Противостояние. Миртана.

Он никогда не забудет бегство из Миртаны. Не забудет людей на берегу, кричащих вслед отчалившим лодкам. Ругань офицеров, по долгу службы остающихся в стране, чей час смерти был все ближе. Не забудет глаза Вернера, осознавшего, что молодой хозяин предал своего отца. Впору было напиться, и предаться самым смертным из возможных грехов, но, увы, на корабле не было места. Капитан, может, и не хотел обманывать Пауля, но другого выхода не оставалось. Чиновник в Кап Дуне забил корабль полностью – пришлось даже сгрузить на берег часть товара. Терри долго матерился, споря с «сухопутными крысами», доказывая, что судно может и не доплыть, затонув под собственной тяжестью. Трюм был полностью забит каторжанами, как отмороженными преступниками, так и просрочившими выплату должниками, мелкими воришками и дураками, рискнувшими загулять с женой какого-нибудь деревенского старосты. Благо, просидели на корабле они всего три дня, после чего «Бородатая баба» (да, именно так называлось судно капитана Терри) наконец пристала в Хоринисе. Постояв у причалов полдня, в течение которого Пауль успел пройтись по местному портовому кварталу, едва не получил ножом от пьяного в стельку матроса и совершил несколько удачных сделок с торговцами. На борт Окарский поднялся человеком, разбогатевшим на сотню-другую золотых. Трюм забили бочками с пресной водой и сушеным мясом, кто-то из многочисленных беженцев также перекочевал с палубы вниз, Терри выругался, и подал знак выходить обратно в море. Плавание до Гердонии омрачилось лишь небольшим штормом, в результате которого кто-то из зазевавшихся «сухопутных крыс», беглецов из Миртаны, выпал за борт. Беднягу так и не нашли… Когда впередсмотрящий наконец провозгласил о прибытии на Гердонию, Паулю оставалось только выдохнуть. Выяснилось, что он не переносил морской качки, и почти все время провел, лежа головой на коленях Юстины, так как подняться на ноги он не мог из-за чудовищного головокружения. Даже будучи в лежачем положении ему казалось, что потолок маленькой, как домик для мясного жука, каюты ходит туда-сюда с огромной амплитудой. - Ох, черт… Неужели уже все? - Похоже, - тихонько произнесла девушка, заметно осунувшаяся за время плавания. - Твою же… Где Вернер? - Он уплыл с первой лодкой на берег, сказал, что осмотрится и приготовит местечко. - Хорошо, ох… Пауль, хватаясь за дощатую стенку, попытался встать на ноги, но едва лишь он чуть-чуть приподнялся, как тут же Юстине пришлось ловить парня, дабы тот не ударился затылком об пол. - Все хорошо, сейчас, давай аккуратнее… Благо, у дочки трактирщика были сильные руки. Пускай с матерщиной и стонами, но Пауль сумел закрепить свое тело в вертикальном положении, и, пошатываясь покруче корабля в шторм, вышел на улицу. Его ждала покачивающаяся (о боги!) на волнах лодка. На западном берегу острова, под самым обрывом, располагался большой палаточный городок, в котором жили беженцы. Зрелище из себя он представлял достаточно неприятное. Прямо на песке были нагромождены друг на друга шатры из дырявых кусков тканей, охотничьи палатки и шевелящиеся от малейшего дуновения ветерка шалаши. Между ними сновали неунывающие дети, бродил мелкий торговец, громогласно заявляющий, что только у него имеется лучшее на сто миль округи пиво. Под навесом сидели женщины, готовящие нехитрый ужин на всех беженцев. Впрочем, Пауля куда больше волновал город. Как оказалось, добраться до него было возможно только одним способом – на подъемнике, обслуга которого требовала по два золотых за каждого поднимаемого или спускаемого человека. Монополисты, черт бы их побрал. Хитрая система работала за счет мускульной силы человека, дешевым поставщиком которой были, разумеется, прибывшие к берегу, которым можно было платить в два раза меньше, и, возможно, некоторые готовы были трудиться даже за еду. Гердония жила за счет одной единственной шахты, распологавшейся в глубине острова. Судя по болтовне Вернера, успевшего пробыть в лагере беженцев уже несколько часов, трудились в ней только кадровые горнодобытчики, пока не замененные на дешевых миртанийских рабочих, что было делом времени. Поставляла она, в большинстве, своем, железо и малое количество редких минералов. Ничего уникального в ней не было. Также любопытный путник мог найти на Гердонии небольшой лес на плато, где стоял, собственно, город, и огромный пляж на западе, единственное место на острове, где до сих пор обитали дикие звери. Пауль, к тому моменту уже несколько отошедший от морской качки, поблагодарил своего слугу за работу, выдал полсотни золотых на «служебные расходы» и велел покрутиться среди беженцев в поисках выгодного дельца. Сам же он, взяв под руку Юстину, направился к подъемнику. Город… Ладно, не город, поселение это совсем не впечатлило Пауля, побывавшего за свою достаточно короткую жизнь практически во всех крупных центрах мира. Единственным, чем могла похвастаться Гердония, была крепостная стена. Хоть и не слишком высокая, но она могла защитить от неожиданного набега орков. В отличие от ворот. Маленькие, узкие – Паулю казалось, что вот-вот, и он заденет макушкой низкий каменный свод. Во всем поселении насчитывалось семь-восемь зданий, описать которые особого труда не представляло. По правую руку от входа располагалась городская кузница, за которой работал старик, оглушая звоном металла весь остров. Чуть далее располагался дом с мансардой, в котором, судя по низко висящей вывеске, жил местный алхимик. Пространство между домами кузнеца и мастера зельеварения было плотно засажено какой-то тенелюбивой травой. В дальнем углу города (да, он совсем не поражал размерами) стоял высокий дом, принадлежавший, судя по всему, владельцу здешней шахты. Выше него была только сторожевая башня и городская управа. По левую руку от входа в небольшом палисаднике мирно паслось несколько овец, за которыми приглядывала полная женщина с одутловатым лицом. Чуть дальше – склад, а за ним – рынок, где в невообразимой тесноте делили между собой пространство торговцы провизией и оружием, правда, сейчас прилавки были пусты – солнце клонилось к закату. За этим подобием торговой площади располагалась собственно городская управа, по совместительству – казармы местной стражи. Собственно говоря, это была вся Гердония. И чего отец сюда так стремился? Что он хотел здесь найти? Тут даже гостиницы не было, не говоря уже про место для строительства собственного дома. Разве что за стенами его возводить, но это небезопасно. - Где мы будем жить? – спросила Юстина. - Если бы я знал… - Пауль в раздумьях прикусил губу. – Хм, может, спросить местного губернатора? Он-то точно должен знать ситуацию на острове. Может, здесь какая-нибудь ферма есть? Юстина хмыкнула, напомнив о размерах островка. Впрочем, ее можно было понять. В отличие от Монтеры, к местному губернатору можно было попасть безо всяких проблем. Александр Фарзи, статный мужчина в меховом дуплете, поверх которого была надета бирюзовая накидка, с улыбкой на губах принял выходца из рода известных торговцев. - Я понимаю вас, Пауль, но и вы поймите, что особенно чем-то утешить я вас не могу. Даже я с трудом помещаюсь на этих квадратных ярдах, а кровати для вас, и уж тем более отдельной комнаты подыскать я вряд ли смогу. Гердония строилась исключительно ради шахты, поэтому об удобстве речи не шло. Благо, хоть приезжие фермеры начали осваивать земли, и в скором времени мы сможем не бояться прерывания поставок с Хориниса или материка. Разве что… - Что? - Могу предложить вам расположиться в дозорной башне. Мои люди накидают на пол второго этажа сена, и одну ночь вы вполне с комфортом сможете там провести. А завтра уж что-нибудь придумаем. Еще хочу спросить, чем вы планируете заняться, вы же, как понимаю, сюда насовсем? - Вот об этом я и хотел поговорить, - улыбнулся Пауль. – Боюсь, мои навыки фермера или рыбака оставляют желать лучшего. Всю свою жизнь я помогал отцу, разъезжая по материку в поисках выгодных торговых сделок. Немного вранья никогда не помешает. Губернатор Фарзи задумался. После пары минут молчания он изрек: - В самом деле, сложно. Я поговорю завтра с Грэхемом, горным мастером. Думаю, что-нибудь да найдется. А сейчас вынужден пожелать вам спокойной ночи – солнце село, а завтра ранний подъем. С утра пришли в город прилетели страшные по местным меркам вести – сломался подъемник, что бывало, по словам болтливого торговца оружием и инструментами, в последний раз лет восемь назад, когда предшественник Грэхема, начальника шахты, решил сэкономить пару золотых и приказал перегрузить платформу. Естественно, веревки, не отличающиеся новизной и излишней крепостью, не выдержали тридцать пудов камней, и все рухнуло вниз, лишь по счастливой случайности не задев рабочих. После того случая механизм, естественно, доработали, постарались улучшить, но вот, настал день, когда вышел и его срок. Что конкретно произошло, пока что не знал никто – для начала стоило произвести некое подобие экспертизы, а для этого добраться до середины отвесного склона. Слишком сложно. Впрочем, как и вся задумка с подъемником. В общем, заняться стоило упрощением процесса поставки руды из шахты к гавани. Благо, повод был, и губернатор Фарзи должен пойти на встречу. Да и с пустой породой явно что-то стоило сделать – ее отвалы вываливались в лес, а часть вывозилась на лодках в море и там выбрасывалась за борт (местные так однажды умудрились утопить лодку). Горный мастер очень сильно уважал местную природу. Решение представлялось Паулю вполне себе очевидным – перетаскать всю пустую породу к обрыву и соорудить там из нее некое подобие взвоза, после чего укрепить его дерном. Почему бы и нет? Это в любом случае лучше, чем возиться с подъемником со сложной системой блоков и шестерен, основанном на мускульной силе. Пока Юстина бегала меж деревьев, собирая грибы для обеда, Пауль углем зарисовал на обратной стороне рекомендаций своего отца схему взвоза, после чего набросал примерный маршрут доставки руды до гавани. - Слушай, а не проще по воде лодками доставлять? – спросила из-за плеча подошедшая Юстина. - То есть? - Ну вот, смотри, - девушка отобрала у своего спутника бумагу. – По песку тащить совсем неудобно, да и колеса телеги завязнут. - А в воду ты их как доставлять собралась? – спросил уязвленный Пауль. – Как гальку бросать каждый камень будешь? Девушка поджала губы. - Да вырыть можно канаву. Песок-то легче всяко рыть. А там на плотах или на лодках – их-то по воде тащить можно, раз уж причала сюда не завезли. - Какая ты умная, я смотрю! - Конечно, умная. Есть в кого. Стрельнув глазками, она принялась разводить огонь из тоненьких хворостинок. Когда она только успела их насобирать?! Пауль покачал головой. Конечно, он ожидал обеда в гердонийских казармах, но раз уж нравящаяся ему девушка решила сама приготовить еду на двоих… Черт подери, да кто от такого откажется?! В последнее время он начал понимать, что во взаимоотношениях с Юстиной что-то кардинально поменялось. Если раньше единственный желанием Пауля (так, кстати, до сих пор и неудовлетворенным) было уложить девушку на шуршащее сено или на мягкую постель, то теперь он этого уже не желал. Не то чтобы Юстина перестала ему нравиться, отнюдь. Он желал проводить с ней куда большее количество времени, чем раньше. Он мог бесконечно восхищаться ее миловидностью, хозяйственностью, характером (хотя он до сих пор помнил хлесткие удары кочергой) и еще много чем. Это было крайне странное ощущение, незнакомое ему, перепробовавшему, казалось бы, половину девок Миртаны. Кажется, поэты Венгарда, эти вечные пьяницы с зажатой под мышкой лютней, называли подобное состояние влюбленностью, или, что еще страшнее, любовью. О Иннос, что за бред?! Усмехнувшись свои собственным мыслям, Пауль принял исправления Юстины в качестве второго варианта. Все-таки идея была достаточно дельная. Интересно представить, что было бы, если бы дурак-трактирщик соизволил оплатить ей хотя бы минимальное образование, то чего бы она добилась? Как-никак, мозги у нее имелись. Она хоть читать умеет? Хм… Пока Юстина, стоя на коленях, раздувала миниатюрное пламя костерка, Пауль решил сходить до города, дабы прикупить хотя бы пинту вина или пива, по пусти посмотрев, как там продвигаются ремонтные работы. Одобрит ли Фарзи его идею? *** Ветки хлестали по лицу, ноги путались в высокой сухой траве. Эб споткнулся и покатился вниз по глиняному склону, отбивая бока. Если бы это была игра, то можно сказать, что выиграли их орки всухую. Но, увы, это была настоящая бойня, и умирали в ней по-настоящему. Орки, пусть и застигнутые врасплох, не растерялись, быстро сгруппировались и атаковали в лоб необученных рекрутов. Никаких битв, никакой тактики даже не понадобилось. Что может быть банальнее и противнее полусотни орков с топорами наперевес, кромсающих тела юнцов и стариков налево и направо? Даже для бандита это было бы слишком. Но орки не жалели никого. По прикидкам Эба, они убили примерно треть всех бойцов, вышедших из Монтеры – остальные разбежались по ближайшим лесам сверкая пятками, а северные захватчики вернулись на исходные позиции, взяв Трелис в осаду. Оказавшись в воде, Эб рухнул на колени и принялся грязными ладонями черпать ледяную воду, желая хоть как-то восстановить силы. Свой щит он потерял во время бегства, благо, хотя бы меч еще оставался при нем. - Ух, черт… - раздался внезапно из темноты до боли знакомый голос. - Одо?! – наугад спросил Эб в темноту. - Да, мать твою! Помоги мне, упырь гребаный! Да, это точно был Одо. Эб оглянулся – никого вокруг не было. Ну что ж, офицер, помочь так помочь. Командир, убегая от орков, подвернул ногу и теперь валялся в небольшой ямке подле кромки воды, скуля, как подстреленный пес. Судя по всему, бежал с поля боя Одо быстрее прочих. Подав руку далеко не любимому командиру, Эб пошевелил пальцами, которым так хотелось взяться за рукоятку меча. В бытность свою бандитом, когда его никто не ограничивал, он без особых сантиментов мог убить любого человека, который вставал у него на пути. Конечно, таких было немного – все пятеро или шестеро, кажется, не считая жертв ограблений – но за ним закрепилась слава очень жесткого человека. Правда, в городских стенах, в окружении полных торговцев и злых, как волки, стражников, агрессию приходилось сдерживать – вчерашнее происшествие тому самое яркое доказательство. Но сейчас… - Неплохо нам орки наподдавали… - Неплохо, …! Я удивлен, что выбрался живым. Слава Инносу, сейчас ночь, а не день – так бы они еще и лес шерстить стали. - А вы уверены, что они не стали? - Да не! – Одо отряхнулся от грязи и налипшей травы, и пошел, ковыляя, вдоль реки на север, в Сильден. – Так бы мы уже мертвы были. Насколько я заметил, варгов у них не было. Да и слава Инносу! Вот же в Трелисе крысы сидят… - Они держали оборону, - Эб двинулся вслед за своим уже бывшим командиром. Уж что-что, а оставаться в лесах и становиться повстанцем он не хотел – хватит с него подобного образа жизни в последние годы. - Все равно крысы тыловые. Сидят на стенах, задницы чешут, а мы подыхай… Губернатор, разумеется, молодец. Половину Монтеры мобилизовал, черт бы его побрал! А че толку-то? Понабрали такого быдла, как ты… - Ты бы аккуратнее со словами-то… - Да я… Договорить Одо не успел. Эб, шедший чуть позади, резко ударил его сапогом по голени – командир тут же рухнул на колени. Бывший бандит не стал медлить, тут же подскочив сзади и приставив меч к горлу. - Твою мать, ты че делаешь?! – чувствуя сталь горлом, прохрипел Одо. – Да тебе виселица грозит! Эб осклабился. - Не, не грозит… Давно он не убивал с таким наслаждением – буквально от каждого дюйма разрезанной плоти он получал немыслимое удовольствие. Он резал медленно, с улыбкой слушая хрип офицера, такого могущественного в тесных казарменных стенах, под защитой законов, правил и толпы верных холуев. Здесь, в лесу, он никто. И его было не жалко. Обобрав труп до последней нитки, Эб двинулся в сторону Гельдерна, ничего особенно не планируя – он все еще перебирал в голове те сладострастные моменты убийства ненавистного Одо. Черт подери, он даже кровь с пальцев не стал смывать – зачем, ведь она так сильно напоминает о счастливых мгновениях…