Противостояние. Миртана.

Перед городскими воротами собралась большая толпа из беженцев. Каждый из них слышал взрыв, и каждый из них хотел попасть в город. Пауль криками пытался хоть как-то вразумить оставшихся в живых гердонийских гвардейцев, дабы те, будучи ошеломленными, не подчинялись требованиям толпы и, в тоже время, не начали стрелять по бунтовщикам из арбалетов. Еще толком не сообразившие, что произошло, горожане тушили колодезной водой остатки ратуши. Разнесло ее знатно – похоже, взрывчатка была рассчитана на скальную породу, и тонкие балки дома Фарзи не имели ни единого шанса на то, чтобы что-то выдержать. - Пустите в город, ироды! Мы хотим жить! - У нас дети, Инноса ради! - Помогите!!! Юстина, находившаяся рядом с Окарским, пыталась было попросить Пауля смилостивиться, но тот даже не думал поддаваться эмоциям. Впусти одного – зайдут все остальные, а Гердония не кошель торговца – что город, что остров – места не хватало. Даже нынешнее количество беженцев превышало максимально возможное, а ведь мог прибыть и еще корабль. И где же взять на них ресурсы? Из воздуха дрова и еда не берутся, да и Иннос что-то не хотел посылать своим слугам подарки. - Кто офицер?! Ко мне, быстро! - Я, милсдарь, - подбежал к Паулю лысоватый мужчина в наспех надетой форме. – Заместитель капитана Моргана! - Мое имя Пауль Окарский! – грозно произнес Пауль. – И я приказываю, чтобы ни один из солдат даже не вздумал применять оружие! - Но губернатор… - Губернатор мертв! Что ты мне еще хочешь сказать, солдатня?! Выполняй приказ, сейчас же! Выплюнув последние фразы, Пауль спустился с городской стены и направился к Вернеру, сидящему на перевернутом бочонке возле кузницы. - Есть кто живой? - Все живые на стене, - разомкнул уста слуга. Лицо его было черно от гари и копоти. – Кузнец Густав руководит тушением. Он еще не знает, что случилось с его сыном. - Пусть не знает, - вздохнул Окарский. – Это был шпион орков, а Барток помог нам его поймать. Так и запомни. Старик нам еще нужен. По меньшей мере, для того, чтобы починить ворота. - Вынесут они их как пить дать. Поболтать бы надо с кем главным. - Кто в этой толпе главный-то? Они все там как сумасшедшие. - Ну… - протянул Вернер. – Заводилы-то всяко есть. Или авторитетный кто. С ними и надо болтать. А так повесить можно, и всех прочих по шалашам раскидать. А с утречка и порешать. - Утро уже скоро… Пока убираем все, оно и настанет. Пожалуй, ты прав, надо поговорить. Толпа у ворот ко времени восхождения Пауля на стену уже практически достигла точки кипения. Слышались предложения обложить стену сеном и дровами и поджечь, дабы выкурить оставшихся стражников из-за городских стен. Фарзи довел большую часть собравшихся до крайней нищеты, усугубленной тяжелой работой, и теперь его преемнику придется разгребать огромную кучу дерьма. Окарский вздохнул, взобрался на парапет и громко крикнул в ночь: - Кто лидер?! Я хочу говорить с командующим этого проклятого курятника! Долго никто не откликался. - Я! – вызвался наконец один беженец, высокий сгорбленный старик - такие обычно происходили из семьи купцов. – С кем я говорю? - Пауль Окарский! Являлся помощником губернатора Фарзи по… - Пауль попытался подобрать правильное слово. – По делам беженцев. На данный момент я единственный представитель власти на Гердонии! - На вилы его, да установим свои порядки! – раздался голос из толпы. - Кто там рот свой раззявил?! – сдвинул брови Окарский и поднял глаза. – Солдат! - Да, милсдарь? – подскочил все тот же лысый стражник, правда, уже успевший привести форму в порядок. - Найти того, кого не спрашивали, и повесить! Немедля! Из толпы послышались недовольные возгласы. Все понимали, что преимущество на стороне засевших в Гердонии горожан. У стражников были арбалеты и, возможно, даже свитки с магией. У беженцев имелись только попавшиеся под руку инструменты вроде вил да дубины. Вдобавок, никому из них не хотелось висеть на дереве. - Господин Окарский! Давайте не будем принимать поспешных решений! Я знал вашего отца! Он великий человек. Думаю, вы ему в этом не уступаете! – засуетился переговорщик. – Давайте все спокойно обговорим! - Спокойно мы все обговорим утром, когда толпа разойдется по своим палаткам и люди вернутся к делам, к которым их приставили! Тогда ворота откроются для делегации максимум из трех человек! И я с ними поговорю. Пока всем разойтись!!! - Говорить легко со стены, щенок! Спустись сюда и скажи все в лицо! У Пауля начало кончаться терпение. Много в своей жизни он повидал упертых людей, но эти… Чем глупее человек, тем сложнее с ним вести переговоры. Упрутся рогом, и делай, что хочешь. Велико было желание взять арбалет и пустить болт в темноту, но в то же время Окарский осознавал, что судьба острова, возможно, единственного, еще не захваченного орками, лежит в его руках. Никаких непродуманных действий! - Этой ночью неизвестный взорвал ратушу Гердонии! Идет расследование! Никто из новоприбывших не войдет в город до специального разрешения! Все запасы города останутся внутри стен до конца переговоров. Продолжайте работу, и Гердония наградит вас! Снизу пытались что-то возражать, но Пауль лишь махнул рукой и спустился вниз. Ему жутко хотелось спать. Ратуша догорала, башню, стоявшую рядом с ней, наверняка займут оставшиеся в живых стражники. Где заселиться ему и Юстине? О, Белиар, неужели не было ни одного запасного дома? Да, черт возьми, почему вообще на этом клочке земли построили город?! Места другого не было?! В отвратительном настроении Пауль ногой перевернул валяющееся деревянное ведро и сел на него, пытаясь обдумать будущее. На прежних условиях жизни с беженцами вряд ли удастся договориться. Да и на более жестких тоже. За ночь тот сгорбленный старик вполне сможет организовать некое подобие вооруженного отряда, которое осадит Гердонию, после чего сам будет сидеть на пляже и пожирать жареную рыбу, любуясь закатом. Запасы… А черт знает, сколько запасов. Все бумаги наверняка были в ратуше. Сам же склад… А черт его знает, где он. В городе остались ремесленники, несколько кадровых рабочих да человека три из числа стражников. Та еще военная сила, да уж. По ту сторону стены наверняка человек десять армейских дезертиров, у некоторых наверняка были палаши или мечи. Да даже копья, черт возьми! Наверняка в их рядах были сбежавшие после нескольких битв с орками воины… А что на Гердонии? Таможенники, которые умели меч только натирать, про пользоваться им речи не шло. Нет, нужно было договариваться. Договариваться и решать, как жить дальше. Будь проклят, Барток! Будьте прокляты, орки! Они достигли своей цели. На Гердонию едва не пришла война, результатами которой они бы воспользовались *** Браго остался далеко позади. Группа орков вышла по дороге на восток с наступлением сумерек, когда в пустыне по меркам ее жителей становилось жутко холодно. Орки же, привычные к снегам, только в отсутствие небесного светила могли передвигаться по южной стране, не испытывая лишений. Воду они набрали в колодце Аббаса, не спросив ни его, ни немногочисленную охрану. Просто пришли, скинули ведро с веревкой вниз, и залили свои фляги доверху, оставив в качестве извинений одну золотую монету возле костра. Над пустыней висела, как знамя на стене, огромная луна, освещавшая пески Варанта до самого горизонта. В таких условиях о скрытном перемещении больших частей войск оставалось только мечтать. Впрочем, Долоку не стоило об этом беспокоиться, во всяком случае, пока что. У него были мысли стать полководцем, но цель была очень далека от него сейчас. Зачастую во снах к орку приходили видения, где он, будучи во главе огромной армии орков захватывал города морра. Город за городом, знамя за знаменем. Он видел, как перед ним на коленях стояли самые могучие воины морра, и как он сносил их головы тяжелым ударом топора… Но, увы, это были всего лишь сны. О собственной армии оставалось только мечтать. Пока что в его распоряжении находился лишь маленький отряд, совершенно небоеспособный и приданный Долоку лишь для того, чтобы было кому таскать тяжести между городам да развлекать посланца Вака. - Что там дальше? – спросил тяжело дышащий Груббуц. - Бен Эрай, - ответил ему Гиббочч, внимательно разглядывавший барханы далеко на юго-западе. - Все-то ты знаешь… Откуда? - Я обучался у шамана Ур-Шакма, ученика Ур-Кронна, того самого, что обучал Мубрака*. Конечно, мой учитель был не самым сведущим среди орков, но он дал мне все, что знал сам. - Обычно шаманы обучают только сыновей военачальников, которые становятся потом командирами, как минимум. Но ты всего лишь разведчик в отряде Вака, который находится далеко от Фаринга, где вся война-то и идет, - заметил Долок. – Как же ты попал сюда? Гиббочч горестно вздохнул, почти как раб-морра, у которого кончилась еда в миске. - Мой отец меня невзлюбил. Я никогда не был у него в почете, даже когда закончил обучение у Ур-Шакма. Младший сын, что поделать… Вот он и отправил меня к Ваку под крыло, а тот определил в разведчики. Отец мой с Ваком вообще дружен, и наш командир четко выполнял указания его. До той поры, правда, когда ты, Долок, взял меня к себе в отряд. Я не должен был быть прославлен на этой войне. Разведчик, потом воин, потом старик во льдах Нордмара. Такую судьбу он мне готовил. - Младший сын… А где твои старшие братья, Гиббочч? - Самый старший, Хаббачч, пал в битве при Клане Огня – его убил морра-рыцарь с помощью магии. Габбач, кажется, еще здравствует. Я слышал, что он отправился вместе с частью войск Кана атаковать город Венгард с юга. Уж не знаю, жив ли он. Один лишь занимаюсь ношением дров для костра и отстрелом падальщиков для охоты, ха-ха. Гиббочч мрачно посмеялся. Видно было, что ему горестно думать о своей судьбе. Судьбе, достойной сына охотника северных кланов, но никак не сына воина-командира. - Кстати, Гиббочч, кто твой отец? - Горок, один из помощников Кана. Жестковатый орк, но, говорят, на таких земля держится. - И то верно… Разговор бы зашел в тупик, не заметь Аршак огни на западе. Их было немного, и оркам сначала показалось, что они набрели на какой-то оазис.       Оазисом хашшашины называли небольшие участки пустыни, на которых все-таки могла расти хоть какая-то растительность. Обычно они представляли собой небольшое озерцо, вокруг которого возвышались небольшие пальмы (странного вида деревья с листьями только наверху) и шелестела густая трава. Обычно именно в таких местах и ставили лагерь путники, торговцы либо патрули. Впрочем, в последнее время жители городов пустыни все чаще со страхом выглядывали за пределы крепостных стен – в песках обосновались кочевники.       Народ, еще более старый, чем хашшашины, они поклонялись богу воды Аданосу (иронично) и жили в руинах древних городов, от которых остались только остовы зданий. Хашшашины несколько раз предпринимали попытки выкинуть кочевников из Варанта. Когда не помогала сила, они пытались подкупать своих врагов золотом, обещая свободный проезд до Миртаны и сотню монет «на обжив». Впрочем, практически никого таким маневром выманить из вечных песков не удалось – война продолжалась. Обо всем этом оркам рассказал охотник Туфайл из Браго. Также он добавил, что местные хашшашины, руководил коими некий торговец Санчо (что за народ, которым правят сребролюбцы?), вполне могут проводить Долока и его отряд до Бакареша, если помочь им в борьбе с кочевниками. Что ж, небольшая подмога в обмен на самый короткий путь до Бакареша… Неплохая сделка. Долоку уже надоело тащить свои ноги по песку, в который он проваливался хуже, чем в самый глубокий сугроб в Нордмаре. Где там этот чертов Бен Эрай?! *см. рассказ «Орки под Фарингом» (https://ficbook.net/readfic/7844762 )