***
Её тело пожирал яд от проклятого оружия, но Рин хранила молчание. Она понятия не имела, сколько прошло времени, потерявшись в потоке боли. Регенерация отказала и теперь ей грозило превращение в демона. Страх так и не пришёл. Она знала, что должна была умереть там, на поле боя. Но отказалась, ослушалась приказа. Выжила. Самым невероятным способом, который только мог позволить себе вампир. Связала себя с человеком, который большего всего на свете ненавидел их и стремился уничтожить каждого — безумный, гениальный ход. Впрочем, эти двое давно ходили под руку. Рин открыла саднящие глаза. Вся одежда ниже живота отдавала тёмно-красным цветом. Кровь продолжала струиться по ткани, падая на пол. Кап, кап. Кап, кап. Будто отмеряя время до её обращения. Бледные даже для её расы пальцы сжали каркас кровати, оставив на нём вмятины. Очередная вспышка боли внешне отразилась лишь коротким зажмуриванием глаз. Слух уловил какой-то звук, поэтому девушка медленно подняла голову, встречаясь взглядом с равнодушными карими глазами. Если бы она лично не видела, как на его коже появлялись следы её ран, то подумала бы, что заклинание не сработало. Несколько секунд или минут в гляделки, и мужчина нажал на кнопку на двери её камеры. — Твой ответ? — голос через динамики безразличный. Будто не интересно. Будто заставили. Рин не хотела отвечать, поэтому молчала, продолжая всё также смотреть. Курето нахмурился. Тишина. Несколько нажатий и её клетка открылась. Мужчина ничего не говорил, словно ожидая реакции, но вампир не двигалась. Обман, что у неё был выход. Что вот сейчас её отпустят или она сможет вырваться. Не отпустят. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Её убьют, стоит связи исчезнуть. Должно быть грустно, но не ей. Хиираги вошёл внутрь всё также расслабленно, лишь рука опустилась на рукоять меча. Сзади послышался нервный выдох. Вампир только догадывалась, что это та блондинка, что часто появлялась возле её камеры. Она смотрела на неё с отвращением, но Рин ловила в том взгляде и искры заинтересованности. Парень подошёл ближе, закрывая собой выход. Острый слух уловил чьи-то шаги, но затем всё перебил запах добычи. Курето грубо схватил её за подбородок, почти сдавил шею, заставляя выпрямиться. — Ответ, — процедил он. Вампир почти не слышала его. Голод брал верх над разумом: зрачки расширились, почти закрывая радужку. Рот приоткрылся, демонстрируя выросшие клыки, что готовы впиться в тело жертвы. Дыхание стало рваным, частым, обжигающим ладонь генерала. Но он продолжал держать её, с презрением наблюдая за закономерными изменениями. Вторая ладонь всё также находилась на оружии, чтобы остановить. Не убить, к сожалению. Оба не двигались, ожидая действий друг друга. Послышался металлический хруст — каркас всё же не выдержал, ломаясь под пальцами. Рин держалась, чтобы не напасть. Курето посмотрел на неё ещё несколько секунд, после чего грубо отпихнул. Девушка тут же уставилась на него, следя за каждым движением, как хищник. Генерал усмехнулся, отошёл почти к выходу и медленно залез под мундир. В его руке оказался запечатанный пакет с кровью, который он насмешливо бросил вампиру. Та поймала его резко, с недоверием глядя на подачку. Руки затряслись, стоило понять, что это настоящая еда. Рин неровно надорвала его, жадно припала губами, осушила половину за пару глотков, а остальную часть старалась пить медленно, едва ли не смакуя. Вряд ли ей будут давать кровь на постоянной основе, поэтому стоило попытаться насытиться этим маленьким пакетиком. Девушка облизала губы, когда содержимое перестало литься. Помяла пакет в надежде вытащить оттуда ещё несколько капель и села ровно. Дыхание приходило в норму, регенерация всё же запустилась, но особо не поможет, пепельноволосая знала это. Яд необходимо было нейтрализовать специальным раствором, который у неё отобрали. — Подойди, — приказал ей генерал, стоявший всё это время в дверях камеры. Вампир поднялась и неровно зашагала к парню. За хрупкой фигуркой потянулась прерывистая дорожка крови. Курето остановил её мечом на расстоянии вытянутой руки и раскрыл вторую ладонь. — Пакет. Она вложила его не колеблясь, не задавая никаких вопросов и не предпринимая попыток сбежать. — На место. Рин развернулась и прошла путь обратно. Села на чуть покосившуюся кровать, откинулась на стену. Её посетитель закрыл дверь и ушёл, оставляя после себя приятный запах добычи. Девушка закрыла глаза и задышала ртом, не желая дразнить себя.***
— Она, — Аой не знала, что сказать на эту сцену. Вампир казалась ей слишком неправильной, слишком покорной. Полковник много раз видела заключённых вампиров, знала их модель поведения: животные, проигравшие сражение с инстинктами. Они мечтали лишь утолить жажду и кидались на любого, кто подходил для этого. — Она странная. Она даже не попыталась убить Вас. Они уже вышли с комплекса лаборатории, но девушка всё равно говорила тихо, будто их могли услышать. Хиираги тоже не понимал этого. Тварь должна была кинуться, должна была попытаться, должна была начать умолять о смерти, о еде. Должна была сама желать разрыва этой связи. Ничего. Она ставила его в тупик. На его пытках были упрямые вампиры, самовлюблённые, хитрые, но ни один из них не был столь безэмоционален и покорен. Будто ей всё равно на происходящее. Но парень знал, что это не так. В противном случае она бы не пыталась спасти свою шкуру на поле боя. Зачем она вообще там оказалась? И что собиралась делать дальше? Тупо сидеть в плену, пока Курето всё же не отправит её на опыты для более детального изучения этого ритуала? Рискованно. Если кто-то узнает, что он связан с вампиром — этим попытаются воспользоваться. Знала об этом? Тварь, какая же она тварь! Но тварь, которая ела так аккуратно. При её голоде она должна была разорвать жалкий материал, стараться быстрее добраться до желаемого, вести себя неадекватно. Ничего не было. Что с ней не так?! Пока он смотрел на неё, было ощущение, что он чувствовал привкус крови на языке. Чувствовал, что нечто прохладное спускалось по пищеводу, посылая по телу импульсы расслабленности, запуская скрытые резервы. Сука, пусть это была лишь его галлюцинация. — Принеси пакет через два дня, — едва не заскрипел зубами генерал. — Если кинется — доложи мне. Он не стал говорить о том, что придёт лично кормить её. Слишком большой удар по его гордости. Сука, какая же сука. Придётся оставить её там, стараться максимально незаметно расходовать кровь на содержание и делать вид, что это лишь ещё один образец, не более. Использованный пакет он выкинул в специальный бак ещё в лаборатории, пока Аой отвлекала персонал. Прошло немного времени, а его уже вымотала эта ситуация.