10 лет и один месяц

— Вчера он умер... — Простите, как это, умер? —истерический смешок. — Мне очень жаль, но это действительно так, вот заключение врачей.— он показал мне бумажку в которую несколько минут назад старательно всматривался. Попов Арсений Сергеевич, 1983 года рождения, таак, дальше... умер в последствии рака мозга. Сердце пропустило удар. Доктор говорил что-то ещё, но я уже не слушал его. Умер. Как это? На совсем? То есть его больше нельзя вернуть? Нельзя обнять его? Нельзя поговорить... Нельзя поцеловать в макушку. Разве что на похоронах. Нельзя. Ничего этого больше не будет. Только после слов о смерти самого родного человека начинаешь чувствовать всю ущербность мира. Все его изъяны. А может он врёт? Да, он точно врёт. Арсений жив. Я знаю. Он где-то дома, как обычно пьет кофе и читает утреннюю газету. Улыбается мыслям и пишет мне "доброе утро". Вот кажется и сообщение пришло. Телефон завибрировал — это знак. Но включив его ничего кроме штормового предупреждения я не нашёл. А может он ещё спит? Или просто забыл телефон и вышел на балкон покурить. — Мужчина, с вами всё в порядке? Мужчина! — я очнулся. Оказалось я отключился и доктор уже десять минут пытался привести меня в сознание. — Что? — руки дрожали, — Да... нет, нет, как умер? Вы наверное ошиблись, здесь ошибка! Я знаю что он жив! Где он? Мне нужно к нему! — я машинально сжал его руку, и стеклянными глазами умоляюще смотрел на него. Смотрел прямо в глаза, но ничего не видел. — Я не верю вам! Где он?! — Успокойтесь! — доктор немного помялся, а потом мягко бросил, — я могу отвести вас к нему. Родственники ещё не приехали. Только тихо, и без лишних вопросов, меня за это могут уволить. — он встал и пошёл к двери. Мы шли длинными коридорами, довольно долго, потом, свернули на лестницу, хотя возле неё был лифт. Спустились в подвал. Пахло сыростью и ещё чем-то. Запах смерти. Такой ни с чем не спутаешь. Едкий, резкий запах тухлого мяса. Здесь людей было намного меньше. Я увидел только нескольких санитаров которые котили накрытую койку куда-то вглубь. Мне стало страшно. Может он действительно..? Во рту пересохло. Доктор резко остановился около одной из дверей и зашёл внутрь, я за ним. В комнате было шесть коек, и на каждой кто-то лежал. Разглядеть кто они было невозможно, так как трупы были накрыты белыми простынями. Видны были только пятки и щиколотки, и к каждой второй ноге была прикреплена бирка. Только сейчас я понял что он привёл меня в морг. — Зачем мы сюда пришли? Где Арсений?! — и снова этот истерический крик. Ещё недавно я был флегматиком, а теперь похоже холерик. Доктор опустил взгляд в пол а потом подошёл ко мне и коснулся плеча своей рукой. — Всё будет хорошо, слышите? Недавно у меня умерла жена, и я едва ли не спрыгнул с крыши, но меня спасли. И теперь я понимаю что жизнь дана не для того чтобы рушить её самому. Жизнь продолжается. Попробуйте хотя бы смириться, — он по братски похлопал меня по плечу и подошёл к одой из коек. — вот он. Я всё так же был в больничном халате и резиновых тапочках. Коснулся его синей руки. Такая холодная. Вдруг на неё упала капля. Дождь в помещении? Нет. Кто-то плакал. Кто-то, кто остался один. Совсем, безнадежно один. — Очнись... Пожалуйста, я умоляю, очнись! — Ноги не держали. Я упал на колени и стал рыдать. — Я знаю ты слышишь меня, открой глаза. Посмотри на меня Сень. Пожалуйста... — приложил его руку ко лбу и замер. Это он. Это его бездыханное тело здесь лежит. Тело, в котором уже нет души. В голове всплыли воспоминания: — «Спорим что сегодня я поцелую тебя ровно тысячу раз? — Арсений улыбался. Он был одет в чёрное пальто и оранжевую шапку. На носу были его любимые очки, которые так ему подходят. Ветер так забавно трепал волосы, что ему приходилось постоянно их поправлять. — Спорим! — встреча рук, и хитрая улыбочка Попова. » Он тогда проспорил. Ровно тысячу раз и ещё столько же, но уже с моей стороны. Это было неделю назад. У нас была целая неделя. И я не сумел зделать её самой красочной в его жизни. — Я знаю, сейчас вам может быть не до этого, но пока вы спали он просыпался. — я открыл глаза но не спешил подниматься с колен. — Он оставил для вас письмо. Попросил дать после смерти. Если я не ошибаюсь, то его должны были занести к вам в палату после обеда. Дорогу, надеюсь, сами найдёте. — доктор склонил голову и вскоре удалился. Вдруг я почувствовал злость и отвращение. Мне было противно. Я винил себя в случившемся. Винил докторов, которые сделали "всё возможное". Я встал с колен и яростно потёр глаза. Не могу здесь находится. Не могу. Вышел в коридор, потом поднялся на свой этаж. Люди смеялись. Похоже трубы уже починили. А вот и тот самый врач-старичок идёт по коридору прямо мне на встречу. Возле него девушка. Он смеялся, о чём то болтая, а она яростно жестикулировала и тоже улыбалась. Белый халат, бейджик, и ЧЁРНЫЕ короткие волосы. Любви нет. Рано или поздно сигарета догорает и приходится доставать из пачки новую. Рано или поздно згоришь и ты. Любовь выматывает. Я где-то слышал, что если бы человек любил всю свою сознательную жизнь, то дожить даже до сорока шансы минимальные. Ему было 38. Всю жизнь он любил. Сначала родителей, потом девушку, жену, и свои последние 10 лет и один месяц он был влюблен в меня. Он любил по настоящему, без фальши. А я так глупо его потерял. Дурак. На столе возле вазы с фиалками действительно лежал конверт. Я прочту его. Потом. Сейчас у меня просто не хватает смелости открыть его и посмотреть что внутри. Я морально подавлен. Вроде где-то в кармане джинс у меня лежала зажигалка и начатая пачка сигарет. Я открыл окно и вдохнул дым. Человек всегда найдёт отмазку чтобы утолить свои физические потребности. Но разве это плохо? Без них он просто не способен функционировать. Думать о каких-то бытовых делах я не мог, и просто вспоминал прошлое: “ Март довольно тёплый месяц когда ты не один. Так мне казалось. Поэтому когда мы пошли в парк прогуляться я надел только лёгкую ветровку и тонкие спортивные штаны. Он же был в шапке и тёплых носках. — Одевайся теплее! — помнится тогда я его не послушал, а потом несколько дней лежал дома с температурой. И всё время он был со мной. Ухаживал за мной. Бегал в аптеку за лекарствами, и кормил с ложечки тем противным сиропом от кашля. Я тогда злился что он покупает такой не вкусный лечебный чай и заставляет меня его пить. А он лишь смеялся и шантажировал меня горчичниками. Целовал в лоб и уходил на кухню за добавкой чая. Можно не описывать эмоции и мысли когда за них говорят поступки. ” Подул холодный ветер. День уже близится к концу. А ведь мы могли провести его вместе. Сигарета тлела у меня в руках, а последние лучи солнца, коварно пробираясь сквозь тучи, освещали моё угрюмое лицо. Что делать дальше? Как жить? Полностью отдаться работе? Или может как в тот раз напиться и вызвать проституток? А может уехать отсюда? Куда-то далеко-далеко, где больше никто меня не побеспокоит, где уж точно больше никто не заставит меня так страдать. Нет. Он бы не одобрил. Он заставил бы меня жить дальше. Продолжить строить карьеру, завести собаку, слетать на отдых с друзьями, навестить родителей. Это ведь обычные вещи не так ли? Рутина. Но при таких обстоятельствах это ровняеться подвигу. Ради него я не должен сломаться. Только ради него я должен продолжить жить. Потушив сигарету о железный подоконник я закрыл окно. Поджал губы и лёг спиной на кровать. Скрестил на груди руки. Зажмурился. Завтра будет новый день. И новая глава в моей жизни. Глава без него.