snippets of my memories

      В ту ночь мне так и не удалось уснуть: каждый раз, когда мои отёкшие покрасневшие глаза смыкались, перед ними, точно киноплёнка, прокручивались воспоминания о том страшном случае. Возможно, всё это и есть сон и через два часа я проснусь, а моя жизнь станет такой же как прежде. Но как было прежде? В какой именно момент я уснула? Сплю ли я? Нет, даже в самых ужасных кошмарах не бывает так больно.       Я посмотрела на свою искалеченную руку. Дело было плохо: кожа чуть ниже запястья налилась сине-фиолетовыми красками, а на ладони начал проявляться волдырь от ожога. После этой неприятной картины мне было страшно даже представить, как сейчас выглядит гематома на моём животе. Глаза снова до краёв наполнились слезами. Было сложно сдержать их нескончаемый поток, но я дала себе обещание, что они будут последними. Обстоятельства не позволяли мне так просто сидеть в углу и жалеть себя, ведь прошлого уже не изменить… А вот вопрос, как прожить следующие три дня до отъезда в Хогвартс и добраться до вокзала Кингс-Кросс, всё ещё оставался актуальным. Помимо крохотного тканевого мешочка галлеонов, высланного бабушкой, денег у меня с собой не было, лишь немного мелочи, которую я потратила на коробок спичек и бутылку воды, чтобы смыть присохшую к ногам кровь.       Следующей ночью, когда весь район погрузился в сон, я выбралась на улицу со стопкой одежды (всей, которая была на мне вчера днём, вплоть до нижнего белья и ремня), разожгла небольшой костёр и сожгла её. Я больше не могла видеть эти вещи, а потому решила поскорее их уничтожить. Мне казалось, что этими действиями я избавлюсь не просто от одежды, а от воспоминаний, заключив их глубоко внутри своего подсознания. Я была уверена, что от этого станет легче. Я стояла так час, а может и больше, совсем потеряла счёт времени, наблюдая, как моё прошлое сгорает в рыжих языках пламени.       На второй день голод затуманил мои мысли, и я буквально была готова на всё за небольшой кусок хлеба. В голову пришла лишь одна идея, как достать нормальную еду, не оплачивая её на кассе. Зайдя в магазин, я долго бродила между полок, оглядываясь по сторонам и выжидая подходящего момента. Убедившись в отсутствии свидетелей, я быстро начала счищать с полок всё, что могла унести: консервы, крекеры, шоколадные батончики, хлеб и бутылку воды. Я распихала продукты по карманам, а самые объёмные засунула под куртку, после чего побыстрее направилась к выходу. Моё сердце бешено колотилось в груди от страха быть пойманной, совесть просила остановиться и вернуть всё на места, но желудок на каждую подобную мысль отвечал приступом боли. У самых дверей одна из шоколадок предательски вывалилась на пол. Я оглянулась и заметила на себе недоумевающий взгляд продавщицы.       — Ну-ка, стой, воровка! — крикнула она вслед, но ноги уже несли меня по улице, стараясь спасти от возможной погони. Только спустя два квартала я остановилась, чтобы отдышаться, и заметила, что никто за мной не гонится.       В ночь перед отъездом в Хогвартс я очень плохо спала, боясь, что проснусь слишком поздно и не успею добраться до Лондона вовремя. Поэтому в 7:15 я уже шла по Лондон Роуд, а в 7:42 остановилась на выезде из города и начала ловить попутные машины. Не думала, что это будет так сложно. Мимо проехали уже четыре автомобиля, но ни один из них не остановился.       Наконец-то на обочину съехал синенький Camaro второго поколения. Окно со стороны водительского места опустилось, и я встретилась глазами с мужчиной лет 25-ти. Он улыбнулся, оглядев меня с ног до головы, его, видимо, позабавила моя мешковатая тёплая одежда в такую жаркую погоду.       — Ну, здравствуй. Куда тебя подбросить? — спросил он, снимая свои солнцезащитные очки.       Я заглянула в салон, пассажиров у него больше не было.       — Никуда, извините, — испуганно ответила я и развернулась, делая вид, что возвращаюсь в город.       — Хэй! Постой! Я же не кусаюсь, — крикнул парень, выходя из машины и хлопая дверью, и направился вслед за мной. — Ну невозможно так быстро передумать ехать куда-то, тем более, когда у тебя с собой такие чемоданы. Ты что, испугалась меня? — молодой человек остановил меня за плечо. Я резко обернулась и начала кричать:       — Отстаньте от меня! Что вам нужно?       — Полегче, девочка, я просто помочь хочу. Чего ты такая запуганная? Обидел кто? — спокойно спросил он, но я молчала, не зная, стоит ли заводить разговор с незнакомым мужчиной. — Ладно, можешь не говорить, по лицу всё видно. Садись, довезу тебя. Могу поклясться, что обижать не стану, — парень пошёл обратно к машине. — Ты на мою сестрёнку похожа, — грустно добавил он и открыл переднюю дверь, дожидаясь меня.       Я молча вгляделась в его лицо, после чего подошла к машине и уселась на пассажирское сиденье, крепко и незаметно сжав свою волшебную палочку в руке под курткой. Другого выбора всё равно не было, неизвестно, когда в следующий раз остановится попутка и кто будет сидеть за рулём. Машина тронулась.       — Так куда едем? — спросил водитель, с дружелюбной улыбкой взглянув на меня.       — В Лондон, — коротко отвечала я.       — Какое совпадение, мне как раз туда. К друзьям еду. Меня, кстати, Джонни зовут. А тебя?       — Софи.       — Итак, Софи, может, расскажешь, как такая юная особа оказалась на шоссе в 8 утра и зачем ей так срочно понадобилось в Лондон?       — Дедушке плохо, — на ходу придумала я.       Парень, кажется, понял по моему безразличному тону, что я вру, однако допрашивать не стал. Спустя некоторое время мне всё же надоела эта тишина, и я решила поинтересоваться:       — А сколько лет твоей сестре?       — 17 было, когда она умерла, — в его глазах промелькнула печаль, и хоть Джонни старался это скрыть за маской спокойствия, я заметила, как его пальцы сильнее сжали руль от нахлынувших воспоминаний.       — Мне очень жаль. А как это произошло? — поинтересовалась я, о чём быстро пожалела, осознав, что этими вопросами сыплю соль на его душевные раны.       — Один кретин на тусовке накачал её наркотой, а она такой дозы не выдержала: сердце было слабое.       — Ужасно.       Тишина снова заполнила салон.       — Я соврала. Мой дедушка умер 4 года назад. На самом деле я просто сбежала из дома, еду к дальним родственникам.       — А что дома-то не так?       — Сложные отношения с мамой. Думаю, нам обеим будет лучше, если я уеду.       Спустя час мы въехали в Лондон. Я очень любила этот город и какое-то время даже не на шутку заинтересовалась его историей, но как и все подростковые увлечения, это скоро прошло. Зато я узнала много нового. Например, в 1666 году Лондон подвергся пожару и после был буквально восстановлен из пепла, я частенько из-за этого называла его «Город-феникс». Я попросила Джонни высадить меня возле сквера, что находился недалеко от Кингс-Кросс. Время ещё позволяло мне пройтись до вокзала пешком.       — Что ж, Софи, я же говорил, что не кусаюсь. Был рад помочь.       — Спасибо, Джонни, была рада знакомству, — с улыбкой ответила я и направилась в сторону сквера, но в двух шагах остановилась и вновь посмотрела на парня. Он всё ещё провожал меня взглядом. — И прости, что я поначалу так странно себя вела. Просто было страшно садиться в машину к чужому мужчине.       — И правильно, не делай так больше. Мало ли дебилов за рулём. Береги себя, Софи, — Джонни улыбнулся и сел в машину, отъезжая с парковки и махая мне рукой через окно. Я проводила Камаро взглядом, пока он не скрылся за поворотом.       — Прощай, Джонни, — тихо прошептала я и двинулась в сторону вокзала.       На платформе мы встретились с Лили. Я обняла Эванс так крепко, как никогда ещё не обнимала, вцепилась в неё, как в свою последнюю надежду и чуть ли не заплакала, то ли от счастья, то ли от горя.       — Всё хорошо, Софи? Выглядишь уставшей, — обеспокоенно поинтересовалась Лили.       — Да ничего. Знаешь, голова немного побаливает, а так всё хорошо, — с грустной улыбкой ответила я. — Нам бы поспешить занять место, а то поезд скоро отправляется. Кстати, где Северус?       — Мы разминулись. Он пошёл поздороваться с друзьями и не вернулся. Боюсь, сегодня мы с тобой вдвоём.       Мы заняли свободное купе, чтобы нам никто не мешал, и уместились друг напротив друга.       — Как прошли твои каникулы? — вдруг поинтересовалась Эванс.       Я перевела задумчивый взгляд с окна на подругу, и тут же на моём лице появилась неестественная улыбка, сопровождаемая заранее заученной фразой:       — Скучно. Ничего особенного. А твои?       — Всё как всегда. Петунья проходу не даёт. Всё цепляется за каждое слово и всячески пытается меня задеть. Только я не поддаюсь на её приёмы, стараюсь этого просто не замечать. Раньше Северус помогал мне ставить её на место, а теперь мне приходится выкручиваться самой. Мне страшно видеть его таким.       — Думаешь, всё так ужасно?       — Я уже не знаю, что думать. Слизеринцы плохо на него влияют — это факт. Да ещё вся эта жуткая история с Пожирателями Смерти, тёмными искусствами и… Тем, кого нам нельзя называть.       Вдруг дверь в наше купе распахнулась и на пороге показался кареглазый парень с тёмными непослушными волосами. Его щёки были покрыты здоровым румянцем, а губы растянуты в широкой улыбке, обнажавшей белые зубы.       — Обо мне шепчетесь? — спросил он, скользя взглядом по Лили.       — Не твоего ума дело, Поттер, — строго ответила рыженькая.       — И что же тогда моего ума дело, Эванс? — передразнивая девчонку, спросил Джеймс.       — Шутить свои дурацкие шутки и издеваться над бедными людьми.       — А, так это ты из-за Нюниуса так злишься? Мы можем договориться: я целую неделю… А, чёрт с ним! Целый месяц не буду к нему лезть, а ты сходишь со мной на свидание.       — Размечтался! — недовольно пробурчала Лили и отвернулась к окну, гордо приподняв подбородок.       — Эх, ну я пытался. А может, ты сходишь со мной на свидание, Софи? — спросил парень, подмигнув мне.       — Я, пожалуй, откажусь. Прости, Джеймс. Но ты можешь пригласить Сириуса, он точно согласится, — в шутку предложила я.       Как говорится у маглов: «Вспомни лучик, вот и солнышко». Тут же после моего предложения неподалёку послышался голос Блэка: «Сохатый! Ты куда свинтил?» Голубоглазый выглянул из купе, а после вновь кинул взгляд на меня и добавил:       — Знаешь, а это хорошая идея. Спасибо! — сказал Поттер и выбежал из купе с криком: «Бродяга, пошли со мной на свидание!»       — Кажется, он на тебя запал, — сказала я, когда крики парней смолкли.       — Как запал, так и выпадет. Самовлюблённые задиры меня совсем не интересуют.       — Зато ему есть за что себя любить. Смелый, привлекательный, талантливый, может похвастаться своей успеваемостью. И, между прочим, охотник гриффиндорской команды, один из лучших, — дразня подругу, говорила я.       — И чего ты тогда не согласилась на свидание, раз он такой замечательный? — с иронией спросила Лили.       — Мне брюнеты больше нравятся.       Вечером в большом зале накрыли целый пир. Я, не дожидаясь никого, накинулась на еду, как на воду в пустыне. Я уже который день не ела ничего нормального и больше не могла терпеть ни секунды, тем более при виде такого количества вкусностей.       Директор поприветствовал нас и поздравил с началом нового учебного года. Также он объявил о смене преподавателя ЗОТИ. Теперь предмет будет вести профессор Флитвик, чередуя эти занятия с уроками заклинаний и иногда совмещая их. Неожиданный поворот событий. Я даже не смогла сдержать смеха, когда об этом впервые услышала, но Лили поспешила меня успокоить:       — Тише, Софи. Это неприлично. К тому же, я слышала, что профессор Флитвик в защите очень хорош.       — Конечно, легко отражать атаки, когда в тебя попасть никто не может, — с усмешкой подловил Питер Петтигрю, сидевший напротив нас. Я засмеялась пуще прежнего и смогла успокоиться лишь когда директор объявил ещё одну новость:       — Также, хочу вам представить нового старосту Гриффиндора, а точнее старост. В этом году у нас их двое — Лили Эванс и Римус Люпин!       Я усмирила свой смех и присоединилась к громким аплодисментам нашего стола. Лицо Лили прямо сияло от счастья, озаряя своим светом весь зал. Неудивительно, ведь она всегда мечтала быть старостой факультета. Мой взгляд машинально скользнул на Северуса, тот тоже улыбался, глядя на Эванс и искренне радуясь её успеху. Мне сложно было понять его поведение, но я знала, что где-то в глубине его души ещё остались какие-то светлые чувства к Лили.       — Поздравляю! — сказала я подруге, когда она вернулась на своё место, хвастаясь новым значком. Мы крепко обнялись, взвизгивая от радости. Этот жест точно был лишним.       — Что с твоей рукой? — серьёзно спросил Петтигрю, рассматривая мой ещё не сошедший синяк на предплечье. Видимо, пока я обнимала Лили, рукав сильно задрался, приоткрывая завесу моих тайн. Я резко отпрянула от подруги и поправила мантию.       — Тебе какое дело? — нервно спросила я, заметив, как дружки голубоглазого тоже заинтересованно переключились на меня.       — Ему, может, и никакого… Покажи, — взволнованно попросила Эванс, аккуратно перехватывая мою руку. Я перепугалась и резко отдёрнула её. Эти вытаращенные глаза однокурсников начали сильно давить на меня, поэтому я не выдержала и поднялась со своего места, покидая Большой зал раньше положенного.       Чтобы наверняка избежать разговора с подругой, по приходе в комнату я быстро разобрала свои вещи, переоделась в пижаму и легла в кровать, по самую голову укутавшись одеялом и притворившись спящей. Эванс поверила моей актёрской игре и, вернувшись с ужина, тоже тихонечко легла спать. Я долго мучилась, выдумывая историю своему синяку и сама не заметила, как провалилась в сон.       Уже через несколько дней мои синяки наконец-то начали сходить. Ожог на ладони заживал чуть дольше и в конце концов оставил после себя небольшой шрам.       Мы с Лили шли после уроков в Гостиную. Последнее время она была молчалива, что заставляло меня сильно переживать. Я могла лишь гадать, о чём именно она сейчас думает, но эти мысли явно не давали ей ни минуты покоя.       — Привет, Лили. Привет, Софи, — с улыбкой произнёс идущий навстречу нам парнишка с несколькими шрамами, тянувшимися по всему лицу. Честно, мы никогда не задавались вопросом, откуда они у него появились, хотя, возможно, стоило. На этот счёт ходило много разных слухов, и все они довольно жуткие, поэтому добрая часть учеников Хогвартса даже побаивались Люпина. Но эти изъяны никак не портили его милого лица и честного доброго взгляда. По нему, на самом деле, и не скажешь, что он водится с парнями вроде Джеймса Поттера, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю. Римус отличался от них своей скромностью, спокойствием и наличием совести.       — Привет, Римус. Ты в библиотеку? Я как раз собиралась туда, — произнесла Лили. — Софи, ты не против, если я тебя оставлю?       Я молча покачала головой, попращалась с подругой и продолжила путь в Гостиную, мечтая поскорее развалиться на своей кровати и просто лежать.       — Привет, Софи, — раздался мужской голос за моей спиной. Я обернулась и слегка приподняла бровь, глядя на Петтигрю. Он сильно изменился с третьего курса. Теперь вместо того пухленького милого скромного мальчишки, который всегда мечтал быть похожим на своих друзей, передо мной стоял худой голубоглазый блондин высокого роста и с выразительным хитрым взглядом. Некоторые девчонки нашей школы уже в то время бегали за ним, но Питер был не из тех, кто заинтересован в серьёзных отношениях.       — И тебе не хворать, — незаинтересованно кинула я. — Чего-то хотел?       — Да вот, решил поинтересоваться, как там твоя рука. Синяки уже сошли? — как бы намеренно задевая за живое, спросил Петтигрю.       Я лишь закатила глаза, недовольно фыркнув и всем своим видом показывая, что не собираюсь отвечать на его колкости.       — Ну, а впрочем, и сам догадываюсь, что уже должны были пройти. Но мне всё же интересно, как ты умудрилась получить такую травму. На удар не очень-то похоже. А вот на чьи-то грубые пальцы вполне, — продолжал парень, на последней фразе обхватив своё правое предплечье пальцами левой руки.       Я до сих пор не понимала, что за игру начал Питер Петтигрю. Он словно пытался манипулировать мной, всей своей интонацией говоря: «я же не идиот, обо всём догадался». Но я не поддавалась на его провокации, всё же никаких фактов парень не имел. Устав от этого разговора, я остановилась, чтобы получше объяснить своему собеседнику, что его это не касается.       — Слушай, Петтигрю, неужели тебя и впрямь волнует где и об кого я ушиблась? По мне так тебе лучше не совать свой очаровательный нос в чужие дела, — наигранно улыбнувшись, сказала я и ушла.