Это все - лишь сон

– Поцелуй меня... - на лице Новака появилось выражение хищника, который напал на след своей жертвы. – С ума сошел!? - если Винчестер чего и ожидал, то точно не этого. – Ну, ты сам выбрал действие, так что... – Нет, я не буду тебя целовать! - от возмущения Дин вскочил и начал орать на совершенно невозмутимого Кастиэля, - убирайся! Вон! – Ты ещё поменяешь свое решение, - перед тем, как закрыть за собой дверь Новак обернулся к разозленному Винчестеру и подмигнул, совершенно сбив парня с толку. И вот опять... Дин поменял уже двадцатую позу, пытаясь заснуть, но сон не шел от слова совсем. Он все думал о вечере, Касе и, конечно же, о том, что он сказал. Вообщем-то в этом не было ничего удивительного - Новак живёт в этом месте уже долгое время и, хоть личного пространства тут вполне достаточно, но, очевидно, что ему одиноко. Все ученики (если можно так выразиться) его недолюбливают или даже боятся, не решаясь подойти даже на шаг, чтобы узнать его поближе. А персонал либо не обращает внимания и просто не замечает его, проходя мимо даже не взглянув, либо уважают, но все равно молчат. Дин иногда видел эти взгляды молчаливого смирения, уважения и... любопытства? Всё-таки племянник директрисы как никак. Кстати, как раз таки только со своей тетей он полностью раскрывается и может быть собой. Дин видел это выражение его лица, когда их привели к директриссе. Кас снял свою маску, состоящую из дерзости и обмана, он доверяет своему единственному близкому человеку в этом месте и это можно заметить даже по взгляду и жестам, когда он ее видит. Дин не обращал внимания на время, полностью погруженный в свои мысли, и только когда за окном забрезжили первые лучи солнца, он понял, что не сомкнул глаз всю ночь. Винчестер надеялся прояснить сегодня всю ситуацию с Новаком, и если вдруг тот обиделся на его резкие тон и слова, то можно даже извиниться. Хотя, зачем извиняться за то, в чем не виноват. Это же не он предложил Касу поцеловаться, как будто они парочка на последнем ряду в кинотеатре. И вот он выходит из комнаты, уже ищя глазами черноволосую макушку и небесно-голубые глаза... Но почему-то не находит. Кастиэля нет - понял Дин спустя несколько долгих секунд разглядывания парней, сгружившихся у своих комнат. Это, конечно, странно, но наверняка ничего необычного, может же Кас взять хоть один выходной, живя в этом месте годами и, совсем не видя реального мира. В остальном день проходит как обычно. Дин идёт в столовую, потом на уроки, затем опять в столовую, и когда он добирается до оранжереи, то готов продать душу, лишь бы прилечь хоть на минуту. Он настолько измотан, что, войдя, сразу плюхается на стул около двери и, игнорируя все возмущенные взгляды, пытается заснуть. Но, несмотря на то, что пару минут назад Дин чуть не свалился посередине коридора от усталости, она сразу проходит, как только юноша закрывает глаза. На её место приходят волнующие его целый день мысли. Зачем Кас задал такое действие? Правда ли ему просто одиноко или за этим стоит нечто большее? И опять Дин забывает об усталости на время, погружаясь во все более загадочные мысли о мотивах Новака. Когда за ними наконец приходят Винчестер еле понимает, что происходит, он идёт по ставшему уже привычным пути, в полубессознательном состоянии, как будто под гипнозом, и как только за ним закрывается дверь его спальни, то сваливается на кровать без сил. Сна нет. И так целую ночь. Ну зачем он это сделал!? *** Новый день, новый час. Винчестер теперь уже совсем вялый и еле стоит на ногах. Когда стучат в дверь, он нехотя встаёт и бредёт к двери в той же одежде, в которой был вчера. Он лишь на секунду заглядывает в ванную, чтобы умыться и привести себя в более менее нормальный вид. Но нормально все равно не получается, его бессонные ночи полностью выдают мешки под глазами и болезненно-бледная кожа. Он медленно выходит из комнаты и пытается скрыться от внимательного взгляда их провожатого за спинами сверстников, некоторые из которых высокие достаточно, чтобы никто не обратил внимания на парня в ужасном состоянии. Винчестер совсем не удивился, когда не увидел Новака. Ночью у него было достаточно времени подумать и он решил, что, возможно, после того случая Кастиэль его избегает. Возможно, Дину и вправду следует извиниться перед ним за то, что он так бесцеремонно выгнал Каса за простые (или не очень) слова. Но Кастиэль так и не появился сегодня ни в столовой, ни в классе, ни даже в оранжерее. А состояние Винчестера тем временем становилось все хуже и хуже. Помимо ужасной бессонницы, из-за которой он не сомкнул глаз ни на минуту за прошедшие дни, из-за нервов и стресса у него пропал аппетит, и за завтраком он лишь выпил кружку чая без сахара. Весь остальной день ему кусок в горло не лез. Но вскоре поняв, что так может случиться ещё и обезвоживание, он выпил пару стаканов воды на ночь. И ничего удивительного, что он так и не смог заснуть и в эту ночь тоже. Но зато Дин понял, что в его взвинченном состоянии виноват не только Кас, но и резко сменившееся течение обычно спокойной жизни парня. Винчестер очень скучал по своим родителям, но больше он беспокоился о брате, который, конечно же уже был достаточно взрослым, но все равно оставался для Дина ребенком, за которым нужно присматривать время от времени. Дин спрашивал у нескольких учителей можно ли ему как-то связаться с семьёй и друзьями (связи и интернета здесь не было от слова совсем, поэтому вскоре стало ясно, почему телефоны ни у кого не забирали), но все лишь отрицательно качали головами. Родителям каждого подопечного каждый день отправляли отчёт о поведении его ребенка, но самим подросткам было запрещено общаться с кем бы то ни было вне стен здания. И вот, сделав для себя новый вывод, Винчестер опять не заметил, как по небу растеклись яркие краски раннего рассвета. Стук в дверь. Уже привычный голос за ней. Дин решает дать себе ещё десять минут, так как сил со вчерашнего дня так и не прибавилось, а совсем даже наоборот. Но каким-то образом прошло полчаса, а Винчестер даже не заметил. Он встаёт и еле-еле доходит до двери, поворачивает ручку на себя и уже хочет сделать шаг за порог, как вдруг перед глазами начинают бегать точки, в ушах страшный звон, а живот скручивает ужасной болью. Ноги больше не могут держать на себе тяжёлое тело, и Дин медленно оседает на пол, закрыв глаза. Как будто сквозь стену он слышит приглушённые голоса. Он не может ничего сделать, все конечности как будто налились свинцом и их не сдвинуть с места. Через пару секунд он чувствует, как его поднимают и несут в неизвестном направлении. Винчестер пробует открыть глаза, но голову пронзают резкие вспышки боли, и он едва заметно стонет. Он чувствует, что его внесли в какое-то помещение, где пахнет лекарствами, а в особенности спиртом. Дина кладут на кровать и, как ему кажется, вкалывают капельницу. Глаза все ещё больно открывать, но это больше и не нужно, потому что он проваливается в спокойный сон впервые за довольно долгое время. *** Открывая глаза, первое, что он перед собой видит - это, как голубые глаза с любопытством наблюдают за ним. Дин чуть приподнимается на локте и с вопросом в глазах глядит на Новака. – Что ты здесь делаешь? – Ну, после того, как я тебя сюда принес, я вызвался присмотреть за тобой, - в голосе нет насмешки, он кажется даже каким-то немного заботливым. – Ты принес меня? – Ну да, я думал это очевидно. – Но где ты был эти два дня? - Дин удивлен, что Новак, которого несколько дней нигде не было видно, как только ему стало плохо, материализовался рядом. – Хотел, чтобы ты подумал о своем поведении. Кстати, ничего не хочешь мне сказать? - Кастиэль даже поднял бровь как бы намекая на извинение. – Да, наверное. Слушай, прости меня, наверное, я всё-таки слишком резко среагировал. Не стоило тебя так выгонять, - пробубнил Дин так, что Кас его едва расслышал. – Ладно, сегодня я добрый, так что ты прощен. – Можно кое-что спросить? - Винчестер вопросительно поднял на Новака глаза. Кастиэль приподнял брови, ожидая вопроса. – Почему ты выбрал именно это действие? – Не знаю, захотелось. Выбрал первое, что в голову пришло, - неопределенно пожал плечами парень, - но, если я тебя задел, то предлагаю искупить свою вину. Любишь экстрим? – Не знаю. Никогда особо не задумывался. – Ну вот сейчас и узнаешь, пошли. – Но как же.... – Не волнуйся, весь персонал сейчас на уроках, так что скорее всего мы не попадемся. – Не очень обнадёживает. – Ой, да ладно тебе. – Ну, я так понимаю, выбора у меня все равно нет, - сказал Дин, вставая с кровати. – Нет, - с каким-то непонятным весельем ответил Новак и, схватив Винчестера за руку, вывел его из медпункта, в котором они были. Через пару минут, сориентировавшись Дин понял, что в этой части здания он никогда не был. Они прошли ещё совсем относительно немного, когда впереди стала видна лестница, причем вела она вниз. И именно к ней Кас и повел Дина. Когда они дошли до конца лестницы, Дин понял, что они в каком-то подвальном помещении. Здесь было заметно холоднее, чем наверху и пахло сыростью. Пол и стены были полностью земляные. Вперёд уходил один коридор, тускло освещенный лампочками, которые в беспорядке свисали с потолка, поэтому некоторые участки коридора были темнее, чем другие. А по бокам коридора на одинаковом расстоянии друг от друга непонятно зачем были небольшие углубления, длиной и шириной ровно вмещающие одного человека. Новак пошел вперёд по земляному полу и потащил Винчестера за собой, все ещё держа его руку. – И почему мне в голову приходят разнообразные шутки о пытках? - с весельем в голосе спросил Дин, пытаясь скрыть волнение по поводу того, что он с едва знакомым парнем идёт по подземным коридорам бронированного здания, расположенного посередине пустыря. Ведь убьет, и не найдут его потом. Кастиэль уже сделал хитрое лицо, чтобы ответить, но сзади послышались тяжёлые шаги по лестнице...