Мои чувства душит твоя слеза

1(Саске) Да. Я был влюблён в неё ещё с начальной школы. Она всегда всем улыбалась и была счастливым лучиком света в жизни каждого человека. Её золотые волосы разгоняли тучи хмурого дня, а голубые глаза, показывали всю глубину синего неба, после даже самой сильной бури. Да. Она была моим солнцем. Она была моим счастьем. Она была моей любовью. Я же всегда ходил одиноким вороном. Я был недостоин её. Она не могла окрасить меня в жёлтый. Но мою душу, Наруко могла освятить. Сделать её самой светлой и чистой. Она не была хороша в учёбе или в спорте, но её весёлый задор и всегда широкая улыбка, заставляла учителей никогда не злиться на неё, и никогда не занижать оценки, за неподобающее поведение. Мне нравилась, когда она зачёсывала свои волосы. В женских переодевалках не было зеркал, чтобы девушки могли зачесать свои локоны. Наруко ждала всех, а после, самая последняя подходила к зеркалу, сначала причёсывая свою золотую шевелюру, а потом делая из неё два высоких хвоста, которые делали её улыбку ещё ярче. Да. Мне всё говорили, что я очень выделяюсь своей внешностью, потому всё девчонки класса бегали за мной. Мне не нравилось это, я хотел разделять своё лицо лишь с ней. Я не хотел видеть назойливое лицо Сакуры или перекрасившее лицо Ино.  Я не хотел слушать разговоры отца о том, что мне прийдётся жениться на девке из состоятельной семьи, чтобы расширить полномочия семьи. Меня бесило лицо старшего брата, когда тот усмехался при виде моего краснеющего лица, когда разговор заходил о Наруко. 1(Наруко) Всё говорят, что он прекрасен. Всё говорят, что он сильный. Так всё говорят и я это знаю. Он был для меня необъяснимой легендой, тайной, загадкой. Словно одинокая скала, тёмного цвета, он сидел на подоконниках школы, слушая в наушниках, неизвестную музыку. Каждая девушка смотрела на него преданными глазами, словно щенок, желающий получить кость от хозяина. Меня это раздражало, но я продолжаю улыбаться, будто не замечая этих фанаток. Всё имеют родственников. Всё имеют хоть кого-то родного, но я нет. Мне грустно на душе, когда вспоминаю лицо мамы, и о том, как она говорит, чтобы я улыбалась и сделала счастливое лицо, от этого мир станет чуточку добрее. Я огорчаюсь, когда вижу лицо отца, и его коронную фразу, о том, что нельзя грустить, потому что блондины должны быть солнечными, и яркими, как искорки света. И конечно, моего старшего брата. Он был старше меня на 10 лет, но наши отношения были самыми близкими. Менма, в отличии от мамы и папы не любил блондинов, но видимо гены думают иначе, поэтому брат перекрасился в тёмный, но улыбается не худе мамы и папы. Всё в нашем роду улыбаются, это главная и основная традиция, или даже профессия на всю жизнь. Улыбайся, даже когда грустно; улыбайся, даже когда выхода нет; улыбайся, даже когда никого не осталось в твоей жизни. Мои родители и Менма погибли. Мы тогда поехали в лес, а когда ехали обратно, грузовик, который вывозил камни врезался в дерево, и тонны тяжёлых камней упали на нас. Менма быстро среагировала, и выкинул меня из машины, я ударилась головой, и не помню, что тогда было. Папу и маму раздавило сразу, а Менме передавило ноги и половину органов, его могли спасти, но отказались вводить его в очередь на органы. Он попросту не дожил бы, так утверждали врачи. Я улыбалась, улыбалась через силу, но слёзы предательски выходили на мои щёки, с шрамами виде усов. Саске мне напоминал Менму, и мне от этого становилось ещё тяжелее на душе. Я старалась с ним не общаться, но его томный взгляд без улыбки, давай мне понять, что он всё-таки не брат. Я осталась одна. Даже не убеждает то, что в США живёт старик Джирая, он писатель, поэтому редко приезжает ко мне. Я хочу продолжать улыбаться, чтобы радовать своих родителей и брата.