Кастлвания. Зов Луны.

Сбоку церкви стояла запряженная серой двойкой богатая карета. В отличие от прочих, явно не новых и местами обшарпанных, эта карета блистала роскошью. Два тона синего: темный индиго с небесной лазурью, и прихотливые золоченые узоры, окаймляющие дверцу и окна. Не успела София скептически хмыкнуть, как, не без помощи Петро, очутилась внутри. К счастью, изнутри карета была покрыта весьма сдержанной бежевой тканью, а бархатные сиденья, три напротив трех между небольшим столиком, имели приятный малахитовый тон. Такими же были и плотные шторки на окнах. Плотные – это хорошо. Разглядывая внутреннее убранство кареты, София на миг забыла, что случилось до этого, и кто она теперь. – Мадам ЛеРуа? Тонкие пальцы с сапфировым обручальным кольцом протягивали Софии медный кубок, наполненный яркой кровью. Имеющей легкий дух и привкус спиртного, и, тем не менее, пахнущей совсем иначе, вкуснее животной. Но вот откуда она здесь? – Софи, выпейте, вам сразу станет лучше! – более мягко произнес Маркус. – Где вы это взяли? – отнюдь не мягко спросила дампирша. – Не беспокойтесь, кровь бутылочная, особый способ консервации. Такая кровь, как и вино, может храниться годами. Твой отец снабдил меня через посыльного. Так что, ни о чем не волнуйтесь. София взяла обеими руками, которые все еще предательски подрагивали, вожделенный кубок. – С-спасибо, мсье, э… Маркус. Но как давно вы… – Просто пейте. Вопросы оставим на потом! У нас впереди вся жизнь. Рядом с ухом Софии раздался грубоватый смешок. Чертов Петро. Теперь этот оборотень наверняка станет ее тенью, оберегая своего господина от любых резких движений дампирши. Вот и вышла юная невинная София Инеску замуж. Кучер тем временем хлестнул лошадей, и карета понеслась по извилистым мощеным улочкам провинциального румынского городка, из окон коего периодически выплескивались помои. И скорость кареты, по мнению Софии, была чересчур высокой. И ехали они не в сторону ее былого дома вовсе. София поставила опустевший кубок на круглый столик в центре салона, сорвала мешающую фату вместе с диадемой, и полностью отодвинула шторку: – Милостивые судари, а куда это мы направляемся? Поместье Инеску совсем в другой стороне! – А зачем вам в поместье, мадам Браунер-ЛеРуа? – порывом сквозняка прозвучал голос Маркуса. – Но там же должен пройти банкет по случаю свадьбы! А то получается… – Что мы вас похитили? Считайте, что так и есть. В мире людей вам теперь не место, Софи, смиритесь. Ваша мать все поймет и уладит, не переживайте! Да и какой банкет после всего случившегося? Смешно, ей богу! «Нет, Маркус, не смешно!» – Так куда мы направляемся? – А к черту… – начал было Петро, но получил острым, как кочерга, локтем своего господина в бок. – Петро, даже дворовые псы будут куда воспитанней тебя! – Верно, ведь я волк! – А волку неведом толк! Софи, простите, мы едем в гостиницу. Не переживайте, я снял ее целиком. – Представляю – для кого именно! – Нет, Софи, вы не правы. Там только мы с Петро, мои слуги, повар, упаси боже пробовать что-то мест… гостиничное! А вот теперь и вы, мадам ЛеРуа. – А теперь и я… – Да ладно, не кисните так, мадам Софи, его сиятельство вам плохо не сделает… только хорошо! – с усмешкой вымолвил оборотень. – Петро!!! – рявкнул на слугу Маркус. – Так я что, не прав? Вы же не превращать ее собираетесь, сударь? – Мсье, а не сударь! Еще одно слово, и я превращу тебя!!! – Попробуете только мне навредить, мсье, и я с большим удовольствием стану вдовой! – оскалилась София. – О, я и впрямь кажусь таким идиотом? – закатил глаза некромант-аристократ, откинувшись на сиденье. – На влюбленного молодожена вы так же не слишком похожи! – резко бросила София. – Право, мадам Софи, вот сейчас я вас совершенно не понимаю! – Позвольте пояснить, мсье! – кашлянул Петро, – мадам Софи интересно, собираетесь ли вы лишать ее девственности, или же, э, жизни? Если первое, то могу… В ответ оборотень получил уже два гневных оскала, вкупе с яростным блеском ярко-синих и темно-красных глаз. Подъехав к двухэтажному зданию с каменным первым этажом и деревянным вторым, кучер остановил коней, а Петро поспешил открыть супругам дверцы кареты. При этом Маркус галантно подал руку своей молодой супруге, правую руку с чертовым серебряным кольцом. – Все, мы на месте. – Молвил француз. – А я и не заметил! – хлопнул себя по лбу оборотень. Некромант вновь метнул злобный взгляд на своего подручного оборотня, затем вдохнул и приказал: – Так, Петро, кончай выделываться, а лучше подыщи мадам ЛеРуа самую лучшую комнату. Живо! Выйдя на открытое место, София, было, потянулась, но тут из облаков проглянуло солнце, и дампирше, так и не успевшей ничего толком рассмотреть, тут же пришлось съежиться и юркнуть в темнеющий зев гостиницы. Обед, к счастью, обошелся без крови. Во всех смыслах. Саму таверну Маркус снимать не стал, ограничившись столиком подальше от окон, так что, посетителей здесь хватало. И многие из них возмущались до скандала, почему это в гостинице нет свободных мест. Маркуса, с легким отвращением ковыряющего вилкой белую рыбу, эта ситуация явно забавляла, чего нельзя было сказать о Софии, с неожиданным аппетитом начавшей уплетать жаркое из горшочка, и практически не отстающей в этом занятии от Петро (оба предпочли местную кухню). Однако, настроение дампирши ничуть не улучшилось, и, в конце концов, она обреченно молвила: – А все мои вещи, все приданое, все это осталось доме, в поместье. Да и вышло все вопиюще некрасиво. Может, еще не поздно нам вернуться? Маркус поднял взгляд от тарелки и буквально обжег Софию его морозной синевой. – Мадам ЛеРуа, прекратите уже забивать себе голову всякими глупостями! Вы до сих пор рассуждаете, как человек, хоть и прекрасно осознаете, что не принадлежите этому миру. Считайте, что в церкви вы и умерли. – Выходит, это была таки не свадьба, а поминки? Я оказалась права, ха! Петро кашлянул, подавив смешок, Маркус тоже улыбнулся, и София вновь невольно отметила, сколь завораживающая улыбка у этого странного француза. – Ну, Софи, если вам так будет угодно. Что до приданого, не забывайте, теперь у нас есть ваш фамильный подсвечник. И единственной дочери вампирского лорда отнюдь не престало переживать из-за нескольких платьев, да безделушек. Ведь не пастушка вышла за конюха, верно? – Да, это вправду обнадеживает… – Кстати, насчет платьев. Те швеи, что шили вам свадебный наряд, отлично подсуетились, и теперь у вас есть целых три роскошных платья, костюм для верховой езды, и несколько предметов сугубо мужского гардероба вашего размера. Это чтобы лазать по соснам, скрываясь от своего супруга. Ну и изысканная шкатулка с рукоделием, дабы было чем занять себя в пути, и по прибытии в вашу истинную обитель. Последнее – это уже подарок от меня лично. Поверьте, я не чудовище, каким вам кажусь! – Да неужели? – вскинула яркие брови София. – Ну, по крайней мере, для вас, ма бель. «Ма бель. Ну и ну». – А что же насчет других? – Хорошо, со своей супругой я буду целиком откровенен. Порой я смотрю на людей… немного не так, как это принято в христианском мире. Надеюсь, вы меня понимаете. Софии вдруг сразу вспомнилось происшествие в церкви: гром, осколки, крики и запах крови. Такой пугающий и желанный одновременно. Тогда, даже находясь в состоянии шока, София подспудно отметила одну деталь, касающуюся ее новоиспеченного супруга. Как во время происшествия его собственные глаза загорелись темным огнем, и как он затем поспешил из церкви прочь, стараясь не глазеть по сторонам. Непонятно… Дампирша отрицательно покачала головой: – Простите, но не понимаю. И не желаю больше говорить об этом! – Да ладно, мадам Софи, все мы порой смотрим на людей – как на пищу, и чем быстрее вы себе в этом признаетесь, тем легче вам станет! – полушепотом вступил в разговор Петро. – Кто это «все мы»?! – Народ Тьмы. – Почти одними губами вымолвил оборотень. София содрогнулась, а Маркус зашипел на своего нерадивого слугу: – Петро, я, кажется, не с тобой сейчас говорю!!! – Ну а я не с… э, простите, сударь! – Не сударь, а мсье, мохнатая дубина! Сколько раз повторять!!! После этих слов Маркус нарочито широко улыбнулся, явив куда больше заостренных зубов, чем полагается иметь человеку, но без выраженных клыков. Однако, поймав ошарашенный взгляд Софии, поспешил убрать зловещую улыбку и сменить тон: – Да не волнуйтесь вы так, Софи, мы ни в коем случае не едим иных представителей Народа. – Да, истинно так! – слегка нервно хохотнул Петро.