«Ты небось удивляешься, что я тащу траву, но каждый ведь должен нести свое бремя на плечах». Братья Гримм, «Гусятница у колодца»
Ву припарковал машину, не доезжая нескольких домов до лавки. — Мы здесь, — сказала Беда в трубку. Через десяток минут, растянувшихся по ощущениям на час-другой, Хэнк сел на заднее сиденье и хлопнул дверцей. — Что там? — спросила Беда. Ву молча глянул на Хэнка в зеркало заднего вида. — Четверо, насколько я успел заметить. — Ищейки? — Беда, я не Гримм. Могу только предполагать. Да, мне кажется, что это Ищейки, и, по крайней мере, у двоих на ладонях есть какие-то знаки. Больше на этот счет ничего не могу сказать. Они наблюдают за лавкой вот уже час, но ничего не предпринимают. Может быть, ждут владельцев, может, кого-то из посетителей. — Ну и отлично. — Беда, как обычно, не медлила с решением. — Я изображу покупателя, и посмотрим, что будет. Если за мной увяжется «хвост», постараемся взять его и выбить информацию. Оба копа поморщились при слове «выбить», не предполагавшем даже легкого флера законности в их действиях. Но план Беды был хорош простотой и возможностью немедленного осуществления. — Ладно, — сказал после недолгого раздумья Хэнк. — Давай попробуем. Только постарайся выглядеть менее подозрительно — ну, как обычная покупательница. Беда хмыкнула. — Хэнк, чем подозрительнее я выгляжу, тем больше вероятность, что они клюнут на приманку. — Хорошо. — Хэнк вскинул руки, сдаваясь. — Тогда постарайся просто не выглядеть Гриммом. Иначе вместо слежки они набросятся на тебя всей толпой. Беда кивнула. — Да, тут ты прав. Я постараюсь. Она выбралась из машины. — Эй. — Ву наклонился вбок, ловя ее взгляд. — Еще кое-что. Будь осторожной. Беда набрала воздуха в грудь, словно намеревалась сказать что-то резкое, но выдохнула и вместо этого криво улыбнулась. — Обо мне можешь не беспокоиться. Буду пай-девочкой, обещаю. Хэнк с интересом посмотрел на удаляющуюся быстрым шагом Беду, потом на Ву, но ничего не сказал. — А если еще кто-нибудь появится? — спросил Ву, наблюдая, как Беда, засунув руки в карманы куртки и наклонив голову, подходит к дверям лавки Розали. — Эти… Ищейки будут следить за каждым? — Для посетителей слишком поздно. — Беда тем временем постучала, не дождалась ответа и заглядывала в темные окна, будто надеясь, что ей все же откроют. — Разве что кто-то случайно зайдет, тогда будем действовать по обстоятельствам. А Монро и Розали я предупредил. — А Джульетту и Ника? — спросил Ву. — Вдруг подумают, что Розали еще на работе, и заедут за чем-нибудь. — Маловероятно. — Но все-таки? — Нет, — раздраженно ответил Хэнк. — Я им не звонил. Если вдруг кто-то из них появится здесь, тогда и предупредим об Ищейках. В прошлый раз Ник почти в одиночку разобрался с четырьмя, Беда с нашей помощью тоже должна справиться. — В какой прошлый раз? — спросил Ву. Хэнк прикусил язык. — Я не покушаюсь на ваши тайны, — уточнил Ву. — Ты не позвонил Нику, потому что опасался — вдруг он захочет участвовать в деле? — А если и так? Знаешь, Ву, либо он Гримм, либо обычный коп. Ник больше не хочет быть Гриммом. Значит, и делать ему здесь нечего. Смотри, за Бедой «хвост». Один из группы Ищеек и в самом деле двинулся с места, следуя за мнимой покупательницей. Второй шагал им навстречу, чтобы занять место первого в узком переулке напротив лавки. Беда поравнялась с ним, и в этот момент где-то в стороне раздался крик и взвизгнули тормоза. Все обернулись, Хэнк и Ву тоже отвлеклись на мгновение, а когда снова перевели взгляды на Беду, она была уже в гуще схватки. Двое Ищеек нападали на нее, еще один бежал им на помощь. Полицейские бросились туда же, на ходу вызывая подкрепление. Ищейки обернулись к подбегавшим Хэнку и Ву. Они не демонстрировали полицейским истинный облик, но и в человеческом не излучали доброты и дружелюбия. Два выстрела прозвучали одновременно. Один из нападавших упал, второй оказался крепче — либо пуля легла неудачно. Он налетел на Ву, и они сцепились врукопашную. Ищейка пытался добраться зубами до горла Ву, тот отбивался, как мог. Хэнк кинулся было на помощь, но в это время третий из ополовиненной своры прыгнул Беде на спину, а в руке четвертого блеснул нож. Хэнк прицелился в него и спустил курок в тот момент, когда к месту схватки, завывая сиреной, подъехала полицейская машина. Он обернулся, не опуская ствол, чтобы помочь Ву, но этого не потребовалась. Ищейка валялся без сознания, из-под куртки растекалась кровь. Ву поднялся и стоял над ним, отряхиваясь от пыли и налипшей во время борьбы на одежду грязи. На животе у него расплывалось темное пятно — кровь противника. Через несколько минут прибыли «Скорые». Троих раненых отправили в больницу. Хэнк успел разглядеть на их ладонях четкий знак Феррат. Четвертого, целого, но изрядно помятого Бедой, забрали в участок, установив отсутствие угрожающих жизни и здоровью повреждений. Хэнк хмурился. Все получилось не так, как хотелось бы. Ищейки, по словам Ника, были крепкими орешками. Один из четверых еще мог расколоться. Теперь же у них был один из одного. И Беда в качестве пострадавшей. Сомневаться, что к ней возникнут вопросы, не приходилось. Даже если дело передадут их участку, все равно придется придумывать для Беды качественную легенду, которую можно внести в протокол. Хорошо, что у нее теперь есть работа, и социальный статус выглядит более достойно. — Тебя ранили? — воскликнула Беда. Хэнк обернулся. Беспокойство, прозвучавшее в ее голосе, мгновенно передалось и ему. — Что? — удивился Ву, осторожно сопротивляясь попыткам Беды расстегнуть его рубашку, чтобы осмотреть рану. — А, это не мое. Это кровь того типа, что увезли отсюда пять минут назад. Мы, знаешь ли, были очень близки с ним… некоторое время. — О чем ты? — Беда непонимающе посмотрела на него, потом стукнула в плечо. — Ву, что ты несешь? Нашел время для шуток! Я думала, ты ранен! — Да все в порядке. — Ву потрогал шею. — Он пытался меня укусить. По-настоящему. — Вы в состоянии давать показания, мисс? — спросил подошедший коп. — Вас, ребята, я опрошу попозже. — Конечно, — ответили они хором. Нужно было срочно придумать хорошее объяснение, причем совпадающее с неизвестным им пока объяснением Беды. Такое не смог бы провернуть даже капитан, окажись он на их месте. — Это просто кошмар, — удаляясь с офицером, затараторила Беда в несвойственном ей тоне — она явно старалась, чтобы до ушей Хэнка и Ву донеслось как можно больше. — Ребята пришли на ужин, а мне приспичило купить специи… Услышать больше не удалось — Беда ушла слишком далеко. Хэнк переглянулся с коллегой. Как ни крива была наспех придуманная Бедой история, им предстояло ее придерживаться. Впрочем, иной раз простые объяснения оказывались самым лучшим выходом. Хэнк понадеялся, что это именно такой случай.* * *
— А если наведаться в больницу? — спросила Беда. Как и следовало ожидать, наименее пострадавшего участника схватки забрали в другой участок, и допросить его не представлялось возможным. За кружкой пива Хэнк узнал от знакомого копа оттуда, что задержанный признал только попытку ограбления. Было ясно, что истинной цели Ищеек так не выяснить. И вот теперь Беда предлагала навестить троицу в больнице. Приходилось признать, что это было единственным способом получить нужную информацию. Проблемой были полицейские, дежурившие в больнице на случай возможного бегства задержанных. Причин сбежать у Ищеек хватало: помимо естественного нежелания получить срок за попытку ограбления и нападение на полицейских, они наверняка опасались мести Гримма. Беду подвела случайность: внезапный крик и визг тормозов заставили Ищейку схлынуть, он тут же понял, кто стоит перед ним, и предупредил остальных. Хэнку не нравилось, что информация о новом Гримме стала известна еще нескольким существам, но поделать с этим уже ничего было нельзя. Стоило попробовать узнать хоть что-то и о намерениях противника. — Ладно, — сказал он. — Вы отвлечете охрану, а я… — Нет, — без тени сомнения возразила Беда. — Полиции Ищейка не испугается и ничего не скажет. Так что отвлекать коллег придется вам. Хэнк посмотрел на Ву, тот пожал плечами. В словах Беды была логика.* * *
Ищейки были доставлены в ту же больницу, где лежал Ренард, так что придумывать причины своего появления там Хэнку и Ву не потребовалось. Они разговорились с коллегой, сказав, что навещают капитана, и между прочим поинтересовались судьбой своих «подопечных». Двое были не слишком хороши, однако тот, что схватился с Ву, вполне подходил для незаконного допроса. — Может, кофе выпьем? — предложил Хэнк коллеге. — К концу дня просто с ног валюсь. У того на лице отразилось колебание. Он устал от скучного дежурства у палаты, а до конца смены оставалось еще несколько часов. — Идите, — вздохнул Ву, заметив его сомнения. — Я подежурю. Что тут случится за двадцать минут? Едва дверь лифта закрылась за ними, из-за угла показалась Беда. Ву кивнул в сторону палаты. Беда неслышно проскользнула внутрь, прикрыв дверь. Через секунду жалюзи изнутри задернулись. Ву оставалось только догадываться о методах, какими Беда добывает сведения. Когда большие часы над лифтом показали, что прошло пятнадцать минут, Ву тихонько стукнул по пластиковой панели. Через минуту жалюзи уехали вбок. Ву бросил взгляд в палату. На первый взгляд пациент выглядел почти так же, как и прежде, хотя при более внимательном осмотре обнаруживался крупный пот на лбу, неровное дыхание и кровавое пятно на повязке, которого прежде не было. — Все нормально, — сказала Беда, выйдя из палаты. — Давить почти не пришлось. — Я заметил. — Ву не поворачивал головы. — Эй. — Беда попыталась перехватить его взгляд. — Тебя это смущает? Мой образ действий, методы решения проблем? Ты думаешь, что это слишком… радикально? — Не знаю. — Лицо Ву, как обычно, не выражало его чувств. — Я не знаю, каков мир, в котором ты живешь, а без этого знания глупо судить о методах. — Сегодня ты напрямую соприкоснулся с этим миром. — И поэтому не стал возражать против твоего плана. Удалось что-то узнать? — Да. — Тогда спускайся этажом ниже и жди нас. Решим, что делать дальше.* * *
Капитан явно не ожидал увидеть посетителей в таком составе. Хэнк рассказал об Ищейках и стычке с ними. — Беда попыталась выяснить, что им нужно в Портленде, — сказал он в заключение. — Информация оказалась настолько любопытной, что вам стоит ее услышать. Давай, Беда. — Они действительно из Феррат. — Беда немного смущалась в присутствии капитана. Она видела его лишь один раз — в день свадьбы Монро, но этого хватило, чтобы оценить и умение мыслить, и умение действовать. — Он сказал, что им поручили найти любые сведения о ребенке Адалинды Шейд и указали на эту лавку, как на отправную точку. — Кто дал задание? — Вопрос был задан быстро и отчетливо. Ренард выглядел почти здоровым, во всяком случае, для Беды. Она покачала головой. — Этого он не сказал. Утверждал, что не знает. Возможно, врал. У меня не было времени выяснить. — Хорошо. — Ренард на минуту задумался. — Хэнк, а почему Ника не было с вами? — Это мое решение, капитан. — Хэнк вздохнул, готовый к нагоняю. — Я не уверен, что его стоит впутывать в дела, к которым он больше не хочет иметь отношения. — Если ты не позвал его, значит, уверен, что не стоит, — проговорил Ренард. — И ты, возможно, прав. Значит, семья проверяет нашу легенду о том, что Диана в руках Сопротивления, — без паузы вернулся он к прежней теме. — Я предполагал это. Хэнк, все участники той операции должны быть вдвойне осторожны. Вчера нам повезло, но этим дело не кончится. Они продолжат поиски. Предупреди всех. У семьи нет уверенности — одни только подозрения, а значит, неприятности не закончились. Хэнк кивнул. — Поправляйтесь, капитан, — пожелал он перед тем, как попрощаться. — Лучше вам вернуться в участок, пока мы не вляпались по-крупному. Ренард негромко рассмеялся. — Когда я вернусь, вам мало не покажется.* * *
— Уже поздно. — Джульетта склонилась над плечом Ника, целуя его в щеку. — Пойдем спать. — Пожалуй. — Ник глянул на часы. — Через пятнадцать минут, хорошо? Джульетта оценила количество открытых вкладок и шутливо надула губы. — Знаю я твои пятнадцать минут. А что ты ищешь? — Она вчиталась в текст, улыбка сползла с губ. — Ник, ты снова занимаешься существами? Тебе не кажется, что это немного нечестно по отношению к нам? — Я занимаюсь делом, которое мне поручили. — Ник тоже перестал улыбаться. — С каких пор полицейские изучают биографии Сокрушителей? — С тех пор, как Сокрушители нападают на мирных граждан. Джульетта, послушай, среди преступников все равно будут попадаться существа, знаю я об этом или нет. И когда я об этом знаю, нет ничего неправильного в том, что я буду использовать эту информацию на благо расследования. Я перестал быть Гриммом, но остался копом. — Это верно, — согласилась Джульетта после небольшой заминки и взъерошила ему волосы. — Хорошо, сиди, сколько потребуется. Но помни, что я тебя жду. — Отлично. — Ник перехватил ее ладонь, поцеловал и снова уткнулся в экран. Джульетта задумчиво посмотрела на него, прежде чем подняться в спальню. Да, вернуть прежние времена уже не получится. Но теперь, по крайней мере, не придется конкурировать с обязанностями Гримма. А свою работу Ник всегда любил, и эта увлеченность ей нравилась.* * *
Конечно, Ник не уложился в четверть часа. Когда он закрыл ноут и потер уставшие глаза, часы показывали за полночь. Ник откинулся на спинку дивана, прикрыв веки. Мышцы затекли от долгого пребывания в одной позе, хотелось кофе и спать. Он прочел, кажется, все, что было в интернете о Сокрушителях и о Томасе Хантинге в частности, но ближе к разгадке покушения на Беду не стал. Было бы неплохо обсудить с кем-нибудь накопившуюся информацию, разложить по полочкам, но для визита к Монро время было позднее. Прежде, конечно, Ник не задумался бы вломиться к нему и среди ночи, но теперь Монро был женат, и это все усложняло. Как ни мила была Розали, ночные вторжения без веской причины она терпеть не станет. И правильно сделает. К Беде Ник обращаться не хотел. Когда-нибудь он сможет общаться с ней без оглядки на ее сущность, но сейчас время еще не пришло. Оставался Хэнк. Ник набрал его номер, надеясь, что не разбудит. — Приезжай, — сказал Хэнк. Голос у него был дневной, рабочий, будто в участке. Ник поколебался, вспомнив, что обещал Джульетте не задерживаться. Но он уже и так задержался, лишний час ничего не изменит. Он поднялся по лестнице, заглянул в спальню. Джульетта сонно заворочалась. — Я скоро, — сказал Ник. — Съезжу к Хэнку. Джульетта что-то пробормотала — не то согласие, не то пожелание провалиться сквозь землю вместе с Хэнком.* * *
Темные улицы никогда не пугали Ника. Даже в детстве он смело шагал навстречу ночи, и тете Мари приходилось порой разыскивать его то в опустевшем парке у закрытых аттракционов, то на соседней улице, где он с интересом всматривался в освещенные окна какого-нибудь дома, где шла обычная семейная жизнь. Ник вообще мало чего боялся по-настоящему. Как и всех, его страшила потеря близких, которую ему уже довелось пережить и узнать, каково это, — но не маньяки с ножом, выскакивающие из темных закоулков. Интересно, не проявлялась ли в этом бесстрашии его гриммовская сущность? Ведь она жила в нем всегда, пробудившись только после смерти тети Мари. Поняла бы та его отказ от возвращения силы Гримма? Конечно, нет, Ник не сомневался в этом. Для нее, как и для матери, быть Гриммом означало жить, для обеих эти понятия были равноценны. Кстати, объяснение с матерью еще предстоит. Ник представил изумление на ее лице, сменяющееся непониманием и, не исключено, сдержанным презрением. Она никогда не поймет, как можно предпочесть обычную жизнь жизни Гримма. Вряд ли Келли Беркхардт даже помнила, что такое обычная жизнь: рутинная, по сравнению с ее буднями, работа, домашний уют, семья, ежевечерние ужины, не прерываемые визитом Жнецов или звонком капитана, который после окончания рабочего дня превращается в колдуна-бастарда. Неужели он и в самом деле может придумать, как вернуть его силу? Ведь Адалинда сумела. Конечно, она ведьма, у них все происходит иначе. Но и капитан наполовину ведьмак, и если он сказал, что может попробовать… Сзади просигналили. Ник обнаружил, что стоит на перекрестке перед зеленым сигналом светофора, и думает не о том, о чем следовало бы. Его задачей было найти связь между Сокрушителем и Бедой, а не крутить в голове снова и снова однажды принятое решение. Необходимо было сосредоточиться на деле. Усилием воли выбросив из головы мысли о капитане и его возможностях, Ник нажал на кнопку вызова лифта, и когда звонил в дверь Хэнка, думал только о работе. Они выдвинули с десяток предположений, начиная со случайного совпадения, которое сразу отмели, как малореалистичное, и заканчивая местью давнему свидетелю. Ни одна из версий не выдерживала критики, кроме разве что последней идеи, высказанной Ником. — А может быть, у Беды есть что-то, что ему нужно? — задумчиво спросил он, крутя в руке бутылку. — Что? — спросил Хэнк. — Даже если она и забрала что-то из дома родителей, это давно утеряно. Все ее вещи умещаются в рюкзаке, и ты сам знаешь, что там находится: сменная одежда и ножи. Остается только информация, и тут опять нестыковка: если Сокрушителю нужна информация, почему он пытается убить Беду, а не похитить? Ник махнул рукой. — Кажется, мы зашли в тупик. Но, по крайней мере, систематизировали версии и отбросили ненужное. — То есть практически все, — заметил Хэнк. — Верно. — Ник вытянулся в кресле. Вставать совсем не хотелось. — Как прошел вечер? — Хороший вопрос. — Хэнк не собирался скрывать от Ника произошедшее, но надеялся, что рассказывать обо всем придется не сегодня. И, возможно, не ему. Однако теперь деваться было некуда. Принеся еще «Гиннесса», он вручил одну бутылку Нику и в нескольких словах описал события у лавки Розали. — А потом мы навестили Ищейку в больнице, и он рассказал, что в Портленде они должны были отыскать следы Дианы. — Хэнк был готов ко всему — только не к молчанию Ника. — Ну что ж, — наконец сказал тот, вертя в руках нагревшуюся бутылку, из которой не сделал ни глотка. — Наверное, это правильно. С существами теперь разбирается Беда. — Мы бы сказали тебе, будь дело передано нашему участку. — Хэнк вглядывался в лицо Ника, пытаясь понять, действительно ли тот так спокоен, как кажется. — Но… — Хэнк, я ведь сказал — все правильно. — Ник со стуком поставил бутылку на столик. — Вы отлично сработали. А капитан сумеет использовать эту информацию. Все нормально. — Кстати, почему ты перестал навещать его? — спросил Хэнк. — Такое ощущение, что ты избегаешь Ренарда. — Я не… — начал Ник, но перебил сам себя. — Впрочем, это правда. Я и с Бедой стараюсь не встречаться лишний раз. Они из другого мира, Хэнк, и какое-то время мне будет сложно общаться с ними. Я уже думал об этом, пока ехал к тебе. Это пройдет, нужно только подождать немного. — Он машинально глянул на часы. — Черт, я засиделся. Прости. — Да ничего. — Хэнк поднялся, провожая его. — Пройдет, как же, — пробормотал он, закрыв за Ником дверь. — Когда Потрошители станут Добряками, тогда, может, и пройдет.* * *
Не только Хэнк и Ник засиделись этим вечером допоздна. Вернувшись домой, Беда чувствовала себя не в своей тарелке: не могла сосредоточиться ни на чтении, ни на еде, хотя так и не успела поужинать. Обычно в такие минуты она отправлялась на прогулку, которая заканчивалась встречей с чудовищами, желавшими ей недоброго. Беда расправлялась с ними, и ощущение неправильности улетучивалось само собой. На этот раз она решила поступить иначе — так, как недавно посоветовал Александр. Присев на диван и закрыв глаза, она постаралась понять причину беспокойства и довольно скоро отыскала ее. Это был Ву. Ее сосед и приятель однажды уже столкнулся с Асвангом, и это стоило ему пребывания в клинике. Сейчас Ву уже знал, что не сошел с ума и что существа реальны не меньше, чем он сам. Но означало ли это, что сегодняшняя стычка с Ищейками никак на нем не отразится? Беда не была в этом уверена. Дойдя до этого момента в размышлениях, она накинула куртку и вскоре уже стучала в дверь Ву. На сей раз она открылась далеко не сразу. Казалось, ей и вовсе не хотели открывать, но Беда была твердо намерена торчать под дверью, пока не убедится, что с Ву все в порядке. Он будто почувствовал ее настрой. Замок щелкнул, и Беда получила возможность убедиться, что Ву жив, трезв и не вполне в порядке. Он мог сколько угодно утверждать обратное, но затаившийся в глазах страх и чуть дрожавшие пальцы не оставляли места для сомнений. — Пойдем выпьем, — предложила Беда, еще минуту назад не думавшая говорить ничего подобного. Ву кивнул, вышел и захлопнул дверь. — Ну… отлично, — проговорила Беда, не ожидавшая столь решительного согласия. В баре довольно шумно болели за «Портленд Трэйл Блэйзерс». Никто не обратил внимания на новых посетителей. Они устроились за столиком в углу, заказали выпивку. Беда всю дорогу пыталась сообразить, с чего следует начать разговор, но в голову так ничего и не пришло. Окажись сейчас на месте Ву Ник или хотя бы капитан, им было бы что обсудить: Беда еще многого не понимала о Феррат, о семьях, о роли Гриммов в политических интригах претендентов на власть. Ву понимал в этом еще меньше — он просто столкнулся с миром, вера в который обычно считалась сумасшествием. Беда не знала, что говорят в таких случаях. Ей самой всегда твердили, что нужно лечиться, нужно обратиться к психиатру. — Может, тебе стоит поговорить об этом с Александром? — спросила она. У представителя Совета наверняка был опыт в таких делах. Правда, они с Ву не очень ладили. — Может, и так, — заторможенно согласился Ву. Казалось, ему было все равно, где быть и с кем разговаривать. Беде это не понравилось. — Я думала, вы, полицейские, покрепче, — сказала она не то, что собиралась, а то, что думала. — В самом деле, ты же бывал в передрягах. Просто здесь клыки и когти вместо ножей и пистолетов, только и всего. — Нет. — Ву покрутил головой, будто проверяя шею на прочность. — Тебе этого не понять. Не сердись, но ты привыкла к тому, что у человека могут отрасти рога или он покроется шерстью. Мне кажется, что я жил в каком-то другом мире, а теперь вдруг очутился в этом, с Асвангами, Ищейками, Сокрушителями. Кажется, я хочу обратно. Но это невозможно. Беда посмотрела на него с сочувствием. — Я понимаю. Но послушай, Ву, мы ведь толком не знаем других людей. И в обычном мире твой сосед может оказаться героем, или подонком, или маньяком. Просто вылезет наружу внутренняя сущность. Так и с существами. Только они меняются внешне. С одной стороны, это впечатляет. А с другой — неужели ты не удивишься, если окажется, что твоя соседка сверху, мисс-как-ее-там, принимает ванны из свежей человеческой крови, чтобы вернуть молодость? Разве ты не сочтешь ее чудовищем? — Если она и правда так делает, то ей не мешало бы попробовать другие методы, — заметил Ву. — Этот совсем не эффективен и к тому же энергозатратен. Беда невольно рассмеялась. — Я понял, что ты хочешь сказать, — продолжил Ву, посерьезнев. — И все-таки такое знание трудно уложить в голове. — Но это не помешало тебе сегодня адекватно мыслить и четко действовать. Уверена, теперь, когда ты знаешь, что происходит, ты быстро адаптируешься. — Беда потянулась за упаковкой соленого арахиса. Ву перехватил ее руку и крепко сжал. Он не смотрел на Беду — казалось, он просто ищет что-то, за что можно ухватиться, чтобы удержаться на плаву над открывшейся под ним темной бездной. Беда накрыла его руку своей, не зная, что можно добавить к сказанному. Все расхожие подбадривающие выражения казались совершенно неуместными. — Извини, — опомнился Ву через несколько минут, выпуская ее ладонь. — Кажется, я делаю что-то не то. У Гриммов случайно нет традиции четвертования или, скажем, медленного повешения тех, кто хватает их за руки, не спросив согласия? — Не припомню такого, — призналась Беда. — Но я еще очень плохо знаю обычаи Гриммов. Однако если мне придется тебя четвертовать, я сделаю это с искренним сожалением и максимально безболезненно. Взгляд Ву прояснился. Он рассмеялся ее простенькой шутке, и Беда улыбнулась в ответ.* * *
Вернувшись в отель довольно поздно, Адалинда приняла душ, закуталась в халат и с чашкой кофе забралась в кресло. Из всех людей, с которыми она сегодня виделась и беседовала, наибольшее подозрение у нее вызвал бармен небольшого ресторана на Кертнерштрассе. Она зашла в этот ресторан лишь потому, что Мейснер однажды упомянул его, разговаривая по телефону и не зная, что Адалинда его слышит. Больше ей тогда ничего не удалось узнать, но сейчас самая тонкая ниточка была лучше, чем ничего. И Адалинда отнюдь не собиралась делиться этой нитью ни с Виктором, ни с кем другим. Бросив взгляд на часы, она открыла уже хорошо знакомый сайт и просмотрела режим работы нескольких ресторанов, в том числе и того, что так ее интересовал. Потом оделась — в отличие от дневного наряда, в темные джинсы, мокасины и непримечательную блузу. Теперь предстояло самое сложное. Смешав в равных пропорциях содержимое трех флаконов, добытых из специальной укладки, она залпом выпила зелье и немного постояла, закрыв глаза и борясь с тошнотой. Когда голова перестала кружиться, в зеркале отразилась темноволосая большеглазая девушка, которую в Портленде знали как Джульетту Сильвертон. Это было все то же зелье, изменяющее внешность. Адалинда предусмотрительно сохранила часть его — в небольшом количестве, недостаточном для получения облака зеленого дыма. В жидком виде зелье тоже действовало, но приходилось постоянно помнить о чужом облике и поддерживать магией его видимость. Это отнимало немало сил, однако Адалинда была уверена, что справится. Она спустилась по пожарной лестнице, легко спрыгнув вниз с последнего балкона, и перешла на соседнюю улицу, прежде чем сесть в такси. Адалинда надеялась, что соглядатаи Виктора, отслеживавшие каждый ее шаг, остались в своем номере и ограничиваются наблюдением за ее дверью. Она даже оставила в номере свой мобильный, взяв лишь дешевый запасной телефон, на случай, если основной отслеживают. В случае чего можно будет сказать, что отключила звонки, чтобы спокойно выспаться. Это вполне естественно: Виктор знает, что она расстроена разлукой с дочерью. Вот только он не представляет, насколько… Она все рассчитала правильно — ресторан как раз закрывался. Едва она подъехала, в дверях показался бармен. Не обратив внимания на машины у служебного входа, он перешел через дорогу и направился влево. Видимо, он жил неподалеку и не пользовался транспортом, чтобы добираться на работу и домой. Адалинда рассчиталась с таксистом и поспешила следом, стараясь не потерять бармена из виду. У нее не было опыта слежки, и надеяться приходилось только на удачу. Но удача не потребовалась: объект никуда не сворачивал, не заходил и нигде не задерживался. Он лишь купил хлеб и сливки в крохотном полупрозрачном павильоне и вскоре уже открывал дверь аккуратного, ничем не приметного в ряду прочих домика. Судя по тому, что он воспользовался ключом, больше в доме никого не было, а позднее время подсказывало, что никто и не придет. Это могло быть ошибочным предположением, но Адалинда решила рискнуть. Она должна была узнать хоть что-нибудь. Одной осторожностью вернуть Диану было невозможно. Облизав губы и придав лицу Джульетты самое умоляющее выражение, она постучала. — Мне необходима ваша помощь, — произнесла она, едва дверь открылась. — Пожалуйста. Секунды растянулись в пылающую вечность. Наконец бармен посторонился. — Входите, — пригласил он. — Кто вы и чего хотите от меня?* * *
— Я не прошу никаких имен, никаких сведений, — в который раз повторила Адалинда, сидя на неудобном жестком кресле в гостиной бармена. — Мне угрожает опасность, и я прошу только сообщить обо мне Сопротивлению. Вы же с ними связаны. Неужели это так трудно? — А я в десятый раз повторяю, что не имею понятия, о чем вы говорите, — раздраженно ответил тот. Он не выгонял ее, не кричал и не называл сумасшедшей, но упорно отрицал, что знает, о чем она говорит. И чем тверже он стоял на своем, тем больше крепло убеждение Адалинды, что этому человеку что-то известно. — Я ведьма, попавшая в беду, — проговорила она. — У меня есть кое-какая информация о королевских семьях. Вот теперь он точно должен был либо вызвать специалистов, либо выставить ее за дверь. Либо, по крайней мере, насторожиться. Обычно люди опасаются незнакомых психов. — Будьте добры покинуть мой дом, — сказал он, крепко взяв ее за локоть и таща к выходу. Адалинда спотыкалась, заглядывала в глаза и роняла слезы, но в душе ликовала. Этот тип не боялся ее. Он не хотел иметь с ней дела, но в его поведении не чувствовалось ни малейшего опасения. Это было неестественно — если только «Сопротивление» и «ведьма» не были для него вполне привычными понятиями. — Подумайте! — крикнула она в захлопнувшуюся дверь. — Моя смерть будет на вашей совести! Сопротивлению нужны мои сведения! Дом молчал. Даже шторка на окне не шевельнулась. Но Адалинда была уверена, что нашла верную ниточку. Второй раз за день вернувшись в номер и отмыв ладони от грязи с пожарной лестницы, Адалинда юркнула под одеяло и расслабилась, чувствуя, как сползает с нее облик Джульетты. Она чертовски устала, истощив и физические, и магические силы, но день прошел не напрасно. Впервые за время пребывания в Вене она почувствовала, что поиски Дианы сдвинулись с мертвой точки. И пусть это был лишь крохотный шажок, намек на надежду, это было все же лучше, чем ничего. Завтра она предпримет вторую попытку, и бармену лучше не упорствовать. Он не знает, на что способна ведьма, чтобы добиться цели. Если только удастся выйти на членов Сопротивления, она отдаст им любые сведения в обмен на информацию о дочери. Слабую надежду на то, что Мейснер поможет ей просто так, не ожидая ничего взамен, она постаралась игнорировать. Это было бы чудом, а Адалинда не привыкла полагаться на чудеса. Полагаться можно было только на саму себя. И все-таки она не отказалась бы увидеть Мейснера. Это была ее последняя мысль перед сном, завершившая нелегкий день ведьмы в Вене.