За тенью страха

Выдра выглядывает из зарослей пальморозы на четвертые сутки. Невилл садится прямо на землю, накладывает вокруг Отвращающее и Заглушающее и достает из внутреннего кармана тонкий длинный фиал. При виде этого выдра пятится за ветви, шуршит там, затем Гермиона выбирается в круг, не обращая внимания на царапины от колючек. Невилл мысленно дает себе задание потом все очистить. — Найдите Омут, — он говорит как можно тише. — Это было в кабинете директора в шкафу с воспоминаниями. Подписано как разговор о… — он выразительно смотрит на Гермиону, — пророчестве. Карие глаза лихорадочно блестят, но она молчит, кивает. — Я заменил фиал на похожий, думаю, пока не хватятся. Это может быть очень важным, потому что других подписей очень мало. Может, здесь будет что-то о том, как победить. Гермиона забирает фиал, бережно прячет в сумочку на поясе, смотрит на Невилла внимательным взглядом. — Насчет того, что ты просила узнать, — он не отводит глаз. — Я кое-что нащупал. Нужно еще время. — Дж… — она тут же осекается, даже без предупреждения, хмурится, подбирая слова. — Рыженькая не вернется после выходных. Она… — Гермиона прикусывает губу. — Уговори вернуться. — Она не хочет. — Уговори, — терпеливо повторяет Невилл. — За чистокровными следят. Если в понедельник ее не будет утром на построении в Большом зале, к ее родителям придут за разъяснениями. Возможно, даже лично, — он видит, как бледнеет подруга. — Пусть потерпит до конца года. До гранд-финала. — Попробую. — Как связаться с тобой в следующий раз? Через декана? По глазам Невилл видит, что она колеблется, напрягается. Он молчит, ждет ее ответа, ее решения. Ее заминка понятна, достаточно представить, какими словами рассказывала Джинни о происходящем в Хогвартсе и о нем самом. Гермиона выпрямляется, лезет в сумочку, достает старый кнат, протягивает: — Он работает по тому же принципу, что и наши старые галеоны… — Только с тобой, — заканчивает он, забирая монету. — Это правильно. Она даже немного пригибается, заглядывая в его глаза, в ее взгляде огромный вопрос, и Невилл предостерегающе хмурится: — Никаких имен. Я дам знать, когда что-то появится. Уходи, — он начинает вставать, и подруга резво пятится в ветви пальморозы. Через десяток секунд выглядывает мордочка выдры, кивает. Кнат зажат в руке, когда Невилл, убрав все следы, покидает теплицы. Вечером он спускается в подземелье, долго греет руки у камина и поднимается с пола при появлении Снейпа. Тот медленно опускается в кресло, долго молчит, невидяще глядя сквозь Невилла, затем едва заметным жестом указывает на старый секретер слева от камина. — Откройте, — голос шелестит по камням. — Второй флакон в верхнем ряду слева. Просто откройте и подайте. Дневной страх снова возвращается, холодит пальцы, но Невилл лишь незаметно потирает их, пока идет к секретеру. Достает флакон, одной рукой держит за горлышко, на ладонь второй ставит донышко. Открывает уже, сев на пол и поставив туда же — для верности — флакон. Снейп кивает, забирает и выпивает весь залпом. Невилл впервые видит его принимающим зелье. Впрочем, даже боггарт имеет запас прочности. Слабая улыбка трогает серые губы Снейпа: — Думайте потише, мистер Лонгботтом. После ночи у меня слишком обострен… слух. Невилл послушно кивает, тоже улыбаясь. — Я передал послание. Шрам точно сможет его прочесть? — Ну, управляться с Омутом и воспоминаниями его учил Феникс, — флакон чуть-чуть скользит в пальцах. Невилл дотягивается и забирает пустой сосуд. — Но отличить, где воспоминания подправлены, а где нет, он не сможет, я все же магистр легиллименции, а не просто любитель. Удобно, что мое имя и имя его крестного похожи, — Снейп прикрывает глаза, откидывает голову на изголовье кресла. — Выдра мне дала кнат с Протеевыми чарами. Задумчивое хмыканье заставляет Невилла поднять взгляд от монетки в пальцах. — Я показывал измененный Диссендиум. Попробуйте через него определить место заклинателя. — А она не почувствует? — Только если вы отмените полностью ее чары. Невилл кивает: — Нам надо знать, когда быть готовыми? — Вам, — поправляет Снейп. — Продумайте кратчайший маршрут между точками. У вас не будет много времени, когда все начнется. — А что с зельем делать? Снейп открывает глаза, выдыхает. Лицо уже не выглядит гипсовой посмертной маской. — Если все пойдет так, как должно, то Шрам примет зелье в Хогвартсе. — До… смерти? — После, — спокойно отвечает он. — Зелье слишком мощное, чтобы делиться его силой со вторым. Невилл кивает. Он даже не представляет, как Снейп смог придумать это зелье, просто знает, что оно поставит Гарри на ноги. Молчание звенит в ушах, на языке горчит из-за осевших слов и неозвученных мыслей. Страшно. От мысли, что они подбираются к границе огня, к концу цепи, и все зависит от двух человек по эту сторону и от двух по ту. — Интересная мысль. Почему двух? — Снейп уже потирает висок двумя пальцами, выжидательно смотрит на Невилла. — Шрам и Лорд. Они ведь на другой стороне от нас, — поясняет Невилл. — Они как связка. На них одна смерть. — На его месте могли бы быть вы. Он пожимает плечами: — Я на своем месте. Шрам… он не боится. Я боюсь. Поэтому я здесь, с вами. Он там, с ним. Иначе бы ничего не вышло. Снейп смотрит на него долго, внимательно, тихо произносит: — Мистер Лонгботтом, вы перестали бояться. Невилл теряется, мотает головой: — Еще больше стал. — Потом поймете, — Снейп отмахивается. Темные коридоры, сонные портреты, хаотично пляшущий под потолком Пивз, судя по тишине, снова попавший под директорскую руку. Невилл греет в ладони кнат, тянет время перед наложением скрытого заклинания. В висках стучит страх. Он боится, даже не переставал. За Снейпа, за Гарри, за Гермиону и всех рыжих. За «львов», «воронов», за «барсуков», даже за «змей». Он слишком хорошо знает, что им предстоит. За будущее он тоже боится. За действия, стремления, решимость. Страшно. Воздух на открытой площадке Астрономической башни прозрачный, безветренный. Невилл, наконец, достает палочку, вспоминает уроки Снейпа, объяснения — Диссендиум позволяет вскрыть невидимые замки, но если добавить движение палочкой к основному и двойное ударение, то и невидимые связи объектов и пути. Кнат на мгновение становится словно новым, только что отчеканенным, затем бронза снова темнеет, и олень почти невидим на аверсе. Олень? Невилл улыбается, прикрывает глаза. Гарри. Его словно уносит куда-то далеко, вбок, вниз, сквозь лес, чей-то город, дома… Он распахивает глаза и резко выдыхает. Запомнил. Спрятал за Плетеными Людьми, тщательно выстроив их вокруг небольшого здания на окраине города.