Сейчас
Наташа просыпается в холодном поту и рывком поднимается, всё ещё затуманенным после сна взглядом лихорадочно осматриваясь по сторонам. Кошмары не прекращают преследовать её, словно ведут охоту на неё, подстерегая в любое время дня и ночи. Издержки профессии, которая поставила жирный крест на её мечтах о мирной жизни. Она помнит их всех. До единого. Собственная память не даёт ей покоя. Видимо, нужно самую малость увеличить дозу снотворного. Ей необходимо высыпаться, чтобы быть в отличной форме, а не пытаться удержать оружие дрожащими руками от нервозности и недосыпа. Даже здесь, в небольшом домике, что находится на красочном берегу Испании, где решила устроить себе небольшую передышку после последнего задания, ей не удаётся абстрагироваться от всего прочего, из чего состоит её жизнь... Она сглатывает комок, что застревал в горле, проводит кончиком языка по пересохшим губам и принимается глубоко дышать, чтобы прийти в себя. Ритм её дыхания постепенно восстанавливается. Следом с губ срывается протяжный выдох, забирая с собой непосильную тяжесть, что время от времени давит на грудную клетку. Романофф зарывается пальцами в волосы и на мгновение прикрывает глаза, прислушиваясь к себе в попытке обрести власть над мыслями и телом. Вслед за чем приходит подобие спокойствия. Ей, наконец, удаётся вздохнуть с облегчением. Она не спеша присаживается на самый край постели и касается пальцами ног мягкого ковра, принимаясь задумчиво разглядывать их. И забыла уже, когда в последний раз они были в синяках и ссадинах, напоминая ей о том, что быть балериной — тяжкий, просто адский труд. Но это занятие по сути являлось лишь прикрытием, пока с каждой из них, и не только девушек, делали профессионалов высшего класса. Никто из обычных жителей Нью-Йорка по-прежнему даже не подозревает, что местный театр — это лишь ширма, за которой скрывается тайная организация, что занимается подготовкой киллеров. И у неё, как и у других, подобных ей самой, просто не оставалось другого выхода. Или улица, или же возможность быть хоть чем-то полезным. Что-то давно она не связывалась с Директором... Упрямо отмахиваясь от воспоминаний, девушка тянется к стакану с водой, что находится на прикроватной тумбочке, а после принимается жадно пить её, глоток за глотком, пытаясь избавиться от сухости во рту и унять жажду. Как только опустевший стакан отправляется на прежнее место — раздаётся надоедливая трель звонка. Следовало бы отключить звук или вовсе выключить чёртов телефон. А может, просто швырнуть его в стену, чтоб разлетелся на куски? Она хмурится, стоит только взглянуть на имя, что появилось на экране телефона. Ей звонит один из людей её бывшего работодателя. Даже будучи реалисткой до мозга костей, Наташа чувствует, как в ней теплится жалкая надежда на то, что повод вовсе не тот, о котором она думает. Неужели пришло время выплатить долг? — Кирилл, — выдыхает она предельно сдержанно в трубку, отстранённым взглядом всматриваясь в окно, что находится прямо напротив неё. — В чём дело? В динамике тягостная тишина, но затем в ответ звучит уверенный голос, обращаясь к ней на русском: — Думаю, ты и сама догадываешься, почему я позвонил тебе, Романофф... Вигго понадобились услуги Чёрной Вдовы. Он требует, чтобы ты срочно прилетела в Нью-Йорк, где бы ты ни была. У него есть для тебя очень серьёзное задание. Поэтому мне пришлось разыскать тебя. Наташа зажмуривается и стискивает зубы до скрежета. Будь оно всё проклято... В который раз она убеждается в том, что самым худшим опасениям свойственно в обязательном порядке становиться реальностью, особенно когда дело касается её самой. Сделка, которую она в своё время заключила с главой преступного синдиката — Вигго Тарасовым, чтобы стать свободной и пойти своей дорогой, теперь нависает над ней, словно дамоклов меч, что вот-вот обрушится на неё со всей силой. — Я могу отказаться? — интересуется она, хотя и без этого уверена в том, какой ответ получит. Но всё же стоит попытаться избежать встречи с человеком, которого втайне ненавидит, желая держаться от него как можно дальше. — Ты и так прекрасно знаешь, что нет, не можешь, — непреклонно произносит её собеседник, не оставляя ей другого выхода, кроме как предпринять попытку смириться со своей участью. — Билет на самолёт уже забронирован. Тебя встретят в аэропорту. На этом пока всё. Связь тут же прерывается. Романофф тяжело вздыхает и устало опускает руку, в которой по-прежнему до жалобного скрипа сжимает телефон. Она в очередной раз готова возненавидеть то, кем является. С очередным глубоким вдохом наполняя лёгкие кислородом, она решительно поднимается с кровати и твёрдой поступью направляется к шкафу. Принимается собирать вещи, при этом не прекращая гадать, что же её ожидает в Нью-Йорке. Хотя ничего хорошего ждать не стоит. Как всегда.***
Огромный город, что скорее напоминает улей, встречает её прохладой и грозовыми тучами. Но Наташа торопливо скрывается от них в салоне машины, которую за ней прислали. Думать о том, что с неё должны потребовать уплату долга, нисколько не хочется. Это ещё плюс один, а может, и больше, к списку тех, кого она прикончила. Но кому вздумалось встать на пути Тарасова? И почему он не может обойтись без её помощи? Кто этот столь пугающий противник?.. Отворачиваясь от окошка, она устремляет взгляд вперёд, на лобовое стекло, которое покрывают капли дождя, что становится всё сильнее. Погода вполне соответствует её настроению: такая же мрачная, холодная, отталкивающая. — Я хотела бы, для начала, поселиться в отеле, — произносит Романофф, встречаясь взглядом в зеркале заднего вида с молодым человеком, которому поручено доставить её прямиком в клуб «Красный круг». Его лицо остаётся бесстрастным, когда он смотрит на неё. Ей кажется, что он не собирается ничего говорить, намереваясь попросту проигнорировать её. Из-за чего у неё вдруг возникает желание приложить его головой к стеклу и посмотреть, как оно превратится в осколки с багровым окрасом. Видимо, этот парень даже не догадывается о том, с кем он имеет дело. — Нет. Кирилл приказал везти тебя прямо к Вигго. И немедленно, — наконец отвечает он, своими словами только укрепляя злость, растущую в ней с невероятной быстротой. Наташа умолкает, стараясь совладать с собой, скрывая при этом эмоции за непроницаемой маской равнодушия. Ведь в этом она тоже профи. Через некоторое время она оказывается в клубе, где грохочет музыка и веселится толпа. Ей же, в свою очередь, не терпится поскорее разобраться с делом и убраться отсюда, чтобы оказаться в более тихом и спокойном месте. — Сколько лет, сколько зим... — обращается к ней Тарасов на русском, как только позади неё закрывается дверь, за которой остаётся шум веселья. И ей становится хоть чуточку легче, так как её голова и без того раскалывается. — Неужели ты так сильно соскучился по мне, Вигго? — с холодной усмешкой интересуется она, стойко выдерживая его пристальное внимание к своей персоне. Мужчина чуть сощуривается и проходится по ней изучающим взглядом, будто пытается отыскать все видимые изменения, произошедшие с ней. Наташа чувствует, как от этого постепенно нарастает напряжение в её теле, вибрируя под кожей. Чертовски жаль, что она сейчас безоружна. Иначе с удовольствием пустила бы ему пулю в лоб. — Должен сказать, что мне в самом деле не хватает такого профессионала, как ты, — признаётся Тарасов, лениво откидываясь на спинку огромного кресла. — Мне так и не удалось найти тебе достойную замену. Я потерял лучших. Сначала Джона, потом сразу тебя... Романофф надеется, что её бывший босс не замечает, как она невольно чуть вздрагивает при упоминании имени того, кому когда-то добровольно отдала своё сердце, которое потом было разбито вдребезги. Джон Уик. Он правда лучший из лучших, который многим внушал неподдельный страх. Даже порой ей самой. Только выбрал не её, предпочёл другую, ради которой решил завязать и уйти навсегда, что стало для него непростой задачей. А что касается её самой... Она погрязла во всём этом по самое не хочу. Ей уже не выбраться из этой трясины, что всё больше затягивает её. И поэтому рискует однажды захлебнуться кровью, которой и так щедро залит её путь. Ведь рано или поздно ей придётся ответить за содеянное. — Так какое у тебя ко мне дело? — ровным тоном спрашивает она, стараясь не думать о человеке, которого безуспешно пытается выбросить из головы, и не только, долгие годы. Вигго снова выпрямляется и опирается на стол, не сводя с неё внимательного взгляда, который всегда заставлял её чувствовать себя очень некомфортно, пробуждая желание старательно отмыться от грязи. — Моему сыну грозит серьёзная опасность, которую ты должна устранить, — заявляет он и едва ли не рычит при этом. Его грудная клетка теперь вздымается в учащённом ритме, давая понять, что он не на шутку разгневан. — Только ты сможешь справиться с этим. Поэтому я предлагаю тебе оплату в размере двух миллионов долларов, даже несмотря на то, что ты — мой должник. Хотя из-за этого я мог бы потребовать выполнить задание совершенно бесплатно. Наташа хмурит брови. Ей до раздражения не нравится, когда он вот так ходит вокруг да около, вместо того чтобы сказать прямо. — И кто представляет собой эту опасность? — задаёт она вопрос, на который, по правде говоря, не желает получить ответ. Воцаряется гнетущее молчание. Но Романофф терпеливо дожидается, когда Тарасов укажет ей на очередную цель, и старается в этот момент казаться хладнокровной. — Ты очень хорошо с ним знакома... — наконец произносит он, всё так же не сводя с неё хищных глаз. И, кажется, она уже догадывается, о ком идёт речь. — Тебе придётся убить того, к кому ты, я уверен, до сих пор продолжаешь испытывать вовсе не дружеские чувства. Сердце тотчас пропускает удар, а затем отзывается острой болью, словно в него по самую рукоять входит сталь ножа, вновь заставляя его кровоточить.