В объятиях мрака

       В бешеном темпе проходит еще две недели. Время финальных зачетов первого этапа неумолимо приближалось. Полоса препятствий стала нашим вторым домом, а лазарет — третьим. С каждым днем, бои на ринге становились все более ожесточенными и все неофиты уже не единожды состязались друг с другом. Я уже привыкла к постоянному наличию синяков на теле, к ноющим мышцам и ранним подъемам. И к тому, что мне удалось каким-то чудом сдать позиции. С 5 позиции я упала на 7 в нашей таблице рейтингов, а в общей с урожденными Бесстрашными так вообще, находилась в 6 позициях от красной линии.        Да, те баллы, любезно выданные мне Эриком за «лидерские качества», подняли меня в таблице на две позиции выше, но я потеряла баллы на метании ножей и бое с Каем. Наш бой тогда остановил Фор — Эрик был занят где-то во фракции. Мы довольно долго стояли на ногах, методично выбивая друг из друга дурь, однако под конец, я сдала позиции и вновь оказалась в лазарете, уже на сутки. И это сказалось на моих баллах.        Говорят, таблицу боев составлял сам Лидер. Непруха…        Мне было жизненно необходимо подняться выше, дабы себя обезопасить, и я начала тренироваться по ночам. С физической формой проблем не было, хотя я и ее упорно совершенствовала, а вот стрельба и, в особенности, метание ножей, давались не очень хорошо. Если стрельбу я подтянула довольно быстро, то с ножами было туговато.        Поэтому сейчас, я в очередной раз после отбоя, стояла в зале метания ножей и отрабатывала стойку, пытаясь понять, что же я делаю не так. Мозг Эрудита упорно не понимал, где я допускаю ошибку, которая стоила мне роковых баллов.        Сделав очередной вдох, я выбрасываю руку с ножом вперед, и он пролетев в самый край мишени, со звоном падает на бетонный пол.              — Черт! — гневно шиплю я и кидаю следующий нож, так же мимо. — Чтоб тебя…              — Разве неофитам не полагается спать во время отбоя? — стальной голос заставляет вздрогнуть и резко развернуться.        Именно ночью. Именно в пустом зале. Когда пол фракции спит. Я умудряюсь опять наткнуться на него.        Я говорила что я везучая нет? Так вот…        Эрик холодным взглядом впился в меня, стоя у входа в зал, непринужденно опираясь на бетонную стену плечом и скрестив руки на груди. Расслабленная поза, незаинтересованное лицо… Но от этого человека так и веяло страхом. Я нервно сглатываю, понимая, что он ждет ответа.              — Я тренируюсь дополнительно, — отвечаю я, стараясь не позволить моему голосу дрогнуть. Получается плохо, потому что Эрик ухмыляется.              — Правда? — с усмешкой спрашивает он, отлипая от стены и хищно двигаясь в моем направлении. — А на мой взгляд, ты просто крушишь имущество фракции, потому что тренировкой тут и не пахнет. Зря тратишь время.              — Приятно знать, — отзываюсь я и отворачиваюсь, кусая губы.        Я выдыхаю и снова прицеливаюсь, бросая нож в мишень. В самый край и не глубоко.              — Отвратительно, — заключает голос совсем недалеко от меня. — И это называется тренировка?        Я благоразумно молчу, сжимая очередной нож в ладони и вновь заношу руку для броска, как вдруг, мощная ладонь хватает меня за запястье. Я пытаюсь вывернуться, вырвать запястье, но Эрик только усиливает хватку и у меня возникает ощущение — еще чуть-чуть и я услышу треск собственных костей.              — У тебя нет и шанса, — раздается голос у меня над ухом от чего я вновь дергаюсь.        Я начинаю злиться и со всей силы дернув руку, ощущаю, как Лидер разжимает хватку, от чего я лечу по инерции вперед, на стол с ножами, упираясь в него руками. Я довольно резко разворачиваюсь, сталкиваясь взглядом с Эриком, застывшим каменным изваянием на расстоянии вытянутой руки от меня.              — Спасибо за объективную оценку, только вот мне кажется, что я не спрашивала твоего мнения, Лидер, — едко и с презрением выплевываю я, глядя прямо вглубь колких глаз. Его спокойствие выводит меня из себя.              — Угомонилась? — безразлично интересуется он.        Новая волна ярости поднимается во мне.              — О, нет, — отвечаю я в запале, засунув инстинкт самосохранения в самые дальние дали. — Давно хотела сказать тебе, что ты конченный садист и моральный урод. И это твой стиль? Унижать и втаптывать в грязь? весьма неэффективный способ работы, не находишь? Так что будь так любезен…        Закончить мне не дают — щеку обжигает боль, а затем, на шее сжимаются пальцев, перекрывая доступ к кислороду.              — Я же тебя предупреждал, тварь… — этот ледяной голос, заставляет табуны мурашек бежать по спине, а липкие объятия страха снова радостно обволакивать меня. В голове проскальзывают такие не нужные сейчас воспоминания — Айзек, Эрудиция, вспышка его ярости и я, задыхаюшаяся от его хватки на моем горле. И тут мне стало действительно страшно. — Держи. Язык. За. Зубами, — цедит он сквозь зубы, встряхивая меня, словно я ничего не весила. А его лапища чуть сильнее стала сжимать мое горло. — Так и не запомнила? Или тебе отбили все мозги на ринге? Повторять больше не буду, просто вырву тебе язык, — перед глазами начинают бегать черные точки. Легкие горят огнем, требуя спасительного вдоха. Я пытаюсь вырваться, но это все равно что пытаться сдвинуть каменную стену.        Я не сдаюсь, я продолжаю биться в его руках, когда вдруг он резко меня отпускает и я падаю на бетонный пол, опираясь руками и делаю резкий, глубокий вдох, который эхом отскакивает от стен зала. Я хватаюсь за шею, несколько мгновений приходя в себя, а затем вскидываю взгляд на Эрика, около ног которого я сидела. Глаза щиплет от непролитых слез и адреналина в крови.              — Теперь уяснила? — вкрадчиво интересуется он и я быстро киваю головой. Этот псих меня чуть не задушил, прямо на месте. Точно, псих. ненормальный. — Встать!        Я медленно поднимаюсь на ноги, вспоминая дежурное «приказы не обсуждаются», чувствуя, как дрожат ноги. Рукой я все еще растираю шею и уверена, что на ней уже к утру появятся новые кровоподтеки.              — К столу, — командует он и я подхожу ближе к столу, вставая рядом с Эриком. — Нож в руки.        Сталь приятно холодит ладонь, а у меня возникает невероятное желание вонзить его ему прямо в глотку. Дыхание постепенно выравнивается, а я все так же смотрю на мишень.              — Бросай, — коротко командует Лидер, и я подчиняюсь, кидая нож в мишень, с успехом предыдущих его товарищей.        И снова плохо. Я мысленно закрываю глаза, готовясь к потоку оскорблений, но вместо этого, слышу команду взять еще один нож. Оружие ложится в мою ладонь и я встаю в стойку.        Тут же ощущаю пинки по ногам, заставляя ноги разъехаться в стороны, от чего моя стойка меняется на более широкую. Затем, довольно грубое прикосновение отводит мой локоть чуть в сторону и изменяется положение запястья. Я замираю, прислушиваясь к ощущениям. Стойка была куда более комфортной, чем моя предыдущая. Я удивленно распахиваю глаза.              — Ты совершенно не работаешь корпусом, — выплевывает Эрик. — От того и мажешь куда попало, — я вздрагиваю, когда ладони с поразительной мягкостью опускаются на пою талию, будто играючи. — Стоять, — рычит он, сильнее сжимая кольцо рук. — Напрягай пресс. И запомни, нож и ты — это единое целое, — произносит Лидер, а я ощущаю колебания воздуха у себя на щеке. — Как с пистолетом. Оружие — это продолжение тебя. Работая всем корпусом… — его ладонь скользит по моему животу, корректируя положение корпусом и указывая траекторию движений. Мое дыхание едва не сбивается, а сердцебиение ускоряется. Он не мог этого не заметить. — Стань с ним единым целым. И ни на что не отвлекайся, — последняя фраза сказанная на ухо и его руки вновь оказываются на моей талии. — Бросай.        Удивительно спокойный приказ — и я его исполняю. Я чувствую руки, едва ощутимо помогающие мне скрутить корпус в нужном направлении. Я слышу легкий свист и звук стали, встречающейся с ножом.        Я настолько пораженно смотрю на мишень, что из транса меня выводит звук хлопнувшей двери тренировочного зала.        В яблочко. *** POV Эрик.        Блядские сутки. Этот блядский рейд. Эти блядские изгои, взорвать бы всех их разом. Эти блядские неофиты, вечно перечащие и лезущие куда не надо.              — Как самому молодому Лидеру Бесстрашия, я доверяю тебе курирование подготовки неофитов, — голос Макса вызывает лишь раздражение. Еще одна проблема к изгоям, рейдам, бумажкам и многому другому. Блять.        Сегодняшний рейд прошел почти без потерь — лишь Арес словил пулю по касательной. А вот вопрос, откуда у этих тварей оружие обострился как никогда. Кто-то снабжает их оружием, докуче, другие фракции жалуются на пропажу своих. Все концы уходят к изгоям, только вот упирается все в тупик.        В попытке сбросить пар, я двигаюсь в сторону зала и слышу звон металла из-за приоткрытой двери. Кому не спится в такое время?!        Не то что бы я был удивлен, увидев там неофита, такое бывало. Но то, с каким усердием и методичностью она мазала по мишени, просто бесила. Невооруженным взглядом были видны ее ошибки, которые сама тупоголовая увидеть была не в состоянии.        Я даже выслушиваю поток ее гневных оскорблений, прежде чем лепить ей «отрезвляющую» пощечину. И вот она уже бьется в моих руках. В ее взгляде плещется страх, тот самый, который я привык видеть в глазах неофитов, но вместе с ним, там колыхается и вызов. Она задыхалась, но продолжала упорно заглядывать мне в глаза. Я чувствовал, как бьётся венка на ее шее, усиленно качая кровь, чувствовал запах ее страха. Но она не сдавалась. Не каждый так реагирует на опасность. Это доказывает, что в человеке очень тонка грань тупости и героизма — никак не запомнит, что открывать рот в моем присутствии не стоит.        Я знаю, как быстро лишить человека жизни, и способов знаю множество. Поэтому доведя ее до еще обратимой грани, позволяю сделать вдох, и девчонка падает на колени у моих ног. Весьма неплохо.        Пока она пытается отдышаться, смотрю на нее. Что-то в ней вызывает интерес. И одновременно с этим раздражает. Не ее длинный язык или способность бросить вызов, а что-то в ее характере. Именно ее упорство. То упорство, с которым я столкнулся тогда, в городе. Такое редко увидишь в неофитах, которых зачастую лишь интересует найти себе досуг на ночь. Знаю, сам таким был. Но она упорно не ломается. Что вызывает вполне нормальный по мне интерес — узнать, как сильно можно надавить. Как скоро сломается ее напускное упорство и как долго она будет храбрится.        Хочу сломать ее.        Пока я нарочито медленно корректирую ее стойку, чувствую ускорившееся сердцебиение девчонки и довольно ухмыляюсь. Специально задерживаю руки на ее животе, объясняя ей технику метания на ухо и стоя почти прижавшись грудью к ее спине.        Нет, определенно было в ней что-то непонятное. Что-то светлое, что вызывало интерес, раздражение и желание сломать, растерзать. Как-там она сказала, конченный садист и урод? Именно. Мне можно. Повезло ей.        Ну что ж, посмотрим насколько тебя хватит…        Я отпускаю ее в тот момент, когда нож со свистом летит в сторону мишени и не оборачиваюсь, лишь по ее удивленному вздоху понимаю, попала. Хлопнув дверью, двигаюсь в сторону бара. Мне нужно выпить, снять напряжение. И трахнуть очередную девку.        Едва пустеет стакан, я замечаю повисшую на моей руке цель, кажется, Марта, с весьма неплохими формами и отсутствием планов на ближайшую ночь. Забрав полупустую бутылку виски, я двигаюсь на этаж Лидеров, в свою комнату, ведя за собой очередную девку.        Сегодня можно и забыть о прошедшем дне и предстоящих завтра делах, окунаясь в ночь и мир жесткого секса.        А завтра начнется игра. Зверь выходит на охоту…