tear me to pieces

«Простите, Андреа, но Том работал один над своим проектом, я... Я очень сожалею, и надеюсь, что всё будет хорошо». Слова мистера Дженкинса, куратора Тома, стояли в ушах неприятным гулом. Уже более пяти дней о брате не было никаких вестей. Только тревога с каждой минутой накручивала её нервы на свой стальной кулак. Чтобы хоть как-то успокоиться и, возможно, найти ответы на вопросы, Андреа отправилась в университетскую библиотеку. Между стеллажей только пылинки забавно искрили и выплясывали в оранжевых бликах заката. В столь поздний час пятницы студенты почти все разбежались по домам и вечеринкам. Девушка провела пальцами по корешкам книг, одни щекотали подушечки шероховатой поверхностью, другие охлаждали своим глянцем. Мифы Древней Греции, история Древней Греции, художественная литература по Древней Греции ютились на одной полке в самом конце огромного помещения. Андреа наугад вытащила одну из книг. «Теогония» Гесиоида. Единственное, что она вынесла из этого произведения — это то, что всё порождается в хаосе, точнее от Хаоса. Кэмпбелл тихо рассмеялась. Она так гордилась своими философскими выводами, что совсем не вникала в дальнейшие повествование, и уже на Богах, рождённых от Реи, запуталась в именах и степени их родства. — Что же такого ты нашёл, Том, в этой Древней Греции, что тебя похитили? — шепнула Андреа в страницы и вздрогнула от собственных мыслей. Полиция предлагала разные версии: случайная жертва, романтические отношения, старые враги, но с самого начала интуиция девушки подсказывала ей, что исчезновение брата как-то связано с его последними исследованиями. Неожиданно внутренний колокольчик паники жалобно звякнул, паранойя поцарапала её спину ледяными когтями. У Кэмпбелл возникло ощущение, будто кто-то за ней наблюдает, как тогда, в аудитории. Воспоминания о бесформенной дымке за окном заставили Андреа ещё больше съёжиться, дрожащей рукой она бросила книгу на полку и поспешила в сторону читальных столов, там хотя бы есть библиотекарь и засидевшиеся отличники. — Ах, — девушка врезалась во что-то очень твёрдое, но тёплое. Подняв глаза, студентка с шумом выдохнула. — Добрый вечер, Андреа, — стоящий перед ней консультант из полиции с некоторым удивлением на неё уставился. Машинально он схватил Кэмпбелл за плечи в надежде удержать её в устойчивом вертикальном положении. Как его звали? Кажется, Маршалл. — З-здравствуйте, — неловко икнула Андреа, накатившая волна ужаса медленно отпустила её глотку, — я надеюсь, вы не пришли меня арестовывать. Лицо мужчины осталось непроницаемым, однако доля лукавства коснулась его глаз. Он прищурился и отрицательно покачал головой: — Нет, я пришёл сюда, судя по всему, за тем же, за чем и ты. Мне нужно посмотреть тот материал, что так тщательно изучал твой брат. Кэмпбелл напряжённо попыталась вспомнить, когда с сотрудниками правопорядка она успела перейти на «ты», но, отмахнувшись от этой мысли, медленно произнесла: — Ты полагаешь, что кто-то мог похитить Тома из-за его трудов? Но, зачем его тогда удерживать? Было бы достаточно забрать все материалы и оставить его в покое. Маршалл неоднозначно повёл плечами и подошёл к полкам. По списку на экране своего смартфона он начал искать необходимые ему книги. На мгновенье, Андреа засмотрелась на его руки: длинные пальцы, паутинка вен, аккуратная структура. «Соберись, девочка», — мысленно она встряхнула своё нутро. — Ты знаешь каких-нибудь монстров из древней Греции? — спросил мужчина, протягивая ей стопку из четырёх книг. Кэмпбелл хотела хохотнуть от абсурдности вопроса, но возникшая перед глазами картинка с непонятным созданием и странное поведение Джейсона на матче быстро закрыли рот её скептицизму. Она перечислила гидру, циклопа, цербера, химеру, однако ни один из них не подходил под образ аморфной дымки с злобным пронизывающим взглядом. Маршалл одобрительно улыбнулся и вручил ей увесистый томик «Боги, герои и чудовища Древней греции». Андреа не понимала, зачем она идёт между стеллажей за помощником детектива, но ноги сами несли её вглубь библиотеки. Молодой человек был немногословен, лишь пояснил, что начальство поручило ему отработать список литературы Тома. — Ты серьёзно думаешь, что за вечер осилишь всё это? — прыснула девушка. — Брат корпел над этими постулатами месяцы. Маршалл посмотрел на неё сверху вниз и вздохнул. Некая безысходность просачивалась сквозь его отстранённый внешний вид, словно всё это его угнетало. Он перехватил у Кэмпбелл всю макулатуру, наклонился к её уху и едва слышно ответил: — Это приказ, а приказы не обсуждаются. Взвод мурашек наперебой споткнулись об позвонки девушки, что-то будоражащее и сакральное крылось в этом шёпоте. Она тряхнула головой, отгоняя от себя неоднозначные мысли. «Это всё усталость» — успокоила себя Андреа и вслух добавила: — Я бы с радостью составила тебе компанию, но должна подготовиться к завтрашним парам. Маршалл вновь пожал плечами и широким шагом направился в сторону читального зала, студентка поплелась следом. Совесть ковыряла головной мозг тупой отвёрткой. Это дело об исчезновении её брата, а она бежит, куда подальше. Другая бы на её месте до рассвета корпела над бумагами вместе с полицией. Но невидимый страх толстым зловонным слоем растянулся под потолком. Андреа сглотнула и повернула ручку двери, ведущей из библиотеки. Но дверь не поддалась. Защёлка жалобно скрипнула и тут же вернулась на место. Заперто. В панике Кэмпбелл оглянулась, но вокруг никого не было. Маршалла также не было видно за выставочными стендами. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и посмотрела на часы: 18:30, до закрытия библиотеки почти два часа. Может быть, миссис Лонг не заметила посетителей и отлучилась? Практически бегом она вернулась к читальным столам, где консультант детектива сидел к ней спиной. — Маршалл, — слишком громко сказала Андреа, — когда Вы, то есть ты, заходил в библиотеку ты видел кого-нибудь кроме меня? — Женщину средних лет. Она перебирала что-то в картотеке. А, что? — Нас заперли, и... И в библиотеке никого. Маршалл встал из-за стола и вместе с ней быстро проверил помещение, но только гулкие шаги и книжный запах повстречался на их пути. Молодой человек ещё раз дёрнул ручку и посильнее толкнул дверь. Безуспешно. Животный ужас огромной лапой сжал желудок Кэмпбелл. Злая шутка или фатальное стечение обстоятельств? Её спутник был внешне спокоен, однако она заметила в его непроницаемых чертах лица рябь смятения. Мужчина закусил нижнюю губу и слегка взлохматил свои волосы. Он вёл себя так же, когда сообщил студентке о том, что при похищении её брата, свидетели видели некого монстра. Маршалл достал свой смартфон, что-то быстро набрал на нём, но его лицо стало ещё мрачнее. — Нет связи. — Что? — Андреа показалось, что её голос сорвался на ультразвук. Девушка попыталась дозвониться до Хизер, Мёрфи, Джейсона, Эдриана. Бесполезно. Телефон лишь отзывался прохладным «Нет сети». До боли в костяшках она сжала кулаки, за окном солнце всё ещё разукрашивало панораму Нью-Йорка в оранжевые и алые оттенки заката, и хоть библиотека находилась на западной стороне, в помещении было холодно. Неестественно холодно. Или это адреналовая реакция? Тело пробила крупная дрожь. Из-за шума в ушах, Кэмпбелл с трудом различала торопливую поступь за стеллажами и какое-то тихое ворчание. Как раненый зверь, Маршалл метался от полок к запертой двери, от двери к окнам. — Может быть, разбить окно? — он задумчиво провёл пальцем по стеклу. — Это не стеклопакет, второй этаж, рядом дерево, можно будет спрыгнуть. Андреа с сомнением выглянула в окно. Здание университета было построено в конце девятнадцатого века одной из католических церквей. Массивная каменная постройка, арочные двери, почти панорамные дубовые оконные рамы. Перспектива разрушить историческое здание сулило, как минимум, серьёзным штрафом. С другой стороны, не она же будет разбивать стекло. Однако, пока она рассматривала травинки на поляне перед университетом, ещё одна мелкая деталь смутила студентку больше, чем их варварские попытки побега. — Маршалл, ты видишь что-нибудь странное? Маршалл хмуро на неё покосился и сдавленным голосом ответил: — На улице нет людей. Просторная площадка перед главным входом пустовала. Не было ни отдыхающих во дворе ребят, ни убегающих с пар студентов. Даже по автомобильной дороге, которая виднелась за кронами деревьев, за всё это время не проехала ни одна машина. Полицейский консультант развернулся на каблуках и одной рукой подхватил стул за его спинку: — Стой, стой, — протестующее замахала Андреа, — ты уверен, что это хорошая идея? — А ты уверена, что происходящее — это норма? Кэмпбелл опустила руки и послушно отошла в сторону, страх перед неизвестным стоял на данный момент на вершине её приоритетов. Маршалл замахнулся и швырнул стул в окно. Они одновременно воскликнули. Мужчина отшатнулся в сторону, а Андреа даже присела на корточки и прикрыла голову руками. Вместо ожидаемого звона разбитого стекла, в библиотеке раздался гулкий удар. Окно было словно бронированным, тяжелый деревянный стул отскочил от него, как от батута, и прокатился по паркету. — Что за... — выругался помощник детектива. Он потрогал стекло, на котором не было и трещинки. Девушка тяжело дышала, сердце колотилось так сильно, будто вдалбливало страх в надкостницу рёбер. Она села прямо на пол возле опрокинутого стула и обхватила колени. Чертовщина. — Мисс Кэмпбелл, — с официозом заговорил Маршалл, — когда ты убегала из библиотеки, ты была чем-то напугана, я прав? Так чем же? Андреа облизнула пересохшие губы. Рассказать полиции про все странности, случившиеся с ней за эту неделю? И что они сделают с непонятным существом, которого она видела в аудитории? Они даже наручники на него не наденут. Студентка горько усмехнулась. Почти по слогам, отдирая каждое слово от протестов здравого смысла, девушка пересказала свои злоключения. Про автомобильную катастрофу, про дымку с жутким взглядом, про поведение Мёрфи на матче. Последний, кстати, потом удивлённо хлопал ресницами и утверждал, что видел перед собой не товарища по команде, а соперника. Ребята списали всё это на недосып после вечеринки, но сейчас все эти с первого взгляда разрозненные события переплетались в какой-то единый клубок. Маршалл сел напротив и сосредоточено улавливал каждое слово её рассказа. — Мне всё время кажется, что за мной кто-то наблюдает, — в носу девушки защипало, слёзы обожгли конъюнктиву, — я списывала это на стресс после исчезновения Тома, сейчас в библиотеке, как обычно, я вновь почувствовала чьё-то присутствие, испугалась и решила сбежать. Это дико звучит, да? — Учитывая, что мы попали в какой-то вакуум, нет, — молодой человек наклонился вперёд и потрепал её по плечу: — Нам нужно успокоиться и придумать, как отсюда выбраться. Андреа прислушалась к своим ощущениям. Сейчас паранойя покорно молчала и не трубила во все инстанции о потенциальной опасности. За ней никто не наблюдал, в библиотеке только она и Маршалл. — Ты хочешь стать полицейским? — чтобы как-то отвлечься Кэмпбелл попыталась перевести тему. Консультант поднял голову от мифов Древней Греции и грустно улыбнулся: — Нет, я психолог. Но для того, чтобы защитить свою диссертацию по профайлингу, я должен отработать определённый срок с полицией. С губ девушки сорвалось удивлённое «ого» и улыбка собеседника стала шире. Он негромко рассмеялся. Маршалл действительно отличался от типичного копа. В его спокойных глазах не было цинизма или разбитости, только усталость и излишняя дотошность. Но если при первой встрече Андреа списала это на профессиональную деформацию полицейского, то сейчас она поняла, что столь пристальное внимание за окружающими обусловлено другой сферой деятельности. Мысленно студентка порадовалась, что рассказала ему всю правду, профайлер раскусил бы её враньё, как фисташку за вечерней кружкой пива. За их спинами раздался щелчок, и они одновременно обернулись. Как в фильмах ужасов, дверная ручка медленно опустилась, и дверь со скрипом начала открываться. Кэмпбелл хотела рвануть к выходу, но крепкая рука схватила её запястье. Маршалл округлил глаза, намекая, что там может быть вовсе не долгожданное спасение, и загородил её плечом. Девушка ещё что-то услышала: чей-то смех за окном и чириканье птиц. Она осознала, что до этого они находились в полной тишине. К её счастью, в проёме она увидела знакомую копну розовых волос. — Хизер, — облегчённо выдохнула Андреа, только всё ещё удерживающий её помощник полицейского не давал ей задушить Хизер в объятьях, — Хизер, как ты сюда попала? Подруга обескуражено заморгала: — Андреа? Привет. Я… через дверь, — она неуверенно ткнула пальцем на приоткрытую дверь. — Если вы хотите посплетничать, то коридор там, — прошипела миссис Лонг, она появилась за библиотечной стойкой так же неожиданно, как и исчезла. Девушка переглянулась со своим спутником. Будто все актеры вернулись с перерыва, и пустынные декорации заполнились массовкой, к Хизер и библиотекарю добавилось несколько студентов за читальными столами. Это не укладывалось ни в какие рамки миропонимания. Временная петля, параллельные вселенные, чья-то злая шутка или просто сон? Буквально силком Маршалл тащил её к выходу. Андреа на ходу бросила своей подруге о том, что просто не ожидала увидеть её в библиотеке, ведь она там редкий гость, и обещала перезвонить. Только на улице они остановились и отдышались. — Что это было? — молодой человек со смесью страха и недоумения посмотрел на окна университета. — Могу задать тебе тот же вопрос. — Есть слуховые галлюцинации, есть визуальные галлюцинации, есть тактильные галлюцинации, — Маршалл словно объяснял это самому себе, нежели стоящей рядом девушке, — но, чтобы одновременно испытать их на себе. Ещё и вдвоем. Он закусил губу и стал внимательно изучать носки своих кроссовок. Андреа, не зная, куда себя деть от столь шокирующей информации, достала телефон. На часах высветилось 18:55, они пробыли в библиотеке не больше двадцати минут. Вокруг шуршали остатки студенческой жизни перед выходными, молодые люди спешили к автобусной остановке, о чём-то переговаривались и смеялись. Только они вдвоём претендовали на роль главного неподвижного постамента перед входом в университет. — Может, выпьем? — выпалила Кэмпбелл. — Резонное предложение, я живу неподалёку, можем посидеть у меня, — парень кисло улыбнулся, — не бойся, я не убью тебя и не закопаю на заднем дворе. — Мне кажется, ещё пару таких фокусов, и моё чувство страха полностью атрофируется. Молча они дошли до университетской парковки, и Маршалл галантно открыл ей пассажирскую дверь в чёрном Chevrolet Camaro. Андреа попыталась вспомнить, на чём был полицейский консультант в ночь похищения Тома, но кроме обрывков каких-то картинок ничего не приходило в голову. Автомобиль быстро уносил её от стен злополучного учебного заведения. За окном мелькали однотипные постройки по типу клетушек округа Бронкс. Девушка не любила этот район, даже в солнечные беззаботные деньки монотонный пейзаж удручал её, а местные жители вовсе не отличались радушием. Но сейчас всё, что отличалось от интерьера библиотеки, было усладой для глаз. Она была готова оказаться в Нью-Йоркском метро, кишащим маргиналами, лишь бы больше не испытывать на себе пустоты пространства и неизвестности. — Не боишься оставлять такой автомобиль на обычной парковке? — спросила Андреа, когда они остановились перед одним из пятиэтажных безликих домов. — Пока проблем не было, но ты права, в этих местах много недобросовестного контингента, — Маршалл снял с сигнализации входную дверь, которая почему-то была отдельно от всех подъездов, и открыл её: — Добро пожаловать в скромную обитель штатного консультации полиции Нью-Йорка. Это была студия с просторной комнатой и высокими потолками, которая служила ему и кухней, и гостиной, и спальней. Пока парень стягивал с себя кожаную куртку, он пояснил, что когда-то здесь были складские помещения, которые потом переделали под квартиру. Действительно, отголоски промышленного интерьера гармонично подчёркивали стиль лофт. Кирпичные вставки, кованые перегородки, мебель в сдержанных серых и тёмно-коричневых тонах. Внимание студентки сразу привлёк огромный шкаф, доходящий до потолка. Небрежно расставленные книги по психологии чередовались с художественной литературой разных времён. Но больше Кэмпбелл поразило другое: несколько полок занимали ровные ряды виниловых пластинок. — Вау, — восторженно прошептала Андреа, — это же стоит целое состояние. — Я перенял хобби у своего отца, — Маршал смущённо почесал переносицу, — выбирай, включим что-нибудь, чтобы шумело на фоне. «Шумело» — какое пренебрежительное определение к винилу, хотя сама девушка не знала особой разницы в звучании между хорошей цифровой записью и классическими пластинками. Коллекция была колоссальная: от Бетховена до нового альбома Billie Eilish. Кэмпбелл вытаскивала одну обложку за другой, вдыхала приятный аромат картона, краски и пластика. Иногда она отвечала на вопросы парня, голодна ли она или какое вино предпочитает. Наконец, в изобилии исполнителей она остановилась на альбоме Halsey «BADLANDS», релиз которого взорвал чарты в 2015 году. Маршалл одобрительно покачал головой, ополоснул руки и установил пластинку в проигрыватель. Под хрипловатый голос Холзи и её размеренные, даже интимные биты, они болтали ни о чём, тщательно избегая ситуацию в библиотеке. Молодой человек рассказывал о своих исследованиях, о тонкостях профайлинга, о мелких преступлениях, которые доставались им с Райдером. Где-то в глубине души Андреа испытывала резонанс с происходящим. Её брата похитили, с ней происходит несуразица, а она, поджав под себя ноги, сидит на диване с абсолютно незнакомым мужчиной и ведёт светские беседы. Но ей так хотелось сейчас почувствовать себя беззаботной студенткой, которую волнуют только долги по учёбе, вечеринки и свидания с мальчиками из Тиндера, что мрачные мысли покорно спрятались в чертогах разума. — И всё-таки, чем отличается звучание винила и обычной записи? — спросила Андреа. Маршалл как-то снисходительно улыбнулся и ответил: — Закрой глаза. — Что? — Хотя подожди, — он встал, подошёл к открытой гардеробной системе и выудил оттуда широкий галстук: — Чтобы у тебя не было соблазнов. Очень странное заявление о соблазнах от человека, который решил завязать её глаза галстуком. Но девушка сидела неподвижно, пока чёрный атлас перекрывал ей поле зрения. Почему-то она доверяла консультанту полиции, и ни то любопытство, ни то что-то другое в данный момент руководило ею. — У нас пять органов чувств, и стоит одному из них выйти из строя, остальные начинают работать с удвоенной силой, — Маршалл легко сдавил её плечи, у него были жестковатые тёплые ладони. — Винил — это целый ритуал. От создания самой пластинки до настроек звука на проигрывателе. Нужно быть гением, чтобы записать звук на носитель, который не потеряет своё качество сквозь призму времени. Поэтому здесь уделяется внимание каждому полутону, каждой отдельной ноте. Прислушайся, Андреа, слышишь? К своему стыду, Андреа не слышала особой разницы, хотя улавливала больше человечности в пластинках, чем в размноженной до миллионов копий цифровой записи. Она согласилась с ним, пока два других её рецептора достигли апогея своих возможностей. Осязание и обоняние. Мягкое давление молодого человека на её плечах, запах мыла, кожи и красной смородины с ванилью. Вслепую девушка осторожно коснулась пальцев Маршалла, он едва заметно вздрогнул, но не убрал их. Она вдруг переплела их пальцы в замок, сильнее прижав его руку к своему плечу. Сквозь довольно громкое перечисление Холзи о содержимом её сумочки Кэмпбелл слышала, как чаще задышал её собеседник. — Я хочу испытать своё осязание, — сказала Андреа. Тут же высвободив свои руки, она на ощупь расстегнула пять верхних пуговиц своей рубашки и обнажила плечи и спину до лопаток. Не торопясь, Маршалл прошёлся до кухонного стола, слабый, мелодичный стук стекла об дерево: он сделал несколько глотков вина из своего бокала и поставил его на место. Андреа улавливала каждый миллиметр его передвижения. От стола к гардеробной и полкам, от них обратно к ней. Ей казалось, что она даже чувствует тепло, исходящее от тела помощника Райдера. В резонанс с ним что-то холодное и металлическое пробороздило вдоль её позвоночника. Бляшка от ремня. Первый предмет со звоном упал на пол. Дальше последовали кулинарная кисть, уголок книги, армейский жетон, флакончик одеколона, горлышко бутылки. Девушка искренне смеялась над процессом их игры, вникала в каждый оттенок собственных ощущений. Горячее, влажное касание нарисовало дорожку от плеча к мочке уха, контрастируя с чем-то жёстким и царапающим. Это были его губы. Андреа напряглась, но не оттолкнула молодого человека. Его дыхание приятно щекотало её шею. — Вы мне доверяете, мисс Кэмпбелл? — хрипло спросил Маршалл. Доверяет ли она ему? Глупо и опрометчиво бросаться в ментальные объятья незнакомца, но сейчас в этом расцвете безумия полицейский консультант казался единственным островком адекватности и надёжности. Андреа утвердительно кивнула. Торопливыми движениями, словно она вот-вот передумает, Маршалл расстегнул рубашку до конца и сдёрнул её. На первый взгляд, он казался неопытным, но только на первый взгляд. Шершавая поверхность джута саднила кожу запястий. «Ого, — подумала Андреа, — а тихоня коп оказался садистом?» Умело сплетённые узлы стягивали её предплечья, балансируя на грани боли и удовольствия. Верёвка подобно голодной змее переползла с рук на грудную клетку. Молодой человек присел напротив, чтобы лучше контролировать ход бечёвки, его дыхание выжигало причудливый узор под ключицей студентки. Когда последние петли образовали своеобразные лямки на плечах девушки, она поняла, что полностью обездвижена. Это не пугало, сводило с ума, заставляло её щёки гореть всеми огнями подземного царства Аида. Маршалл потянул за начало верёвки, отчего каждый затянутый узел жадно впился в нежную кожу Кэмпбелл, Андреа ахнула. Новые, обострившиеся ощущения раскрыли в ней все потаённые потенциалы. Боль острыми иголками разливалась по её телу нарастающим возбуждением. Только сейчас она поняла, что тонкие канаты, свисающие с потолка, были вовсе не визуальной границей или элементом декора между кухней и гостиной. Сейчас студентка по сути висела на них. — Гомер, Андреа, — прошептал он ей в губы, — это будет твоим стоп-словом. Его поцелуй из нежности гармонично перетекал в укусы и обратно, на кончике языка Андреа слышала привкус крови. Маршалл, как лучший дирижер, контролировал интенсивность остроты ощущений на поверхности её кожи и слизистых. Жёсткие пальцы сдавили соски и оттянули их книзу. Кто-то застонал. Девушка со смесью ужаса и стеснения попыталась быть тише. Это был её стон, полный желания и похоти. Тихая усмешка пощёчиной мелькнула по лицу студентки. Ловко развернув её к себе спиной, парень приподнял юбку Андреа и провёл по нагим бёдрам чем-то прохладным и плоским. — Что это, мисс Кэмпбелл? Но она не знала. Узкое, вытянутое, по структуре напоминало пластик и резину. — Это стек, Андреа, — ответил за неё Маршалл. Лёгкий, но ощутимый шлепок обжёг ягодицы. — Его относят к гибким ударным девайсам. «Зачем мне это?» — только успела подумать Андреа, как очередной удар заставил её взвизгнуть. Даже себе ей было стыдно признаться, что такие действия доставляли ей особое удовольствие. Глупая писанина для домохозяек, которую так страстно любила её мама, вызывала у девушки смех. Там же было всё наивно и глупо прописано. А сейчас она сама готова была раскачаться на этих проклятых верёвках, чтобы получить как можно больше шлепков. Маршалл собрал её волосы в импровизированный хвост и запрокинул голову Кэмпбелл назад. На покрасневшие от ударов участки полилась жидкость. По аромату девушка поняла, что это вино. Игра на контрастах выворачивала нервную систему Андреа наизнанку. Жжение после стека, прохлада красного полусладкого и его язык, что так жадно слизывал остатки алкоголя с её кожи. Большим пальцем парень отодвинул кружево трусиков вбок. В затуманенный разум студентки пришли отголоски беседы с Хизер: добровольность, разумность, безопасность. Об этом активно рассказывала, когда нашла себе очередного парня с необычными пристрастиями. «Эй, Рэя, это три кита, на которых стоит весь современный БДСМ». С налётом осуждения Андреа посмеивалась над новым увлечением приятельницы, а сейчас сама покорно улавливает намёки экстаза в уверенных прикосновениях психолога. Его язык тщательно пересчитал каждый позвонок Андреа, завершив свою примитивную математику ощутимым укусом. Нечленораздельное рычание девушки плавно вылилось в стон, одним резким, даже грубым движением Маршалл вошёл в неё. Каждый толчок сопровождался звонким ударом стека по разогретым ягодицам, а кожа трескалась от каждого натяжения верёвок. Контраст мягкого проникновения болезненно фонил с элементами ненавязчивого садизма. Его бёдра вжимались в её, жар напалмом растекался по конечностям. Отбросив в сторону игрушку, молодой человек медленно отстранился, Андреа протестующе заскулила. Дразня, он провёл головкой члена вверх-вниз по влажным складкам. Ловким движением Маршалл сдёрнул с глаз девушки галстук, нагретый атлас казался желанной прохладой на стянутых плечах. — Не сдерживайся, девочка, — он входил в неё на пару сантиметров, а потом вновь забирал у неё те крупицы удовольствия. Молодой человек перекинул галстук так, чтобы его чёрная полоска легла поперёк шеи студентки. Свистящий, припорошенный осиплостью шёпот щекотал завиток её уха. Кэмпбелл было сложно сосредоточиться на его вопросах, каждый миллиметр кожи её спины чувствовал и жадно хватал напряжение, перекаты в нагих мышцах груди и рук партнёра. Потянув за хвосты галстука, Маршалл приподнял корпус Андреа под углом. Голова кружилась от нехватки кислорода, но разум истерично требовал ещё большего внимания к её телу. — Чего вы хотите, мисс Кэмпбелл? — Тебя. — Я не слышу. Вместо ответа надрывный крик сорвался с глотки Андреа, когда парень вошёл в неё на всю длину. Его пальцы со знанием дела нащупали её и без того возбуждённый клитор. Круговые движения вокруг набухшего бугорка, чётко контролируемое удушье и нарастающие по скорости проникновения члена сносили остатки разума под корень. Покалывание по онемевшим пальцам в протесте разрослись по артериям до невероятных размеров. Не в силах умещаться по периферии дрожь сконцентрировалась внизу живота и разорвалась салютом по отросткам нервов. Стон или хрип пропитал губы девушки, излишняя влага обволокла Маршалла пеленой оргазма. Обхватив её бёдра стальной хваткой, он буквально насаживал студентку на себя. Несколько грубых поступательных движений сменились гортанным вздохом, и тугая струя спермы выжгла на пояснице Кэмпбелл тонкую линию удовольствия. — Я сейчас тебя развяжу полностью, — задыхаясь, сказал Маршалл, — но предупреждаю, твои руки не скажут нам спасибо. Консультант полиции Нью-Йорка вновь не обманул. Мышцы одна за другой впадали в состояние аффекта, как только обретали свободу от сладостного плена джутовых верёвок. Левой рукой молодой человек растирал затёкшие конечности студентки, словно извинялся за вакханалию, что разрывала стены с минуту назад. Андреа оглянулась через плечо и пробежала взглядом по рельефу его мышц. Когда он успел раздеться? Тонкие, аккуратные линии переходов подчёркивали грудь и пресс парня. Выбившаяся прядь светлых волос прилипла к взмокшему лбу, он косо ухмыльнулся ей и распустил последний узел на запястьях девушки. Андреа села на диван и откинулась на его спину. Освободившиеся мурашки разбежались в разнобой по её конечностям, устраивая синхронные поклонения белому шуму. Средним пальцем Маршалл скрутил пробку с бутылки вина и сделал большой глоток, протянув её «Каберне Совиньон». — Всё хорошо? — с мальчишеской беззаботностью помощник Райдера облизнул прокушенную нижнюю губу. — После такого я должен на тебе жениться, но позволь для начала пригласить тебя в свою постель. — Наверное, ты посчитаешь меня доступной и глупой, — девушка старалась избегать его пристального взгляда. Парень сел рядом и, смахнув невидимую пылинку с её щеки, серьёзно ответил: — Вовсе нет. Это прекрасный способ борьбы со стрессом. А теперь, давай поговорим о том, почему Хаос решил тебя преследовать.