3 года спустя
Будильник еще не звонил. Ибо в этом уверен, но при этом он отчетливо слышит возню и копошение где-то в районе двери в ванную комнату. — Блять, разошлись по углам, — стонет парень, не открывая глаз. — Дайте поспать. Копошение на секунду смолкает, а после возобновляется с новой силой, сопровождаясь покряхтыванием и сдавленным мяуканьем. — Суки шерстяные, — обреченно воет Ван Ибо и всё-таки сползает с постели, чтобы разнять дерущихся кошаков. — Ну зачем вы делаете это каждое утро? Парень подхватывает Коржика и сажает на кровать, в то время как серая Плюшка щурит свои желто-зеленые глаза, наблюдая за тем, как хозяин уносит ее противника. — Она же младше тебя, — отчитывает рыжика Ибо, опуская ладонь на всклокоченную шерсть. — Зачем ты обижаешь тех, кто младше? Хотя надо признать, Плюша сама хороша, периодически первой бросаясь в атаку. Ибо понятия не имеет, кто прав, а кто виноват в этот раз, выспаться ему в очередной раз не дали оба, поэтому вина на обоих. — И что мне делать с вами? — кряхтит Ван Ибо, снова поднимаясь с кровати и, наконец, выпуская Коржика. Плюша тут же подлетает к ногам хозяина и ластится, изображая из себя самую дружелюбную особу в его жизни. — Я тебе не верю. Ты просто выпрашиваешь пожрать. Ибо, конечно, видит своих питомцев насквозь, но оставить голодать этих двоих нельзя даже в назидание. У кошек нет понятия о причинно-следственной связи, поэтому если не покормить их в наказание за то, что они разбудили хозяина, единственный вывод, который они смогут сделать — этот кожаный тот еще мудак. — И как он с пятью такими управлялся? — усмехается Ван Ибо, наблюдая за тем, как его питомцы, установив шаткий мир, поглощают корм. — Я за вами двумя не успеваю. Воспоминания о том человеке отдаются светлой грустью где-то в душе, оседая росой на подвядших цветах, вросших в сердце. Они никуда не делись, как и само чувство, проросшее больше трех лет назад, но время делает свое дело, обучая жить с той болью, что появилась давным-давно, заставляя привыкнуть. И Ибо привык. Привык возвращаться к мыслям о Сяо Чжане лишь изредка, перебирая их в голове как нечто драгоценное, боясь повредить их или затереть. Ему хочется, чтобы они оставались такими же яркими, пусть они все еще полосуют скальпелем по душе в те моменты, когда Ван Ибо позволяет себе погрузиться в них. На самом деле, он считает то время — три года назад — самым счастливым в своей жизни, но… Но так уж сложилось, что счастливые воспоминания всегда превращаются в грустные, болезненные, которые вроде бы всё еще сладкие, но кроме сахара в них еще и стеклянная пыль намешана так, что не отделить одно от другого. Будильник, который Ибо так и не выключил, наконец, звенит, заставляя парня вынырнуть из своих размышлений, потянуться к телефону, чтобы унять раздражающую мелодию, и затем, предварительно щёлкнув чайником, поплестись в душ. Он всё еще живет в той же студии, что и три года назад. Нет, не из-за проблем с финансами (денег сейчас, к счастью, хватает), а просто потому, что здесь ему удобно и вполне себе привычно. А дальше Ибо быстро пьет кофе, одевается в серые классические брюки, белую рубашку и пиджак в тон брюкам, бросает мимолетный взгляд на котов, которые вроде бы умиротворенно занялись самовылизыванием, подхватывает с полки ключи от мотоцикла с маленьким красным байком на брелоке и поспешно выходит из дома. Конечно, мотоциклы не знают, что такое пробки, но опаздывать Ибо не любит и не хочет. До небоскреба, где находится почти всё управление БигПич, парень долетает за какие-нибудь пять-семь минут, а потому не приходится торопиться, чтобы спокойно припарковать байк, а затем не менее спокойно подняться на лифте прямиком на тридцать второй этаж небоскреба, где располагается международный отдел. Ибо работает в европейском подразделении, а потому от лифта он проходит по длинному коридору, прежде чем оказывается в широкой светлой рекреации. — Привет, Ибо, — поднимает на него голову Моника, откидывая со лба надоедливую челку. — Ты сегодня рано. — Вчера не отправил боссу перевод, надо сейчас это сделать. А то будет бухтеть весь день, — закатывает глаза Ибо, усаживаясь на свое место возле окна и включая компьютер. — Он в любом случае будет бухтеть, — вставляется Тайлер Эванс, даже не отвлекаясь от перелистывания страниц какого-то из кодексов. — Ума не приложу, почему ты не пользуешься электронными версиями? — обращается к Тайлеру Дарсия, кокетливо прикусывая колпачок ручки, зажатой между изящными пальцами. Ни для кого не секрет, что менеджер по продажам неровно дышит к юристу их отдела. Их даже хотели свести на каком-то из корпоративов, просто закрыв в одной комнате. Сие ни к какому результату не привело, и все присутствующие отчего-то решили, что Тай — гей. Отчасти Ибо понимает причину такого предположения: Дарсия Томас — крайне привлекательная девушка с копной ярко-рыжих волос и пронзительными зелеными глазами, длинноногая, довольно умная и уверенная в себе. Мечта. Ибо бы, возможно, сам положил на нее глаз, не будь его сердце безнадежно отдано человеку, которого он не видел вот уже почти три года. — Потому что мне так удобнее, — бесцветно откликается Эванс, что-то подчеркивая в бумажной книженции. — Вообще-то, физические носители напрягают глаза значительно меньше вследствие отсутствия бликов и синего света, — сообщает Моника будто невзначай. — Ой, оставь свои рекламные штучки для Харриса, — Дарсия закатывает глаза. — Он как босс тебя по головке погладит. — Это не рекламная штучка, а доказанный факт, — корчит рожу Моника, будто только вышла из детского сада, даром, что ей ощутимо за тридцать. — Девочки, не ссорьтесь, — Майкл Беннетт появляется как всегда неожиданно и эффектно: с разбегу скользит между столов, попутно закидывая себе на плечо собственный пиджак. — Старика Лиама все еще нет? Ничего себе… Ван Ибо, ты же его секретарь. Поведай нам, почему он не на рабочем месте? Майкл останавливается рядом со столом Ибо, прислоняясь к нему бедром. — На сегодня у него ничего не запланировано, — пожимает плечами Ван Ибо, несколько преувеличенно игнорируя менеджера по работе с клиентами. Беннетт слишком любит подшучивать над «холодностью» Ибо и тем, что тот никогда не заведет себе такими темпами партнера. Как-то он даже порывался этим партнером стать, но быстро успокоился, когда Ван Ибо сказал, что он влюблен и это не изменится. — Возможно, какие-то личные дела. Их я не планирую. — Блять, еле успел, — Энтони Фостер останавливается у самого входа в их отдел, тяжело дыша. Этому крупному афроамериканцу явно пришлось бежать от лифта. — И как наши поставки в Европу прибывают вовремя с таким логистом? — ржет Майкл, кидаясь в Фостера конфеткой, ловко свистнутой из вазочки на столе Тайлера. — Я просто проспал, — вроде бы пытается оправдаться менеджер по логистике, разворачивая конфету. — Тони, да всем пофигу, — миролюбиво сообщает Ибо, наконец, нажимая заветное «отправить» под текстом своего перевода с испанского. — Харриса все равно еще нет. Брови Энтони ползут вверх, однако он решает ничего не говорить. Просто проходит к своему месту, садится и с головой уходит в компьютер. — Я помню всего один раз, когда он опаздывал, — вспоминает Моника, не отрывая глаз от монитора. — Это лет пять назад было. — И какова была причина? — Беннетт ворует уже третью по счету конфету, пока юрист не обращает никакого внимания на него. — Начальство вызывало, какие-то проблемы с бумагами были, — пожимает плечами Росс. — Но юристу тогда крупно досталось. Его уволили и на его место взяли тебя. Моника тычет пальцем в Тайлера, который моментально бледнеет. — Отлично, — выдыхает он. — Только этого мне не хватало. — Да-а, — задумчиво тянет Майкл, наконец, усаживаясь на свое место. — Нынешний уровень безработицы совсем не радует. — Спасибо за поддержку, — язвит Тай и на всякий случай лезет проверять документы. — Вряд ли ты успеешь перепроверить всё, — замечает Ибо, косясь на коллегу, который, кажется, и правда разнервничался. — Лучше проверять это, чем сайт с вакансиями, — неожиданно вставляется Фостер. — Ну что, господа, предлагаю сделать ставки, почему отсутствует наш любимый босс! — Майкл Беннетт вскакивает со своего места. — Победители неделю едят в корпоративной столовой за счет проигравших. — Неплохо, — кивает Моника. — Я начну: я думаю, наш мистер Харрис сейчас отхватывает за какой-нибудь наш косяк, а значит, следом за ним отхватим мы. — А я думаю, что он проспал в кои-то веки или что-то в этом духе, — вставляется Тонни, переписываясь тем временем с одним из отделов доставки. — Или угодил в больницу, — пессимистично предполагает Тайлер Эванс, не желая думать о том, что его сегодня вышвырнут с работы, которая в принципе ему нравится. — Вряд ли, — не соглашается Ибо. — Мне как секретарю дали бы знать о таком. — Тогда твоя ставка? — приподнимает бровь зачинщик. — Ты лучше всех в курсе его расписания. — Я не участвую, — усмехается Ван Ибо. — Как всегда, — страдальчески вздыхает Беннетт. — Ты иногда такой скучный… — А ты что думаешь? — вставляется Дарсия, глядя на Майкла. — Думаю, что кого-то сегодня точно уволят после разговора с начальством, — произносит парень. Они гадают еще какое-то время, параллельно занимаясь каждый своим делом. Ибо проверяет расписание своего босса на завтра, заметно скучая: это самое расписание интересным можно назвать лишь с натяжкой, потому что львиную долю рабочего времени занимают личные дела и личные встречи, которые к бизнесу не имеют вообще никакого отношения. Вполне вероятно, что Харрис и сейчас занимается своими делами, хотя это не слишком похоже на правду хотя бы потому, что Лиам бы точно предупредил своего секретаря, да и бестолковых заданий всем и каждому надавал бы, чтобы не было времени обсуждать его отсутствие. В конечном итоге, Ван Ибо считает такое поведение своего начальника странным, а потому пишет в корпоративном чате тому в приват.Мистер Харрис, добрый день. Вы задерживаетесь?
Ответ приходит быстро и содержит всего одно слово «Позже». Ибо озадаченно пялится в экран, а потом пожимает плечами, сворачивает рабочий чат и залезает на официальный сайт Yamaha, чтобы позалипать на какие-нибудь плюшки для своего железного коня. Конечно, прямо сейчас он ничего не приобретет, но кинуть все понравившееся в корзину очень даже можно. Мистер Харрис появляется в офисе только в одиннадцатом часу, когда Тайлер Эванс заметно расслабляется, забив на проверку документов, а Фостер и Беннетт и вовсе соревнуются в забрасывании комков использованной офисной бумаги в мусорное ведро. Дарсия не одобряет такого поведения, однако ничего не говорит, выражая свое недовольство пассивной агрессией. — Развлекаетесь? — Лиама Харриса вполне можно назвать громогласным, потому что кажется даже, что бумажный шарик зависает в воздухе, падая на полпути. — Здравствуйте, босс, — вставляется Моника, отвлекая внимание мужчины на себя. — Доброе… — Тай зависает на миг, пытаясь подобрать подходящее слово. — Утро? — Или не доброе? — Ибо смотрит на своего начальника, чуть прищурившись. Он работает здесь уже год, видит этого человека ежедневно, а потому научился считывать эмоции буквально с его лица. И он неплохо отличает раздражение из-за скандала, устроенного женой, от злости из-за разлитого на пиджак кофе. И вот сейчас на далеко не молодом лице Харриса выражение гнева, пусть мужчина и пытается его спрятать. — Я задержался из-за того, что меня вызывали в главное управление, — долго не ходит вокруг да около мужчина, заставляя двух парней, забывших про свое соревнование, переглянуться. — Меня переводят в филиал в Ванкувере. — Что? Почему? — Моника озвучивает вопрос, который появился сейчас в голове каждого присутствующего. — Новое направление работы этого отдела — расширение влияния на европейском рынке. По их мнению, возглавлять отдел должен некто другой, чтобы реализовать их цели. Якобы я хорош в сохранении текущих результатов и буду незаменим в Канаде. Во всяком случае, это то, что они мне сказали, — коротко объясняет Лиам Харрис, однако весь его вид говорит о том, что он ни единому слову руководства не поверил. — Но ведь наши продажи в Канаде значительно выше, чем по всей Европе. Насколько я знаю, — вставляется Дарсия, чуть склоняя свою очаровательную головку. — Значит, по сути это повышение. Вы будете руководить более крупным отделом… — Да они просто хотят вытурить меня, а здесь посадить того, кого им надо, — гнев, наконец, вырывается наружу, отражаясь красными пятнами на лице мужчины. — Что вы имеете в виду? — хмурится Тони Фостер. — А, я же не сказал, кто станет вашим новым боссом, — хмыкает Харрис, обводя взглядом свою команду. — Да, неплохо бы узнать, — кивает Майк, которого на самом деле здорово заводит мысль о расширении: это всегда движуха, это всегда новые способы и возможности. Это не всегда легко, но стать лидером в Европе — почему бы и нет. Он в целом согласен с главным управлением на тему того, что Лиам Харрис, может, и неплох, но стиль его мышления слишком консервативен для «освоения новых земель». — Сынок нашего гендира, — выдает Харрис, и один Ван Ибо, помалкивавший до этого момента, давится в приступе кашля. — Мальчишка, только после колледжа. Ох, ребята, я, конечно, не желаю вам зла, но намучаетесь вы тут… — Да уж, — скептично вздыхает Моника Росс. — Не расстраивайтесь, босс. Может, он тут быстренько дел натворит, вас и вернут. — Он натворит, а мне потом разгребать, — отмахивается мужчина, направляясь в сторону своего кабинета. — Я рассказал вам, что вас ждет. У вас есть две недели, чтобы свыкнуться с этой информацией. С этими словами босс, дни которого сочтены, скрывается за матовой стеклянной дверью своего кабинета, оставляя свою команду в замешательстве. — Ну и что вы думаете? — первым подает голос Майкл Беннет, оглядывая своих коллег. — Не знаю, — честно признается Тайлер Эванс. — С одной стороны, здесь точно станет менее тухло, но я не слишком люблю эту «золотую молодежь»… — Вот-вот, — присоединяется Моника. — Кумовство на работе не доводит до хорошего. Я, конечно, понимаю желание гендира пристроить сыночка получше, но он столько эту компанию строил, что должно же быть хоть немного жаль своего прогресса. — То есть ты серьезно думаешь, что человек вроде Сяо Цзэ, построивший империю, будет ставить на руководящую должность бездарность? — Дарсия неожиданно вплетается в обсуждение. — Даже будь он его сыном. — Думаю, — кивает Росс, поднимая глаза на оппонентку. — У меня двое детей, и я прекрасно знаю, как родитель хочет обеспечить ребенку лучшую жизнь. — Если бы на руководящие должности в этой компании вставали только «свои», вряд ли она бы находилась так высоко, — Томас поправляет свои рыжие локоны и снова переводит все свое внимание на монитор, очевидно, считая спор оконченным. — Я согласен с Моникой, — заявляет Фостер. — Я не слышал ничего выдающегося о сыне гендира. Просто знал, что он у него есть. На этом всё. О его жене и то больше информации. Я даже не знаю, как его зовут. — Сяо Чжань, — произносит вдруг Ван Ибо, надеясь, что со стороны не видно, как он смакует эти два слова на языке. — Его зовут Сяо Чжань. — Вот молодец, Ибо, — продолжает Энтони. — Загуглил. Теперь хоть и мы будем знать, как будут звать нашего нового босса. Кстати, а ты, господин-секретарь-текущего-босса, что думаешь насчет всего этого? — Думаю, что Майкл прав, кое-кого точно уволят, — усмехается Ван Ибо, намекая на себя. Однако он не чувствует ничего похожего на грусть или разочарование. Он просто надеется, что Сяо Чжань уволит его лично, глядя в глаза. В голове всё еще не укладывается то, что только что произошло. Ибо почему-то думает, что это всего лишь очередной сон, в котором он встречается с этим человеком. И конкретно этот так похож на реальность, что хочется, чтобы он продлился подольше. За последние три года он виделся с Сяо Чжанем непозволительно часто, буквально каждую ночь, и терял так же часто — каждый раз с наступлением утра и звоном будильника. А теперь… Теперь ему говорят, что он станет новым руководителем отдела, где работает Ибо… Вселенная, ты снова играешь в свои игры? Окей, возможно, когда Ван Ибо устраивался работать переводчиком в БигПич сразу после выпуска, он делал это отчасти ради того, чтобы иметь хотя бы призрачную возможность пересечься с Сяо Чжанем, чтобы иметь возможность сказать ему еще хотя бы пару слов. Возможно, для Ван Ибо всё еще важно рассказать своему бывшему правду. Возможно, все дело просто в том, что он всё еще любит этого человека и ни на секунду не переставал. — Чёрт, а об этом я не подумала, — стонет Моника, очевидно расценивая слова Ибо несколько иначе. — Смена руководства — значит сокращения, перетасовку и прочий геморрой. — Похоже, сайт с вакансиями будет мониторить не только Тай, — соглашается Беннетт, похлопывая юриста по плечу. «Ван Ибо, зайди ко мне», — слышится из селектора, и Ибо выполняет распоряжение, в принципе не желая слушать очередной бред, который несут его коллеги. Для него сегодняшний день однозначно хороший. — Ибо, я пригласил тебя, потому что я могу забрать тебя с собой в Ванкувер, — говорит Харрис, едва его секретарь закрывает за собой дверь. — Мне нужно знать, хочешь ли ты перебраться в более крупный филиал или нет. «Нет, конечно, нет», — вопит всё внутри, однако дать такой ответ — обидеть своего босса, с которым у него, в общем-то, неплохие отношения. — Неожиданное предложение, — Ибо немного тянет время, придумывая, как обличить свой отказ в учтивую форму. — Но я помимо того, что секретарь, еще и переводчик… — В Канаде вполне может пригодиться твой французский, — замечает Лиам, глядя на подчиненного исподлобья. — Мне бы хотелось, чтобы итальянский и испанский тоже использовались, — мягко произносит Ибо, выдерживая чужой взгляд. — Спасибо за ценное предложение, но я предпочту остаться. — Твое право, — кивает мужчина. — В любом случае, я предупредил тебя насчет того, кем будет ваш новый босс. Удачи тебе. — О, она мне потребуется, — фыркает Ван Ибо, думая насчет того, что сам факт того, что его не уволили прямо сегодня — странный. Сяо Чжань не может не знать того, что человек, так сильно обидевший его в прошлом, работает в том отделе, который отдадут в его попечение. А значит, он знает, что столкнутся они неизбежно. И это не просто работа в одной компании — это довольно близкое взаимодействие между начальником и его секретарем. Конечно, Чжань такого не потерпит. Конечно, выгонит его взашей, но… Но он все еще не сделал этого, а значит… Это ведь хоть что-то да значит? Чёрт, Ибо честно потратил кучу времени на то, чтобы найти Сяо Чжаня там, куда он улетал. Пытался связаться каждым доступным способом, но ни один из методов не дал результатов. Даже Оливия, помощи которой попросил Ибо, не справилась. Говорят, что женщины умеют искать нужных людей получше ФБР, но ни одного упоминания о местоположении не нашла ни Лив, ни ни одна из ее подруг, подключенных к поиску. Звонки, письма, сообщения. Всё это упиралось в голос автоответчика и в красное окошко блокировки на протяжении последних трех лет. Ибо перелопатил все ведущие колледжи и университеты, доступную информацию об обучающихся, но Сяо Чжаня так и не нашел. А теперь… Теперь он приходит в его жизнь сам. Спустя три года. Первый год Ибо буквально умирает, скучает и тоскует так сильно, что в какой-то момент Джейкоб всерьез начинает говорить о том, что неплохо бы обратиться к врачу, а еще о том, что у Ибо, должно быть, навязчивое состояние. Тот, конечно, не слушает, воя в голос по ночам, разваливаясь на кусочки и прося любые высшие силы подсказать ему, где искать Сяо Чжаня. Периодически мысли превращаются в бред из разряда «А может, полететь вообще в рандомную страну? Может, сердце подскажет?» Второй год доказывает, что время не лечит, потому что желание активно действовать, предпринимать что-то, из-под земли достать, если потребуется, сменяется абсолютно безнадежной тоской и отчаянием. Сяо Чжань по-прежнему, кажется, везде. Он в каждом воспоминании и в каждой мысли. Ибо вдруг понимает, что в одиночку он больше не существует, что его душа больше неотделима от воспоминаний об этом человеке, а еще то, что он и живет теперь ради того, чтобы снова встретиться с Сяо Чжанем. Но надежда на это истлевает по мере того, как проходит время, а идея встретиться в следующей жизни больше не кажется такой уж глупой. Потому что хотя бы так. Ибо выпускается из колледжа, но не чувствует радости. Ему кажется, что эмоции вообще потеряли свою яркость. Это похоже на то, как если после яркого солнечного дня вдруг оказаться в тёмном подземелье. И да, Сяо Чжань — солнце. И ни на кого другого смотреть Ибо больше не может. И не хочет. А потом он приходит в отдел кадров БигПич, собираясь устроиться на работу кем угодно, но звёзды сходятся так, что в европейский отдел требуется переводчик, а еще секретарь. Ибо радуется и надеется, что его имени нет в стоп-листе службы безопасности. Но Сяо Чжаня не оказывается и ни в одном из филиалов БигПич. Да, Ибо проверил всех сотрудников огромной корпорации. Так начинается третий год. Джейкоб устраивается на работу в Вирджинии, переезжает, оставив Ибо в Джорджии почти что в одиночестве. Нет, конечно, он периодически видится с Лив и Дагом, но эти встречи крайне редкие, потому что Даглас с приобретением места в сборной штата проводит на тренировках еще больше времени, чем в студенческие годы. Но отсутствие этих людей давит не сильно. Подумаешь, чуть реже видеться. Они не исчезли из его жизни, в отличие от Сяо Чжаня. Ибо знает, каково это, когда человека из сердца пытаются выдрать с корнем, и выдирают даже — это больно. Но с самим чувством такого провернуть нельзя, а потому… Потому бесконечная тоска по самому родному человеку, потерянному из-за глупости, и щемящее чувство за грудиной, когда в сердце вянет, гниет и травит душу тем, что раньше цвело невыразимо прекрасно. День пролетает быстро, будто во сне. Ибо понимает, что рабочая неделя, кажется, закончилась, только после того, как насыпает котам корм и плюхается на кровать в собственной студии. Чем занят? От тебя сегодня ни одного мема Ты жив там? — Лёгок на помине, — бормочет Ибо, тут же открывая сообщения от Джейкоба.ты охуеешь
Теряюсь в догадкахсейчас наберу
Но Ибо не торопится звонить другу. Сначала он подходит к окну и распахивает его, ловя лицом свежий после только что закончившегося ливня воздух. «Хорошо, что успел вернуться с работы до дождя», — мелькает быстрое в мыслях, а затем парень все же смахивает иконку звонка вправо, начиная вызов. — Привет, — Джейкоб откликается моментально. На фоне слышится уличный шум, сигналы автомобилей, разговоры прохожих и крики детей. — Привет. Ты куда в такое время чешешь? — интересуется Ибо, высовываясь в окно почти по пояс и глубоко вдыхая приятный запах озона. — Домой, — коротко отвечает Джейк. — С коллегами посидели немного в баре рядом с работой. Пятница. — Понятно, — усмехается его собеседник, возвращаясь к кровати, и опускается на темное покрывало, рукой сдвигая Плюшку, которая недовольно урчит, но все же решает в этот раз не кусаться. — Нормально отдохнули? — Скучно, — признается друг с тяжелым вздохом. — В колледже было веселее. — Ну вы уже взрослые люди, — делая свой голос преувеличенно серьезным, произносит Ибо. — Теперь пара бутылочек пива ваш предел… — Их предел, — поправляет Джейкоб. — Мне всего двадцать четыре, если ты не забыл. Я не виноват, что им всем за сорокет, и у них даже после этого голова болеть будет. — Наслаждайся молодостью, — фыркает Ван Ибо, блаженно потягиваясь. Черт, он чувствует себя сегодня так хорошо. — Угу, — хмыкает в трубку собеседник, а затем вспоминает, о чем шла речь в смс. — Так что у тебя за пиздец случился? На работе что-то? — Вроде того, — губы Ибо сами собой расплываются в улыбке, которую сдержать совершенно не получается. — Ты чего такой довольный? — настораживается Джейк. Ибо даже кажется, что шум на фоне становится тише. — Повышение? Прибавка к зарплате? — Нет, — почти смеется Ибо. — Моего босса переводят, а на его место придет… И он правда пытается выдавить из себя эти пресловутые три слога, но грудную клетку давит каким-то совершенно бешеным восторгом, а потому парню приходится прокашляться, прежде, чем продолжить. — Сяо Чжань, — наконец, выдыхает он, слыша, как собеседник на том конце трубки с шумом втягивает воздух. — Я действительно охуел, — честно говорит Джейк, в ответ на что Ибо абсолютно не сдержанно ржет. — Я тоже, — соглашается тот, когда его истерический припадок прекращается. — Ну… Если что, могу поговорить в отделе кадров, чтобы поискали для тебя вакансию, — ухмыляется в динамик Джейкоб, который несомненно безумно счастлив за своего друга, который совсем скоро станет безработным. — Какой ты заботливый, — язвит Ибо. — Ты тоже думаешь, что он меня выгонит? — Конечно, — ни секунды не думает Джейкоб. — И молись, чтобы не впаял тебе какую-нибудь статью вдогонку, типа расхищение или что-то типа того. — Я не работаю с финансами, — парирует парень, однако тут же осекается, потому что, по сути, придраться можно к чему угодно. — Ну значит за домогательство, — не сдается Джейкоб. Он слишком хорошо знает Ван Ибо. — А вот такое очень даже может быть, — соглашается парень, но уже через мгновение становится серьезным. — Но я правда надеюсь, что смогу его хотя бы раз увидеть перед этим. — И что ты ему скажешь? — не совсем понимает Джейк. — Нет, Ибо, не пойми меня неправильно, я целиком и полностью за твое счастье, но столько воды уже утекло с того момента, когда вы встречались… — Мне просто нужно его увидеть, — тихо говорит Ибо. Его слова звучат настолько горько, что Джейкоб невольно замолкает. — Не на фотке, а вживую, потому что мне иногда кажется, что его в реальности не существует. Только в моей голове. Что я его вообще выдумал. И уже гораздо позже, когда стрелка часов переваливает за час ночи, Ибо открывает чат, в котором он когда-то давным-давно общался с Сяо Чжанем, где по-прежнему полотна из недоставленных писем и красное предупреждение о невозможности отправки сообщений. Просто смотрит на экран. Будто пытаясь вернуться в тот момент, когда все еще было так хорошо. Пиликает уведомление рабочего чата, оно заставляет удивиться: кому взбрело в голову писать в корпоративную беседу в такое время? Ибо открывает сообщение. Оно оказывается от Майкла. И Ван Ибо пытается побороть в себе желание придушить этого Беннетта. Дамы и мой бисексуальный друг Ибо, вы видели, какой красавчик наш новый босс? Я сейчас пытался нагуглить его фоток. Их совсем мало, но он такой там горячий Если в жизни он хотя бы наполовину так же хорош, как на фотках, то я заберу его себе «Он лучше, чем на фотках», — с тоской думает Ибо, а после пишет свое «и не мечтай», отправляет его и выходит из этого чата на все выходные. В конце концов, у него фотографий Сяо Чжаня куда больше, чем мог достать Майк.