Молчание морщерогих кизляков

– Я не думаю, что вы хоть отдаленно понимаете, что для меня значило убить Дамблдора, мисс Грейнджер. – Но вы не хотели… – Все было бы куда проще, если бы я этого хотел. Думаю, в какой-то момент мне действительно хотелось сделать это, потому что в противном случае заклятье бы не сработало. Вы ведь знаете, как работают Непростительные. – Снейп хмыкнул. – Старику хватило наглости повесить на меня это бремя. Я злился на него за это. За то, что он каждый раз поступал так со мной. Я спотыкался о новое бремя всякий раз, когда он заботился обо мне. Как будто за каждую крошку хлеба я должен был отрезать себе руку. А у меня их всего две, мисс Грейнджер. И я устал пришивать их обратно. Гермиона кусала губы, молча глядя на своего бывшего учителя. – Но вам больше не нужно ничего пришивать. – Тихо сказала она. – А больше и нечего пришивать, мисс Грейнджер. – Пожал плечами Снейп. – К счастью, здесь, в Азкабане, можно просто ползать в собственном дерьме, даже без рук, и никто ничего от тебя не потребует. – Но теперь в ы можете потребовать. – Чуть громче сказала Гермиона. – Вы можете потребовать от волшебного мира… – Что я могу потребовать от волшебного мира? – Елейно передразнил ее бывший профессор Зельеварения. – Славы? Почета? Я похож на человека, которому это нужно? – Принятия. – Твердо сказала она. – Вы можете потребовать от волшебного мира принятия правды. – Мне это не нужно, мисс Грейнджер. – Устало вздохнул Снейп, привалившись спиной к стене. Что-то в этой позе было от того момента, когда он поник в Визжащей хижине после того, как Гарри разбил флакон с его воспоминаниями. – Мне ничего не нужно от волшебного мира. Я мог бы гнить и в магловской тюрьме, но, к сожалению, не заслужил таких почестей. – Он осклабился и развел руками. Гермиона сощурилась. – Вы утверждаете, что вам ничего не нужно от волшебного мира, но вам что-то нужно от меня. Вы каждый раз меня ждете. Станете отрицать? – Нет, мисс Грейнджер. Вы правда забавны, но не имеете никакого отношения к волшебному миру. Она нахмурилась. – Но я же волшебница. Я живу в магическом сообществе. Я – часть волшебного мира. – Вы – маленькая одинокая девочка, которая взяла в руки палочку и повторяет слова из старой книжки, чтобы походить на других детей. – Снейп покачал головой и склонил ее набок. – Наверное, вы надеялись, что они вас заметят? Примут за свою? – Что за чушь вы несете… – Поморщилась Гермиона. – У меня магические способности… – Безусловно. А вам не приходило в голову, что эти самые способности появились у вас от того, что вы просто не находили себе места в мире маглов? Она замотала головой. – Чушь… – Как звали вашего первого настоящего друга, мисс Грейнджер? Гермиона продолжала качать головой. – Кто был первым мальчиком, которого вы поцеловали? Она молчала. Лишь чуть-чуть подрагивала нижняя челюсть, а глаза заблестели. – Ваша относительно успешная социализация неразрывно связана с магическим миром, но вы не часть этого мира. Вы просто надели волшебный костюм. Но сами-то знаете, что вы другая. И дело не в том, что вы – маглорожденная. Вы просто думаете иначе. Видите вещи по-другому. Замечаете то, чего не замечают другие. – Звучит так, будто я больная. – Закатила глаза Гермиона. – О, они вам скажут именно это, если вы будете с ними откровенны. – Фыркнул Снейп. – Люди вообще склонны клеймить все, чего не понимают… – Значит, вы забавляетесь. – Хмыкнула она. – Забавляетесь, наблюдая за мной, как за каким-нибудь фрик-шоу… Вам смешно? – Мне плакать хочется, мисс Грейнджер. – Хватит! – Рявкнула Гермиона. – Оставьте ваш сарказм для охранников! Я прихожу к вам и ничего от вас не требую! Как вы смеете? – Это был не сарказм, мисс Грейнджер. Ваша судьба действительно плачевна. – Снейп хмыкнул и опустил взгляд в пол. – Куда плачевнее моей. Я-то со своей непричастностью смирился, а вы все продолжаете барахтаться. – Он посмотрел на нее. – Вы все еще надеетесь стать своей, хотя вы – чужая. И чем скорее вы это примете, тем легче вам станет жить. – Вы… – Гермиона лихорадочно облизала губы. – Вы предлагаете мне покинуть мир магии? Отречься от всего, что с ним связано? Снейп вздохнул. – Нет, мисс Грейнджер. Я предлагаю вам перестать бегать от того, кто вы есть. – От того, что я – грязнокровка? – Выплюнула она. Снейп склонил голову набок и нахмурился. – Вы чем меня слушаете, мисс Грейнджер? Я же сказал, что дело не в этом. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите. – Гермиона покачала головой. – Я вообще не понимаю, почему я должна вас слушать. – А вы и не должны. Я больше не ваш учитель. – Прекрасно, тогда чего вы от меня хотите? К чему все эти намеки? – Она вновь подошла к решетке и сжала прутья пальцами. – Разве вы не можете сказать прямо? Что вы мне предлагаете? Снейп глубоко вздохнул и немного помолчал, как будто ему было нужно время, чтобы собраться с мыслями. – Перестаньте бегать от самой себя. – Наконец, сказал он, посмотрев на нее. – Перестаньте врать, чтобы угодить или понравиться кому-либо. Говорите то, что хотите сказать. Делайте то, что хотите сделать. Перестаньте притворяться удобной. Потому что вы неудобны, мисс Грейнджер, и никогда не будете удобной. Этого не нужно стесняться. – Может, мне теперь и трусы не надевать, если они меня бесят? – Всплеснула руками Гермиона. Снейп пожал плечами. – Почему бы и нет? На мгновение Гермиона вспыхнула возмущением, но на лице Снейпа не было ни намека на пошлость. Она покачала головой, глядя на него, как на умалишенного. – Это… – Неприлично? Невежливо? Кто так решил? Вы? Гермиона сглотнула и потупила взгляд. – Негигиенично. – Неплохой аргумент. – Задумчиво кивнул Снейп. – Если он перевешивает вашу ненависть к трусам, то вы можете их оставить. – Ну спасибо. – Злобно сощурилась она. Профессор усмехнулся и тоже подошел к решетке. Гермиона с трудом заставила себя остаться на месте и скрестила руки на груди. – Суть в том, мисс Грейнджер, чтобы самостоятельно решать, что вы хотите сказать или сделать, а не опираться на запрос со стороны окружающих. – И как, по-вашему, мне существовать в обществе с такой философией? – С сарказмом поинтересовалась она. – Для начала спросите себя, зачем вам вообще существовать в обществе. – Пожал плечами Снейп. – Ну это уж слишком! – Со смехом фыркнула Гермиона. – Предлагаете мне запереться в четырех стенах, как это сделали вы? Вы ведь просто проецируете на меня самого себя. – Все верно, мисс Грейнджер, я такой же, как и вы, но это не отменяет вашей проблемы. – Он усмехнулся, оглядев ее с головы до ног. – Я, в отличие от вас, давно прекратил попытки подстроиться под общество. – Потому что у вас было два хозяина, под которых вы подстраивались большую часть жизни. – Процедила Гермиона, приблизив лицо к решетке. – И вы ужасно устали от этого, не так ли? – Именно так, мисс Грейнджер. – Снейп тоже придвинулся к решетке практически вплотную. – Поэтому я счастлив здесь и сейчас, где мне ни под кого не надо подстраиваться. – Ложь. – Выплюнула она и окинула презрительным взглядом его камеру. – Вы тут словно в анабиозе. Это не похоже на счастье. – У каждого свое понимание счастья, мисс Грейнджер. – Тонкие губы Снейпа растянулись в подстрекающей улыбке. – Вы ведь не захотели приобщиться к многодетной версии счастья семейства Уизли? Ее лицо дрогнуло. – Нет, не захотела. Снейп осклабился. – Верно. – Он сощурился, изучая ее лицо, и понизил голос до полушепота. – Потому что вы взбунтовались, когда чужие правила пошли наперекор вашим. Разве вы захотели подстроиться? Потерпеть, чтобы потом, может быть, стало лучше? Нет. Вы отказались. И вы отстояли себя, мисс Грейнджер, хоть и не без потерь. – Его взгляд задержался на ее животе и метнулся обратно в глазам. – Вы достойны восхищения. Удивленно моргнув, Гермиона фыркнула. – Это был комплимент? – Она вскинула бровь. Снейп медленно кивнул. – Комплимент. Удивительно, правда? Вы так старались на моих уроках, а комплимент получили за то, что вообще не имеет отношения к знаниям. – Вы бы еще мою задницу похвалили. – Закатила глаза Грейнджер. – Она тоже не имеет отношения к моим знаниям… – Я не склонен хвалить то, что не имел удовольствия познать. Гермиона сощурилась и, приблизив лицо к решетке, процедила: – Даже не думайте, что я позволю вам облапать мою задницу. – Мне достаточно посмотреть, если вы и впрямь так жаждете услышать мою оценку по этому… предмету. – Профессор усмехнулся. – Хватит о моей заднице. – Сухо отрезала она. – Я здесь не для этого. – Вы сами переключили на нее внимание, когда я говорил о знаниях. – Притворно вздохнул Снейп и покачал головой, словно не одобряя низменности ее поступка. – Да, мы остановились на том, что вы мной восхищаетесь, а потом каким-то образом переключились на мою задницу. – Вы так алчите похвалы, мисс Грейнджер… – Криво усмехнувшись, профессор вновь покачал головой. – Это у вас со всеми или только со мной? – Вашу похвалу трудно заслужить, так что считайте, что я в шоке. – Я так и подумал. – Он скучающим взглядом окинул ее напряженные плечи и лицо, после чего развернулся к ней спиной. – До свидания, мисс Грейнджер. Она недоуменно моргнула. – Что? Но время визита… Металлическая дверь противно скрипнула, впуская в камеру охранника. – На выход. – Заученным тоном бросил он. Нахмурившись, Гермиона покосилась на него через плечо и вновь посмотрел на Снейпа. – Мы еще не закончили. – На сегодня закончили. – Бросил профессор, не оборачиваясь. Злобно сощурившись, она развернулась на каблуках и покинула камеру. * * * Говорят, хочешь поменять мир – начни с себя. Гермиона всю жизнь только и делала, что меняла себя – изучала новое, самосовершенствовалась, и была чрезвычайно строга не только к окружающим, но и к самой себе. Она муштровала себя каждый день и каждый час своего существования, даже если окружающие этого и не замечали. После слов Снейпа она на секунду, всего лишь на секунду позволила себе подумать о том, что это не было ее решением, и все пошло прахом. Гермиона уже не могла вытащить эту мысль у себя из головы. Что если она не хотела быть правильной? Что если она поверила в этот идеал, сделав его своим идолом, но он был навязан ей извне? Эта мысль рушила все. Не только ее представление о себе, но и ее планы, мечты и даже вкусы. Впрочем, в последнем все же прослеживался свой плюс: она смогла, наконец, признаться себе в том, что ей не нравится красный. Ей всегда нравился синий. Родители говорили, что это мужской цвет. В Хогвартсе говорили, что это цвет другого факультета. После выпуска она купила большой и удобный темно-синий диван и поставила его в гостиной, мотивировав свое решение тем, что в магазине на него была скидка, и что это – выгодное вложение. Теперь она могла признаться себе в том, что чертов диван просто ей нравился. Это оказалось на удивлением приятным и удовлетворительным открытием. Так или иначе, мир не хотел меняться, когда она меняла себя по канонам правильности. Но стоять на месте она не могла. Возможно, ей надо было меняться как-то иначе? Возможно, она должна сделать что-то, на что старая Гермиона ни за что не решилась бы? Необязательно нарушать закон, но… что бы на ее месте сделал, скажем, выпускник Слизерина? Змееныши славились своим умением пользоваться информацией для извлечения выгоды. Гермиона смотрела на выгоду исключительно в финансовом смысле. «Выгода» в контексте злокачественности была ей противна, как явление, и она не могла заставить себя поступить «выгодно» с кем-либо. Однако она хорошо понимала, что значит «использовать информацию в своих целях». В конце концов, она столько времени провела за книгами, а книги – это информация, которую ты используешь в своих целях. Оставалось понять, какую информацию она может обернуть себе на пользу так, чтобы это было… по-слизерински. * * * Гермиона Джин Грейнджер сияла, как начищенный Кубок школы. Бровь Снейпа нервно дернулась, предчувствуя беду, пока его мозг лихорадочно соображал, пытаясь понять, что же она задумала. Этот триумф в ее глазах и торжествующая улыбка не предвещали ничего хорошего. Возможно, она купила ему пушистые розовые тапочки? Синтетические, чтобы их точно не сгрызли крысы. Он не сможет отказаться от этого подарка, потому что лучше ходить в них, чем босиком… Да нет, бред какой-то. Наверняка тут что-то посерьезнее. Снейп так задумался, что не расслышал ее лаконичной победоносной тирады, которую Гермиона использовала вместо приветствия. Вернее, ему показалось, что он не расслышал. – Вы меня ч т о ? – Членораздельно переспросил бывший профессор. – Я вас выпустила. – Лицо Гермионы сияло. – Я свидетельствовала перед Визенгамотом. Показала им воспоминание о том дне, когда вы затянули меня в свою память. Я уже поговорила с Римусом и с Гарри. Они помогут подтвердить часть воспоминаний. – Грейнджер кивнула – скорее самой себе, чем ему. – Теперь вас оправдают. Я это точно знаю. – Вы с ума сошли? Кто дал вам право решать за меня? – Процедил Снейп знакомым ей ледяным тоном, который не предвещал ничего хорошего. – Вы не виноваты, профессор. – Она покачала головой и оглядела камеру тоскливым взглядом. – Вам здесь не место. Если все пройдет по плану, то вы встретите Рождество на свободе. – Гермиона подарила ему улыбку из числа тех, которыми взрослые поддерживают детей. – Я обещаю. – Сдались мне ваши обещания. – Фыркнул Снейп, сложив руки на груди. – Никуда я не пойду. – Пока вы действительно никуда не пойдете. – Согласилась Гермиона. – Нужно дождаться официального пересмотра в суде. Но я поговорила с четырьмя юристами, и они уверены, что дело в шляпе. Снейп поморщился. – Где? – В шляпе. Так говорят, когда исход очевидно положителен. С губ Снейпа сорвался звук отвращения. – Вы поступили крайне непорядочно, мисс Грейнджер. – Я знаю. – Казалось, ее сияние скоро затмит блядское солнце. Впрочем, затмить британское солнце было не трудно. – Спасибо, сэр. – За что? – Он вновь поморщился. – За комплимент. Я добивалась именно этого. – Моего комплимента? – Фыркнул Снейп. – Нет. Поступка, достойного слизеринца. – Гермиона так радовалась, что даже прикусила губу, словно боялась, что ее счастье прольется наружу через рот. – Я хотела поступить подло, но… остаться в рамках добра. Профессор подарил ей взгляд, полный презрения. – Вы отвратительны, мисс Грейнджер. – Так вот как это ощущается… – Задумчиво протянула она. – Когда Слизерин ругают другие факультеты, вы чувствуете именно это… не так уж и плохо. – Гермиона вновь посмотрела на Снейпа с довольной улыбкой. – Я бы даже сказала, приятно… Хоть и непонятно, почему. Он закатил глаза. – Проваливайте, Грейнджер. Я не хочу вас видеть. – И не увидите. – Равнодушно пожала плечами она. – Мне надо бежать, на работе завал. Римус, наконец, позволил мне чуть-чуть помогать ему по делам оборотней, потому что нужно успеть разгрести кучу всего до середины декабря. – Гермиона немного помолчала. – Так что в ближайшие пару недель мы с вами вряд ли увидимся, сэр. – Какая трагедия. – Фыркнул Снейп, в очередной раз закатывая глаза. Грейнджер не ответила, так что он еще немного помолчал, ожидая очередной тирады от нее, но услышал только противный скрип металлической двери, когда Гермиона покинула его камеру.