***
Ванцзи. — Не искать славы или богатства, забыть о мирских делах и быть в мире с миром. Шушу скажи ему, что это его имя. Это было то, о чем его отец молился и надеялся на него. — Дада, Чжань’эр не понимает, — сказал Лань Чжань, играя в руках с мешком для фасоли, сделанным из разноцветной ткани, сидя на коленях у своего старшего брата. Мешок слегка подбрасывает в воздух, затем он снова приземляется на пухлую ладонь. Повторяет. Снова и снова золотые глаза следят за движением. Вверх и вниз. Вверх и вниз. — Что случилось, Ванцзи? — спросил его старший брат, и Лань Чжань нахмурился. Его крошечные руки словили мешок с фасолью, прежде чем он упал на землю, и малыш прижал его к груди, словно защищая что-то важное. Он еще глубже прижался к объятиям старшего брата, слегка покачивая ногами, чтобы показать удовлетворение. — Кто такой Ванцзи? — спросил Лань Чжань, подняв глаза и увидев лицо своего старшего брата. — Дада, Чжань’эр — это Чжань’эр. Его брат усмехнулся, обнимая Лань Чжаня рукой, смеялся, когда он целовал макушку Лань Чжаня. — Ванцзи — это Чжань’эр. Чжань’эр — это Ванцзи.***
— Ванцзи? Женщина в белой одежде ярко улыбнулась, когда она повернулась, чтобы встретиться глазами с Лань Чжанем. В отличие от других Ланей, у которых карие глаза разных оттенков, у этой женщины светло-серые глаза, которые всегда выглядят такими-такими теплыми. — Ванцзи — хорошее имя, — рассмеялась она ярко и отчетливо, обняла Лань Чжаня и развернула его. — Мой малыш, мой малыш! Достаточно большой, чтобы иметь любезное имя!***
Он забыл, как выглядит его мать.***
Лань Чжань держит Шушу за руку, пока они гуляли по лесу, его золотые глаза сияли, а мысли скакали от одного к другому, хотя это не отражалось на его лице. — Ванцзи, — сказал его дядя, когда они остановились, мужчина, преклонивший колени, имел тот же уровень глаз, что и его племянник. — Ты видел это, Ванцзи? В этом грибе есть яд. Это нора. Эта змея охотится. Эта птица называется ласточкой. Движение солнца показало им время. Его зовут Ванцзи. Ванцзи, ты должен вырасти умным. Вырасти большим. Достойным своего имени. Имя — это молитва. Имя — надежда. И Лань Ванцзи учится.***
Лань Ванцзи никогда не переставал учиться, никогда не переставал стараться быть достойным своего имени.***
Иногда, иногда его мать рассказывает ему о мире за пределами Облачных Глубин. Она рассказала ему о многом. Она много чего ему рассказывала, как будто боялась, что у нее не хватит времени. Времени никогда не хватает. Шел дождь, и дул резкий ветер. Черные волосы матери растрепаны, когда она сидела у открытого окна и рассказывала легенду об озере Сюаньу. Его мать не пыталась закрыть окно, обнимая Ванцзи. Он почувствовал что-то удушающее. Краем глаза он заметил, что свет свечи мерцает. Что тень в комнате свернулась. Воет ветер. Но мама продолжала говорить. О темноте. О грусти. О том, как сильно она любит своих сыновей — а затем тень медленно отступила.***
Но оно никогда не исчезает полностью. Оно всегда там, прячется и прячется. Готов к атаке. Готов к.***
33 старейшины, и все они потакают, но не позволяют Ванцзи учиться. — Зачем спешить, Чжань-эр? — спросил дядя Линь, который был там, чтобы навестить отца Ванцзи, когда он обнаружил, что Ванцзи дуется в дупле ствола дерева — его губы скривились в веселой улыбке, а взгляд Ванцзи проследил за длинной серьгой мужчины, которая двигалась вместе с движением его головы. — Тьма, — сказал мужчина, идя с Ванцзи к отцовскому коттеджу, земля под их обувью была влажной и мягкой, после того, как Ванцзи объяснил, почему ему нужно учиться. — Тьма, рожденная печалью. В то время Ванцзи не понимал, что означают эти слова.***
Ванцзи было пять лет, когда тьма — тень — поглотила его мать. Ванцзи было пять лет, когда он встретил мальчика с серебряными глазами и яркой улыбкой, которую он когда-либо видел.***
Вэй Ин любит носить его с собой. А Ванцзи любит, когда его носят. Есть что-то успокаивающее, что-то ностальгическое, когда Вэй Ин носит его по Облачным Глубинам. Есть что-то теплое, когда Вэй Ин указывает на одно, на другое, чтобы объяснить Ванцзи. Вэй Ин хорош в учебе, почти так же хорошо, как Шушу. Шушу учит Ванцзи всему, что он знает — как ходить, как говорить, как есть, как определять время… Вэй Ин расскажет ему еще кое-что. Как идти на компромисс, как мыслить критически, как летают птицы…***
Улыбка брата такая же, как у матери. Между ними Сичэнь больше похож на мать, чем на Ванцзи. — Наверное, из-за глаз, — весело сказал однажды дядя. Ванцзи унаследовал золотые глаза Цинхэн-Цзюна, а брат с его улыбкой — нет. Ванцзи завидует брату. Он предпочел бы не выглядеть как отец. Отец. Отец, совсем недавно вышедший из уединения. Отец, который раньше всегда смотрел мимо Ванцзи. Ванцзи свернулся клубочком на коленях у брата, его золотые глаза смотрели на облака в небе, брат напевал детскую песню, такую ностальгическую, что это было больно.***
— Хмм ммм …***
Один, два. Один — шаг назад. Налево. Вес тренировочного меча в руке заставляет его забыть обо всем. Это дает ему иллюзию силы. Защиты.***
Ванцзи танцует с мечом в руке.***
Иногда бывает темно.***
Одинокий, уединенный.***
— Брат собирается жениться, — сказал он однажды своему кролику, гладя их одного за другим. — … Когда-нибудь, — добавил он, выбрав одного из них — черного, которого Вэй Ин дал ему — и прижал к себе. Он полагает, что это нормально. Быть замужем. Но это его брат. Тот, кто всегда ставил Ванцзи превыше всех и всего. Он думает, что будет одиноко, но, может быть, только сначала. Тогда время его привыкнет. Не быть приоритетом номер один для старшего брата. Брат… он всегда балует Ванцзи и сопровождает его. Когда мать умерла, приоритетом для брата была не его собственная скорбь, а Ванцзи. Ванцзи до сих пор ясно помнит, как Брат держал его рядом днем и ночью, отказываясь отпускать. Он все еще помнит бормотание брата, подбадривания. Он до сих пор помнит усталое лицо брата и беспомощную улыбку, когда он поднимал Ванцзи из снега. Ванцзи думает, что его брат заслуживает собственного счастья, но сейчас Ванцзи хочет внимания от своего брата еще немного.***
Тьма вокруг его матери расползается и приближается. Оно обвязывается вокруг лодыжки Ванцзи. Отказывается отпускать. Мать улыбается. Тьма, тень трансформировались. Мама ушла, и где-то там, а темноте слышен смех Вэнь Чао.***
Пристань Лотоса прекрасна. Ванцзи смотрит на пристань вместе с мадам Юй, с чашкой чая в руке. Тишину нарушает только шум воды, шум ветра, далекий смех. Мадам Юй и Ванцзи молчали, наслаждаясь пейзажем. У него фантомная боль в лодыжке, но о ней легко было забыть, когда мадам Юй сунула ему в рот еще один кусок торта. Обычно суровая дама улыбнулась. И Ванцзи ответил ей улыбкой, слегка приподняв губы.***
Письмо отца, как всегда длинное и бессвязное. Дядя, все коротко и ясно. Брат, редкость. Он скучал по ним.***
Вэй Ин снова и снова перебирал пальцы Ванцзи один за другим. Переходя от одной руки к другую. Как будто он не верит, что Ванцзи настоящий. Затем медленно его губы скривились, и расплылась улыбка.***
Огонь. Снова огонь. Ванцзи задыхается.***
Он стоял посреди равнины. Его ленточка на лбу трепыхалась. Его ноги босые, а трава без клещей. Он был в белом. Белый Лань. Ванцзи смотрит вверх и видит голубое небо. Синий Лань. Его окружение пусто. Степи, бескрайний океан травы, насколько хватает его глаз, — так далеко до горизонта. Он глубоко вздохнул, и его ударил запах свежей травы, цветущих цветов, утренней росы. Это утешает его. Мягко дует ветер, нежная ласка — И все обгорает.***
Голова Вэй Ина лежит у него на коленях. Рука Ванцзи поглаживает эти темные волосы, и Ванцзи продолжает напевать песню. Песня. Падает снег. Мягко. Нежно. Нежно.***
Он бежит. Он не может перестать бежать. Если он остановится, его поймают. Его не поймают. Нет, он не может. Он должен защитить Вэнь Юаня. Раздается смех, жестокий смех. Он продолжает следовать за ним. Как бы быстро он ни бежал, куда бы он ни повернулся, как бы далеко… он продолжал следовать за ним. Его окружение окрашено в красный цвет. Красная кровь. Все искажено. Ребенок у него на руках лежит как валун, и обычно его это не беспокоит. Но он хочет отпустить. Он хочет бежать быстрее. Но он не отпускал. Он не отпускал, даже когда руки схватили его. Даже когда эти руки блуждают. Даже когда его кровь пролилась.***
— Лань Чжань! — Вэй Ин улыбается, радостно и счастливо, берет Ванцзи за руку. — Лань Чжань … — пробормотал Вэй Ин, крепко обнимая Ванцзи, в то время как Ванцзи прячет лицо на изгибе шеи Вэй Ина. — Лань Чжань, — позвал Вэй Ин, обращаясь к Ванцзи.***
Вэй Ин. Вэй Ин. Вэй Ин!***
— Брат? — крикнул Ванцзи, осматриваясь широко раскрытыми золотыми глазами. — Брат? Его брата нигде нет, а тьма приближается. — Дядя? Шушу… дядя! — Ванцзи паникует — тени вокруг него превратились в человеческую фигуру. Но ни у кого нет лица. Никто не его дядя, никто не его брат. — Отец…***
Все просто пустая мечта.***
Красные глаза. Вэй Ин. Тень, тьма… Вэй Ин ушел. Тень следует за ним. Скручивается и мерцает, как будто проходят годы, в углу комнаты матери.***
Ванцзи резко проснулся. Тьма Могильного Кургана обняла его, и он свернулся в постели, тихо бормоча: — Мама.