Либеросис

Когда Рафаэль разомкнул глаза, то почти сразу же ощутил это странное тепло, которое, кажется, окружило его со всех сторон. Сначала оно его напугало и заставило переживать, но через мгновение черепаха поняла, что ничего страшного, а даже наоборот. Слегка приоткрыв глаза, он увидел того, кому было отдано его пылающее сердце, поэтому грех было бы не обнять его руку, которая прилегала к плечу задиры. Он аккуратно обвёл его крепкую руку, в объятиях которой так хочется оказаться, она кажется такой сильной и именно той, что защитит его от всех проблем, с которыми так не хочется сталкиваться. Непривычная обстановка рядом с ними заставила злиться и дуться. Он насупился по привычке, надул губу и прижимался к руке брата. Который, к слову, проснулся и пытался понять, что происходит и где он вообще. Лео понял, что заснул не на кровати, только сейчас заметил прижимающегося к его руке холерика, что даже глаз не поднимал больше на него. Окончательно проснувшись, лидер поинтересовался шепотом: — Раф? Носитель красной маски дрогнул, но прижался сильнее, что-то бубня себе под нос смущенно. Лео не понимал, поэтому в нем зародился интерес к этому. Приложив вторую руку к его щеке, Раф тут же устремил на нее свой взгляд, покраснел, не успел опомниться, как его лико было поднято вверх, их глаза стали прикованы друг другу, как магнитики с разными полюсами, которые притягиваются очень стремительно, а разорвать их очень сложно. — Почему ты покраснел? Твои щеки красные от смущения, — сказал уже погромче командир. Задира не знал, как реагировать, его всего пробило мурашками и бабочки закусались в животе, его лицо стало ещё более красным, а зрачки сходили с ума, когда видели любимого прямо перед носом. Казалось бы: вот, целуй его, он прямо перед тобой, никуда не денется, но Рафаэль поборол данное желание, сначала резким движением отвернулся от вопрошающего братца, после всего и в следующую секунду вылетел из дома, пытаясь побороть смущение на лице. Он ругал себя. Леонардо сидел, ничего не понимая, что за реакция такая нездоровая? Может, у него жар? Раф залетел к Донателло, который что-то там делал. — Это просто кошмар! Этот... Этот... Придурок! Он совсем ничего не понимает, он постоянно капает мне на мозг, смотрит без конца и ждет, когда я ему врежу по этому красивому и самодовольному хлебалу! Донни его почти не слушал, он был занят, почти не обратил внимание на его появление. Рафа это злило, он начал подходить, — Тебе-то легко, все в курсе о твоих чувствах к Эйприл, она в том числе и никто не страдает, а я не выдерживаю уже! Никто не может меня понять! — он подошёл и облокотился на стол, — Чем ты таким важным занят, что даже ответить не можешь, умник?! — тот его все еще игнорировал, что-то мешая в емкости. Холерик не выдержал и стукнул по столу, чтобы все заходило, — Да ответь ты что-нибудь! — вещи, что лежали ближе к месту удара, зашатались сильнее и одна стеклянная колбочка даже упала, облившись ученому на руку, она вся зашипела и активизировалась, — Твою ж!-.. Ди, прости, я случайно... — Все нормально, это газировка, — он спокойно вытер руку и стол, поставил колбочку на донышко, как оно стояло. — Какого-..? Ты пьешь газировку из штуки в которой ты всякую опасную хрень заливаешь? Ты ненормальный. А если перепутаешь? — Перепутать, Раф, можно только дырку, в которую суешь, а это я не перепутаю, — холерик не нашел, что сказать на подобный ответ и молча вышел. Ну хоть остыл, и то хорошо. Первое, что он увидел, так это как Лео стоял возле дерева, а Майки с ним говорил о чем-то. — Когда ты сможешь потренироваться с нами в полной мере? — Наверное, когда Донни доделает таблетки, и я смогу хотя бы бегать. А сейчас мне стоит не напрягаться лишний раз. — Жалко, конечно. — младший задумался, но затем продолжил говорить, — Раф скучает по тебе, он хоть и отшучивается, но ему скучно с нами, он сказал, что с нами тренироваться равносильно, как с детьми, — лидер в этот момент поднял глаза с Майки на Рафаэля, стоявшего у амбара, который будто знал, что говорят о нем. — Скоро восстановлюсь и мы будем тренироваться все вместе, — он похлопал М по макушке и тот ушел заниматься своими делами. Посмотрев друг на друга полминутки, которая пролетела очень незаметно, бесстрашный пальцем подозвал задиру к себе, тот послушно направился к нему. Как только они оказались вблизи, Лео так же молча махнул головой в сторону, где находилась поляна с цветами, на которой они уже были, Рафаэль понимает его без слов, и они вместе плетутся, ввиду заниженной скорости движения старшего брата. Добравшись наконец до нужного им места, лидер нагинается, срывает без корня растущий здесь цветок и аккуратно всаживает его в повязку бунтаря у виска. Он тихо смеётся и решает добавить негромко: — Ты так похож на принцессу, — холерик теряется окончательно и даже не может выдавить ни одного полноценного слова, что-то кряхтя, еще и этот пронзительный взгляд, устремлений на него, что он не придумал ничего лучше, как схватить мертвой хваткой руку брата своими обоими и начать буравить землю смущенный взглядом. Этот жест Лео застает в врасплох, но он лишь сжимает руки того в ответ, в итоге продолжая говорить, — Что с тобой? — Раф молчит и вряд ли что-то скажет, поэтому старший тоже решает помолчать, видимо так комфортнее. Приятное молчание и присутствие Леонардо наедине с ним заставляют чувствовать блаженство, а сейчас, когда лидер сжимает его теплые вспотевшие ладони своей прохладной рукой, замечает каждое изменение в нем, всегда спрашивает, что с ним случилось, как тот себя чувствует. Хочется просто накинуться на него и обнять, сказать, как он его любит, и какой тот хороший, но он никогда так не сделает, это выше его возможностей и ниже его эго, которое сходит с ума от того, что его щеки краснеют, не спрашивая, а еще это никак не контролируется. Хотелось, конечно, вести себя по-обыкновенному, но в то же время держать все чувства в себе — не самое лучшее решение. Лучше уж пусть попялится на его красное лицо. Бесстрашный, к слову, сжал его руки неосознанно, поэтому его смущение тоже вылезло на щеки и не собиралось никуда уходить, но так как брат разглядывает цветы, что были им по колено, то не замечает это стеснение. Лео тоже нравится быть с ним рядом, просто смотреть и сжимать его теплую нежную руку. Кажется, он слышит, как Раф дышит глубоко и дрожаще выдыхает, будто бы волнуется, но в то же время точно не хочет уходить. Звук его дыхания приятный, а само дыхание теплое. Тут он вспомнил ситуацию утром и уже думал попробовать снова задрать его лицо к себе, но опомнился почти тут же, ведь реакция будет точно такая же, как и тогда на диване. Может, лидер и не видит милое лицо своего брата, но хотя бы понимает и знает, что ему комфортно. Лео сделал полушаг и второй рукой аккуратно поправил цветочек в маске, улыбнувшись теплее. Холерик уловил эту улыбку, и теперь даже в его сердце поселились голодные бабочки, кусающие его орган не жалея. Пробежались мурашки по щеке, рядом с которой была рука старшего, что Раф неосознанно к ней наклонил свою голову, совсем немного, но было видно, что он просто жаждет его касаний на себе. Бесстрашный тут же увидел это малозаметное движение и его это только больше закололо изнутри. Раф. Глупый. Явно ведь нравится проводить со мной время и просто быть рядом, зачем убегать, если можно сказать прямо? Я же его не убью, в этом нет ничего такого, мы просто проводим время вдвоем, как и полагается, верно? Верно. Я не думаю, что ему некомфортно рядом со мной. Тогда вряд ли бы он куда-то со мной ходил, вряд ли бы дал спать на себе. Вспомнив о том, что они, по сути, поспали вместе, это согрело еще чуть-чуть изнутри и хотелось только сильнее неосознанно сближаться со своим грубым братом, в котором что-то пылает без конца.