180 дней и 3 года

В ступню Ибо, высунувшуюся из-под одеяла, тычется мокрым носом кто-то из их с Сяо Чжанем котов, а после и вовсе начинает вылизывать своим шершавым языком большой палец. — Кто бы то ни был, пошел нахрен, — сонно стонет парень, пытаясь лягнуть свой пушистый будильник. У него получается раза с третьего: нарушитель сна приземляется на пол с тихим стуком, а после слышится обиженный топоток в сторону кухни. — Вот и проваливай. Ибо бурчит себе под нос, переворачивается на другой бок, собираясь накрыть своего возлюбленного объятиями и заодно одеялом. Сяо Чжань вечно по ночам раскрывается, а потом просыпается свернувшимся замерзшим калачиком, однако вместо любимого худого тела Ван Ибо встречает прохладная пустота. Рука, которая должна была приземлиться на плечо Чжаня, разочарованно шлепается на простыню. — Куда делся? — спрашивает сам у себя Ибо, все еще немного подвисая после неожиданного пробуждения. Он тянется к своему телефону. На часах два ночи. Нет, у них завтра выходной, и по-хорошему сегодня можно было бы подольше не ложиться спать, но им обоим так сильно хотелось выспаться. Почему же тогда сейчас его Сяо Чжань черт знает где, а не в их теплой постельке? Ибо бросает взгляд на дверь, замечая, что с кухни льется слабый свет красноватой подсветки. Он хмурится, скатывается с кровати, заматываясь в кокон из одеяла, и шлепает босыми ногами на кухню. Сяо Чжань стоит напротив черного в ночи окна, обхватив себя одной рукой, другой он сжимает у уха телефон, сосредоточено кивая и периодически «угукая» в трубку. Он выглядит таким хрупким на фоне безграничной тьмы снаружи. Ибо подкрадывается сзади, распахивает руки и утягивает своего будущего мужа в свой кокон. Чжань трогательно вздрагивает от неожиданности, поворачивает голову к Ибо и мягко, но жутко устало улыбается. — Что случилось? — шепчет Ибо в другое ухо парня, не забывая оставить на мочке беззвучный поцелуй. — Все в порядке, — одними губами заверяет Сяо Чжань, а затем подносит к губам указательный палец, прося помолчать. Ибо понятливо укладывает подбородок на плечо своего полуночника, дожидаясь, пока тот закончит разговор. Чужое тело, попав в теплые объятия, расслабляется, Ибо неосознанно улыбается и не удерживается от поцелуя в щеку. На красивых губах Чжаня обозначается улыбка, которая, однако, исчезает почти сразу, потому что собеседник явно требует ответа. Из контекста обрывочных фраз Ван Ибо не может понять, о чем ведет разговор Чжань. Это явно что-то по работе, но о чем конкретно можно говорить в два часа ночи — та еще загадка. В голове мелькает ревнивой мыслью о том, что это может быть какой-нибудь Эмилио. И тогда цель звонка в два ночи и вовсе кажется подозрительной. Но Сяо Чжань выглядит слишком сосредоточенным для личной беседы, а потому глупая ревность сменяется логичной тревогой. Вдруг что-то случилось? Но ведь Сяо Чжань сказал, что все в порядке. — Да, я понял вас. Нас, конечно, крайне огорчает, что встречу придется перенести, однако я уверен, что на следующей неделе мы сможем поработать даже плодотворнее, — Сяо Чжань говорит так, будто стелет мягкую перину, однако Ибо работает с этим парнем уже почти год и прекрасно знает, как расшифровывать эти слова. «На следующей неделе я выжму максимум с этой задержки», — вот что значит спокойствие Сяо Чжаня. — До встречи, — мягко заканчивает разговор он, а затем вешает трубку, наконец полноценно оборачиваясь к своему любовнику, чмокает того в губы, укладывая ладони на плечи. — Перенеси встречу с «Мартинес и ко» ровно на неделю. — Тебя для этого подняли в два ночи? — Ибо чувствует, как начинает злиться. — В Атланте восемь вечера, — напоминает Сяо Чжань, примирительно наклоняя голову. — А почему на твой личный телефон? — всё еще психует Ван Ибо. Их выходные и так редкие. Зачастую выходит так, что из свободного времени у них только ночь. Так и от той пытаются оттяпать кусок. — Мартинес приятель отца, — пожимает плечами Сяо Чжань. — Было время, когда наши родители всерьез хотели свести меня и их дочь. — Он мне уже не нравится, — бурчит Ван Ибо, ревниво сжимая своего жениха в объятиях. — Он и не должен тебе нравиться, — мурлычет Сяо Чжань, натягивая подсползшее одеяло плотнее. — Тебе должен нравиться я. — У тебя возникли сомнения? — возмущается Ван Ибо, округляя глаза, в которых ото сна не осталось и следа. — Нет, — качает головой Сяо Чжань, а затем сладко-сладко зевает. — Просто напомнил. Пойдем спать? — Сначала надо отомстить одному из шерстяных, — говорит Ибо, оглядываясь по сторонам в поисках вероятного виновника своего пробуждения. — Кто-то из них нюхал мою пятку, а потом лизал мне палец. — Не понравился запах, — оправдывает своих любимцев Сяо Чжань. — Мойся чаще. — Эй! Я часто моюсь. И нормально от меня пахнет! — возмущается Ибо, буквально наскакивая на Чжаня. — Вот, понюхай! Он подсовывает ему под нос собственную руку. — Или тебе ногу дать? — Ван Ибо, ты придурок, — ржет Сяо Чжань, уворачиваясь от наглых посягательств на свой нос. — То-то же, — торжествует Ибо. — А теперь! Карательный поход! Я не дам этим гадам спать! — Ибо, милый, — снова зевает Чжань, пытаясь конфисковать у своего любовника одеяло. — У нас их пятеро. Как ты определишь виновника? — Вычислю по мокрости носа и шершавости языка, — не сдается Ибо. — В таком случае ты обречен на успех, — фыркает младший. — Удачи тебе. А я пойду спать. Погрею своему сыщику кроватку. — Может, согреем ее вместе? — Ван Ибо, похоже, забывает про свой коварный план мести. — Отличная идея! — с энтузиазмом соглашается Сяо Чжань, мастерски делая вид, что не понимает, о чем идет речь. — Как пингвинчики… — Не совсем, — гнет свою линию Ибо, поигрывая бровями. В красноватой подсветке это могло бы выглядеть устрашающе, однако Сяо Чжань все равно хихикает. — Давай выспимся? — предлагает он вместо того, чтобы согласиться. Ибо разочарованно прикусывает губу, однако коротко кивает и тянет своего возлюбленного обратно в комнату, не расцепляя своих рук. Конечно, он немного расстроен, однако ему хватает мозгов не настаивать. У них очередной период завала на работе. Сяо Чжань выматывается вплоть до того, что однажды засыпает в те пять минут, которые они ждут в ресторане своих партнёров. В целом, у Ибо тоже нагрузка приличная, однако Сяо Чжаня все равно хочется. Даже больше, чем спать. Однако едва стоит ему попытаться спровоцировать своего будущего супруга на близость или хотя бы элементарный минет, тот смотрит таким загнанным в угол зверьком, что у Ван Ибо даже язык не поворачивается напрямую озвучить свое желание. Хотя однажды он все же осмеливается. Сяо Чжань лишь вздыхает и жалуется на усталость, одновременно и переводя тему, и намекая, что у него нет особого желания для чего-то большего, чем поцелуи. А поэтому Ибо здорово рассчитывает на завтра, когда у них выходной, который можно провести дома, чтобы не пугать никого своими уставшими лицами зомби. Скорее всего, завтра Ибо купит бутылку вина, какого-нибудь, какое нравится его парню: текила, пожалуй, будет слишком тяжела для вымотанного организма. И даже если Сяо Чжань вновь не захочет переходить в горизонтальную плоскость, это будет хороший вечер. В любом случае просто прекрасный. В постели Сяо Чжань жмется ближе, обнимает, утыкается носом в плечо. Ибо аккуратно целует своего парня в лоб и закрывает глаза. На кровать снова запрыгивает кто-то из котов. — Береги ноги, — полусонно предупреждает Чжань, Ван Ибо негромко смеется, однако слушается, забираясь глубже под одеяло, а после почти моментально отключается. Утро для Ибо наступает в начале двенадцатого. Он открывает глаза медленно, лениво, будто не веря в то, что ему удалось вдоволь выспаться. Он с секунду залипает в потолок, а затем поворачивается влево. Сяо Чжань все еще спит, что удивительно. Обычно он вскакивает раньше даже в выходные. Что ж, очевидно, эта неделя далась ему действительно сложно. И Ибо пользуется сложившейся ситуацией: переворачивается на бок, смотрит на чужое такое любимое лицо. На нем спокойствие и как будто слабая улыбка. Наверное, снится что-то очень приятное. Ибо не может не улыбнуться в ответ, а потом не удерживается, касается щеки Сяо Чжаня кончиками пальцев. Чем больше у них работы, тем меньше времени остается на такие вот моменты. — Уже проснулся? — неразборчиво тянет Сяо Чжань, однако пока глаз не открывает. — М-м-м, — согласно мычит Ибо. Тот факт, что его возлюбленный тоже вроде бы проснулся, развязывает ему руки. Он подползает ближе, касается своими губами чужих, однако Сяо Чжань не успевает ответить, вместо этого Ибо целует родинку под нижней губой, затем щеку, линию челюсти, переходит на шею. С губ Чжаня срывается тихий стон, он зарывается пальцами в волосы старшего. И Ибо почти мурчит от этого действия, скользит пальцами по плечу Чжаня, перескакивает на живот, ниже, сжимая в руке полутвердый член сквозь ткань. Сяо Чжань прикусывает губу, чтобы сдержать стон. Выходит плохо. Ван Ибо ухмыляется, а затем ведет рукой вверх и вниз, сжимает совсем не сильно, дразнит. — Прекрати, — просит Чжань, вцепляясь в ласкающую его руку, однако едва ли ему хватает сил, чтобы действительно оттолкнуть. — Не хочу прекращать, — мычит ему в шею его любовник, а после легонько прикусывает нежную кожу там. — И ты не хочешь. Я же чувствую. — Я не готовился, знаешь же, — все еще пытается «отбиться» Сяо Чжань, вцепляясь в чужие плечи. Вот только оттолкнуть от себя даже не пытается, скорее наоборот, прижимается сильнее. — Как будто впервой, — ожидаемо не отстает Ван Ибо, легко толкая своего любовника, окончательно оказываясь сверху, между ног Чжаня, которые разводятся в стороны сами собой. — К тому же кто сказал, что я собираюсь трахнуть твою божественную задницу? Я, к примеру, совсем не против, если ты выебешь мой не менее божественный рот. — Ван Ибо, — Сяо Чжань закрывает руками лицо, розовея кончиками ушей от слов старшего. — Ты невыносим. — Я тоже тебя люблю, — мурчит Ибо, аккуратно целуя своего будущего мужа в шею, оглаживает чужое бедро, так божественно обхватывающее его за талию прямо сейчас, плавным движением бедер толкается вперед сквозь белье, давая почувствовать Чжаню, насколько сильно ему сейчас хочется. И в ответ Сяо Чжань просто невыдержанно стонет, разводит ноги шире, подаваясь навстречу, путается пальцами в волосах Ибо, тянет вверх, вынуждая оторваться от шеи и вернуться к губам. Они целуются. Влажно, медленно. Сяо Чжань прихватывает нижнюю губу Ибо зубами, когда тот одной рукой сжимает его член сквозь боксеры, а затем ныряет рукой под резинку трусов. Чжаню не хватает воздуха, Ибо не рвет поцелуя, вылизывает его рот нагло, пошло, обхватывает рукой его возбуждение, ведет вверх и вниз мучительно медленно. И Сяо Чжань понимает, что это своего рода месть за то, как давно между ними не было ничего, он задыхается, захлебывается в ощущениях, сам толкается бедрами вверх, требуя ускориться, быть грубее, а еще желая большего. Желая того, чтобы Ибо был всюду, чтобы делал хорошо везде. Так, как он умеет, входя медленно, вынуждая ощутить каждый сантиметр собственного члена, проводя по тонкой грани между болью и удовольствием, в итоге сталкивая в бездну последнего, сам ныряя следом. — Растяни меня, — просит Сяо Чжань хрипло, стоит Ибо оторваться от его припухших губ всего на мгновение. — А? — не сразу понимает старший, тоже немного потерявший связь с реальностью, слишком растворившись в моменте. — Я хочу, чтобы ты… — Чжань не позволяет Ибо прильнуть к своему рту с очередным крышесносным поцелуем, однако шепчет прямо в губы, выдыхает почти неслышно. Так, что его любовнику приходится догадываться. — Прямо сейчас… Трахнул меня сначала своими пальцами, а потом… Договорить ему не дают, потому что Ван Ибо и так все понимает и не может дослушать, потому что боится, что не сдержится, просто вторгается в чужой рот своим языком снова, затыкая и сжимая член своего любовника сильнее. Сяо Чжань одобрительно мычит. И Ибо сдирает с него трусы, отбрасывая куда-то в сторону, заодно спихивая с кровати и одеяло с кем-то из котов на нем. Чтобы не мешали. А потом соскальзывает рукой с возбуждения Чжаня вниз, слегка задевая мошонку, касается кончиками пальцев плотно сжатого колечка мышц. Сяо Чжань судорожно втягивает воздух от обострившейся чувствительности. Ибо знает, что Чжань соскучился по прикосновениям, что ему нужно большее, чем просто поглаживания, но как же хочется немного подразнить. И именно это Ибо и делает. Касается пальцами еле-еле, убирает тут же. Сяо Чжань скулит, раскрывается, цепляется руками за руку, ласкающую его, не позволяя ее убрать. — В меня, — подсказывает он таким умоляющим голосом, что Ибо на мгновение сжаливается. — Прошу, в меня… — Я же не садист, чтобы насухую это делать, — успокаивающе мурлычет старший, свободной рукой поглаживая жмурящегося Чжаня по волосам. — Я так не дотянусь до тумбочки. Подожди секунду. Но Сяо Чжань не выпускает, смотрит пьяно, а затем снова целует, до пошлого мокро, трется о зажатую им же самим руку, требуя больше прикосновений. — Какой ты нетерпеливый, — удовлетворенно шепчет Ибо в чужие губы, не без удовольствия наблюдая за тем, как выгибается парень под ним от простых прикосновений. А затем он отстраняется. Сяо Чжань распахивает глаза удивленно, растерянно и обиженно, открывает рот, чтобы сказать что-то, однако не успевает: Ибо касается теми же пальцами, которыми трогал его только что внизу, его губ. И Сяо Чжань послушно берет их в рот, обсасывает, будто делает это с членом. Слюна течет тонкой струйкой по подбородку, Ибо любуется. Он любит этого человека и в офисном костюме с несокрушимой аурой уверенности, и мальчишкой, сворачивающимся в клубок на кресле прохладным вечером в окружении своих любимых кошек. А еще… вот таким до болезненного возбуждения грязным. Сяо Чжань заламывает брови, когда Ибо просовывает пальцы глубже в его рот, вероятно, немного перебарщивая, но его возлюбленный принимает их с такой готовностью и жадностью, что Ван Ибо просто не может перестать. Смотрит как зачарованный, позволяя чужому языку ласкать свои пальцы. И скорее всего, Сяо Чжань бы обрадовался, окажись вместо них член Ибо, но у старшего совсем другие планы. Он аккуратно вытаскивает пальцы из влаги рта Чжаня, беззастенчиво любуясь образовавшейся тоненькой ниточкой слюны, которая рвется мгновением позже. А еще через секунду Сяо Чжань надрывно стонет, когда его ануса касаются мокрым и скользким. Он теряется на несколько секунд, которые его любовник тратит на то, чтобы все же добраться до тумбочки и выудить оттуда флакон со смазкой. — Вернись, — капризно тянет Чжань, поднимая тяжелые веки, смотрит на Ибо, приоткрывает рот и прогибается в спине, опираясь на пятки. — Ты в курсе, что ты пиздец какой горячий? — мученически выдыхает Ван Ибо и исполняет просьбу, устраиваясь между призывно разведенных ног младшего, тут же приставляя хорошо смазанный палец ко входу, на который предварительно выливает приличное количество содержимого пузырька, аккуратно оглаживает сократившуюся мышцу, Сяо Чжань расслабляется. Ибо просовывает в тело своего любовника палец, тот морщится, прикусывает губу, чтобы не застонать в этот раз совсем не от удовольствия. — Расслабься. Ибо шепчет едва слышно, но Чжань кивает в ответ, медленно выдыхая. Ван Ибо свободной рукой обхватывает член своего любовника, ведет вверх и вниз неторопливо, отвлекает, заставляет забыть о дискомфорте, добиваясь того, чтобы Сяо Чжань снова блаженно-расслабленно растекся по кровати. И долго ждать ему не приходится, потому что младший начинает сам толкаться в чужую руку, одновременно с этим насаживаясь на палец раз за разом. И стонет на одном из толчков, когда Ибо без предупреждения добавляет второй. Но долго терпеть ему не приходится, потому что старший чуть сгибает пальцы под нужным углом, задевает чувствительную точку в чужом теле. Парня под ним подбрасывает, он хрипло вскрикивает от неожиданности и выговаривает свое «Ещё», игнорируя чувство растянутости на грани с болезненностью. О да, это одна из тех вещей, от которых Сяо Чжань теряет голову. И Ибо выполняет просьбу, толкается глубже снова, второй рукой продолжая лениво надрачивать чужой член. Это происходит вразнобой, Ибо умышленно не синхронизирует эти движения, заставляя Чжаня теряться в ощущениях. И младший захлебывается, он чувствует слишком много всего одновременно: острое желание кончить, уже притупившуюся боль в заднице и невыносимую жажду того, чтобы это продолжалось. И Ибо, кажется, читает его мысли, потому что едва Сяо Чжань успевает привыкнуть, как старший вставляет в него уже три пальца, растягивая сильнее. И Чжань знает, что будет сразу после, изнывает от предвкушения, насаживается сам, приподнимается на локтях, разглядывает лицо своего возлюбленного, и когда тот отрывает свой взгляд от его дырочки, встречаясь им с Сяо Чжанем, последний закусывает губу и несдержанно стонет, не разрывая зрительного контакта. Подсознательно Чжань знает, что последует за этим, однако все равно выдыхает от неожиданности, когда Ибо бросается вперед, заваливая его на лопатки, сминая губы в злом быстром поцелуе. Выдергивает пальцы из него с пошлым хлюпающим звуком, этой же рукой цепляется за его шею, не придушивая, но четко обозначая присутствие влажной ладони, готовой вот-вот перекрыть доступ кислорода. Сяо Чжань усмехается одними уголками губ, смотрит глазами пьяными, дышит часто-часто через рот. И Ибо этот рот затыкает очередным поцелуем. Сяо Чжань тянется к боксерам своего будущего мужа, тянет их вниз, приспускает, освобождая налитый кровью член. Он не видит его, потому что Ибо прижимает его к кровати всем своим телом, однако он прекрасно чувствует легкую пульсацию в своей руке, которая кажется такой горячей, но не обжигает, а еще… Еще этот жар хочется ощутить в себе. Он сжимает чужой член в ладони, Ибо рычит, зеркалит действие, Чжань толкается вверх следом за стимуляцией, которой он лишается, стоит старшему убрать руку с его возбуждения. Сяо Чжань возмущен. И он рад бы отомстить, но желание насадиться на горячую плоть своего любовника куда сильнее, поэтому младший просто приставляет чужой орган к хорошо разработанному колечку мышц, а затем сам двигает тазом так, что член Ибо головкой соскальзывает в узкое нутро. — Блядство, — шипит старший, отрываясь от губ Чжаня всего на мгновение, толкается глубже, выбивая из своего возлюбленного очередной стон, а затем снова целует, замирая в глубине тела младшего. — Двигайся уже, — требует тот, сам подмахивая бедрами настолько, насколько это вообще возможно из его положения, но Ибо дразнится, ограничивая движения парня под собой еще сильнее, не позволяя ему получить больше, чем он захочет сейчас дать. — Ну же, Ван Ибо… Но Ибо двигается издевательски медленно, раздражает простату, заставляет младшего скулить, выпрашивать более быстрый темп и грубое проникновение. Конечно, он сделает всё так, как хочет Чжань, но сейчас это такое удовольствие — понемногу изводить его, доводить до исступления, до хрипоты и отчаяния в голосе. Где-то на кухне кто-то из котов что-то опрокидывает, на тумбочке отчаянно вибрирует входящим вызовом телефон Сяо Чжаня, однако ни одному из парней не приходит в голову обратить внимание на что-то, кроме друг друга. Чжань мучительно стонет, цепляется руками за чужие плечи, шепчет что-то неразборчивое в чужие губы, заглядывает в глаза старшего с исступленным «Быстрее». Ибо усмехается и целует его мягко, не торопясь делать то, о чем так просит сейчас его любовник. И он уж точно не ждет, что на одной из издевательски медленных фрикций Сяо Чжань резко подастся вперед и вверх, переворачивая их обоих и седлая его бедра, ухитрившись не соскользнуть с члена. У Ибо перехватывает дыхание: его Сяо Чжань весь растрепанный, дышит загнанно, но в черных, замутненных желанием глазах поблескивает победа. Он распрямляется, упирается руками в грудь Ибо, смотрит сверху вниз и цедит угрожающее «Только попробуй», когда старший тянется руками к его талии, чтобы задать темп даже из своего положения. Ибо послушно отступает, беззастенчиво любуется тем, как его Чжань прогибается в спине, начиная двигаться, как стонет, когда член старшего снова попадает по чувствительному бугорку внутри, как трогает свой член, второй рукой продолжая опираться о его грудь. Он не скачет на нем сверху, просто покачивается, обеспечивая идеальное для себя проникновение, стонет при каждом толчке, дрочит сам себе. Ибо ловит себя на мысли, что прямо сейчас ему нравится чувствовать себя не просто любимым человеком Чжаня, а чем-то, что тот использует для получения удовольствия. От этой мысли срывает крышу, стон Ибо перебивает ритмичные постанывания младшего. Сяо Чжань усмехается, ускоряясь, явно подводя их обоих к финалу, дергает рукой по своему возбуждению быстрее, запрокидывает голову назад, открывая вид на собственную шею, которую хочется и целовать ночами напролет, и сдавливать до состояния легкого удушения. Ибо на мгновение кажется, что он кончит раньше своего любовника, однако ошибается, потому что это происходит одновременно: на одной из фрикций Чжань вскрикивает, сжимая свой член в руке, выстреливая белым на грудь парня под собой, несколько капель долетает до губ его любовника, сжимает в себе член рефлекторно, падает на грудь старшего, весь вымазываясь в своей же сперме, припадает губами к губам Ибо в сухом поцелуе с привкусом самого себя, не переставая сжиматься там, внизу. И Ибо не выдерживает, падая в оргазм сразу следом, прикусывая чужую губу и разливаясь теплом внутри тела своего возлюбленного, ловя яркие пятна перед зажмуренными глазами. Они лежат так еще с минуту, отходя от того, что только что произошло. Кровь в венах постепенно остывает, и проходит еще немного времени прежде, чем Сяо Чжань наконец зябко ведет плечом, начиная замерзать, будучи взмокшим, измазанным в сперме и таким бессовестно голым. Ибо тоже шевелится, поднимает руку, убирая мокрую от пота прядку с чужого лба, целует в губы. Мягко, нежно до одури. — Нужно в душ, — шепчет Сяо Чжань, когда его будущий супруг, наконец, отрывается от него. — Пойдем, — отзывается Ван Ибо, однако ни один из них не двигается с места. Но душ они всё-таки принимают. Вместе. Конечно, во имя экономии воды, даром что под теплыми струями проводят в два раза больше времени, чем купайся они по одиночке. Большую часть времени они просто целуются, трогают друг друга. Они 24 на 7 вместе, но именно таких взаимодействий им парадоксально не хватает в течение рабочей недели. Нет, конечно, они дарят поцелуи друг другу при любой возможности, но чтобы вот так, не торопясь, утопая в нежности… Такое случается редко. А после они готовят кофе, сразу после того, как Сяо Чжань сгребает веником осколки чашки, которую скинул со стола кто-то из котов, и выбрасывает в мусорку. Киана трется о ноги Ибо, кажется, привязавшись к будущему мужу своего хозяина даже сильнее, чем к самому хозяину. Стелла сидит на стуле, вылизывает лапу и смотрит на Киану осуждающе. Во всяком случае, так кажется со стороны. Сяо Чжань прижимается к Ибо, который как раз засыпает молотые зерна в турку, со спины, оставляет маленький поцелуй на родинке под линией роста волос. Ибо что-то лениво мурлычет в ответ. И, признаться честно, Чжань обожает, когда его возлюбленный такой: мягкий, податливый и невероятно уютный, особенно в большом махровом халате после душа. — Достанешь молоко? — Ибо поворачивает голову в сторону, силясь увидеть своего парня боковым зрением. — Конечно, — кивает Сяо Чжань, нехотя отпуская чужую талию и направляясь к холодильнику. Молока осталось мало, но на сегодня им обоим хватит. Помимо тетрапаковского пакета он достает еще и кошачий корм, который раскладывает по мискам как по волшебству сбежавшихся на кормежку котов. — Совсем голодные, бедняги… — Ну еще бы, — хмыкает Ибо, выставляя на панели температуру нагрева. — Привыкли жрать в семь утра. А тут второй час дня, а они все еще некормлены. — Сколько? — распрямляется Сяо Чжань, так и замирая с пакетиком корма в руке. — Сколько, ты сказал, сейчас времени? — Где-то половина второго, — пожимает плечами Ибо. — А что? Ты торопишься куда-то? — Мама собиралась позвонить часов в двенадцать. Перед началом выставки в Лондоне, — стонет Чжань, быстрым шагом направляясь в спальню. — Наверное, это она звонила, когда мы… — кричит ему вслед Ибо, негромко посмеиваясь. Ох, лучше бы Сяо Инь не знать, на что ее сын променял беседу с ней. Она все еще недолюбливает его, и сам он прекрасно об этом знает. — Это и правда она, — слышит Ибо из соседней комнаты. — Вот чёрт, я и подумать не мог, что уже так поздно… Сяо Чжань возвращается на кухню, сосредоточенно упулившись в телефон. — Перезвони сам сейчас, — предлагает Ибо, внимательно следя за тем, чтобы кофе не убежал, а потому слегка вздрагивая от неожиданности, когда его любовник снова прижимается к нему сзади, опутывая руками талию, в одной из них держа телефон с открытым мессенджером, где он набирает сообщение с извинениями. — Ты же не спал! Как не стыдно врать матери? — возмущается Ван Ибо, однако усмешка в его голосе настолько очевидна, что Чжань только глаза закатывает. — А что я скажу? — хмыкает он, отправляя смс. — Что мой жених трахал меня так, что я немного выпал из реальности? — Приятно слышать, — ржет Ибо, быстро снимая турку с плиты, не давая кофейной пенке вылиться на панель из закаленного стекла. — Но ты прав… Ей так спокойнее будет. Сын хотя бы высыпается. — Ну это правда, — Сяо Чжань отлипает от своего парня, чтобы дать ему большую свободу действий. — Я выспался. Ван Ибо смеется, тем временем разливая кофе по двум чашкам и принимаясь за молоко и пенку. Чжань усаживается на стол рядом со стоящими чашками, смотрит на движения своего парня завороженно. Конечно, за чуть больше чем полгода совместной жизни он выучил последовательность его действий до малейших подробностей, да и повторил бы их с легкостью, но… Но ему так нравится то, как выглядит Ибо, когда готовит этот кофе для него. Всегда нравилось. Сейчас забавно вспоминать то, какими были их отношения еще год назад, когда они только начинали работать вместе, когда Чжань искренне верил, что их не будет объединять ничего, кроме деловых вопросов и расчетного листка один раз в месяц, но… Ван Ибо протягивает ему готовый «слоеный» кофе, Сяо Чжань смотрит на прозрачный бокал, улыбается, забирает его из чужих рук, а затем опускает ладонь на шею Ибо, притягивая того для поцелуя. — Кому-то было мало? — смеется тот в поцелуй и скользит пальцами по внутренней стороне бедра Чжаня. …Но сейчас Сяо Чжаню чертовски нравится то, как сильно он ошибался.