любовные хроники

Болея, Драко становился очень тихим и печальным. Почему-то, заболевая, он всегда доставал из шкафа смешную пижаму, что Гарри подарил ему на восьмом курсе, когда они были ещё друзьями. Драко проводил все время болезни в ней, лёжа под одеялом так, что лишь белобрысая макушка выглядывала из-под него. На любые вопросы он либо отвечал жестами, либо просто молчал, медленно моргая. Он безропотно пил и принимал все, что Гарри давал ему. Когда Гарри клал прохладную ладонь на его полыхающий лоб, Драко закрывал глаза и выглядел чуть менее несчастным. Он никогда не жаловался, никогда не ныл, но все равно выглядел таким печальным, что его молчание полосовало сердце Гарри ещё большей жалостью. Он сходил с ума из-за того, что не мог помочь. Во время болезни все острые углы Драко словно стачивались, он будто вновь становился маленьким мальчиком. Гарри не видел перед собой жесткого и бескомпромиссного главу Отделения зельеваров, не видел своего язвительного мужчину, острого и опасного как нож. Он видел бледного несчастного парня с взъерошенными волосами и воспалёнными глазами, из которых все время текли слезы. Во время болезни глаза Драко казались почти голубыми на фоне полопавшихся капилляров. Когда Драко заболел в первый раз с тех пор, как они с Гарри начали встречаться, тот поднял шумиху. Драко не огрызался, не отвечал сарказмом и смотрел так, будто Гарри — весь его мир. Гарри испугался и вызвал скорую помощь из Мунго. Когда целители проверили удивленного Драко, убедили Гарри в том, что его драгоценный бойфренд не умирает, и ушли, Драко подозвал Гарри и слабым голосом сказал: — Если ты не хочешь возиться со мной, то мог бы сказать в начале. Я же сразу сказал, что сам могу справиться, все нормально. И Гарри, увидев в его серых глазах обиду, забил на то, что сам может заразиться, и поцеловал Драко в горячие губы, испугавшись, что тот может надумать ещё каких глупостей. — Я просто испугался за тебя. Драко, ты… Ты самое дорогое, что у меня есть. И Драко посмотрел на Гарри большими серыми глазами, заставляя того засомневаться в том, слезятся ли они в этот раз из-за болезни. — Я тебя люблю, — тихо и хрипло выдохнул Драко. И это был первый раз, когда признание сорвалось с его губ. С тех пор Гарри всегда был рядом с Драко, когда тот болел. Неважно, сколько много на нем висело отчетов и какой важной была его работа: он брал отгул или же просто не приходил, забивая на угрозы начальства. И, хоть Гарри и не был целителем и мало чем мог помочь, он всегда мог нежно держать мужа за руку, большим пальцем поглаживая кольцо, зная, что внутри выгравировано «Самое дорогое, что есть у меня».