Зверёныш

Солнце плавно текло к горизонту, через пару часов собираясь скрыться, а у лесных хищников, напротив, обострялись инстинкты и желание чем-нибудь полакомиться. — Оя, кто-то наконец-то пришёл. Неужто заблудился? — журчащий голос и насмешливый взгляд. — Понадобилось время, чтобы найти всё, — спокойный тон и равнодушное выражение лица. — Надеюсь, ты меня не разочаруешь? Приподнятая бровь и растянутые в лёгкой улыбке тонкие губы провоцировали собеседника на уклончивый предупредительный ответ. — Поверь, сегодня я приготовил кое-что особенное. — Удиви меня, ку-фу-фу. Перед серо-голубыми глазами пронёсся пушистый хвост, стоило его обладателю развернуться, и взвился к небу. Демон грациозно прошествовал к возвышающемуся над травой валуну и вальяжно присел, словно на трон, закидывая ногу на ногу. Он не заметил, как человек на несколько секунд стиснул руку в кулак и поджал губы. Когда разноцветные глаза вновь обратили внимание на него, тот отвернулся и невозмутимо приступил к готовке ужина. Рокудо Мукуро, конечно, мог скрывать на время демонический облик: кошачьи уши, огромный синий хвост, когти и иероглиф в глазу, маскируясь человеком, но предпочитал сохранять признаки своей расы — болезненный во всех смыслах процесс уподобления людям ему претил более века. В последние пару лет он отправлял прицепившегося Зверёныша, Хибари Кёю, в поселения людей, если возникала потребность. Как и в этот раз. После последнего возвращения из города Хибари вёл себя как-то иначе, да и задержался намного дольше обычного. Может, хочет вернуться к людям? Он уже довольно взрослый, у него есть деньги, одежда, оружие и представление о мире — вполне достаточно для обычной самостоятельной жизни, полагающейся человеку. Мукуро предавался размышлениям, удобно восседая на валуне и ожидая, когда Кёя полностью закончит приготовления и сядет. Это никогда не обсуждалось, но так сложилось, что ужинали они всегда вместе. Готовка Хибари становилась всё лучше и лучше, оттого Рокудо её бессовестно давно спихнул на него. Сегодня тот особенно постарался, как никогда. Даже притащил посуду и красиво раскладывал еду на тарелки. Практически целый стол накрыл возле душистой травы. Мукуро забавляла такая бесполезная прилежность, но он оценил эстетичность подачи. Другой бы на его месте наверняка похвалил бы Кёю, но Мукуро цинично обвёл взглядом посуду, молча усмехаясь глазами. Показать, что ему понравилось? Ни за что. Рокудо всегда старался вести себя безразлично, подобно зрелому и опасному чистокровному демону, поэтому не позволял себе при ком-то кувыркаться в соблазнительной травке, хоть ему не терпелось в ней поваляться. Знал бы он, что Кёя давно знает об этой слабости и ни раз, подходя с подветренной стороны, издалека долго наблюдал, как сильный и независимый взрослый кошак самозабвенно нежится в ней, словно дитё, то, наверное, Великий и Ужасный Рокудо Мукуро впервые бы испытал стыд. Увы, кошачью натуру он с трудом подавлял, оттого она без его ведома временами слишком отчётливо выплывала на поверхность. Проявление естественных рефлексов демон порой не замечал вовсе. Предвкушающий Рокудо то и дело бросал взгляды на еду, ловя запахи: принесённое парное молоко и приготовленное с людскими специями мясо побуждали облизаться и сглотнуть выделившуюся слюну, но он держался. Ему показалось, или мальчишка усмехнулся? Характер у того становился всё хуже и хуже. Наконец-то сев напротив, Мукуро осматривал все угощения. — Оя, что это? Выглядит странно, — как обычно ни за что не поблагодарив, поинтересовался он, указывая на что-то тёмное и плоское. — Попробуй, — ответил Хибари и, отломив кусочек от плитки, протянул ко рту Рокудо. Тот с сомнением посмотрел на протянутое, потом на Кёю, потом снова на предложенный непонятный кусок и, открыв рот, забрал, касаясь губами чужих пальцев. Тёмное нечто начало приятно таять во рту, и Мукуро не обратил внимания на застывшего на мгновение подростка. У демона загорелись глаза от восторга, а хвост уже готов был пуститься в пляс, но Рокудо вовремя себя одёрнул. — Неплохо, — равнодушным тоном сказал он. — И как же люди это называют? — Шоколад. В предыдущем городе продавали, — так же отстранённо ответил Хибари. Мукуро прежде никогда не слышал о подобном лакомстве, хоть и знал человеческие сладости. Он посчитал его новым творением кулинарии. Должно быть, шоколад дорогой, и его не так-то просто достать. За создание подобного сокровища можно было бы закрыть глаза на парочку грешков людей. Ах, как же ему захотелось ещё. Демон сам потянулся за добавкой, стараясь выглядеть не слишком заинтересованным. — Из чего он? — Основа какао-бобы, сахар, молоко, — монотонно ответил Кёя. Мукуро заметил, что тот не ест. Хоть и так одной плитки казалось слишком мало, но он не мог всё съесть сам, не поделившись со Зверёнышем. — А ты не будешь? — Рокудо протянул шоколад Хибари, чуть прогнувшись к нему через приготовленные блюда. — Я не люблю сладкое. Неужели Кёя принёс шоколад ради него? Да быть не может. Иногда этот мрачный ребёнок вёл себя мило. Мукуро сдержал смешок, но ушки всегда непроизвольно дёргались, как и сейчас. Он не придал этому значения, продолжая всматриваться в лицо Зверёныша. «Да конечно, — с сарказмом подумал Мукуро, видя возникший огонёк в серо-голубых глазах. — Как можно не любить такую прелесть?» — Оя-оя, ты уверен? — неверяще усмехаясь и изгибая бровь, спросил Мукуро и, отломив маленький кусочек, поднёс его к губам Хибари. — Больше предлагать не буду. Тот на секунду задумался, но затем, смотря прямо в лукавые глаза демона, медленно взял лакомство губами, задевая длинные пальцы. — Вкусно же? — не сомневаясь в этом, поинтересовался Рокудо, замечая проступивший еле заметный румянец на щеках Кёи. — Вкусно, — довольно подтвердил тот. — Но сладкое я не люблю. «Ку-фу-фу, — мысленно рассмеялся Мукуро. — Что за упрямец?» Он точно видел, что Кёе понравилось. Тот даже облизал губы, проглотив лакомство. Вот только Хибари не дал додумать мысль, протянув ему ароматное молоко, и отвёл взгляд. Мукуро, отстранившись, сразу сделал глоток, считая, что Зверёныш попросту стесняется своей любви к сладкому. Демон не раз кормил с рук Кёю пирожными, когда тот отнекивался, и замечал, как каждый раз святились его глаза и расширялись зрачки, несмотря на хмурое выражение лица. Мукуро ощутил во рту смещение нежного сладковато-солоноватого вкуса жидкости с оставшейся толикой растаявшего шоколада, как мягко стекает по горлу и оставляет на языке приятный сливочный оттенок. Демон едва не заурчал от удовольствия и, сам того не замечая, сощурился и провёл языком по губам, слизывая белёсые крохи вкуснятины. Ему показалось, что шоколад с молоком — самое лучшее в жизни. Блаженство. Хибари, крепко сжимая кулаки, весь напрягся, будто разозлившись от вульгарного поведения Мукуро, и залпом осушил флягу с водой.