Сущность скрытая под маской

      На часах примерно полночь. Лишь тусклый лунный свет, пробивавшийся из полузашторенного окна, освещал небольшую гостиничную комнату. Узумаки не спит. Для исполнения его хитрого плана требовалось терпеливо ждать, пока учитель заснёт сладким сном. Да и в сон абсолютно не клонило, даже веки не опускались в предвкушении нужного для организма сна.       В голубых, словно море, глазах отражался свет полной луны. Он давал неплохое освещение сией маленькой комнатке. Усталость, разливавшаяся по всему телу парня никоим образом не мешала. Да, миссия была сложной и мышцам требовался заслуженный отдых, но не мозгу. Сегодня он был излишне перенапряжён и занят своими размышлениями по поводу пепельноволосого джонина. Такое для головушки Узумаки не было редкостью, пусть он и казался с виду глуповатым, но он далеко не являлся таким. Мальчишка много думает и размышляет даже о самых банальных мелочах, но этого попросту никто не замечает. Не замечает, или же просто Наруто себя не выдаёт, вновь играя роль чуть глуповатого и безбашенного паренька. Видимо так, оно и к лучшему. Но был один человек, который благодаря своей наблюдательности видел и знал куда больше.       Какаши всегда был тем, кто догадывался о том, что парень не так-то прост. Пытался читать его мысли без всяких глупых техник. Каждый раз мельком замечая задумчивое лицо там, где обычно красовалась счастливая улыбка. Навязчивые идеи не покидали голову. Он очень умный парнишка, и Какаши это знает и ценит, ему безусловно нравится эта черта в златовласом парнишке. Хатаке всегда будет интересно, что творится в голове этого блондина, что он чувствует, о чём переживает, по чём негодует.       Сейчас Хатаке был погружён в свой чуткий сон, ни разу теряя бдительности, даже во время отдыха. Тело мужчины расслабленно и ровно лежало на не самой удобной кровати. Размеренное дыхание в ночной тишине слышится слишком отчётливо и дразнит слух мальчика, отчего тот решает приступить к задуманному.       — «Время пришло.»       Принял решение Наруто и очень тихо, медленно, ни издав не единого звука или скрипа, поднялся с кровати и направился к постели учителя. Тихие шаги маленьких ступней, размеренное и очень тихое дыхание парня, каждый его вздох и движения сделаны осознанно и осторожно. Он из-за всех сил старался не издавать не звука. Было бы ещё уместно скрыть свою чакру, дабы Какаши даже сквозь сон не почувствовал неладного. Да вот только это у Наруто получалось просто ужасно. Его всё равно всегда находили, скрыть свою чакру полностью никогда не удавалось, ужасный недостаток для ниндзя, но Узумаки он никогда особо не мешал, так как тот компенсировал его другими своими достоинствами.       Медленно приближаясь всё ближе, златовласый оказался прямиком над телом спящего учителя. Шум его дыхания, вздымающаяся грудь, спокойное выражение лица и расслабленная для сна поза. Милейшее сочетание для такого мужчины, как Хатаке. Даже этот вечно безэмоциональный джонин может выглядеть мило и беззащитно. Вот только зря мальчишка поверил в себя и повёлся на красивую картинку. Зря наивно предположил, что сможет что-либо сделать. И этот вид, тронувший его сердце, заставляющий улыбнуться так же не так прост, как на самом деле казалось.       — «Во сне он выглядит таким спокойным и умиротворённым. Действительно спокойным, а не обычное его состояние напускного безразличия. У него, наверное, очень красивое лицо, я уверен в этом и хочу убедиться окончательно.»       Он уже хотел было протянуть руку ближе к щеке мужчины, но невольно застыл в сомнении. Что-то тревожит, щиплет душу, заставляет совесть проснуться. Почему именно сейчас он думает о том, как всё это неправильно, нечестно и неуважительно по отношению к старшему преподавателю? Никогда раньше он не задумывался на этот счёт, лишь желал усмирить любопытство, а сейчас, взирая на мирно спящего мужчину и ему даже немного стыдно.       — «Когда спит, сенсей выглядит довольно милым. Прямо-таки… Беззащитным?»       Своим же мыслям мальчик удивился, прикрывая свой рот рукой. Вот он, перед ним, сколько раз он уже пытался? Он уже и не помнит. Время пришло, долой сомнения, пора. На прикроватной тумбочке лежала та самая книга, что разожгла интерес мальчишеского любопытства. Мысли подтолкнули его к тому, что именно с неё стоило начать. Плавное движение руки задело тёмно-оранжевую в ночи обложку книги, аккуратно забирая её с тумбы, не издав ни единого звука.       Хатаке погружен в слабый сон, довольно чуткий и осознанный. Он действительно устал и в данный момент его сон не был потревожен коварством Узумаки. Да и Наруто не какой-то там обычный парень, он так же ниндзя, и так же имеет навыки необходимые в бою и для выполнения различного рода заданий. Пока что, юноша выигрывал в этой маленькой негласной войне между ним и его спящим сенсеем.       Книга открывает взору парня свои страницы примерно посреди всего произведения. Именно на том моменте, где скоро должна была начаться откровенная сцена с участие двух персонажей сего «романа». Знал бы Узумаки - не стал бы вчитываться в каждую строчку этой порочной книги. Знал бы, и не сунулся, пожалуй, в эту авантюру. Но, рано или поздно, это должно было случиться. Юношеское сердце начинает подозревать чего неладного. Сюжет всё больше сводился не в то русло, о каком только мог подумать четырнадцатилетний подросток.       Наруто стал предполагать, что конкретно описывается в этой загадочной книге, которую так любит его учитель, но до последнего не хотел в это верить. С каждым словом он будто более и более многозначительно и напряжённо испытывал непонятные его телу чувства. Тепло красным румянцем приливает к щекам, неловкость и стыд заполняют собой мысли и чувства голубоглазого. Не то чтобы познания парня о половой жизни были вообще на нуле, но он лишь в общих чертах предполагал, как это делается. Не имея возможности спросить или поговорить об этом с кем-либо, он и не запаривался на эту тему, мол, «Оно мне надо». Однако, испытывать удачу и вчитываться в эти странные для Узумаки строки было явно плохой идеей, отчего он решил не рисковать и закрыть книгу, пока не поздно, оставляя её всё же в своих руках.       Ещё больше тревожило то, что Какаши подозрительно долгое время не просыпается и даже намёка на пробуждение не даёт. Спал ли он вообще на тот момент? Или же он нарочно позволял Узумаки зайти чуть дальше в своём расследовании? Донимающее чувство чего-то грядущего беспокоило и не давало в полной мере оценить ситуацию. В какой-то момент, Наруто вовсе стал терять бдительность и былая осторожность и внимательность будто улетучились.       И ведь не зря возникли эти подозрения. Не зря он ощущает неладное и тело охватывает лёгкая дрожь. Умиротворённая аура исчезает, растворяется в свежем воздухе, который поступает из приоткрытого окна. Кислорода достаточно, но дышать всё же тяжело. Может, это усталость и недосып так влияют на парнишку? Или же это может значить то, что мужчина уже не спит? Что ему делать? Прав ли он в своих догадках?       — «Так… Не попробую - не узнаю.»       Бессознательные сновидения действительно постепенно уходили от мужчины и остатки сна сейчас сменились лёгкой осознанной дремотой. Малейший шорох, вздох, звук, прикосновение выведут его из этого состояния, но тогда уже будет поздно. Наконец, найдя в себе достаточно смелости, Наруто решил перейти к более волнующему вопросу — маска.       — «Что же Вы скрываете под этой чёрной тканью, сенсей?»       Рука медленно потянулась к на вид такому беззащитному лицу. И вот, маленькое касание кончиком пальца заставляет мужчину полностью выйти из мира Морфея. Наконец, сон ушел и он смог понять и оценить ситуацию происходящего. Чувствуя присутствие чакры Узумаки настолько близко, конкретные догадки о его планах заставляют понять мотивы этого подростка, особенно учитывая небольшое сегодняшнее разногласие между ними. Глаза Какаши всё ещё закрыты, ни коим образом не выдавая небольшой личный козырь. Эту войну явно выигрывает Хатаке, ведь Наруто так в полной мере и не заподозрил подвоха. Мужчине остаётся лишь ждать.       — «И что же ты собираешься сделать, малыш?»       Он очевидно понимал, чего он добивается, но позволить этого он никак не мог. Когда тонкие фаланги мальчишеских пальцев уже подцепили кромку тонкой ткани, сильная рука мужчины перехватила хрупкое бледное запястье.       Страх и тревога дрожью прошлись по позвоночнику. Вздрогнув в момент захвата, на спине будто проступил холодный пот. Слишком неожиданно и резко. И опять провал. Да что там это, он даже раздосадоваться не успел, так как его охватила лёгкая паника. Дёрнулся, но вырваться не удалось да и рывок был скорее от испуга, а не намеренный. Хватка сильная, даже немного болезненная. По телу проходится колкая лёгкая боль от сильного сжатия нежного покрова запястья. Замешкавшись в этой странной ситуации он просил:       — Пустите!       Без обиды и злости, голос не дрожал, лишь был чуть повышен, что вполне приемлемо для шумного Узумаки. Разве что в нем слегка читалось уныние от того, что миссия провалилась. Да и лёгкая понурость парня ясна, все усилия напрасны. Но разве может быть всё так просто?       От трепетного голоса, что звучал так близко и впивался в острый слух, глаза старшего открываются и пронзают лисёнка невозмутимым, серьёзным взглядом, будто всматриваясь в самую душу блондинистого чуда. В лунном свете это было по особому осязаемо. В предвкушении, заворожённый, он замер, не смея отвести взгляд от чар настойчивых чёрных глаз.       Хватка не слабеет, преподавателю явно не пришлась по душе выходка младшего.       — «В который раз уже? Он когда-нибудь угомонится?»       Его откровенно напрягали такие ситуации и махинации, а излишняя заинтересованность к его персоне заставляла предполагать, что малыш намеренно нарывается. Недовольство и раздражение хлынуло через край наравне с ненавистью к себе, из-за невозможности стерпеть такую ситуацию и держать себя в руках.       — И что это мы делаем, Узумаки?       Нет, это был уже не Хатаке. Это то, что от него осталось. А от его прежнего спокойствия и безразличия мужчины не осталось почти ничего. Его голос и взгляд, его рука, что вцепилась в тонкую руку блондина, всё это не он, всё это его желания. Может, он ещё не отошёл от сна? Воспринял ситуацию за сон или иллюзию. А может, просто накипело. Он ведь тоже не бесчувственный, ему, как и любому человеку, может всё это изрядно надоесть.       — Сенсей, я…       Договорить не представилось возможности, ведь настойчивый взгляд теперь был направлен на книгу в руках младшенького. Даже под маской было видно, как его выражение лица приобретает неподдельные эмоции гнева и отвращения. Отвращение к самому себе, если быть точнее. Эти брови, что так нервно сдвигались, поморщился нос и казалось бы нижнее веко одного глаза немного подрагивало. Таким Хатаке Узумаки ещё не видел. Но радоваться ли ему этому?       — Ты брал её? Читал?       Взгляд резко пал вновь на мальчишку, а голос, коим он произнес эту фразу, был грубым и строгим, по своему привлекательным и даже приказным, он всё больше поднимался на повышенные тона, чем заставлял напрячься и так нервного мальчишку. Под таким напором было невозможно солгать, эти глаза, чёрные, словно две бездны, смотрят прямо на него, а по ощущениям, будто глядят в само нутро. Даже пытаться соврать было глупо.       Губа чуть дрогнула перед ответом на заданный вопрос, а в чистых глазах читалась лёгкая пугливость и вина. Но что он сделал, чтобы заслужить всё это? Что такого, что бы на него так смотрели?       — Д-да. Я прочёл пару страниц, но…       — Но?       Голос мужчины перебил, делая акцент на последнем слове, и этим будто предупреждая, что ключевым ответом будет всё то, что он скажет после «но…». От внезапного холодного тона лисёнок в момент вздрогнул, от чего мужчина лишь сильнее сжал запястье и выгнул бровь в ожидании ответа.       — Но я не особо вчитался и мало что понял, и… Вот.       Нервно сглотнув ком, скопившийся в его горлышке, младший вновь попытался не сильно отдёрнуть собственную руку и вырваться, наконец, из оков сильных рук учителя. Но нет, не тут-то было. Не всё так просто, как хотелось бы. Это был предел? Чёрт его знает, да вот только это было последней каплей в океане. Он явно выводил Какаши из себя, он добился того, чего хотел, частично, но добился. Он в ярости? Но на кого? Да пусть на этот мир, но не на этого мальчишку. Он зол скорее на себя. Одна мысль о том, что даже его солнце будет считать его грязным извращенцем выводила из себя. Чувства смешанные. Он не хочет, чтобы Наруто его ненавидел. Но златовласый явно зря поддался любопытству и попался под горячую руку учителя. Хочется выплеснуть эти эмоции, эту дрянь из себя, а поблизости лишь невинное солнце, которому навредить хотелось меньше всего. Хоть бы Какаши не забывал об этом.       — «Какого чёрта ты полез туда, куда тебя не просили? Малыш, ты очень сильно нарываешься. Если ты так сильно хотел увидеть моё лицо и эмоции, увидеть, что в той книге и мою истинную натуру, то я покажу тебе всё это во всей красе.»        Резкий рывок, рука Какаши в момент внезапно потянула младшего ближе, на себя. Не удержавшись на и так ватных ногах мальчишка падает поверх торса учителя, приземляясь на того телом к телу, блондинистой головушкой на широкую грудь. От такого вызывающего и непредсказуемого жеста закружилась голова, а мозги перестали соображать в полной мере. Сказать что он был в шоке - ничего не сказать.       Мужчина явно был доволен, хоть и немного раздражён, но эта ситуация заставляет его чувствовать себя в какой-то мере удовлетворённо. Ох, и ещё как. Он на нём, сейчас, в этой чёртовой маленькой комнатке, такой невинный, смотрит на него запуганными бегающими глазками, эти глаза цвета моря при лунном свете сводили с ума, от чего откровенно срывало крышу. Метаться между чувств сложно, сейчас взрослый мужчина больше походил на подростка, который не может сдержать эмоции. Он вообще не понимает, что происходит и что может произойти, но продолжает эти махинации. Ему так страшно, но осознание, чем это может закончиться, дико заводит.       Больше нет никаких правил и морали. Хотя, пожалуй они исчезли ещё в тот момент, когда мужчина впервые осознал, что его заводит ребенок. У него откровенно встаёт на образ четырнадцатилетнего мальчишки. Ещё когда Наруто было двенадцать. Всё это началось, как только Какаши впервые коснулся себя при мысли о нём, как только впервые получил удовольствие фантазируя о блондинистом парнишке, стоящего перед ним на коленях, как только целенаправленно начал представлять, как бы красиво по его идеальному личику растекалась его сперма, как только кончил с протяжным хриплым стоном, произнеся его имя. Как только он влюбился.       Было ли это любовью, а не влечением? Очевидно. Он действительно целиком и полностью был готов отдать себя этому солнцу, посвятить ему жизнь и всё, что только пожелает его лисёнок, но со своей извращенной натурой справиться было ой как непросто. Он будет счастлив расцеловать каждый пальчик его руки и стоя на коленях признаваться в своей любви сотню раз, но он будет мечтать подчинить непослушного юношу и отыметь его до потери сознания. Как же он корил себя за эти ужасные мысли. Он любил его и хотел любить во всех смыслах и позах. В этом и была его основная проблема. Сдерживал он себя лишь потому, что боялся потерять его навсегда лишь из-за своих прихотей. Боялся рассказать о чём-либо, выдав что нибудь грязное и аморальное, что могло оттолкнуть младшего. Боялся сблизиться в переживании, что сорвётся. Но сегодня, Наруто не оставил Хатаке выбора. Как бы он не хотел его приласкать и расцеловать, сейчас хотелось лишь грязно наказать. Неужели сорвётся?       — «И какого чёрта ты снова и снова подбираешься ближе!»       — А что ты собирался сделать…       Учитель поднял руку Узумаки вслед за своей, легонько прикладывая её к своему лицу поверх чёрной ткани маски. Хватка ослабла, но лишь до той степени, чтобы не причинять боль. Вырваться всё ещё будет сложно, да и помнит ли вообще Наруто, что хотел выбраться?       — Этой рукой?       Продолжил Хатаке, а зрачки голубоглазого предательски сузились, чуть дрожа посреди искристой радужки. Ситуация, в которой он оказался до ужаса странная, и это не даёт покоя. Он не может предугадать, предвидеть, что дальше сделает старший.       — «Да что он творит вообще?! Неужели я сделал что-то настолько плохое? Это ведь всего лишь маска!»       Наруто хотел встать, стал рыпаться и ёрзать, издавая молящие постанывания, дабы его отпустили, что только больше заводило мужчину.       — «Неужели он таким образом надеется выбраться? Как мило.»       Позволить встать ему будет слишком правильно, а Какаши просто не мог. Не хотел. Ни за что. Такой момент он хочет растянуть подольше, но он уже ненавидит себя от одной только мысли, что он может взять возлюбленного в любой момент. Недолгое молчание уже порядком поднадоело.       — Отвечай!       Грубоватый голос на чуть повышенных тонах резал слух. По телу будто прошёл разряд тока, что ударил в самую голову, заставляя тело обмякнуть. Даже если бы он хотел, он бы не смог что-либо сделать. А хотел ли он? Нельзя сказать наверняка, но первым инстинктом было желание сбежать и укрыться куда подальше. Почему же? Что его беспокоит?       — «А вот сейчас уже и вправду не смешно. Я никогда его таким не видел.»       — Я хотел…       Немного подрагивающие губы разомкнулись в немом ответе, а глаза в нерешительности зажмурились, лишь бы только не смотреть на него, не видеть в его взгляде той строгости, не испытывать этой беспомощности перед ним.       — Я хотел увидеть Ваше лицо.       Тихо, в какой-то степени виновато, пролепетал блондин и медленно, вновь поднял глаза на сенсея.       — «Такой милый голосок. Как я могу на тебя злиться? Но ты вынуждаешь…»       Какаши до последнего не хотел срываться, но тело не слушалось, а последние извилины головного мозга отказывались работать в нужном направлении. Более того, небольшой, пока что, бугорок в штанах уже давал о себе знать. Всё же, томно выдыхая, мужчина продолжил бессмысленный диалог в надежде растянуть эти неловкие и странные моменты. В надежде остановиться пока не поздно, заговорить его и себя, задержаться.       —Наруто, зачем тебе это? Зачем тебе видеть моё лицо? Знать что я читаю? Почему ты не спишь, и какого чёрта ты лезешь туда, куда не просят?       Несмотря на подобное высказывание, сказано оно было тихо и спокойно, не на повышенных тонах, серьёзным голосом. Какаши ожидал чего угодно. Раскаяние, извинения, уход от ответа, но нет. На милой моське отображается гримаса негодования и неизбежной запальчивости. Как вообще можно было злиться на такую мелочь? Вот и Наруто не понимал. Да, он поступил не очень хорошо, нарушая личные границы преподавателя, но разве он не достоин знать? Почему он должен это терпеть, он не понимает, почему ему не доверяют, и ищет проблему в себе. Но он думал, по крайней мере считал, что он нечто большее для Хатаке, нежели обычный ученик. Кто они? Друзья? Товарищи? Кто угодно, те, кто доверяют друг другу. Вот чего так хотелось Узумаки, а не холодного взгляда и осуждения в голосе.       — «Да почему я должен отвечать на такие глупые вопросы?! Почему Вы отчитываете меня, лишь за то, что хочу знать Вас немного лучше? Я…»       — Я хочу знать, кто мой учитель!       Выплеснул подросток, и обиженно, до глубины души, взглянул старшему в глаза с неким вызовом и напускной уверенностью.       — Хочу знать, кто Вы! Мне мало одного имени. Я хочу понять, что Вы за человек! Мне обидно от того, что даже своему сенсею я настолько безразличен, что он игнорирует меня и не проявляет никаких эмоций. Собственного лица показать не хочет и лишний раз не приближается, настолько я Вам противен, не так ли?! Даже раньше, мы с Вами были куда ближе, чем сейчас!       От слов мальчика у Хатаке сжалось сердце и распалилось ещё большее желание. Желание доказать насколько его ученик сейчас ошибается. Как он только мог подумать такую чушь.       — «Так вот, что он думал обо мне все это время?»       Какаши ослабил хватку на руке Узумаки ещё немного, но тот и не подумал уходить. Уже поздно, ему нужны ответы. Если понадобится, он сам готов держать сенсея, как только сможет.       —Да с чего ты взял такие глупости, я…       —"Я", "я", а обо мне Вы когда-нибудь думали, что я думаю о Вас? Оправдываться и я умею, избавьте меня от этого.       Вновь дёрнув руку, что всё ещё была захвачена, он почти полностью высвободился, но Хатаке этого так просто не оставит. Лисёнок чуть агрессивно оскалился, желая получить свободу своей конечности. Он ведь не уйдёт, зачем его держать.       —И пустите Вы меня уже наконец!       Наруто хотел уже встать с лежащего сенсея, но вторая свободная рука мужчины прильнула к его талии, крепко и плотно обхватив фигуристое тело, плотнее прижимая к себе. После таких высказываний отпустить любимого ученика будет очевидно глупо. Притянув к себе парня, он смеет завалиться вместе с ним на бок, томно вышёптывая бархатистым, чуть охриплым голосом ему на ухо:       — Никуда ты не пойдешь, Узумаки…