***
Первыми в церковь обычно входят младшекурсницы. Сначала группа «Слива», потом «Глициния», «Хризантема», «Персик», «Сосна» и «Камелия». После того, как все первокурсницы займут свои места, приходят второкурсницы, а потом и третьекурсницы. Правда, на выпускном порядок был противоположный, но во всех остальных случаях предполагалось, что младшие встречают старших в помещении, где проводится церемония. Так было принято ещё со дня основания этой школы. Когда начали заходить второкурсницы, Юми, хоть это и было немного неуместно, обернулась и стала искать взглядом свою старшую сестру. Разумеется, она понимала, что будет отчитана, если её застанут за этим занятием: «Не озирайся по сторонам так, будто тебе угрожает опасность!» Но такова натура младших сестёр, поэтому Юми надеялась, что получит прощение. Она была похожа на ученицу младшей школы во время родительского дня. Про других первокурсниц можно было сказать то же самое. (Ну, за исключением Симако-сан.) Симако-сан, место которой находилось по диагонали спереди от Юми, сидела выпрямившись, глядя прямо перед собой. Что ж, она особенная, как и её отношения с Розой Гигантеей. (Но Ёсино-сан, которая обычно словно приклеена к Рэй-сама...) Когда Юми посмотрела в сторону группы «Хризантема», сидевшей спереди, то увидела, как Ёсино-сан спокойно перешёптывается со своей соседкой. Кажется, она бы не проявила никакой заинтересованности к приходу второкурсниц, даже если бы Рэй-сама должна была первой выйти на сцену. — ... Если так подумать, Симако-сан придерживалась в сестринских отношениях позиции «это не моё дело», а Ёсино-сан и так была практически неразлучна с Рэй-сама, поэтому никто из них не испытывал неуверенность. ...Получается, что Юми была единственной первокурсницей в семье Роз, которая беспокойно оглядывалась по сторонам на таких мероприятиях. Это достаточно смущающий факт. (Я выделяюсь?..) Юми покраснела. И как раз в этот момент (очень удачно) в церковь начали входить второкурсницы из группы «Сосна». Её старшая сестра, Огасавара Сатико, была седьмой по списку группы, нумерация в котором определялась алфавитным порядком, и потому всегда шла ближе к началу колонны. Юми почувствовала, как участилось её сердцебиение. Понимая, что её отчитают за поведение, неподобающее юной леди, она, тем не менее, продолжала смотреть в сторону входной двери. Раз, два, три, четыре... Наверное, кого-то из их группы сегодня не было. Пятой в колонне шла Сатико-сама. Должно быть, она сразу же заметила Юми, судя по тому, какой негодующий взгляд она бросила в её сторону, прежде чем занять своё место. (О-о... Ого!..) Почему-то после такой реакции со стороны старшей сестры Юми пришлось заставить себя перестать улыбаться во всё лицо. Более того, если бы у неё была бы такая возможность, она бы прямо сейчас подошла к Сатико-сама, чтобы та отчитала её. (Неужели я мазохистка?) Если сравнивать с теми временами, когда они ещё не были сёстрами, то у Юми «болезнь Сатико-сама» определённо прогрессировала. — Это нехороший симптом. Я выпишу вам лекарство, обязательно принимайте его каждый день. Юми представила себе Розу Гигантею, одетую в костюм доктора и со злобной ухмылкой на лице. Когда Юми отогнала от себя эту иллюзию, в церковь уже начали входить третьекурсницы. — Юми-сан, начинается, просыпайся, — шёпотом предупредила её Кацура-сан, сидевшая рядом. Юми подавила зевок. Похоже, ночью она немного не выспалась и теперь задремала примерно на пять минут. Конечно же, причиной тому была её старшая сестра. Мысль о том, что скоро они встретятся после нескольких дней разлуки, не давала Юми уснуть. Да, у неё точно была тяжёлая форма «болезни Сатико-сама». (Нет, нет.) Юми снова стала витать в облаках, и образ Розы Гигантеи вернулся к ней, чтобы на этот раз попытаться утащить её в царство сновидений. В церкви было тепло, из-за чего веки непроизвольно опускались. Юми выпрямила спину и посмотрела прямо перед собой. Как только она сосредоточилась на Деве Марии, стоящей на сцене, её сонливость словно рукой сняло. Это была не та белая статуя, что стояла на развилке дороги среди деревьев гинкго, а цветная Дева Мария, стоявшая в холле для гостей, прямо рядом со служебными помещениями. Левой рукой она обнимала Иисуса, а на голове у неё красовалась великолепная корона. Похоже, её принесли сегодня специально для церемонии. (Ха?) Одногруппница Юми, которая неожиданно исчезла после построения по порядковым номерам, теперь стояла на сцене в белом одеянии, накинутом поверх школьной формы, и исполняла гимн. (Ох, точно.) Юми вспомнила, что третьекурсницы больше не были частью хора. Первокурсницы же до сих пор лишь помогали за кулисами. Конечно, они невольно запоминали слова, занимаясь вспомогательной работой. Но сегодня был их настоящий хоровой дебют. Когда уже все ученицы старшей школы Святой Лиллианы вошли в церковь, Юми снова оглянулась. Многих третьекурсниц не было. Несмотря на то, что академия Святой Лиллианы всегда отличалась расслабленным подходом к обучению, в это время года даже её выпускницы становились очень занятыми. Третьекурсниц сегодня пришло в разы меньше, чем учениц первого и второго курсов. Часть II — В этом нет ничего удивительного, — сказала Сатико-сама, придя в Особняк Роз. — Подготовка к вступительным экзаменам отнимает много времени, поэтому куратор третьего курса сказала, что они могут не приходить. — Правда? Ёсино-сан, которая, как и Юми, пришла сюда раньше, поставила перед Сатико-сама тёплую чашку чёрного чая. Юми, вставшая со своего места всего на секунду позже, допила свой остывающий чай и немного отодвинулась от Сатико-сама. Вся эта ситуация слегка действовала на нервы. Юми чувствовала себя одиноко всякий раз, когда не видела свою старшую сестру поблизости, но теперь, когда они сидели рядом, она не представляла, что именно ей нужно делать. Да, старшая сестра — загадочное существо. — Наших школьных уроков недостаточно для того, чтобы хорошо подготовиться по всем предметам, так что в итоге, полагаю, все переходят на самообразование, — ответила Сатико-сама, обхватив руками тёплую чашку в надежде согреть их. Сейчас уже было внеурочное время, потому что после церемонии у всех осталось лишь одно обязательное задание — вернуть табель своему классному руководителю. В штаб-квартире Ямаюрикай, именуемой Особняком Роз, в данный момент находилось всего три человека — бутон Розы Хинэнсис со своей младшей сестрой и бутон Розы Фетиды. Сами же Розы дали Сатико-сама свои контакты и быстро отстранились от школьных дел. Рэй-сама и Симако-сан, наверное, были заняты в своих клубах и учебных группах, поэтому могли подойти попозже. — Из-за этого становится немного одиноко, — прошептала Сатико-сама, опустив глаза. (...Да уж.) В конце учебного года неизбежно наступит выпускной. Роза Хинэнсис была для Сатико-сама единственной и незаменимой старшей сестрой, то же самое могла сказать и Юми насчёт своего отношения к Сатико-сама. Естественно, мысль о том, что старшая сестра вскоре отдалится от тебя, заставляет чувствовать себя одиноко. Роза Хинэнсис, к тому же, уже давно сказала, что собирается сдавать вступительные экзамены другого университета. Нет никаких сомнений в том, что поступление Розы Хинэнсис в университет Лиллианы немного обнадёжило бы Сатико-сама, но, очевидно, здесь был не тот случай. — Сестра... — начала Юми, но побоялась озвучить свой вопрос. Что Сатико-сама собиралась делать в следующем году? Юми не могла представить себе школу, в которой не будет её старшей сестры. Правда, выпускной наступит в любом случае, вне зависимости от того, что решит Сатико-сама, так что в какой-то момент школьной жизни Юми суждено погрузиться во мрак. — Что? — Нет, ничего. «Эх, вот бы Сатико-сама осталась на второй год, чтобы мы доучились вместе», — мечтательно подумала Юми, но после обеспокоилась мыслями о собственном характере. Она показалась сама себе такой эгоцентричной, что теперь даже не могла посмотреть в глаза Деве Марии. Она завидовала Ёсино-сан. Рэй-сама уже давным-давно заявила, что собирается поступать в университет Лиллианы, так что у Ёсино-сан вообще не было причин для беспокойства. Да и жили они практически в одном доме, поэтому в любом случае смогли бы видеться друг с другом даже после выпуска Рэй-сама. До Юми донёсся скрип лестничных ступеней. Она не обладала таким же сверхчеловеческим слухом, которым могла похвастаться Роза Гигантея, но это не помешало ей определить, что эти звуки создаются лишь одним человеком. Шаги приближались довольно быстро, так что Юми, предположившая, что это Рэй-сама поднимается к ним, очень удивилась, увидев вместо неё Симако-сан, отличающуюся тихим и спокойным поведением. — Кто-нибудь из вас слышал о Розе Канине? Ещё более удивительным было то, что Симако-сан, войдя в комнату, не стала говорить приветственные слова, а резко задала интересующий её вопрос. — О Розе Канине? — в один голос спросила троица, после чего все помотали головами. — А что это? — Сатико-сама с сомнением посмотрела на Симако-сан. — Сама не знаю. Ну, видимо, потому она и спросила это. Но «Роза Канина»… Как это связано с другими Розами? Роза Хинэнсис, Роза Гигантея, Роза Фетида и вот теперь ещё Роза Канина. Похоже, все подумали об одном и том же, судя по скрещенным на груди рукам и выражению лица каждой из присутствующих здесь. Вновь заскрипели ступени, но теперь по-настоящему громко, словно началось землетрясение. Вот это уже точно Рэй-сама. — Эй, а кто такая Роза Канина?— крикнула бутон Розы Фетиды, не успев ещё полностью открыть дверь, похожую на печенье. Примечательно то, что фактически она спросила о том же, что и Симако-сан, но по-другому. — То есть Роза Канина — это человек, как я понимаю? — уточнила Сатико-сама. Рэй-сама, которая только что пришла в Особняк, кивнула с таким выражением лица, словно речь шла об очевидной истине. А ведь она просто не слышала, как сформулировала свой вопрос Симако-сан. — Естественно. Она учится в нашей школе. — Вот как. Ты пришла немного позже, чем Симако-сан, но компенсировала эту задержку более ценной информацией. Да, от Сатико-сама ничего не ускользнёт. Действительно, Симако-сан просто спросила их о данном словосочетании. — Рэй… То есть сестра, где ты услышала об этом? За время зимних каникул Ёсино-сан настолько привыкла к их родственному взаимодействию, что теперь пыталась снова приучить себя называть Рэй-сама сестрой. — В коридоре, рядом с моим классом, несколько человек обсуждали её. Я не обратила бы на это внимание, но они перестали разговаривать, как только заметили меня, так что я решила запомнить то, что услышала перед этим. — Так они обсуждали Розу Канину? — Именно, — кивнула Рэй-сама. — Со мной произошло почти то же самое, — сказала Симако-сан. — Думаю, это были второкурсницы. Они разговаривали на лестнице, но, увидев меня, очень сильно смутились и ушли. — Наверное, им не хотелось, чтобы ты это слышала? — вздохнула Ёсино-сан, человек с экстрасенсорными способностями или же опытный сыщик, хотя в данном случае было бы правильнее назвать её штатским детективом из исторической пьесы. Тогда Сатико-сама — офицер полиции. А все присутствовавшие в Особняке Роз словно обсуждали последние слухи в штаб-квартире детективного агентства. — Я интуитивно почувствовала, что они говорили что-то обо мне или других членах Ямаюрикай, — тихо сказала Симако-сан и посмотрела на потолок, словно вспоминая о чём-то. Юми тоже подняла голову вверх. О, паутина. — Погодите. С Симако-сан всё понятно. Но каким образом Рэй узнала, что это ученица нашей школы? Хороший вопрос, Сатико-сама. Но Юми почувствовала себя немного грустно, оставшись в стороне. Своими силами она бы точно не додумалась до такого хорошего вопроса. И для того, чтобы старшая сестра не смогла прочитать её мысли, Юми изо всех сил пыталась держать свои лицевые мышцы в неподвижном состоянии. — Хм-м, каким образом, спрашиваешь? Скрестив руки, Рэй-сама посмотрела вниз. Разумеется, Юми последовала её примеру. В этот раз она увидела лежащий в углу кусочек хлопкового волокна. В помещении становится грязно, даже если всего лишь не пользоваться им в течение двух недель. — О, точно. Они говорили, что она собирается что-то сделать. Роза Канина, я имею в виду. Немного подумав, Рэй-сама наконец-то смогла по кусочкам восстановить свои воспоминания. — Сделать что? — не унималась Ёсино-сан. — М-м, думаю, речь шла о том, что она собирается выдвинуть свою кандидатуру? — Кандидатуру? — в один голос переспросили все, кроме Рэй-сама. Однако если Юми на самом деле задалась вопросом: «В каком смысле ‘выдвинуть свою кандидатуру’?», то все остальные, скорее, удивились: «Она действительно собирается это сделать?» — Как интересно. Мы примем её вызов, — бесстрашно улыбнулась Сатико-сама. — Как удручающе, — почесала в затылке Рэй-сама. — …Ох, — Симако-сан лишь улыбнулась. А вот Ёсино-сан… — Что будем делать, Юми-сан? — почему-то спросила она. — … Что будем делать? Юми подумала, что это странно — ожидать каких-то идей от человека, который даже не понимает, о чём все говорят. Но, чёрт… Если бы Юми попросила объяснить ей происходящее, то, несомненно, бросила бы увесистый камень в поток разговора. Во-первых, этим глупым вопросом она бы поставила в неловкое положение свою старшую сестру. О, как бы Юми хотела сама оказаться в этом потоке, а не бросать в него камень! Это как раз та ситуация, когда хочется, чтобы водоворот унёс тебя куда-нибудь. — В конце января проводятся выборы в следующий школьный совет. Выдвинуть свою кандидатуру — значит принять участие в них, — пробормотала Сатико-сама, сидевшая рядом. Это было сказано чуть громче, чем шёпотом, чтобы Юми смогла всё расслышать. — С-сестра… Если бы телепатия действительно существовала, это было бы прекрасно, но, вообще говоря, Сатико-сама только что спасла свою младшую сестру от позора. Её ум проявлялся ещё и в умении компенсировать недостатки Юми. Как цинично… Так, не время для сентиментальности! — Т-то есть… В результате этих выборов ты можешь и не стать следующей Розой Хинэнсис? Поняв смысл сказанного, Юми осознала, насколько всё серьёзно. — Эй, Юми, не нужно трясти людей за плечи, это больно, знаешь ли. — Ах, прости. Какой кошмар. Она так увлеклась, что вцепилась руками в свою старшую сестру. Когда Юми отпустила её, Сатико-сама раздражённо выдохнула и поправила свои рукава. Теперь Юми наконец-то поняла. Бутоны не становятся Розами безоговорочно. Ну, учитывая, что академия Святой Лиллианы находится в Японии, демократической стране, было бы странно считать, что школьный совет набирается без учёта мнений. Но Юми хотелось, чтобы бутоны распустились в настоящие цветы. Таково было её личное мнение. — И не только Сатико. Это может произойти и со мной, и с Симако-сан, —заметила Рэй-сама, улыбнувшись. — Произойти может со всеми, но с разной вероятностью. — Симако, — начала строгим тоном Сатико-сама. Однако Симако-сан ничуть не испугалась и продолжила: — Если эта девушка, называющая себя Розой Каниной, учится на втором курсе, то, может быть, она лучше подходит на роль будущей Розы Гигантеи. (Ах…) Даже Юми сразу же поняла то, что пыталась сказать Симако-сан. Действительно, в семье Белых Роз не было второкурсницы. Причина тому была простая — Роза Гигантея выбрала себе сестру, младше неё на два курса. Вот почему, несмотря на то, что Симако-сан всего лишь первокурсница, на ней уже лежало тяжкое бремя — быть бутоном Розы Гигантеи. И в следующем году она бы стала Розой Гигантеей, но тут появилась некая второкурсница, ни в чём не уступающая Сатико-сама и Рэй-сама. «Быть может, она подходит на эту роль лучше, чем я?» Вот что хотела сказать Симако-сан. Так что если кто-то из бутонов не станет Розой, то, вероятнее всего, это будет она, самая младшая. Можно ли это назвать самоустранением? Нет, это другое, есть более подходящее выражение… — Убегаешь от проблемы? — сказала Сатико-сама (очень вовремя). Это верное, но жёсткое замечание. Юми бы слёзно извинилась и попросила прощения за такие слова, хотя на самом деле этим она не сделала ничего плохого. — Нет. Даже будучи младше курсом, Симако-сан также являлась бутоном. Она посмотрела прямо в глаза Сатико-сама и сказала: — Непростительно поступать так по отношению к человеку, выбравшему меня своей сестрой. Я приму участие в выборах. И проигрывать я не собираюсь. — Какая-то пассивная у тебя уверенность. Но бутон Розы Гигантеи лишь улыбнулась, ничего не ответив на это. «Симако-сан непостижима», — в очередной раз подумала Юми. Часть III Так или иначе, эти размышления ни к чему их не привели. Было решено отложить обсуждение контрмер до завтра, а пока в индивидуальном порядке собрать всю имеющуюся информацию о Розе Канине. Выйдя из Особняка Роз, девушки заметили, что в школе никого нет, хотя было лишь чуть позже полудня. После приветственных церемоний в клубах обычно не проводились занятия, поэтому многие ученицы уходили довольно рано. Бутоны Роз и их младшие сёстры направились в сторону главных ворот. Все шли молча, но не из-за робости перед кем-то идущим рядом, а, скорее, из-за того, что были глубоко погружены в собственные мысли. Пройдя мимо библиотеки и остановившись перед статуей Девы Марии, девушки сложили руки для молитвы. О чём в этот момент думала каждая из них? Это были их обычные молитвы или же связанные с предстоящими выборами в Ямаюрикай? Как бы то ни было, стоя перед Девой Марией, они изолировались от внешнего мира. Когда человек закрывает глаза и складывает руки вместе, он остаётся наедине с Богом, оказываясь недоступным даже для самых близких ему людей. В чужую душу в принципе невозможно проникнуть. На аллее гинкго сейчас было гораздо холоднее, чем утром. После того, как Ёсино-сан и Рэй-сама попрощались со всеми остальными и ушли в свою сторону, Юми не могла перестать чувствовать себя одиноко, несмотря на то, что стояла на остановке вместе с Сатико-сама и Симако-сан и, более того, ехала с ними в автобусе. — Замёрзла? — мягко поинтересовалась Сатико-сама. — Нет. Они уже миновали самый загруженный участок маршрута, так что в автобусе теперь было мало людей, и при каждом открытии дверей ветер быстро проникал внутрь него, заполняя холодным воздухом. — Иди сюда, так теплее. Все трое расположились в задней части автобуса на длинном многоместном сидении, и Сатико-сама притянула Юми ближе к себе, так как та находилась рядом. Их руки теперь соприкасались от плеч до запястий, и они ощущали тепло друг друга, проникающее через пальто и школьную форму. Тепло. Но этого Юми стала чувствовать себя ещё более одинокой. Почему ей хотелось разрыдаться от ощущения тепла своей старшей сестры? «Что будем делать, Юми-сан?» — неожиданно вспомнились ей слова Ёсино-сан. (…О, так вот оно что.) Ёсино-сан, наверное, осознала это, потому что уже давно была младшей сестрой. Когда-нибудь они тоже будут волноваться по этому поводу. Сейчас для их старших сестёр наступил критический момент, поэтому им нужно стать опорой для них. (Но обычно именно Сатико-сама заботится обо мне, и я ничем не могу отплатить ей.) Что будем делать? (Ты права, Ёсино-сан.) Что они могли сделать для своих любимых сестёр? Пришло время всерьёз задуматься об этом. Автобус резко свернул вправо. Сатико-сама и Симако-сан смотрели в окно, но никто из них на самом деле не интересовался видом зимнего города. И даже сидя рядом с ними, Юми чувствовала, что очень далека от них.Глава 1. Одинокое тепло
14 февраля 2021 г. в 20:40
Часть I
Первый день третьего семестра.
Как и в других школах, в академии Святой Лиллианы он начинался с приветственной церемонии.
— Ух, холодно сегодня.
Первокурсница группы «Персик», ученица номер 35, Фукудзава Юми задрожала, словно осиновый лист, стоило ей только выйти в прихожую.
Юми, родившаяся весной, недолюбливала зиму. Кроме того, дом, в котором она жила, был старым и совершенно неустойчивым к холодам, до такой степени, что внутри гулял ветер. Юми хотелось немедленно развернуться и прижаться к обогревателю, но одна из тягот школьной жизни заключалась как раз в том, что она не могла этого сделать. Нужно было идти на приветственную церемонию в церкви. Это обязанность и, в каком-то смысле, привилегия каждой ученицы Лиллианы.
Звук школьного звонка казался сегодня каким-то удивительно хрустящим, словно прорывающимся сквозь холодный воздух. Но, возможно, это объяснялось тем, что Юми просто давно не слышала его.
Обычно после второго звонка все собирались в классах, пели гимн под музыку из школьной системы вещания, после чего молились. Но сегодняшний день был особенным — утренняя молитва проводилась прямо в начале приветственной церемонии, что казалось довольно логичным.
Даже их классная руководительница лишь ненадолго заглянула в кабинет для того, чтобы поздравить учениц с наступившим новым годом, после чего решила закончить свой классный час и поспешила в учительскую, сказав:
— Быстро постройтесь в коридоре и следуйте за другой группой в церковь.
— Хорошо, — послушно ответили девушки.
Если считать все приветственные и завершающие церемонии со дня поступления Юми в старшую школу, то эта была уже пятой по счёту. В какой-то момент ученицы уже настолько привыкали к таким мероприятиям, что выполняли все действия чётко и организованно даже без постоянного контроля со стороны учителя.
— В церкви сейчас тепло, наверное, — кисло улыбнулась Кацура-сан, родившаяся зимой.
Похоже, ей показалось забавным сходство одногруппниц, лихорадочно перетирающих в руках одноразовые грелки, с мухами, чистящими свои передние лапки.
— Спасибо за позу! — раздался чей-то голос, вслед за которым последовала вспышка.
Удивившись, Юми посмотрела на обладательницу голоса и узнала в ней Такесиму Цутако-сан. Сегодня она улыбалась и хвасталась своей новой камерой, но уже не той, что была у неё в конце второго семестра. Что ж, возможно, первая была подарком на Рождество, а вторая — на Новый год. Сколько же ей нужно разных камер?
— Цутако-сан, думаю, им не понравится, если ты будешь заниматься этим во время церемонии.
Несколько одногруппниц окружили лучшего фотографа школы, очень недоброжелательно глядя на её камеру.
Причиной тому был один недавний случай. Во время церемонии в честь окончания второго семестра Цутако-сан сделала фотографию со вспышкой, обратив тем самым взгляды всех учителей на первокурсниц из группы «Персик». К счастью, после этого она убрала свою камеру и всю оставшуюся церемонию вела себя очень тихо, но девушки, которые сидели рядом с ней, были смущены до смерти.
— ...Ладно, уберу камеру к себе. Только не отнимайте её!
— Хорошо. Но если не сдержишь слово...
Учителя уже унесли сумку с ценными вещами своих подопечных в надёжное место, так что если бы что-то случилось с камерой, оставленной в кабинете, возникла бы куча проблем, поэтому одногруппницы тут же согласились с предложением фотографа. В конце концов, такие вещи действительно дорого стоят. Но как только Цутако-сан убрала камеру к себе в карман, вид её плиссированной юбки обезобразился заметной выпуклостью.
— Все выстроились по порядку своих номеров в журнале? Группа «Хризантема» уже вошла, так что сейчас наша очередь.
Следуя указаниям старосты, девушки из группы «Персик» разбились на две колонны и двинулись вперёд по холодному коридору. Когда они проходили через внутренний двор школы, Юми заметила в тени ледяные нити, связывавшие между собой комья земли, из-за чего казалось, что в том месте проросли грибы.
Так начался этот холодный школьный день.