Вина

Томми хотелось бы сказать, что он уже успел привыкнуть к идее, что Уилбур был его соулмейтом, но острая боль в груди только усилилась после того, как он выяснил, что ему надо делать. Блять. Как же все было бы проще, если Уилбур просто пустил всё по течению? Конечно, компания отца Томми сделало бы их встречу неловкой, но это точно не первый раз, когда кто-то слишком рано встречал своего соулмейта. Они бы во всём разобрались, как и должны делать соулмейты, а не избегать друг друга. Всю ночь он читал о соулмейтах и незавершенных метках, наконец сопоставляя его дерьмовое состояние и незавершенную Уилбуром связь. Томми навёрстывал круги в своей комнате, ему было некуда девать свою энергию, кроме как на ходьбу и ёрзанья. Ладно, если бы Уилбур просто отказался от него. Конечно, так бы Томми захотелось вырвать сердце из своей груди и выбросить его в ближайший мусорный бак, но в этом хотя бы был смысл. То, что Уилбур заставил их обоих страдать от последствий несформированной связи, было совершенно другим делом. Если тому, что прочитал Томми, можно было верить, то побочные эффекты будут становиться только хуже и хуже. Вялость, депрессия, тревожность, перемены настроения… пока они наконец не сформируют связь. Были известны случаи, когда эмоциональная нестабильность довела соулмейта до самоубийства. Томми почувствовал знакомую тошноту. Мысль о мёртвом, покинувшем его Уилбуре, пронеслась у него в голове. Нет, Томми будет проклят, если он даст Уилбуру довести свести себя в могилу только потому, что ему не хочется быть его соулмейтом. Как-нибудь, но он завершит связь между ними, и если Уилбуру захочется продолжать притворяться, что ничего не случилось, что они не были соулмейтами, Томми с этим справится. Уилбур был упрям и иррационален. Если он что-то решил, переубедить его было сложно, но к счастью Томми был настолько же упрям, и у него было секретное оружие. Филза.

——

Если бы не боль в груди, Уилбур бы и забыл об этом кошмаре, и, по крайней мере днём, у него это даже получалось. В конце концов, всё снова устаканилось. Он говорил с Томми почти каждый день. Они стримили вместе, и никто из фанатов не заметил их странного поведения, будто этой адской недели и не было вовсе, а рука Уилбура не была запачкана меткой. Но ночью, когда Уилбур лежал на своей кровати в полной тишине, ему пришлось смириться с тем, что его боль была не от изжоги или плохой простуды. Это его душа протестовала против выбранного им пути и отторжения его второй половины. Он взглянул на свою руку, где кривым почерком были написаны слова Томми. «Уилбур! А с хуя ли ты тут так стоишь?» Уил помнил его лицо в тот день с болезненно чёткость. Он был так счастлив, а потом… При мысли о разочаровании на лице Томми, пока Уилбур без какого-либо объяснения отталкивал его всё дальше и дальше от себя, у него в душе разыгралась вина. Убеждать себя, что оно того стоило, что Томми было лучше без него, становилось сложнее. Может ему было бы проще цепляться за самобичевание, если бы Уилбур не узнал, что Филза, сука, Майнкрафт не знал, что такое заниматься своими делами, и не звонил ему чуть ли не каждый день, чтобы спросить, как у него дела и рассказать, как поживает Томми. Уилбур фыркнул и потянулся к лампе на тумбочке. Темнота в комнате сделала слова на его руке нечитаемыми, и Уилбур был вынужден хотя бы попытаться уснуть. Слезами горю не поможешь. Он так устал, пора ему отдохнуть.

——

Первым, что Уилбур услышал после пробуждения, было жужжание телефона на прикроватной стойке от потока сообщений в дискорде. Он простонал и перекатился на другой бок, не желая говорить с кем-то сразу после пробуждения. Тем более он был готов поспорить, что писал ему волнующийся Фил. Раздражающее жужжание от личных сообщений превратилось в звонок, и Уилбур вздохнул перед тем, как повернуться и взять телефон. Аватарка Фила издевалась над ним, Уилбур протёл глаза и ответил. — Чего тебе, Филза Майнкрафт? — Оу, у тебя сонный голос, — Фил посмеялся. — Я тебя разбудил? — По-правде говоря, да, — ответил Уилбур с лёгкой раздражительностью. Обычно он был бы терпеливее, но разлука с Томми сказывалась на нём сильнее, чем он был готов признавать. Вечная тревожность начинала его раздражать. — Ты что-то хотел? Уил встал с кровати, ожидая ответа Фила, и медленно пополз к своему компьютеру, пока мужчина продолжал болтать. — Во-первых, уже полпервого, так что не веди себя, будто я должен был знать, что ты до сих пор спал. Я только что завершил очень интересный разговор с ТоммиИннит, о котором тебе стоило знать. Уилбур с шумом чуть не выронил телефон из своих рук, поднёс его обратно к уху, бодрый от адреналина. — Богом, блять, клянусь, если ты хоть что-то- — Я ничего не говорил! — ответил Фил. Уил вздохнул с облегчением, но снова насторожился. Зачем Филу сразу же ему звонить? Томми что-то узнал? Обиделся? А если… Уил не дал завершить себе мысль, чтобы не погрузиться в панику. — О чём вы говорили? Ты бы не сказал мне, если это был обычный звонок. Тишина затянулась настолько, что Уилбур начал тревожно ёрзать на стуле. Когда Фил заговорил, его голос был вдумчивым и нерешительным: — Уилбур, он знает, что что-то случилось. Я не говорил ему ничего конкретного, но если ты скоро ничего ему не расскажешь, он раскусит всё сам. Он был уже на полпути, когда позвонил мне. Оу. Уилбур медленно выдохнул. Ничего важного. Точнее ничего, с чем он не мог бы разобраться. — Ну, может так было бы лучше. Тишина дала Уилбуру знать, насколько плохой идеей это показалось мистеру Майнкрафту. — Фил, — Уилбур прервался, нервно застучал пальцами по столу. — Я просто… Я не могу. Я пытался. Я думаю об этом каждый раз, когда мы говорим, но он выглядит таким… он счастлив, Фил. Ему достаточно нашей дружбы. Я не могу лишить его неё. Фил фыркунл: — Пиздёж. Ты меня хоть слушал, Уил? Его тон заставил Уилбура поморщиться. Хорошо, что их камеры были отключены, и он не видел сурового взгляда Фила. — То, что он выглядит нормально, не значит, что он не пытался узнать, что же случилось, — голос Фила смягчается. — Уил. Хватит убегать. Я знаю, что это сложно, но тебе надо с ним поговорить. Вы уже долго терпели, и у тебя почти кончается время. — Он возненавидит меня, — упрямое отчаяние прокралось в голос Уила. Это было жалкое оправдание, Фил и сам это понимал. — Нет. Тебе, конечно, хочется закрыть на это глаза, но Томми заботится о тебе так же сильно, как и ты. Уилбур хмыкнул, неверя его словам, и Фил заговорил строже. — Хей! Хватит думать о всякой претенциозной хуйне, я знаю, что у тебя в голове только «Томми наверняка плевать на меня, Уила, Повелителя Душевной Боли». — Повелителя Душевной Боли? Правда? — Уилбур засмеялся. — А что, это не так? Уилбур замолчал, вздохнул и сдался. — Вот именно. Уилбур засмеялся, но вот они снова оказались в неприятной тишине, пока Фил не заговорил с большой серьёзностью. — Расскажи ему, Уил. Вам обоим так будет лучше. Уил только хмыкнул в ответ, и их созвон кончился скомканными прощаниями и натянувшимся напряжением.

——

— Ты с ним поговорил? — Да. Да, поговорил. — У него… всё хорошо? — … Я бы так не сказал. Я выдавил из него столько, сколько смог, но ты сам знаешь Уила. Нельзя сказать, послушает он меня, или нет. — Ну, я всё равно не стану сдаваться. Ему придётся просто смириться с этим. — Знаешь, Томми? — Да? — Уилу с тобой повезло. — Спасибо, Фил.