1 июня — полнолуние
В этот день Римус был сам не свой. Он старался избегать друзей, чтобы не дай Бог случайно не наговорить им каких-нибудь гадостей. Предпочёл закрыться в спальне и никого туда не впускать до самого вечера. Парень сидел в углу на полу, поскольку ничего больше делать не мог. Берясь за книги, он находил их для себя скучными, глупыми или раздражительными, домашние задания его напрягали. Чтобы хоть как-то успокоиться, Люпин начинал считать кирпичики на стенах. Но иногда мысли уносили его от подсчёта, он терял число и начинал всё заново. Бросив это тухлое дело, Лунатик решил отдаться круговороту фантазий и философских размышлений в его голове. Он представлял, что рядом с ним сейчас находятся друзья и, как обычно, занимаются ерундой. Но если Римус так жаждет их присутствия, то почему же тогда сам от них закрылся? Потому что боится им навредить? Нет. Он закрылся потому, что в его фантазиях они идеализированы, не задают лишних вопросов, делают и говорят только то, что нужно ему. Но даже в своих мечтах Люпин представляет Блэка со всеми изъянами. Лунатик готов его принять, даже если бы тот нёс самую раздражающую хрень. Если бы Сириус прямо сейчас постучал в эту грёбаную дверь и попросил открыть, Римус подлетел бы с места и побежал выполнять просьбу. Он поделился бы всем, что тяготит душу, и тогда Блэк попытался бы подбодрить своего друга, коснулся его руки или плеча. Одного лишь этого прикосновения хватило бы, чтобы весь груз предстоящего обращения свалился с плеч Люпина. Но вот только Сириус не приходит. Где он сейчас? У Джеймса или опять шляется с Софи? Римус сжал челюсть и со всей силы ударил кулаком по стене, пустив по кирпичу трещину. На костяшках проступила кровь, и глаза наполнились слезами. Что именно вызвало эти эмоции догадаться сложно, ведь выбор был велик. Боль от удара? Ревность? Одиночество, к которому он не привык? Стыд за то, что Стюарт всегда была к нему добра и дружелюбна, а он готов ненавидеть её просто за то, что она общается с Сириусом? А, может, из-за того, что он — М.О.Н.С.Т.Р. ? Эти и многие другие менее насущные проблемы тогда послужили причиной его слёз. Наверно, это и хорошо, что Сириус не приходит. Было бы плохо, если бы он застал Римуса в таком настроении. Или тогда Люпин мог бы рассчитывать на жалость и ласку? Но какова была бы реакция Лунатика на появление Бродяги? С его неустойчивым эмоциональным состоянием, вероятно, Римус набросился бы на своего друга, как голодный зверь, и никакое благоразумие не могло бы остановить его от того, чтобы трахнуть друга. Это было приятно представлять, но Люпин знал, что в жизни всё будет не так красочно и сладко, как в его фантазиях. В суровой действительности Сириус оттолкнул бы его после первого же поцелуя и сказал: «Лунатик, что ты делаешь?» потом он бы посмеялся и с хитрой ухмылкой добавил: «Ага, я, кажется, понял. Полнолуние пробудило в нашем волчонке зверский аппетит. Пойду найду тебе девчонку.» Он бы подмигнул и отправился на поиски. Но так бы и не понял, что Римусу нахер не сдалась какая-то там девчонка. Ему нужен только Блэк с его погаными дешёвыми сигаретами, запах которых казался Люпину так сладок. Парень резко приподнял голову, отрываясь от размышлений. Тяжело встав со своего нагретого местечка, он присел на корточки у кровати Сириуса, вытягивая из-под неё чемодан. Особо копаться в личных вещах друга Римус не стал, счёл это неприличным. Лунатик достал мантию, лежащую на самом верху неаккуратно набросанной кучи вещей и, обняв её, лёг на постель Бродяги. Сириус редко носил полную форму, но всё же такое случалось. И, принюхиваясь, всё ещё можно было различить запах дыма. Римус уткнулся носом в мантию и, наслаждаясь, лежал так несколько часов подряд, пока не заснул. Поворот ручки в попытке открыть дверь в спальню и громкие быстрые удары, последовавшие за ним, разбудили Римуса. Он повернулся на другой бок, решив послать всё к чертям и продолжить спать. — Лунатик, какого хера ты заперся в нашей общей спальне? У тебя 5 секунд, чтобы кончить и надеть штаны! — кричал Блэк, начиная отсчёт. Голос Сириуса вывел Люпина из сонного состояния. Парень опомнился и быстро подскочил с постели, неопрятно запихивая мантию Бродяги в чемодан, а затем запинывая его под кровать. Скрыв все улики, Лунатик подбежал к двери и отворил. Сердце выпрыгивало из груди через глотку, но парень с усилием старался скрыть волнение. — Ого, и вправду успел. А ты у нас скорострел, оказывается, — усмехнулся Блэк, проходя в комнату. — Брось свои пошлые мысли! Это отвратительно, — скривился Римус. Хотя он нуждался в этих словах не меньше. Бросай свои похотливые мыслишки и фантазии, Люпин. — Ты сегодня вообще ел что-нибудь? Ни на обеде, ни на ужине я тебя не застал. Держи! — сказал Сириус, протягивая другу два куска пирога с курицей и ветчиной. — Стащил для тебя. Ещё тёплый. И давай собирайся, тебе через 25 минут надо быть у мадам Помфри, помнишь? — Как? Уже? Который час? — Римус взглянул на восстановленный им будильник и жалобно простонал. — Чёрт! Я всё проспал… Люпин быстро запихал в себя куски пирога, принесённые Сириусом с ужина, переоделся и выбежал из комнаты, напоследок кинув Блэку: — До встречи. Медсестра провела Лунатика к Визжащей хижине и, дав несколько наставлений, оставила его одного. Римус прошёлся по комнате, осматривая поцарапанные им стены. Сегодня ему предстояла сложная ночь. Только он и Сириус. А что, если Джеймс правильно переживает? Блэку не стоило бы здесь находиться по многим причинам. Но, ведь, он не послушает и всё равно останется, чёртов Бродяга очень упрям. Всё же попробовать стоило. К тому времени, как Сириус пришёл, Лунатик уже ждал его у дверей, что отделяли хижину от тоннеля. — Вышел меня встретить. Боишься, что потеряюсь? — Нет. Вообще-то… — Римус замялся, потерев шею ладонью и опустив взгляд. — Сириус, я тут подумал — тебе лучше уйти. — Ты шутишь? — сомнительно переспросил Блэк. — Нет. Я беспокоюсь. — Не неси чепухи. Идём, — отмахнулся Сириус и попытался пройти, но Римус тут же перегородил ему путь. — Да послушай меня хоть раз, я же за тебя переживаю! Сегодня нет Джеймса и Питера, подстраховать будет некому в случае чего. — Нечего за меня переживать. Мне подстраховка не нужна, Римус. Люпин почувствовал в себе прилив злости и обиды за то, что Блэк даже не пытается прислушаться к здравому смыслу. Но парень был к этому готов и заранее придумал запасной план. — Прости, друг, но я не позволю, — сказал Лунатик, отталкивая Бродягу так, что тот повалился на сырую землю. — Акцио! — палочка Сириуса, надёжно сидевшая между туго затянутым ремнём и джинсами, влетела прямо в руки Римусу. — Какого… — недовольно начал Блэк, но не успел выругаться, как его друг скрылся за дверью и запер её изнутри. Сириус встал и попробовал войти. — Римус, немедленно открой! Иначе я выбью эту чёртову дверь! — он бешено колотил по двери, но друг никак не реагировал. — Подлец! — бросил Бродяга сквозь зубы и последний раз со злостью ударил кулаком по преграде между ними. Бегом вернувшись в школу, Блэк встал у подножия лестницы, ведущей в спальни девочек, и начал выкрикивать моё имя. Через пару минут мы с Лили, недоумевая, спустились к нему. Эванс была одета в ночную сорочку, которую старательно прикрывала халатом. А я в футболку на несколько размеров больше худенькой фигурки и шортики. — Что случилось? — поинтересовалась я. — Римус! По пути объясню. У вас несколько минут, чтобы одеться. И палочки возьмите, — ответил парень. Мы быстро переоделись, прихватив свои палочки, и побежали к Гремучей иве вслед за Блэком. Ещё в тоннеле Сириус принял свою анимагическую форму большого чёрного пса, предварительно объяснив, в чём заключается наша задача. Чем ближе мы подбирались к Визжащей хижине, тем громче и отчётливее слышались человеческие крики, плавно перетекающие в волчий скулёж, и треск стен под острыми когтями зверя. Было даже страшно представить, что приходит сейчас с Римусом. Когда мы дошли до дверей, звук стих, и это пугало ещё больше. Я точно знала, будто бы видела перед собой, что Римус услышал наши шаги и теперь по ту сторону хижины стоит и прислушивается, ожидая жертв, добровольно идущих к нему в пасть. Сириус повернулся ко мне и наклонил чёрную мордочку, показывая свою готовность. Я, борясь сама с собой, направила кончик волшебной палочки на замочную скважину. Мне ужасно не хотелось впускать Блэка внутрь. — Алохомора, — я дёрнула ручку, приоткрывая дверь на пару секунд, чтобы Сириус успел вбежать внутрь. Как только мы с Лили сделали несколько шагов в обратную сторону, освещая путь палочками, в хижине раздался свирепый рык, а затем сильный резкий толчок в дверь, сопровождаемый скулением пса — эти звуки заставили нас остановиться и обернуться. Я не устояла и кинулась обратно, прильнув к дверям и прислушиваясь. Внутри снова раздался собачий скулёж. Сердце сжалось от осознания, что эти жалобные стоны издаёт Блэк. Я больше не могла слушать это, находясь в неведении о происходящем в хижине, и отворила дверь. Две пары глаз, горящих от ярости, уставились прямо на меня. Пасть волка была в крови. И прежде чем чёрный пёс строго рявкнул, приказывая мне уходить и кинулся на оборотня, готовящегося напасть на более слабую жертву, я успела заметить рану на передней лапе Сириуса, отчего стало ещё тяжелее. Пока я стояла в ступоре, Лили захлопнула дверь перед моим носом и, пытаясь меня оттащить, торопливо сказала: — Нам нужно уходить. — Я никуда не пойду, — настойчиво ответила я и отдёрнула руку. — Это ещё что за новости? — удивлённо спросила подруга. — Ему может понадобиться помощь. У нас есть палочки, мы сможем обезвредить Римуса, если до этого дойдёт. Я упала на землю и прислонилась спиной к холодной каменной стенке, готовая провести здесь всю ночь в роли сторожа. Лили тяжело вздохнула и села рядом. Под землёй было куда прохладней, чем на улице, но в объятиях подруги это можно было терпеть. Благо, мы переоделись перед выходом. — Нокс, — произнесла тихо Эванс, и тоннель погрузился во мрак. Звуки борьбы за стеной стихли через несколько минут. Я тихонько прильнула ухом к двери и стукнула. В ответ мне раздался тихий спокойный лай. Не переживая больше за Сириуса, я уснула, однако ещё пару часов с тревогой просыпалась от каждого шороха за стеной. Утром дверь проскрипела, и из хижины вышли два потрёпанных уставших шестикурсника. — Подъём, красавицы! — проговорил Сириус, присев на корточки возле нас и пощёлкав пальцами перед лицами. — Не знал, что вы переехали. Уютная комнатка, однако. — Как же противно просыпаться под твои шутки, — сонным голосом пролепетала я. — Ты придурок, Блэк, мало того, что своей жизнью рискуешь, так ещё и девчонок за собой тащишь, — ругался Римус. — Мы сами пришли. Добровольно, — ответила Лили в защиту Сириуса, поднимаясь с земли. — Это футболка Бродяги? — с сомнением спросил Люпин, оглядев меня. — А? Да, стащила у него ещё зимой. Удобная, кстати, — ответила я, зевая. — Чёрт, а я её искал, — сказал Блэк, потянув край футболки. Только тогда я заметила на его предплечье пятно запёкшейся крови с примесью грязи. — Тебе бы рану промыть. А то может быть заражение, — посоветовала я. — А ты много в этом понимаешь? — сверля меня взглядом, спросил Люпин. — Мой папа был врачом. Иногда брал меня с собой на работу, много рассказывал о первой помощи, — пояснила я, стараясь не обращать внимания на странное поведение друга. — Тогда первым делом идём в больничное крыло. Джеймса заодно проведаем, — доверчиво ответил Сириус и направился прочь от хижины.Тяжёлое полнолуние
9 сентября 2021 г. в 12:08
Когда тесная толпа школьников осталась позади, дышать стало легче, как и думать. Мы осмотрелись по сторонам, гадая, куда мог пойти Люпин, но у меня идей практически не было.
— Здесь недалеко Гремучая Ива. Уверен на 99,9%, что он направился именно туда, — быстро сообразил Петтигрю.
— А куда подевался ещё 0,1%? — с сомнением спросила я.
— Сама подумай. От оборотня в преддверии полнолуния можно ожидать, чего угодно.
Пока я внимательно следила за тем, чтобы никто нас не увидел, Питер нажал палкой на заветный сучок, и ива застыла в естественной позе, подобно магловскому дереву. Мы проникли в тёмный подземный тоннель и быстро добежали до Визжащей хижины.
Римус сидел у стены и, крепко вцепившись в свои волосы, тяжело дышал. Мы с Питером переглянулись, не решаясь подойти ближе.
— Уходите! Зачем вы пришли? — с упрёком крикнул он нам.
— Потому что… мы твои друзья, Римус, и хотим тебе помочь, — аккуратно ответила я.
Питер обратился в мышку, шустренько вскарабкался, цепляясь острыми коготками за вязаный жилет, на плечо друга, и обнюхал его шею острым носиком. Люпин слегка поморщился от тонких усиков, щекочущих кожу.
— Чем вы можете мне помочь? У меня две дороги: либо выпустить зверя наружу, либо умереть. И я бы лучше выбрал второе. Если вы мне можете с этим помочь, прошу, оставайтесь, — горько усмехнулся мальчишка.
—Даже думать о таком не смей, Римус Люпин! Тебе самому не смешно говорить эти глупости? А что будет с нами, когда ты умрёшь? Нет, смерть, определённо, не выход, — я села на колени напротив него.
— И что ты предлагаешь? Я только что чуть не убил Снейпа, — отвёл глаза Римус, коря себя за глупый поступок. — Я ужасен. Ненавижу себя. Я монстр, разве вы не видите? С каждым годом становится только хуже. Я почти не контролирую свои эмоции, ликантропия поглощает меня с головой. Мне страшно! А если я наврежу кому-то из вас? Будешь ли ты защищать меня, если я нападу на Сириуса или Лили? — испытующие покрасневшие глаза Лунатика остановились на моём лице.
Я молчала, обдумывая свой ответ.
— Нет. Если что-то случится с Сириусом или Лили, я убью всех, кто хоть как-то причастен к этому, — призналась я. — Но и ты сделаешь то же самое ради своих друзей. Я не верю, что ты можешь причинить боль кому-то из нас. Более того, уверена на 200% из ста, что ты последний человек, который может навредить своим друзьям. Даже в порыве гнева и под действием полнолуния.
— Лучше и не скажешь. Мы, ведь, знали, с чем связались, и всё равно взяли на себя эту ответственность. Даже если нам уготовано судьбой погибнуть от твоих клыков, мы не отвернёмся от тебя, — сказал Питер, оправляя брюки после обратного превращения. — А теперь бегом в больничное крыло, Сохатый при смерти лежит, если вы не забыли, — он подошёл к двери и вежливым жестом пригласил нас пройти вперёд.
Лили сидела на кровати подле Джеймса, сжимая его левую руку и с надеждой ожидая его пробуждения. Её глаза всё ещё были мокрые от слёз, на бледном лице ярче обычного выражались редкие веснушки, а губы дрожали. Но эти признаки ни капли не портили внешнего вида девушки, а даже наоборот придавали ему болезненной красоты.
— Представьте реакцию Сохатого, когда он проснётся и увидит Эванс, крепко сжимающую его руку. Так и напишем на его надгробии: «Умер от счастья», — улыбнулся Сириус, но его глаза по-прежнему были наполнены страхом и болью, словно он чувствует всё, что и его друг, лежащий на больничной койке. Блэк использует шутки как защитную реакцию? Я раньше не замечала за ним подобного. Неудивительно, ведь, я никогда не видела его напуганным. Мне вдруг показалось, что в комнате резко похолодало, и моё тело покрылось гусиной кожей.
— Что сказала Мадам Помфри? — стараясь сохранять спокойный тон, поинтересовался Римус.
— Переломаны правые рука и ребро. Возможно, сотрясение, — с трудом выговорила Эванс и вновь тихо заплакала.
Я села рядом с подругой и обняла со спины, прижавшись виском к её правому плечу. Только тогда я увидела младшего Блэка, который лежал на дальней койке. Он смотрел на нас то ли с завистью, то ли с обидой, но поймав мой взгляд, тут же отвернулся в другую сторону. Никто так и не пришёл узнать, как его самочувствие. Наверное, друзей у него нет. Да о каких друзьях может идти речь, когда даже родному брату на него плевать? Моё сердце наполнилось грустью и сожалением к этому бедному маленькому мальчику. В голове промелькнула идея подойти к нему, но она тут же испарилась с приходом целительницы, прогонявшей нас со словами: «Пациентам нужен покой.» Мы выпросили ещё пару минут. В это время Питер успел незаметно превратиться в мышь и занырнуть под подушку Джеймса, чтобы его не обнаружили. Хвост остался охранять больного, а мы были вынуждены отправиться в башню.
Поттер пришёл в сознание только вечером следующего дня. Узнав об этом, мы побросали столовые приборы и вылетели из Большого зала. Джеймс был безумно рад нас видеть, но от сильного выражения своих эмоций старался воздержаться. От одного лишь смешка его тело поражало болью. Лили, только войдя в комнату, возбуждённо кинулась его обнимать.
— Тише, тише, цветочек. Раздавишь, — с улыбкой на устах взмолился Поттер.
Регулус всё также лежал на дальней кровати и закрывал голову подушкой, чтобы не слышать наших разговоров, по видимому раздражавших его. Я вспомнила свои вчерашние приливы жалости и сочувствия к младшему Блэку. Сегодня же мою голову заполняли совершенно другие мысли: Сириус всегда плохо отзывался о своём брате и, вероятно, у него были на то причины. Всё-таки Регулус большой поклонник тёмного волшебника, чьё имя мы стараемся не называть. Эта глупая привычка живёт в нас с самого раннего детства, за упоминание Тёмного Лорда нас даже могли наказать, поскольку нечего нам лезть в этот кошмар. Он запугал весь волшебный народ, включая даже магов, проживающих на другом конце земли. Но разве упоминание его имени сможет сделать хуже, когда на улицах уже творится полный беспорядок? Надеюсь, что воспитывая своих детей, мы будем со смехом вспоминать павшего тёмного волшебника, собирающегося уничтожить половину населения планеты, имя которому Волдеморт. И всё же мне хотелось лично убедиться в том, что этот вызывающий жалость мальчишка может быть таким гнусным, каким его описывает старший брат.
Взяв один маффин у Джеймса со стола, на котором сладости лежали кучей, я подошла к кровати Регулуса и с интересом изучая его, поздоровалась. Он выпучил глаза, не понимая, чем вызвано внимание к его персоне.
— Чего тебе? — не очень-то дружелюбно ответил мальчик.
— Пришла узнать, как ты себя чувствуешь. Держи, это тебе, — я протянула маффин.
Парень недоверчиво оглядел меня и неохотно принял выпечку, поставив на прикроватный столик.
— Мне ничего от тебя не нужно.
Я, сделав вид, что не услышала последней фразы, переспросила:
— Так как твоё самочувствие, говоришь? Скоро выписывают?
— Завтра отпустят. Тебе-то какое до меня дело? Мы даже не знакомы, — буркнул Блэк.
— Прости, совсем забыла. Я Софи — подруга твоего брата, — я протянула руку в знак приветствия, но поймав на ней брезгливый взгляд мальчишки, тут же убрала.
— Он мне не брат! — возразил Регулус. — Он предал нашу семью, променял родную кровь на каких-то вонючих… — не досказав мысль, он внимательно на меня посмотрел и спросил — А не ты ли та самая грязнокровка, о которой он говорил?
— А что, если я? Разве это делает меня плохим человеком?
— Конечно, это позор! — брезгливо ответил собеседник.
— Это формальность, на которую в наше время всем плевать, — настаивала я.
— Мне не плевать. И не плевать Тёмному Лорду. Уже совсем скоро он очистит наш мир от вмешательства маглов и их выродков.
— Заметь, я единственная, кто подошёл к тебе за это время. Твои чистокровные дружки даже носа в больничное крыло не сунули. Не стоит ли тебе над этим задуматься? Может быть придёшь наконец к выводу, что выродки маглов куда лучше вашей высокомерной породы.
— Уйди, грязнокровка, ты мне противна, — с отвращением кинул мальчишка и отвернулся. Видимо, я сумела задеть его за больное.
— Что ж, и похуже бывало, — пожала я плечами. — А кекс съешь. Он не виноват в том, что его принесла тебе «грязнокровка». Приятного аппетита, Регулус.
Друзья были очень счастливы встрече с Поттером и возможности наконец-то рассказать ему о том, что он пропустил за эти сутки. Главной темой для обсуждения, конечно, стал, выигранный в соревнованиях по квиддичу, кубок. Увлечённые активным диалогом, ребята не заметили моего отсутствия, что сыграло мне на руку. Вряд ли они одобрили бы мою попытку подружиться с братом Сириуса, которого тот терпеть не может.
Джеймс с живым блеском и решительностью в глазах осматривал Лили. После хорошего удара бладжером и сотрясения, его мир буквально перевернулся. Парень осознал, что жизнь слишком коротка, в каждую секунду с ними может произойти что-то непоправимое, что приведёт к летальному исходу. И он больше не хотел терять ни минуты, которую мог бы потратить на завоёвывание сердца своей избранницы. В его сердце вновь поселилась надежда, что у них с Лили Эванс сложатся прекрасные романтические отношения, иначе и быть не может.
— Цветочек, — позвал Поттер.
Рыженькая повернулась, вопросительно глянув на парня. Меня так умиляло, что она теперь откликается на это прозвище.
— Я тут подумал… Может, после того как меня выпишут, мы с тобой… Прогуляемся у Чёрного озера? Вдвоём. Ты и я, — слегка запинаясь от волнения, спросил он.
— Хорошо, Джеймс… Обязательно прогуляемся, — мило улыбнулась девушка.
— Что? Правда?! — Сохатый резко приподнялся, не веря своим ушам, но тут же упал, скорчившись от боли и схватившись за ребро.
Ребята, встрепенувшись, уставились на него.
— Я в норме. До боли счастлив, — сдавленно посмеялся Джеймс. — Вы это слышали, парни? Скажите, что это не сон, ущипните меня. Хотя, нет! Я не хочу просыпаться… — мечтательно продолжал он, пока Питер не прервал:
— Слушайте, у меня созрел вопрос насчёт по… — не успел он закончить фразу, как Сириус заткнул ему рот ладошкой, догадавшись, о чём пойдёт речь. Он покачал головой и незаметно кивнул в сторону постели своего братца, которого до этой секунды старался не замечать. Хвост понимающе кивнул и отстранил ладошку друга рукой.
— Сохатого вряд ли выпишут, так что придётся в этот раз разделиться. Я с Лунатиком, а ты останешься веселить нашего больного, — решил Сириус.
— Быстро вы меня со счетов списали. Да я через два дня буду уже бодрячком по Хогсмиду скакать, не догоните, — возразил Сохатый.
— Вот уж не думаю, — выразительно сказала Лили. — Ребята справятся сами, а тебе прописан строгий постельный режим. Ни с места не сдвинешься, пока тебя не выпишут, и уж я за этим прослежу.
— Она права. Не будем рисковать, — поддержал Сириус.
— А ты, Лунатик, что думаешь? — спросил Поттер, пристально глядя на Люпина. Тот стоял возле стены, отстранённо и задумчиво склонив голову. После вопроса он резко поднял глаза, и его взгляд прояснился.
— Всё будет здорово, — он слегка поджал губы и попробовал улыбнуться, но Джеймс ничего не ответил, скептически отнесясь к словам друга.
— Сохатый… — начал виновато Римус, понимая тревожность друга. — Прости меня за то, что случилось тем утром. Спросонья я и правда плохо себя контролирую, но обещаю, что такого больше не повторится. Я повёл себя, как последний кретин…
— Это уж точно, — фыркнул Поттер, отведя взгляд. Лили слегка толкнула его по ноге. Парень непонимающе посмотрел на неё и под грозным взглядом ответил. — Ладно, извинения приняты. Мы же друзья, а значит вместе через огонь и воду.