snippets of my memories

      Весна — прекрасное время для новых свершений. Как правило, в этот сезон происходят все самые неожиданные изменения. Люди просыпаются от осенне-зимней апатии, и их головы посещают новые идеи, которые они тут же спешат воплотить. Я, конечно, больше люблю осень с её золотыми красками, но весна тоже ничего. Природа оживает: цветы распускаются, трава растёт, пчёлы покидают свои ульи, птицы возвращаются с юга и солнце наконец-то начинает согревать своими лучами. Просыпается желание жить.       Однако у прихода весны тоже есть свои минусы: в эту пору мы начинаем готовиться к переводным экзаменам, которые сдаём в конце каждого учебного года. Я в этот раз решила оставить учебники на потом. Возможно, это была не лучшая моя идея, но в отличии от умницы-Лили или Римуса, который хотел доказать всем, что он хоть и оборотень, но всё равно достоин учиться в этой школе, не преследовала цели сдать все экзамены на «отлично». Люпин и Эванс пытались нас затащить в библиотеку, но после нескольких тщетных попыток, бросили это дело и пошли готовиться вдвоём.       Мы с парнями в это время жили только предвкушением последнего матча по квиддичу, который в этом году очень неудачно выпал на последний выходной мая. Джеймс даже приобрёл себе заколдованный календарик с живой фотографией игроков команды «Паддлмир», чтобы составить в нём расписание тренировок и отметить день чемпионата. Я никогда не видела Поттера таким активным и взволнованным. Для него и вправду очень много значила эта игра, словно от победы в этой битве зависит его жизнь. Он очень часто заводил разговоры о Марсэйли, капитане их команды, благодарил Бога за то, что он послал её им, утверждал, что с ней они точно выиграют кубок. Питер начинал бледнеть от одного лишь упоминания Рейкпик и, заметив это, мы с Сириусом вновь стали его доставать упоминаниями о том, как девчонка сломала Петтигрю нос. Нам тогда казалось это очень забавным.       А ещё я начала постоянно зависать с Сириусом и Питером под трибунами во время тренировок Джеймса и снова отважилась попробовать сигарету. Этот вкус больше не был мне так противен и, возможно, я бы даже подсела, вот только Петтигрю был против. Из-за этого у них с Блэком разрастались ссоры. Бродяга говорил, что я могу сама решать, что мне делать, а Хвост упрямился и запрещал мне поганить своё здоровье. Долго спорить с Сириусом у Питера не получалось, и он покидал нас со словами: «Делайте, что хотите.» Я чувствовала себя виноватой в их ссорах, поэтому редко выпрашивала покурить.       Возвращаясь к теме летних каникул, должна упомянуть, что в моей голове часто возникал конфликт по этому поводу. С одной стороны я не хотела расставаться со своими друзьями, ведь, знала, что мне будет сильно их не хватать. К тому же, лето я вынуждена была провести в одиночестве. Но с другой стороны, я хотела поскорее прекратить наши постоянные встречи с Сириусом. Каждая минута с ним была невыносимой мукой для меня. От одного лишь взгляда внутри появлялось дикое желание наброситься на него, обнять, поцеловать и никогда не отпускать. Каждый раз ложась в кровать, грезила лишь о нём. Иногда я забывалась, и эмоции овладевали мной: доходило до открытого флирта, лишних прикосновений и пошлых шуток. Возможно, когда я перестану с ним видеться, эти чувства хоть чуть-чуть успокоятся.       Наступил долгожданный день матча. Хорошо, что я не живу в спальне с Мародёрами, полагаю, утро тридцатого мая выдалось у них весёлым.       Джеймс проснулся раньше всех. Наверно, даже сами учителя в это время ещё спали. Но ему было не до сна. Поттер был так взбудоражен предстоящим матчем, до которого оставались считанные часы. Он встал, прошёлся по комнате, сходил умыться, переоделся и в сотый раз проверил каждый прутик на своей метле. Времени до завтрака оставалось много, а заняться ему было нечем, поэтому он решил отполировать свою «крошку». От его блужданий из стороны в сторону, парни проснулись. посмотрев на время, Римус недовольно сморщился и, накрыв голову подушкой, лёг обратно и попытался уснуть, Сириус приподнялся и натянул на себя футболку, А Питер свесился с кровати, сердитым взглядом сверля Джеймса.       — О, вы уже проснулись, как здорово! Готовы к сегодняшнему шоу? — спросил Поттер.       — Как уж тут быть не готовым? Ты нам уже месяц в уши жужжишь только о своём квиддиче, — зевая ответил Сириус.       — Ага, всю ночь сегодня бормотал: «Квиддич, как я тебя люблю, был бы ты человеком, я бы непременно на тебе женился.», — дразнил Питер.       — Да брось, ничего я не бормотал, — Сохатый сморщил нос, а затем посмотрел на Сириуса и неуверенно переспросил. — Не бормотал же?       Ребята посмеялись, но смех этот был не очень продолжительным. В стену рядом с Джеймсом на большой скорости врезался будильник. Раздался громкий удар, металлический звон и треск бьющегося стекла. Часики разлетелись на мелкие кусочки. Все вдруг замерли, с испугом поворачивая головы в сторону кровати Римуса.       — Грёбанный час! Я мог бы спать ещё час, но Джеймса никто не волнует, кроме его квиддича! — гневно кричал Люпин.       — Ты охренел, Лунатик, а если бы попал в меня?! Думай, что ты вытворяешь! — потихоньку отходя от шока, сказал Поттер.       — Не волнуйся, в следующий раз обязательно попаду, так что лучше бы вам заткнуться и дать мне поспать!       Парни не стали испытывать судьбу и замолчали. Одним лишь взглядом они договорились переместиться в гостиную.       — С каждым годом он становится всё агрессивнее! — ругался Джеймс, спустившись вниз. — Псих! Не удивлюсь, если через пару лет он убьёт нас в порыве гнева!       — Следи за своим языком, Сохатый, Лунатик не выбирал такую жизнь! Представь себя на его месте, прежде чем что-то говорить, — налетел Сириус, защищая их друга.       — Ты должен защищать меня, а не его! Ты клялся, что всегда будешь на моей стороне! — упрекал Поттер, сделав пару резких шагов в сторону лучшего друга.       — Всё, кончайте! Сегодня решающий матч, вы помните? Не хватало ещё поссориться в такой день, — Питер протиснулся между сцепившимися друзьями, боясь, что дело может дойти до драки.       Мальчишки ещё с секунду не отводили друг от друга взгляда, не замечая Питера, но всё же сдержались и разошлись в разные стороны. Молчание длилось минуты четыре, столько времени понадобилось парням, чтобы немного остыть.       — Прости, Сохатый, просто мы также клялись не отворачиваться от него, что бы ни случилось. Я никогда не думал, что мне придётся выбирать сторону между тобой и Римусом, — начал Сириус.       — Святой Мерлин, да я, ведь, и не говорил, что нужно от него отворачиваться. Просто, согласитесь, на этот раз он перегнул палку, — ответил Джеймс.       Мы с Лили спустились к ним почти через два часа и чуть не опоздали на завтрак. Задержал нас гардероб, в котором мы очень долго отыскивали подходящие образы на такой знаменательный день. Эванс была так увлечена, что совсем забыла о времени и постоянно просила помочь ей советом насчёт одежды. Я подозревала, что старается она не просто так. Уж больно это всё подозрительно получается: тот её взгляд на Джеймса во время тренировки в начале года, несдержанные объятия после победы в первом матче, неназванный аромат Амортенции и тщательные сборы на чемпионат, где Джеймс должен одержать победу.       — Мерлинова борода! — с ошарашенной улыбкой выкрикнула я. — Тебе нравится Джеймс!       Лили, крутящаяся перед зеркалом, осматривая свою чёрную юбочку, усыпанную ромашками, и жёлтую рубашку, подвязанную на животе, вдруг остановилась и повернулась ко мне.       — Что? Джеймс? Мне? — насмешливо переспросила девушка. — Нет, тебе показалось.       — О, дааа, — протянула я и прикусила губу, улыбаясь во весь рот. — И как я раньше не замечала?       Я не стала слушать отмазки Лили, которые она выдумывала весьма неумело. Её слова не имели никакой логики, с которой у Эванс никогда не было проблем, что в очередной раз доказывало мою правоту. В моей голове, как на плёнке, прокручивались тысячи вариантов развития их отношений, и я была так рада за друзей. Эванс по итогу перестала отрицать. Я уговорила её завить локоны при помощи магии, подвязать ленточку вместо ободка и немного накраситься. По началу она противилась, боясь, что будет сильно привлекать внимание, но когда я сказала, что тоже накрашусь и сделаю причёску, она согласилась. У самой меня не было хороших нарядов. Я редко тратила деньги на одежду, да и в прочем ходила по магазинам. В основном, весь мой шкаф состоял из тех вещиц, которые мы когда-то покупали вместе с мамой. Лили оглядела мой наряд, неодобрительно покачала головой и залезла в свой чемодан, доставая оттуда пару вещиц. — Держи, я всё равно их не ношу, — сказала Эванс, протягивая мне стопку одежды.       Я надела топ в разноцветную полоску на бретельках, а поверх натянула синий комбинезон, похожий на рубашку с коротким рукавом и шорты, расстегнув молнию до талии, чтобы было видно майку под ним. Лили нацепила мне на пояс ремешок, и приступила колдовать над моей причёской, поскольку макияж я уже и сама сделала. Вскоре два завитых хвостика были закончены, и мы наконец-то покинули комнату. Как только парни заметили наше приближение, из уст Сириуса раздался свист. Нам удалось их поразить.       — Лили Эванс, я схожу с ума от твоей красоты, — заявил Джеймс, восхищённо разглядывающий свою возлюбленную.       — Значит, придётся тебе не смотреть на меня. На свидание в больницу Святого Мунго я точно не пойду, — игриво ответила рыженькая и тут же перевела своё внимание. — А где Римус? — поинтересовалась Лили, оглядывая гостиную.       — Так это для него ты так старалась? — улыбка сползла с лица Поттера, и он отвёл взгляд.       — С чего ты взял? Я просто поинтересовалась, что с нашим другом.       — Сомневаюсь, что он сегодня выйдет погулять. Мамочка луна наказала его, — завуалировал Блэк.       — Точно. 3 дня осталось. Как он там? — погрустнела Эванс.       — Он справится, сильный мальчик. Ладно, пошли на завтрак, — предложил Питер.       Только мы уселись за стол, Большой зал наполнился гулким порханием пернатых крыльев и тихими уханьями сов. Обычно почту в нашей компании не получали только мы с Сириусом, и то бывали дни, когда Блэку писал его дядя Альфард или же двоюродная сестричка Андромеда. Однако сегодня письма получили все. Небольшая серая сова присела напротив меня, протягивая в клюве конверт, который она так старательно несла, что даже проделала в нём небольшую дырочку. Сразу видно, что человек отправивший эту чудную птицу не особо разбирается в совиной почте.       — Мне? Здесь, должно быть, ошибка. Мне никто не мог написать, — попыталась я объяснить птице, но она настаивала на том, чтобы я взяла письмо, всё больше вытягивая шею ко мне и внимательно всматриваясь в моё лицо.       Я неуверенно взяла у неё конверт с дырочкой от острого клюва. На нём и вправду было выведено моё имя. Почерк казался мне знакомым, но я всё не могла вспомнить, где видела его раньше. Видимо, есть только один вариант узнать отправителя — открыть и прочесть письмо. Все друзья с интересом смотрели на меня. Я распечатала и сосредоточенно читала содержание. Улыбка ни разу не промелькнула на моём лице, и ребята начали подозревать что-то плохое.       Это было письмо от моей матери, где она писала:       «Здравствуй, доченька,       Я очень надеюсь, что это письмо передадут тебе в руки. Я еле как нашла совиную почту, чтобы доставить его в Хогвартс, но всё ещё не понимаю, как именно работает этот метод связи. Я уже на протяжении месяца каждый день звоню твоей бабушке, но в ответ получаю лишь короткие гудки. Может быть, она обиделась на меня за что? Но я лишь хочу знать, что ты в порядке. Доченька моя родная, я так давно тебя не видела. Почему ты не приезжаешь домой? Мы с Генри очень скучаем по тебе.       Кстати, скоро у тебя появится братик или сестричка, мы хотим, чтобы ты была крёстной. Прошу, приезжай.

Твоя мама.

      P.s. Тот стеклянный шарик, который ты когда-то прислала мне на Рождество, очень красивый, но мне кажется, он сломан. Как только я взяла его в руки, он наполнился красным дымом, и вот уже второй год ничего не меняется.»       Мои глаза покраснели, пока я читала это, столько страха и переживаний можно было в них тогда увидеть. Я настолько погрузилась в чтение, что совсем забыла, где нахожусь.       — Что там? — с испугом спросила Эванс.       Я, вспомнив своё обещание никогда и ничего не скрывать от друзей, молча и незаинтересованно протянула письмо подруге. Она тихо зачитала его вслух для остальных ребят. Я не слушала, была слишком погружена в свои мысли. Как по мне, к таким письмам нужно готовиться заранее. Слишком сложно было переварить ту информацию, которая так резко свалилась мне на голову.       «Мы с Генри очень скучаем по тебе.» — пронеслось в моей голове маминым голосом. По коже пробежал неприятный холодок. Я почувствовала прикосновения отчима на своём теле, это было так реально, будто он сидит позади и дышит мне в шею. «Боже, я схожу с ума.» — я нервно сглотнула, всё ещё чувствуя сильные руки на своих запястьях.       «Кстати, скоро у тебя появится братик или сестричка.» — снова маминым голосом, который я почти забыла. Я закрыла глаза и очень сильно сжала кулаки, делая глубокий вдох и выдох.       «Прошу, приезжай. Твоя мама.»       — Охренеть, у меня есть мама, — горько усмехнулась я, не отводя взгляд от одной точки.       Лили не знала, что на это сказать, но она хорошо понимала моё состояние. Подруга протянула мне письмо. Я смяла его и положила на блюдце, приставив к бумажке кончик своей волшебной палочки, и тихо произнесла: «Инсендио!» Бумажка воспламенилась и за пару секунд превратилась в кучку пепла.       — Может, тебе всё же стоит рассказать маме о Генри? Она, кажется, действительно переживает, — сказала Лили.       — Теперь уже поздно. Куда она одна с ребёнком? Нет, что-то тут не то! Она полтора года про меня не вспоминала, а тут вдруг соскучилась. Наверняка ей просто нужна нянька для ребёнка. Я на это не поведусь.       — Я знаю одно заклинание, которое может помочь тебе забыть об этом письме. Если вдруг ты захочешь… — предложил Питер.       — Спасибо, Хвост, справлюсь. Считайте, я уже забыла. Кстати, Джеймс, разве тебе не пора? Вам же нужно подготовиться. Вон и Марсэйли уже доела.       — Да, точно. Я побежал, держите за меня кулачки, — он ушёл, а мы продолжили есть.       Я только тогда почувствовала щиплющую боль на своих ладонях и взглянула на них в поисках причины. На обеих моих руках виднелись по четыре кровящих дуги от ногтей. Я взяла салфетки и зажала их в кулаки.       — Софи, выйдем? — предложил Сириус, заметив мои странные действия.       Я согласилась. Хотелось поскорее уйти от всего этого шума и обсуждений сегодняшнего матча.       — В больничное крыло меня поведёшь? — уточнила я, выходя за пределы Большого зала.       — А ты хочешь? Я думал просто предложить тебе покурить, — с улыбкой заявил Блэк.       — Боже, за это я тебя и люблю, — сказала я.       Мы спрятались за углом школы. В то время все были на завтраке, поэтому несколько минут на перекур у нас было. Спустя пару затяжек и шуток Сириуса, моё напряжение как рукой сняло.       — Чёрт! Они идут, прячь! — тихо вскрикнула я и незаметно кинула свою сигарету на землю, наступив на неё ногой, чтобы никто не увидел. Сириус повторил мои действия.       — Чем это вы тут занимаетесь? — поинтересовалась Лили.       — Просто говорили. Сириус меня успокаивал, — соврала я. Питер нас сразу раскусил, но тактично промолчал. — Ну что? Идём на игру?       Мы заняли места и задорно обсуждали поведение напыщенных слизеринцев, но заметив знакомую фигуру, заблудившуюся в толпе, Лили была вынуждена прервать разговор.       — Римус! — просияла она, помахав ему рукой, чтобы он нас заметил.       Парень оглянулся на её голос, вгляделся и, улыбнувшись, направился к нам.       — Здорово, что ты пришёл. Такое нельзя пропустить, — сказал Сириус.       — Вообще-то я не собирался, но потом увидел плакат — ты забыл его под кроватью — и решил вам отнести, — опустив взгляд проговорил Римус.       — Оставайся, — попросила Эванс.       — Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Люпин.       — Да брось, дружище, всё будет круто! — похлопал по плечу его Сириус.       От прикосновения Блэка, Люпина словно током прошибло, он слегка вздрогнул, невольно закатывая глаза.       — Прошу, больше так не делай, — попросил Римус, прикусив губу, и сел подальше от Сириуса.       Мы решили оставить этот момент без внимания, к тому же на поле уже показалась мадам Трюк и объявила нашу сборную.       — А напротив сборная команда Слизерина, во главе которой студентка третьего курса — Люсинда Толкэлот. И сегодня с ними новый ловец — Регулус Блэк!       — Кто?! — удивлённо уточнил Сириус, выглядывая своего брата на поле.       — Вот это поворот, — прокомментировала я. — Игра действительно обещает быть интересной.       — Ставлю галлеон на то, что малыш Реги вылетит с травмой, не продержавшись на поле и десяти минут, — уверенно произнёс Бродяга.       — Ты такой любящий брат, — ухмыльнулась я. — Однако спорить не стану. Взгляните на лицо Марсэйли. Ему крышка.       Игра началась. Наши глаза всё метались по полю, то за Джеймсом, быстро скользящим по воздуху, то за Регулусом в ожидании его падения. По началу всё шло как по маслу: Слизерин забивает Гриффиндору, потом наоборот, Фрэнк Лонгботтом спокойно комментирует. Но спустя двенадцать минут игра начала набирать обороты. Всё резко переменилось. Обе команды стали делать нарушения, за что получали пенальти. На поле творился дикий ужас, а Фрэнк не успевал комментировать. Лили сидела с приоткрытым ртом, взволнованно наблюдая за Джеймсом и нервно перебирая край своей юбки; Сириус после каждого гола Гриффиндора радостно подпрыгивал с места, вскидывая кулак вверх и вскрикивая, я подпрыгивала за ним; Питер вёл себя более сдержанно, но его взгляд выражал полный восторг интригующей игрой; А вот Римус выглядел совсем погано: парень свернулся калачиком, заткнув уши ладошками, и слегка покачивался, лишь изредка в самые тихие моменты взглядывая на поле.       — Глядите! Снитч! — выкрикнул Питер, указывая нам направление пальцем.       — На кой чёрт Рейкпик разогналась в обратном от него направлении?! — возмутился Сириус.       — Смотри, и твой брат за ней! Вот глупышка! — посмеялась я.       — Они почти у земли! Почему не снижают скорость? Разобьются, ведь! — Лили прикрыла рот руками, с ужасом наблюдая за ловцами.       — Пикируют. Это ловушка для Блэка. Марсэйли взлетит, а он — нет. Помните, Джеймс рассказывал, что Рейкпик планирует в свой последний год обучения применить «Финт Вронского»? Она всегда об этом мечтала, но враги были слишком умны. А тут новичок, лёгкая добыча, — восхищался Петтигрю.       Примерно за тридцать сантиметров до земли, капитан сборной Гриффиндора вытянула руку, делая вид, что потянулась за снитчем, но тут же резко взлетела вверх. Регулус не успел понять, что его обманули и со скоростью впечатался в землю, теряя сознание. Кто-то выкрикнул: «Тайм-аут!» Блэка унесли в больничное крыло, и боевой дух команды Слизерина тут же упал. Надежды на победу без ловца у них практически нет.       — Я же говорил, он долго не продержится, — сказал Сириус.       Игра продолжилась и стала ещё напряжённей. Теперь слизеринцы прибегли к запасному плану: уничтожить самых сильных противников. Они очень старательно пытались отбить бладжер в Рейкпик, но та была слишком ловкой и быстрой.       По очкам наша команда наконец опередила Слизерин, что придало гриффиндорцам уверенности. Вот только противники не могли с этим смириться и, плюнув на Марсэйли, стали выбивать остальных. И вот квоффл у Джеймса, он почти у ворот, бросок и мяч летит в кольцо. Но в этот раз Сириус не ликует голу, поскольку он раньше всех приметил зелёного загонщика, отбивающего бладжер прямо в Поттера. Блэк подпрыгнул и, приставив палочку к своему горлу, выкрикнул:       — Сонорус! Джеймс, сзади!       Голос Бродяги разнёсся по всему полю, как из громкоговорителя. Поттер обернулся, но было уже слишком поздно: тяжеленный мяч пришёлся ему прямо по руке. В моей голове пронёсся вымышленный звук хруста костей. Джеймс без сознания слетел с метлы. Лили с ужасом вскрикнула и отвернулась, падая в объятия Римуса. В это же время Марсэйли словила снитч, и наша команда выиграла кубок.       — Квитеус, — тихо произнёс побледневший Сириус с палочкой у горла, не сводя испуганных глаз с тела друга, лежащего на поле.       — Что там? Он живой? Живой? — заливаясь слезами, спрашивала Эванс.       — Уносят в больничное крыло. Простынёй не накрыли, живой значит, — успокоил Римус.       Мы сорвались с места, пробираясь сквозь плотную радостную толпу гриффиндорцев. Еле спустившись с трибун, мы почти преодолели учеников, мешающих пройти вперёд. Но тут позади нас донёсся голос Северуса, который со своими дружками смеялся над грандиозным падением Джеймса Поттера. И никто из нас не обратил бы на это внимания, потому что в тот момент было совсем не до этого, но Люпин не смог сдержаться. Он агрессивно кинулся к Снейпу и одной рукой схватил врага за воротник, приподнимая на свой уровень, а кулак второй занося для удара.       — Римус! Не надо! — крикнула плачущая Лили.       Парень одумался и вовремя успел остановиться, с болью осознавая свой поступок. Лунатик с испугом посмотрел на зажмурившегося Северуса и тут же откинул его, убегая прочь.       — Значит так, Лили и Сириус, вы к Джеймсу, а мы с Питером за Римусом, — торопясь продиктовала я, и мы разделились.