Если интенсивной любви противостоит, связывая ее, почти такая же сильная ненависть, то ближайшим следствием должен быть частичный паралич воли, неспособность принимать решения во всех действиях, для которых любовь должна быть побуждающим мотивом.
•••
Утро следующего дня выдалось на редкость паршивым. Они так и не смогли дозвониться до водителей двух машин, также Ривер Феникс послал Намджуна нахуй, буквально, когда тот наконец-то дозвонился до их мастерской, и Ривер спустя десять минут соизволил подойти к телефону. Так и сказал ему «пошёл нахуй, у меня дел по горло, и верни мне камеру, ублюдок». Затем повесил трубку. Намджун долго смотрел перед собой после услышанного. К тому же, Ким Югём пропал. Буквально. Телефон его был выключен, а когда Чимин с утра поехал к нему домой, его мать сообщила, что сыночек её еще со вчера не вернулся домой, и что это нормальное для него поведение, мол, он с малых лет был бунтарём, вот и решил повыпендриваться в очередной раз. Отлично. Как будто забот у них было мало. — Прости, хён, я не знал, что он такое выкинет, — Чимин стыдливо опускает глаза, когда сообщает ему новости. — Ничего, — Намджун пытается не злиться. Но счастливая рожа Юнги, который занят составлением рапорта, так и напрашивается на грубость. У Кима язык чешется сказать что-нибудь колкое и обидное в его адрес, но он молчит. — Пам-парам-пам-пам, я закончил, — он встаёт, поправляет рубашку в брюки и разминается. Улыбка всё ещё не сходит с его наглого лица. — Чего кислый такой? — обращается он к Намджуну. — Я отнесу, — Ким игнорирует его вопрос и забирает рапорт со стола. Хотя бы смена обстановки будет. — Отлично, я пойду с тобой. Отлично. Просто отлично. Юнги заходит к их боссу без стука, тот с кем-то говорит по телефону, стоя у окна. Юнги присаживается на его стул, прямо напротив стоит прозрачная табличка с именем «Бан Шихёк». Мин берёт её в руки и начинает играться. Босс бросает недовольный взгляд на него, потом глядит на стоящего Намджуна с бумагами в руках. — Конечно, премьер-министр. Всё будет в лучшем виде, не переживайте. Конечно-конечно, — говорит он в трубку. — Ах, не стоило, но спасибо вам за столь щедрое вознаграждение для нашего отдела. Я лично передам сотрудникам, что сам премьер-министр попросил накормить их ужином, — он наигранно смеётся, слушая голос в трубке. — Всего вам доброго, — наконец-то он выключает телефон и поворачивается к ним. — Грязный ублюдок, думает, что отделается какими-то жалкими миллионами. Собака. Чего расселся? Поднимай свою задницу, — босс даёт подзатыльник Юнги, и тот, улыбаясь, уступает ему место. Потом подкидывает в воздух стеклянную табличку, и босс еле успевает её поймать. — Будь добр, свали нахрен из моего кабинета. Юнги показывает ему средний палец. Намджун устало вздыхает, уже в миллионный раз за это утро. — Лизать жопу министру вам хватает таланта, а стоит моей прекрасной заднице появиться в поле зрения, вы сразу же начинаете ломаться, — Намджун понятия не имеет, как Юнги сходит всё с рук. — Зачем ты пришёл с ним? Я же просил привязывать его у входа, когда приходишь на работу, — ну, они стоят друг друга, по крайней мере. — Не хотелось бы прерывать ваше милое общение, но у нас по горло работы, так что... — Намджун протягивает документы боссу и, подхватив за локоть Юнги, они покидают кабинет. — Ты какой-то нервный с утра, — говорит Юнги. — Расслабься. Хорошо провёл вчера время ведь, — Они идут по длинному коридору, и слова Юнги эхом отдаются в голове Намджуна. — Что ты имеешь в виду? — Намджун останавливается и смотрит на Юнги. Тот показывает пальцами пистолетик, подмигивает и, будто выстрелив, уходит, так и не ответив. Пару минут спустя по внутренней линии поступает звонок от босса. — Немедленно ко мне. Оба. Юнги смотрит на Намджуна, излучая счастье. Аж противно.•••
— Что это такое, я спрашиваю? — Шихёк кидает листы в лицо Кима. — Я вас спрашиваю, что это нахрен такое? Вы с ума сошли? Я тут задницу рву перед министром, а вы мне говорите, что его сын - главный подозреваемый в убийстве? — окна сотрясаются от его криков. Это прям любимое Юнги. — Что отделяет нас от преступников? — Шихёк встаёт и подходит к ним вплотную. Намджун опускает глаза. — Прeступление, — говорит весело Юнги. — Верно. Одно преступление, — он начинает ходить по кабинету, смотря себе под ноги и сложив руки на спине. Дурной знак. — Подозревать сына премьер-министра всё равно, что совершить тяжкое преступление. И мне глубоко насрать, как вы это сделаете, но чтобы я больше не видел упоминание фамилии Чон в рапорте. — Эта сучка - главный подозреваемый, — от слов Юнги Ким чуть не срывается на мат. — Тогда найдите другую суку. Я тебя зачем тут держу, а? — он обращается к Юнги. — Я думал за красивые глазки, и даже смел допускать мысль, что вы влюблены, — Юнги ходит по тонкому льду. — Ваши подозрения настолько размыты, что любая компетентная защита не оставит от неё камня на камне. Министр найдёт ему лучшего адвоката в Южной Корее. Дело наверняка вернут на доследование. За публичное унижение закопают нас, весь отдел лишится работы. — При всем моем уважении, сэр, — Юнги говорит, — но очень часто убийство случается лишь в результате стечения обстоятельств, что значительно облегчает расследование. Это характерно для убийств, когда преступник вовсе не собирался никого убивать. Как в нашем случае. Все предельно ясно. Мы не можем засудить невинов... Договорить он не успевает, его прерывает пощечина. Намджун вздрагивает. — Я не спрашивал твоего мнения, щенок! — он тычет ему в лицо пальцем, Юнги всё ещё стоит с повернутой в бок от удара головой. — Закрой свой поганый рот и слушай. Тебя это тоже касается, — он показывает пальцем и на Намджуна, — У вас есть семь дней, чтобы закрыть это дело. И мне насрать, как вы это сделаете. Найдите ещё улики, допросите свидетелей ещё раз, проверьте камеры снова. Бездари, — он садится обратно в своё кресло, находит какие-то таблетки и запивает их водой. — Всему их учить надо. — Мы можем идти? — спрашивает Намджун. — Если больше нет подозреваемых, повесьте всё на того американца. Проваливайте. Намджун выходит первым, Юнги следом. В коридоре их ожидает Чимин, испуганный, с взглядом полного сожаления. Он раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но так и не решается. Юнги садится за свой стол, Намджун идёт в комнату для персонала. В любом случае такой расклад ему по душе. Он пытается скрыть улыбку, пока делает кофе себе и Юнги. — Ты прям мысли мои читаешь, — раздаётся голос Юнги позади него, и Намджун подпрыгивает на месте, испугавшись. — Чёрт возьми, когда ты зашёл? Я не слышал, — Намджун кладёт сахар в стаканчик и перемешивает. — Только что. Увидел твою блаженную рожу и не стал прерывать. Это мне? Спасибо, — он забирает второй стакан и выходит из комнаты, следом за ним заходит Чимин. Юнги иногда заставляет его думать, что он тупой. — Чимин-а, можешь разузнать о вчерашней моей просьбе? — бездумно говорит Ким. — Конечно, хён. Как раз собирался этим заняться после обеда.•••
Чонгук заверяет Тэхёна, что с ним всё в порядке, и Ким делает вид, что поверил. Он будет на страже в случае чего, а пока он отступает. — Езжай домой, пожалуйста, — просит Чонгук. — И прости за мою истерику. Забудь всё, что я тут наговорил, — Чон буквально выпроваживает Тэхёна из дома, вытирая глаза и нервно улыбаясь. Он выглядит как человек, которому сообщили смертельный диагноз, как человек, который смирился с чем-то очень ужасным. Тэхён всё ещё не может смотреть на него без боли. — Ты уверен? Я мог бы остаться, пока... — Уверен, уверен. У тебя, наверное, есть ещё дела, нефиг нянчиться со мной, — он дёргано говорит. — Увидимся позже. — Насчёт этого убийства, — Тэхён хочет спросить, что у него узнали, хоть и понимает, что Чон не в состоянии соображать нормально. — Впрочем, забей. — Хорошего дня, хён, — Чонгук захлопывает дверь прямо перед его носом. Ким моргает пару раз и, встряхнув головой, решает поехать домой. Садится в свою машину, зажимает тормоз и нажимает на красную кнопку «старт». Кладёт ладони на руль и сжимает его. В голове всплывают картинки того, как детектив сжимал его запястья. — Что за ерунда, — он сжимает руль покрепче и, переключив передачу, сдаёт назад. Дорога до дома занимает не так много времени, как обычно. Закончив с туалетными процедурами, Тэхён заваливается спать. Сначала его посещает мысль позвать Хёна, но пока он думает об этом, сознание переносит его в другую вселенную. Он засыпает медленно и не видит светящийся экран своего телефона, который лежит рядом на кровати. Высвечивается контакт Ким Югём. Тэхён переворачивается на противоположный бок и, обняв подушку, засыпает крепким сном.•••
Детектив Мин Юнги сидит на стуле в конце длинного коридора. Он одет как всегда в чёрный деловой костюм, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Свет приглушённый и тёплый, мягко окрашивает стены в золото. Этот коридор выполнен в стиле барокко, потолок не ровный, как обычно бывает в домах, а дугообразный и разрисованный. Такое чувство, что это не частный дом, а музей Ватикана, со своими расписанными фресками, будто от руки Микеланджело. В доме родителя Тэхёна всё такое. Слишком дорогое, слишком вычурное, слишком кричащее. Тэхён стоит рядом с ним, отчитывая двух охранников. Кажется, они отказывались впускать Юнги к нему. Как посмели только? Он не выбирает слова, пока возмущается. Тэхён зол на них, чертовски зол. В конце коридора открывается дверь. Сокджин мелькает в проеме, одетый весь в чёрное. На лице брата Тэхёна мелькает тень удивления. Сокджин узнаёт Юнги. Они смотрят друг на друга, пока Юнги не отводит взгляд первым. Дверь закрывается бесшумно. Юнги встаёт и идёт в другой конец коридора, где только что открылась дверь. Тэхён замечает это и бросается вслед за ним. Он преграждает ему путь собой, Юнги останавливается. Выражение его лица ни о чём Тэхёну не говорит, но он знает, что детектив зол. Рядом с дверью стоит консоль с зеркалом, на которой стоят флакончики и прочие цветные стекляшки. Юнги сносит это всё одним взмахом руки. Стёкла разбиваются вдребезги, охрана идёт на Юнги. — Не смейте подходить! — кричит Тэхён. Они останавливаются, выжидая. Ким падает к его ногам. — Я сам разберусь. Вон отсюда! — Они делают пару неуверенных шагов назад. Юнги всё так же глядит безразлично. Тэхён подползает к нему на коленях. — Пожалуйста, — молит Тэхён. — Я в плену твоей красоты. Пожалуйста! Мин бережно проводит рукой по его лицу и бьёт со всей силы. Парня отшвыривает в бок. Охрана вновь бежит к ним, на этот раз доставая оружие и направляя его на Юнги. — Я сказал вон отсюда! — крик его, такой громкий, что, отскакивая от стен, парализует охрану. — Немедленно, — они наконец-то покидают коридор. Тэхён поворачивается к Юнги и с такой любовью и нежностью касается щеки, по которой получил удар. Будто получил что-то невообразимо драгоценное. — Не уходи только, прошу тебя, — Тэхён видит перед собой Юнги, моргает, и картинка сменяется на потолок в его спальне. Ким переводит дыхание, сердце бьётся о грудную клетку, собираясь её пробить к чёрту. Холодный пот стекает по нему, он ложится обратно на влажную подушку. Это просто сон. Тэхён пытается не быть сентиментальным, но отчаяние, которое он испытал во сне, сказалось на его состоянии и наяву. — Это просто сон, — перед глазами всё расплывается, и он часто моргает, запрокидывая голову. Тёплые капли скатываются по вискам. Ким лежит на кровати ещё какое-то время, пока в дверь не звонят. Он берёт телефон, видит один пропущенный от Югёма, с десяток от Хёна и одно голосовое от секретаря отца. Не так уж и много, могло быть хуже. Обычно так и бывает. Ким решает перезвонить сначала Югёму, пока идёт открывать дверь, но его номер недоступен. А на пороге стоит Хёна, когда Тэхён открывает дверь. — Ты не отвечал на звонки, — она показывает телефон и гадко улыбается. Тэхён уже знает, чем закончится эта ночь. — Время видела вообще? — Ким отходит от двери, раздражённый её появлением. Этот сон никак не выходит у него из головы. — Я не вовремя? Прости, если хочешь, я могу уйти, — она строит из себя невинность. — Я знаю, что ты можешь уйти, стоит мне только захотеть, — но спектакль для одного зрителя останется неоценённым. Их незапланированное свидание плавно перемещается в спальню, Тэхён находится как раз между её ног, когда секретарь отца вновь звонит. — Не отвлекайся, пожалуйста, — она сжимает его волосы в кулак и тянет к себе ближе. В голове всплывают кадры того, как детектив держал его за волосы. Тэхён аккуратно убирает её руку. — Всё потом, они подожд-дут, а-ах, — он входит в неё языком, и она громко стонет. — Чёрт. Да... — но телефон звонит и звонит. — Да блядь, что такое? — Тэхён скидывает её ноги с плеч и встаёт с постели, чтобы найти трезвонивший аппарат. — Под кроватью посмотри, может, туда заполз. — Чего тебе? — грубо отвечает он, найдя трубку под ворохом одежды на полу. — Добрый день, мистер Ким. Ваш отец желает встречи сегодня. Во сколько вас ожидать в поместье? — От его формального тона Тэхён кривит лицо, а всё желание заняться сексом пропадает напрочь. Хёна выжидающе глядит на него с кровати. — Не знаю, смогу ли сего... — Вы же помните, что Ваш отец не приемлет отказа, — деликатно напоминает ему секретарь. — Да, конечно, — опомнившись, шепчет Тэхён. — Буду через час. — Хорошего вам дня, — секретарь отключается, и Тэхен смотрит на свой телефон. Что это сейчас было? — Нас опять прервали, — с обидой в голосе говорит Хёна. — Ты всегда кем-то занят, всё имеет значение, кроме меня, — она голая сползает с кровати и начинает собирать свою одежду. Упрёк мало волнует Тэхёна, особенно от такой, как она. Но он не может скрыть злость в своих глазах, когда смотрит на неё. Все женщины одинаковые. Она молча плетётся к двери, когда Кима осеняет. Будет лучше, если он возьмёт её с собой. Этакий примерный сыночек с девушкой из высшего общества. Ким Джихван в хороших отношениях с её отцом, так что если он захочет отругать сыночка, то точно воздержится от этого, если с ним будет она. Он никогда не ругает Тэхёна в присутствии других лиц. — Подожди, — он включает режим обольстителя. — Поедешь со мной? — Тэхён берёт её за локоть, и та буквально тает на глазах. — Конечно. Кто бы сомневался.•••
Уже идя по длинному коридору, следом за дворецким, Тэхён вспоминает свой утренний сон. В глаза бросается консоль с цветными стекляшками в конце комнаты, и по его спине идут мурашки. Он буквально ползал на коленях перед этим грязным детективом, умоляя не уходить. Приснится же такое. Хёна покрепче сжимает его ладонь, когда они заходят в просторный безлюдный холл. — Господин вас позовёт, располагаетесь, — дворецкий покидает их, но ждать приходится не долго, одна из многочисленных дверей открывается, и выходит секретарь его отца. — Рад видеть вас, молодой господин, — он делает поклон и счастливо улыбается. — Кто ваша спутница сегодня? — Миллион раз просил меня так не называть, — Тэхён делает ответный поклон и игнорирует вопрос. — К нему можно? — его всегда поражало то, что на встречу к собственному отцу ему приходится идти, будто на аудиенцию. — Да, проходите. Он вас ждёт, — секретарь отходит от двери, и когда они собираются зайти вместе с Хёна, то он преграждает им путь. — Он ждёт вас одного, молодой господин. Юная леди подождёт вас здесь. Хёна сильнее сжимает его пальцы в руках, и Тэхён смотрит на секретаря, будто бы спрашивая «серьёзно?». Тот пожимает плечами. — Ладно, я быстро. Погуляй тут пока, — он отцепляет от себя её руку и заходит в комнату. Отец восседает в своём кресле, будто бы на троне. Его кабинет обделан красным дубом, и вся мрачность этой комнаты угнетает Тэхёна, хотя он даже не знает, зачем ещё здесь находится. Отец всегда чередовал кнут и пряник. Посмотрим, что он получит сегодня. И судя по тому, что отец встаёт и обнимает его, счастливо улыбаясь, кнут откладывается для лучших времён. — Как Вы поживаете, отец? — Тэхён делает легкий поклон, избегая смотреть ему в глаза. — Все хорошо, сынок, — Джихван похлопывает его по плечу и отходит к своему столу, присаживаясь. — Садись. — Благодарю, — Тэхён выдвигает стул и садится напротив отца, продолжая пялиться на свои руки, покоящиеся на коленях. Независимо от его возраста, каждый раз, когда он оказывался наедине с отцом, его охватывало чувство неловкости и стеснения. Не было никогда, чтобы он чувствовал себя как его сын. Да и не было такого, что Тэхён чувствовал, будто у него есть отец. Джихван хорошо подошёл бы на роль отчима мамаши, которой он к чёрту не сдался. — До меня дошли слухи из университета, — начинает отец, и Тэхён понимает, что его ожидает длинная нотация. — Я не вин... — Говорят, ты отстоял честь семьи, — перебивает его Джихван, и Тэхен с удивлением поднимает на него глаза. — Посещаемость твоя оставляет желать лучшего, но то, что ты сделал, достойно уважения. Ты истинный сын своего отца, не заставляй меня больше сожалеть о той свободе, которую я тебе дал. Бери пример со своего брата, — началось. — Благодарю, отец. Так и сделаю, — Тэхён сжимает зубы и вновь утыкается взглядом на свои руки, покоящиеся на его коленях. Он разжимает кулаки, и на внутренней стороне ладони остаются кровавые полумесяцы. — У меня мало времени, так что буду краток, — как будто у него когда-то было на Тэхёна времени больше, чем пять минут. — Я слышал, что ты всё ещё в хороших отношениях с сыном премьер-министра. Молва о нём ходит разная, так что будь внимателен с ним. — Как скажете, отец, — последнее слово Тэхён буквально заставляет себя выплюнуть, хотя внутри всё так и трепещет от негодования. Отцы так себя не ведут. — Хорошо, раз ты всё понял. Ах, да, тебя в последнее время видят в компании дочери Шинхва. Хороший выбор, ты меня радуешь. Я решил, что тебя надо побаловать, так что завтра поедешь в салон и выберешь себе новую машину. Секретарь всё организует. — У меня достаточно машин, отец. Не стоит беспокоиться, — Тэхён встаёт, делая поклон. — Машин много не бывает, — улыбается Джихван. — И у тебя всё ещё нет бугатти. Сходи завтра в салон, тебя уже ожидают. Покатаешь на новой машине потом доченьку Шинхва. Женщины такое любят, — Ким понимает, что спорить с ним себе дороже, так что молча сносит всё. — А теперь ступай. У меня много работы. — Доброй ночи, отец. — Тэхён вновь кланяется и выходит из кабинета. В холле его встречает такая картина: Хёна прижимается к Сокджину, зажав его в угол между стенами. Выглядит комично, хотя бы потому что его брат выше Хёна на полторы головы, и смотрит на неё через свои очки, будто она инопланетянин. Ким не сдерживается от легкой улыбки. — Она с тобой? — заметив брата, спрашивает Сокджин. Хёна наконец-то отходит от него и меняется в лице. — Оппа, ты закончил? Мы тут болтали с твоим братом, — она очаровательно надувает губки, пока говорит. Святая простота. — К сожалению, — отвечает запоздало на вопрос брата Тэ. — Я был лучшего мнения о тебе, — уже тише, чтобы услышал лишь Тэхён, говорит Сокджин, пока они покидают поместье. На глаза бросаются цветные стекляшки, Тэхён останавливается посреди коридора. — Уберите это отсюда, — велит он дворецкому, который сопровождает их. — Что с этим делать, молодой господин? — Выкиньте. Уберите с глаз долой, — не скрывая отвращения, говорит Ким. — Будет сделано. — Да что с тобой, братец? — Сокджин перекидывает через его плечо руку и сжимает его шею. — Ты же знаешь, что я тебя люблю? — Тэхён долгим взглядом смотрит на Сокджина и, улыбнувшись, обнимает его. Он знает, что брат любит его. Просто его так мало в жизни Тэхёна. — Мне тебя не хватает, — крепче сжимая его в объятиях, говорит Тэ. — Мы виделись буквально на днях, — удивленно отвечает Сокджин. — Но это ничего, я постараюсь освободиться через пару дней, пообедаем в городе, — Тэхён борется со слезами, и, чтобы не разреветься на глазах у стольких людей, он отпускает брата. — Хорошо, я буду ждать. Они так и не обедают.•••
Намджун собирает свои вещи, надевает пиджак и выключает компьютер, когда Чимин возвращается в отдел. В руках у него шлем с каплями от дождя. Он встряхивает воду с косухи, растрепывая чёлку. Намджун устал, но это не мешает ему засматриваться на что-то столь красивое. — Хён, я сделал, как ты просил, — Чимин подходит к его столу и начинает рассказывать. — Смотри, я всё просчитал, — он достаёт свой смартфон и показывает, что и как сделал. — Место, где мы нашли труп, находится в десяти километрах от места проведения гонки, которое показано на видео. Клянусь, я еле нашёл его. Видео настолько короткое, плюс снято ночью, да и при дожде. Проколесил портовую часть больше десяти раз. Но я это сделал, — он небрежно опускается напротив. — Я так устал. Дверь открывается ,и слышится гром, дождь идёт, не переставая, уже который час. Юнги заходит весь мокрый, с ног до головы. — Потрясающая погода, — он зачесывает мокрые волосы назад. — Готов ехать? — Чимин и Намджун смотрят на него. — Что? У меня что-то на лице? — Юнги-хён, как ты умудрился так промокнуть? Ты же на машине, — Чимин говорит весело. Намджун замечает, что Пак, который полдня катался на байке, и то выглядит не таким вымокшим, как его напарник. Да его хоть сейчас выжимай. — Чимин-а, как бы тебе сказать, — он стягивает мокрый пиджак с плеч, белая рубашка тоже сырая и прилипла к его телу. Юнги разминает шею. Намджун видит, что даже от такого лёгкого движения, не требующего усилий, под его светлой кожей обозначились жесткие линии мышц. Ким отводит глаза. — Дай мне пару минут и мы поедем, — Намджун берёт в руки карандаш и чистый лист бумаги. Он рисует две точки и соединяет их дугообразной линией. Внизу пишет небрежным почерком «10 км х N = ?». — С какой скоростью обычно ездят водители крутых тачек, если нет ограничений? — Намджун поднимает глаза с белого листа. Чимин пожимает плечами. — Даже не знаю. Это вопрос к Юнги-хёну. Юнги глубоко задумывается прежде, чем ответить. Он стоит посреди отдела, размешивая сахар в стаканчике, кажется, с кофе. — Надо подумать, — говорит он. — Если брать во внимание то, как вожу я, то в среднем скорость бывает от шестидесяти до сотни. Но зависит от ситуации, погоды и моего настроения, — в конце он задорно подмигивает ему. Намджун вновь утыкается в свой лист. Все работники ушли домой, кроме охранников. В отделе неестественно тихо без гудения компьютеров. — Попробуй другое уравнение, — Намджун так глубоко ушёл в свои мысли, что даже не заметил, как Юнги подошёл и встал у него за плечом. — Сначала реши то, что в круглых скобках. Перенеси переменную налево, постоянную направо, — Намджун поднимает на него свои широко раскрытые глаза. Лицо Юнги ничего не выражает. Его осеняет. — Я не там ищу. Выразить свои мысли было неожиданно легко для Намджуна. Лицо Юнги всё ещё лишено эмоций.