Ромашки цветут в январе

      —Нагито, пожалуйста, просто выслушай меня! Я слишком долго скрывал все, что я сейчас хочу тебе сказать. Нагито...Ты лучшее, что со мной случалось и ты очень дорог мне. Когда ты появился в моей жизни, всё, что раньше имело для меня хоть какой-то смысл соединилось в тебе. Ты- единственный, кто мне нужен. Я люблю тебя, Нагито Комаэда.       На Хаджиме смотрело его собственное отражение, такое красное и взволнованное, но в этот день отличающееся особой красотой. Сегодня Хината надел на себя рубашку, обыкновенную, белого цвета, которая, казалось, была совершенно не примечательной, но в воспоминаниях Хинаты был день, когда беловолосое чудо сказало ему о том, как ему идёт этот предмет гардероба. Ради такого случая шатен был готов терпеть даже слегка натирающий воротничок рубашки.       ,,Лишь бы все прошло хорошо...,,-взмолился в душе юноша и, в последний раз поправив расческой волосы, вышел из дома.       Чиаки, Микан и Хаджиме уже сидели в классе, но белобрысый парень-их друг- все никак не появлялся. От нетерпения Хината уже начал ерзать на стуле, постоянно оглядываться и закусывать губы до крови.       Начался урок. Нагито не появился в школе.       —Где же он...-шептал Хината, а Чиаки, сидевшая около него, уже не такая злая, как в прошлый раз, а даже сочувствующая, пыталась успокоить друга.       —Хм...Может, заболел? Спроси у Юкидзоме-сан. Она обычно знает, куда пропадают ученики.       —Так и сделаю.       Слегка взволнованный Хаджиме Хината подошёл к учительнице, проверяющей стопку тетрадей, что было ее постоянной рутиной на переменах. Бедные учителя, ни дня без работы .       —Юкидзоме-сан, простите, что прерываю...Но вы не знаете, где Нагито?       Девушка оторвалась от исправления писанины учеников. Ее лицо выражало...Удивление? Или что это было?       —А ты не знаешь? Нагито в больнице. Он сказал, что вы все знаете...       Лицо Хаджиме побледнело на пару оттенков.       —В-в больнице?..       —Да...Его нашли в крови посреди улицы. Видимо, он направлялся в школу...Но не дошёл.       —Ю-юкидзоме-сан...Мне срочно надо бежать...А вы не можете подсказать, что это за больница?       —Конечно...Она находится на улице...       Записав в заметках на телефоне адрес, юноша поблагодарил преподавательницу и вылетел из класса под сочувственный взгляд Чисы и недоуменные учеников. Юкидзоме вздохнула и, приложив руку к сердцу, прошептала:,,Только успей, Хаджиме.,,       Раздвигая толпу на улице руками и без разбора кидая извинения, Хаджиме спешил по маршруту на его телефоне. Даже красный свет светофора не был ему преградой, и словно чудом он не попадал под машину.       Здание больницы, видимо, довольно таки хорошей, возвышалось над малоэтажными домиками около него.       Медперсоналу долго объяснять не пришлось, и они назвали этаж и палату, в которой лежал Нагито. Одна из медсестер сказала, что ему даётся лишь десять минут, не больше. Работники кинули грустные взгляды, лишь мимолётом замеченные Хаджиме. Они символизировали знак того, что все максимально плохо.       Ветром залетел Хината в палату, в которой лежал почти без сознания Нагито. Аппарат, помогающий ему дышать, был закреплён на его лице, которое было мертвецки бледное. Из-под рубашки торчали ромашки, ещё больше разросшиеся с последней их встречи, на щеках и руках были видны остатки кашля: маленькие кровавые пятнышки и обрывки лепестков. Шатен на дрожащих ногах подошёл к больничной койке. Больной едва открыл глаза.       —Х-Хаджиме?..—прохрипел он, пытаясь поднять руку вслед другу.—Прости меня...       —Нет, Нагито, подожди...       —Хаджиме. Я виноват. Виноват во всем, что с тобой... Кха-ха...Случилось...       —Нагито, ты правда ни в чем не виноват, ведь я...       —Хаджиме...Я обещал, что не умру Микан. Обещал, что не умру бабушке и родителям. Я обещал быть сильным... но я облажался.       С белоснежных щёк на больничную рубашку тихо капнули слезы.       —Хаджиме...Я не хочу умирать.       Повисла гробовая тишина. Такая, словно вся судьба Нагито давным давно решена. Было понятно, что сам белобрысый уже приписал себе смертный договор, но Хаджиме не сдавался. Он лишь сильнее сжал ладони парня, закрывая глаза, пытаясь не заплакать вместе с ним. Послышался громкий кашель.       —Прости, Хаджиме...       —Нет, Нагито...Я же, я же...       —Простите, ваше время вышло.       Комаэда медленно закрыл глаза. Его дыхание стало ещё слабее, чем прежде, а губы поблекли. Хаджиме припал к лицу и громко произнёс:       —Я люблю тебя, Нагито!       Но тут же его оттащил медперсонал. Сколько бы Хаджиме не противился, они тащили его к выходу все ожесточеннее, пока шатен со слезами на глазах повторял:       —Нагито! Я люблю тебя, люблю, люблю тебя больше жизни! Я не позволю тебе умереть!       Но было поздно. Комаэда и глаз не открыл на крики, не шелохнулся, не подал виду, что он услышал. Кровь в жилах застыла, а чёрные зрачки зелёных глаз расширились, наполняясь слезами.       —Нагито, прошу не умирай...Не умирай! Нет! Нет, нет, нет! Ты же обещал не умереть!..       Истошный крик на всю больницу, смешанный с плачем, заставил всех встрепенуться от ужаса, а особо чувствительные сердца сжаться. Один из медбратов, вытаскивающих Хаджиме из палаты, пытался успокоить его.       —Мужчина, мы сделаем все возможное для его жизни. Шансов мало, но они есть. Если что-то изменится, мы вам позвоним. Наш номер у вас есть, ваш у нас тоже. Не всё потеряно, прошу, возьмите себя в руки. Мы продлим его жизнь, как сможем.       ,,Он... Мертв...Я во всем виноват...,,       На деле же он только кивнул медбрату и поспешил удалиться из больницы, уже начинавшей давить все живое внутри шатена своей атмосферой. Как же сильно он возненавидел больницы. Как же хотелось разнести это здание к чертям, но надо держаться, Хината, за разбитые окна и людские жизни тебе точно никто спасибо не скажет.       Он потерял надежду. Всё, что он готовил, тот, кем он дорожил- все покатилось в бездну отчаяния, увлекая за собой, словно камень, привязанный к ноге, на дно. Дрожь в руках никак не унималась, а слезы не переставали течь. Нет, он не мог поверит, что он умер. Он не хотел верить в то, что Комаэды больше нет.       —Почему ты мне ничего не сказал, почему?!—закричал Хаджиме на одной из пустынных улиц, на которую он попал, чисто случайно бредя без задних мыслей.       Колени подкосились, обессиленный Хаджиме упал наземь, разбивая колени в кровь. Кулаки начали с ожесточением долбиться в твёрдый асфальт, оставляя на нем характерные следы крови и немного мокрых от слез.       ,,Почему...Почему именно ты?! Почему я не могу умереть за тебя? Почему я должен видеть, как ты мучаешься...,,       Сколько времени прошло- не понятно, но солнце уже противно пекло, стоя в зените. Хаджиме все же сумел подняться, но на человека он не был похож. Пустой взгляд, красный от слез, разодранные джинсы, из которых выглядывают окровавленные колени, такие же кулаки и локти, взлохмаченные волосы... Словно прожил всю жизнь на улице.       Хотя, наверное, даже если бы зеленоглазый поседел, это не было бы сюрпризом после всего пережитого.       Еле сумев поднять слишком тяжелое собственное тело, шатен поплёлся к дому. Бесчувственное тело упало на кровать. Телефон много раз вибрировал, оповещая о сообщениях и звонках, но каждое из них было проигнорированно. Даже по прибытии домой Хаджиме не удосужился ответить ни на одно сообщение, лишь читая их через центр сообщений.       Ч:,,Хаджиме, где же ты?! Я волнуюсь, ответь мне, пожалуйста!,,       ,, Я не хочу. Меня больше нет.,,       Ч:,,Хаджиме... Почему ты молчишь?,,       ,, Потому что ты не Нагито.,,       Один, два, пять, восемь пропущенных звонков.       ,,Я не слышу твои звонки. Прости меня, Чиаки. У меня нет сил, чтобы что то отвечать тебе.,,       Все вокруг так знакомо. Там, около деревянной двери, стоит шкаф, а рядом с ним стул с кучей одежды. Наверху футболка Комаэды, которую он одолжил шатену...Парень перевернулся на бок. Прикроватная тумба. На ней лежат ручки, карандаши, блокнот, прочие безделушки...И маленький засохший букетик ромашек. В сознании тут же вспыхнули картины того вечера, когда Нагито лежал перед ним в ванной, весь исполосованный этими цветами. Почувствовав боль в груди, Хаджиме уткнулся в потолок.       Как ни крути, мысли возвращались к тому же, а все вокруг напоминало о Нагито.       ,,Пусть это все будет просто плохим сном...,,-думал Хаджиме, сжимая в руках одеяло и представляя, что это Нагито. Лучше от этого не стало, да и чувство одиночества не прошло...Но просто представлять его было уже чем-то привычным, темноволосый уже не мог засыпать без этого. Так же случилось и в этот раз. Все вокруг замерло, словно не желая тревожить сон парня. Пусть все так и будет, он слишком много пережил за эти дни. Пусть поспит.