О сестрах Блэк

Серое небо дышало прохладой и пахло осенью, водяная пыль зависла в воздухе, парк выглядел размытым, будто нарисованным на влажной бумаге. Люциус взглянул вверх, искривив в улыбке уголок губ. Иногда такие дни рождали в нем не хандру и уныние, а бодрость и жажду действия. Он чувствовал себя удивительно настоящим, горячим и полным жизни среди октябрьской хмари. — Ты похож на кота, — сказал Снейп, нахохлившийся рядом. Его голова ушла глубоко в плечи — казалось, бледный моллюск прячется в костяную раковину. — На довольного жизнью дикого кота. — А ты похож на ворона. — Люциус улыбнулся шире, разглядывая недовольного, облепленного моросью Снейпа. — Каркаешь и пророчишь неприятности. — Неприятности у тебя и без моих пророчеств будут. Эта женщина — ходячая неприятность. Проблема. Катастрофа. — А в постели — так просто пожар, — добавил Люциус, снисходительно поддразнивая Снейпа. — Никакого сравнения с Нарциссой. Когда в семье Блэков раздавали пылкость и страстность, младшая наверняка зубрила правила этикета. Так что все досталось старшей, а теперь они обе достались мне. — Не зарывайся. У миссис Лестрейндж есть муж. — Знаю. — Лоб Люциуса омрачила тень. Рудольфус был человеком умным, жестким и хитрым. С ним нельзя было не считаться. Люциус немного гордился, что Беллатрикс спит с ним, имея такого мужа. С другой стороны, он бы меньше волновался за силу своего влияния на Беллатрикс, если бы дома ее ждал какой-нибудь тюфяк вроде Артура Уизли. Бывают мужья, которых можно легко списать со счетов. Все понимают, зачем они нужны и кто на самом деле является спутником жизни той или иной очаровательной леди. Но Рудольфус был слеплен из другого теста. Его право на супругу заключалось далеко не только в наличии кольца и подписи в свидетельстве о браке. Артур Уизли мог бы считаться владельцем сундука с сокровищами, но никогда не получил бы от него ключа. Рудольфус Лестрейндж владел всеми ключами. Даже теми, которые Люциус не мог и надеяться когда-либо заполучить. Не то чтобы они были ему крайне необходимы — но заранее известная невозможность обладать ими была досадна. — Неважно, — сказал он, отвлекаясь от раздумий. — Беллатрикс — отличная любовница. А большего мне от нее и не нужно. — Она была бы тебе вообще не нужна, — проницательно заметил Снейп, — если бы Лестрейнджи не были в почете у Темного Лорда. — Это не твое дело. — Настроение у Люциуса мгновенно испортилось. Он не любил, когда ему намекали, что его методы не так тонки, как он предпочитал думать. — Если я могу убить двух зайцев одним выстрелом — я делаю это. — Да каких двух зайцев! — Снейп раздражался, будто на уроке, когда втолковывал ученикам очевидные и всем понятные вещи. — Разве Лорд стал относиться к тебе более доверительно? Разве сейчас ты остался на личную аудиенцию? Нет, он разговаривает с Лестрейнджами и только с ними. А Беллатрикс не упускает случая поддеть тебя, всячески намекает на вашу связь. Может быть, твоя идея и была хорошей, Люциус, но для ее воплощения тебе досталась не та женщина. — Ты действительно так считаешь? — Теперь Люциус выглядел озабоченным. Снейп кивнул. — Конечно. Думаю, рано или поздно и до Нарциссы, и до Рудольфуса дойдет суть происходящего. И тогда я тебе не завидую. Да и Лорд достаточно умен, чтобы догадаться, в чем дело, хотя при нем Беллатрикс и ведет себя пристойно. Но в остальное время ее двусмысленных оговорок не заметит разве что слепоглухонемой. Люциус хмурился все больше. До этого времени все переглядывания, прикосновения и скользкие намеки Беллатрикс он воспринимал как лишнее свидетельство ее пылкого темперамента. Но сейчас Снейп заставил его взглянуть на вещи по-другому. А что, если Беллатрикс затеяла свою игру? Игры Люциус любил, но не в том случае, когда их вел кто-то другой. — Если ты прав… — начал он. («Конечно, я прав», — обронил Снейп, но Люциус предпочел этого не заметить.) — Если ты прав, все это выглядит очень неприятно. — Вот именно, — кивнул Снейп. — Ты что-нибудь предпримешь? Люциус задумался. Серая мантия потемнела на плечах от сеющейся с неба влаги, волосы тоже стали влажными, но он все равно выглядел хозяином жизни. Много времени на раздумья не понадобилось. — Северус, — начал он мягко, и Снейп насторожился. — Тебе должны немного доверять на той стороне. Не скромничай, это тебе не к лицу. Ты ведь полукровка, дружил с гриффиндоркой в школе, в инцидентах не замечен. Вот только Метка… Но это можно объяснить: ты запутался, пошел не по той дорожке, а теперь решил вернуться на прямой и честный путь. — Снейп попытался вставить слово в эту пламенную речь, но не преуспел. — И теперь ты готов искупить свою вину, оказывая различные услуги светлым силам. — Предлагаешь сдать тебя властям, что ли? — не понял Снейп. — Я, конечно, готов. Но не слишком ли это радикальная мера для избавления от любовницы? — Се-е-еверус! — Тон Люциуса был очень укоризненным. — Я хочу, чтобы ты свел меня с Молли Уизли! — Что? — переспросил Снейп. — Ну или в крайнем случае с Артуром. — Что?! — У тебя что-то со слухом, — озабоченно сказал Люциус. — После того, как выполнишь мою просьбу, не забудь сварить себе Остроушное зелье.

* * *

— Он говорил обо мне? — спросил Люциус, небрежностью тона пытаясь замаскировать жгучий интерес к теме. Беллатрикс посмотрела на него насмешливо. — Оставь свои актерские таланты для жены, Люциус. Меня этим не проведешь. Да, говорил. — И что же он говорил? Беллатрикс потянулась за вином. Копна черных кудрей рассыпалась по обнаженной узкой спине. Люциус невольно засмотрелся на нее. Ему всегда нравились женщины с кошачьими повадками, но Беллатрикс скорее напоминала змею или китайского дракона — Люциус видел таких, гладких, гибких, сверкающих, когда по делам оказался с отцом в Макао. — Спросил, настоящий ли герб на твоем перстне или такой же, как портрет твоего предка якобы четырнадцатого века. Люциус удержал готовое сорваться с губ проклятье. — И все? Беллатрикс на секунду задумалась. — Да. Ее глаза откровенно смеялись, губы ласкали кромку бокала. Люциус представил, как Режущие испещряют ее тело длинными порезами, как она кричит и как потом он берет ее, скользкую от крови. — И ты ничего не сказала ему насчет меня? — Я не могла. — Она картинно округлила глаза. — Хвалить тебя в присутствии мужа Темному Лорду — ужасная глупость. Они бы догадались обо всем. — Я не прошу хвалить, — раздраженно бросил Люциус. — Ты достаточно умна, чтобы упоминать обо мне в подходящие моменты, не навлекая никаких подозрений. — Хорошо, хорошо. — Она перестала играть, став собой — такой, какой бывала, увы, не только с ним. Люциус хотел бы надеяться на обратное, но понимал напрасность подобных надежд. Беллатрикс перевернулась на живот и подтянула колени к груди, выставив зад. Тонкая талия изогнулась, идеальной формы грудь прижалась к простыне. Глаза блестели за просыпавшимися на лицо прядями. Люциус почувствовал, что снова хочет ее. — Иди сюда. — Она протянула руку и с силой провела ногтями по его бедру, оставив розовые царапины. Люциус не заставил себя ждать, быстро пристроился сзади, потерся головкой о скользкие, упругие губы, нажал… — Не сюда, — невозмутимо остановила его Беллатрикс. Это было очень в ее характере — неожиданно возникающие желания, о которых она говорила совершенно спокойно, не стесняясь, не сомневаясь, что требование будет исполнено. И Люциус не собирался ее разочаровывать. Он послушно переместился выше, к более закрытому и потаенному отверстию в ее совершенном теле. Здесь было совсем туго и невероятно сладко. Люциус потянул любовницу на себя, помня, что та не любит медлить и еще больше заводится от легкой боли. Дотянувшись до соска, он сжал его в пальцах и выкрутил. Беллатрикс застонала низко и тягуче. — Хочешь быстрее? — спросил Люциус. Он намотал на руку вьющиеся пряди и потянул, довольно сильно, как никогда не поступил бы с другой. Беллатрикс снова отозвалась стоном. Ей действительно это нравилось. Выбирая жену, Люциус смотрел, конечно, не на цвет волос. Нарцисса казалась настоящей леди и оправдала ожидания. Люциус не мог представить свою жизнь с Беллатрикс — но его все же грызла зависть к Рудольфусу. Беллатрикс притягивала, манила, словно костер в ночи. Ей хотелось обладать постоянно и в то же время — держать этот источник возможных неприятностей как можно дальше от себя. — А еще он сказал, что ему нужен человек для особой работы. — Беллатрикс выдыхала слова в подушку, так что Люциусу приходилось вслушиваться, отвлекаясь от удовольствия, которое вот-вот должно было достичь пика. — И спросил, подойдешь ли ты. Я сказала — о да, Люциус достоин этого, он так хорош в особых ситуациях. «Снейп прав, — подумал Люциус, чувствуя, как сжимаются в оргазме мышцы Беллатрикс и кончая одновременно с ней. — От нее пора избавляться. Эта игра становится слишком рискованной».

* * *

— Я ему не верю, — сказала Молли Уизли. Люциус вздохнул. Он помнил тоненькую гриффиндорку с огненным темпераментом и огненным нимбом кудряшек вокруг головы. Куда что делось. — Это нормально, — подтвердил он. — Я сам себе не всегда верю. — Люциус! — оборвал его Снейп. — Молли, я понимаю твое недоверие и считаю его вполне оправданным, но предложение Малфоя возникло не на пустом месте. Хочет ли он обеспечить себе подстраховку на случай, если выбрал не ту сторону? Можешь не сомневаться. Но если это принесет нам пользу, почему бы и нет? Врагов нужно не только знать в лицо, но и использовать против них их же оружие. Молли посмотрела на него скептически. — Ты, Снейп, лучше бы помолчал. Сам вечно ошивался вокруг их компании. Откуда мне знать, чем ты занимался после школы? Может, варил исцеляющие зелья для этих ублюдков? «Вот же ведьма, — подумал Снейп. — Интуиция или легилименция?» Закрываться от возможного ментального проникновения он не стал — в его побуждениях и мотивах сломил бы ногу сам Дамблдор. Но желание раскаяния и стремление вернуться к праведному житью там точно присутствовали. Молли не должна была это пропустить. — Дорогая. — Артур поспешил на выручку сомнительным союзникам. — Любой убыток на стороне противника — благо для нас. — Если только они чего-нибудь не задумали. — Бледно-голубые глаза Молли горели, как огни святого Эльма. — Кто поручится, что он не ударит Авадой в спину? — Какой мне смысл это делать? — совершенно искренне спросил Люциус. — Чтобы меня тут же убили на месте твои друзья? — Ручаюсь, что он ничего такого не замышляет, — поспешно заметил Снейп. Молли перевела на него подозревающий взгляд. — Ручаешься? За тебя самого ручаться надо! — За меня поручится Дамблдор. — Снейп постарался сделать самое честное лицо, какое мог. Похоже, вышло неудачно, несмотря на то, сказанное было чистой правдой. — Ты можешь спросить у него, он подтвердит. Мы очень долго разговаривали. — А кто сказал, что я доверяю Дамблдору? — уточнила Молли, но напора в голосе стало немного меньше. Мужчины уловили эту перемену. — Гарантирую тебе, дорогая, что Альбус Дамблдор достоин твоего доверия, — мягко, но убедительно произнес Артур. Молли ненадолго задумалась. Люциус почувствовал, что нервничает. План был так хорош! — Но почему я? — Молли все еще грызли сомнения. — Ну надо же с кого-то начинать! — не выдержал Люциус. — Я научу тебя, ты — своего мужа и шестерых детей… — Семерых, — поправила Молли. Люциус замолчал, забыв закончить фразу. Впрочем, суть дела и без того была ясна. — Значит, так. — Молли наконец приняла решение. — Можешь учить меня, Малфой, но если я замечу за тобой что-то неладное… В мэнор тебя по кускам доставят. — Согласен, — просиял Люциус. — Поверь, я не ставлю под сомнение твое умение работать с боевыми заклинаниями, но у меня есть свои секреты. После регулярных тренировок с использованием особых методик ты уже никогда не забудешь этой науки. Даже если покажется, что забыла, тело будет помнить и среагирует, как надо, в решающий момент. — И давай договоримся, Малфой, — открывать рот ты будешь только по делу. Люциус скрипнул зубами. В другое время он бы не пожалел Круциатуса, чтобы поставить на место зарвавшуюся домохозяйку. Но плана было жаль.

* * *

— И в чем же он состоит? — Снейп выглядел недовольным. Впрочем, как всегда. — Все просто. — Люциус с удовольствием отпил вина, оценил букет и вернул бокал на место. — Возьмем светлую сторону. Кого мы там первым делом увидим? — Меня, — сказал Снейп. — Благодаря твоему гениальному плану я теперь в первых рядах борьбы за равные права для всех. — Брось, Снейп, ну в самом деле. Никто и не заметит, на чьей ты стороне. Так вот, вернемся к плану. Мы заметим Уизли, по той простой причине, что их много. Очень много. И еще они очень активны. Почти как ИРА. Значит, Беллатрикс рано или поздно столкнется с кем-нибудь из них и убьет. — Ты уверен? — Это же Беллатрикс. Конечно, убьет. — Нет, а если не столкнется? — Я же сказал — Уизли много. Столкнется. И тогда обученная мной простая английская домохозяйка Молли Уизли отомстит за смерть близкого человека, отправив на тот свет миссис Лестрейндж, урожденную Блэк. Замечательный план, не так ли? — Самое замечательное в нем — его абсолютная невыполнимость. — Почему? — Люциус остро глянул на Снейпа над бокалом. Снейп покачал головой. С Люциусом было невозможно спорить. — Потому что он основан на череде случайностей, и шансы на то, что обстоятельства каждый раз будут складываться именно так, как ты хочешь, минимальны. — Но все же они есть? И потом, что значит случайности? Уизли действительно многочисленны, Молли действительно способна вспылить, если лишится кого-то из членов семьи, и я действительно хорошо ее обучил. Снейп сделал движение, будто собирался закрыть лицо ладонью. — А если против нее окажется кто-то другой, а не Беллатрикс? Ты хоть думал, что подставляешь всех нас, обучая светлую сторону некоторым не вполне светлым приемам боя? — Хм… — Люциус кивнул. — А ты прав, Снейп. Напомни мне, если я забуду, что не стоит делать чего-то непоправимого в отношении Уизли. И нужно будет обязательно сказать об этом Драко. — Кстати, как он? Люциус улыбнулся. После себя он больше всего любил сына. — Неплохо. Готовится ко второму в жизни Самайну. Ты, кстати, где отмечаешь? Можешь считать себя приглашенным. — Спасибо, но я вряд ли смогу прийти. Темный Лорд назначил на этот день какое-то… мероприятие. — Я не знал, — пробормотал Люциус. — Вот видишь. Никакой пользы от связи с Беллатрикс у тебя нет. — Ничего. Скоро я избавлюсь от нее, причем никто не сможет меня заподозрить. План просто идеален. — Ты неисправим, — сказал Снейп. — Ничего у тебя не выйдет. — Выйдет. Хочешь, поспорим? — На что? — На галлеон. И если проспоришь, можешь не отдавать.