snippets of my memories

      — Так, куда мы идём? — всё же поинтересовалась Софи, когда они преодолели последнюю лестницу и двинулись по прохладному первому этажу. Мало кого можно было встретить в это время в коридорах школы, зато буквально через десять минут со всех её уголков обитатели посыпят толпами в Большой зал, чтобы отужинать.       — Увидишь.       Ну что ж, терпения у Софи было в запасе, так что больше доставать парня своими расспросами она не стала.       Питер остановился перед огромными дубовыми дверями, которые вели на улицу. Софи с недоумением перевела взгляд с парня на двери и обратно. Сунув левую руку в карман брюк, Петтигрю ловко достал оттуда лоскут ткани и, с интересом наблюдая за её реакцией, сказал:       — Придётся завязать тебе глаза.       Стюарт вскинула бровки. Вот ещё новости.       — Хочешь увести меня в чащу запретного леса и оставить там? Умно, но я всё равно найду выход, не сомневайся, — пошутила Стюарт.       — Лес — это слишком просто, поэтому я прикую тебя к камню и скину в озеро.       — Отлично, — кивнула Софи, скептически взглянув на лоскут. — Вяжи, — решительно сказала она, повернувшись к Питеру спиной.       Парень усмехнулся, повязал ткань на глаза девушки и встал перед ней, проведя рукой почти у самого носа, чтобы проверить видит она или нет. Не пронаблюдав никакой реакции на свой жест, он, воспользовавшись случаем, робко чмокнул её и резко подхватил на руки, от чего Софи тихонько взвизгнула и крепко обхватила руками его шею.       Как правило, когда один из органов чувств находится в приглушённом состоянии, все остальные обостряются в разы. К примеру, если закрыть глаза, мозг сосредоточится на звуках, а если заткнуть и уши, то на запахах. Софи улавливала все мельчайшие звуки: мерные твёрдые шаги Питера, его глубокое ровное дыхание, шелест опадающих листьев, уханья сов, отправившихся на вечернюю охоту, — именно они помогали ей представить детальный образ скрытой от взора окружающей среды. Колючий ноябрьский ветер окутал с ног до головы своей прохладой, с лёгкостью пронизываясь сквозь кашемировую молочного цвета водолазку и красный клетчатый комбинезон на лямках. Скоро начали подмерзать и ноги, обутые в старенькие кеды. Стюарт съёжилась и про себя взмолилась, чтобы они уже поскорее вернулись в тёплый замок на ужин. Слава Мерлину, сюрприз Питера находился недалеко, и скоро девушка снова коснулась земли ногами, сунув ладони в подмышки и с дрожащей челюстью выдохнув тёплый пар изо рта.       — Потерпи ещё немного. Я скажу, когда можно снять повязку, — раздался спокойный голос Хвоста где-то неподалёку.       Софи слышала, как отдаляются его шаги, и ей становилось немного не по себе. Не хотелось бы остаться на тёмной улице в мороз совсем одной, да ещё и с завязанными глазами. Она усердно прислушивалась к действиям, совершаемым Питером, чтобы знать насколько далеко он находится, и очень настораживалась, когда тот хоть на секунду затихал. Помимо тех звуков, что Стюарт изучила на выходе из школы, появился ещё один, хлюпающий. Словно мелкие волны бьются о дно лодки. Шаги снова приблизились, и девушка почувствовала руки Петтигрю, неторопливо развязывающие узел на её повязке. Наконец-то Софи увидела свет. Всё напряжение и страх от неизвестности окружающего как рукой сняло. Первое, что попало во внимание девушки после кромешной темноты, к которой успели привыкнуть глаза, — это яркий фонарь. При виде него Стюарт чуть сморщилась и отвела голову, дожидаясь пока глаза перестанут так остро реагировать на свет. Затем стали чётче выделяться и другие детали: тёмное озеро, лодка, манящий красный тёплый плед и книжка, что лежали на деревянной перекладине.       «Наверняка инструкция по построению плота, на случай, если лодка вдруг пойдёт ко дну», — с насмешкой подумала девушка, но вслух произнесла другое:       — То есть, насчёт камня и озера ты не шутил? И впрямь решил меня утопить?       — А то.       — И ради этого ты спёр лодку? — сомнительно переспросила Софи. — Нет, серьёзно, как ты умудрился её достать?       — У меня свои методы. Для Мародёров нет ничего невозможного.       Софи забралась в лодку, а парень тем временем разулся, снял носки и подкатал штанины. Он подтолкнул судно от берега, зайдя в ледяную воду босыми ногами, после чего забрался на борт и два раза стукнул по носу шлюпки волшебной палочкой, отчего она медленно поплыла. Стюарт посильнее укуталась в плед, стараясь отогреться, и взяла в руки заинтересовавший её ещё с берега предмет — книгу. Оказалось это не инструкция и даже не справочник, а роман.       — Стивен Кинг? Впервые слышу, — произнесла девушка, внимательно изучая аннотацию на обратной стороне обложки.       — Вообще он пишет в основном для маглов, но у нас его книги тоже продают, поскольку он урождённый сквиб. В некоторых своих произведениях он так или иначе затрагивает наш мир, в котором сам мало что понимает, но из-за метки «фантастика, ужасы» маглы верят, что это безумные фантазии, которые он воплотил на бумаге под дозой. Только благодаря репутации пьяницы и наркомана, министерство его до сих пор не загребло, — поделился Петтигрю, зашнуровывая свою обувь.       Софи кинула последний взгляд на книгу и положила её рядом. В последний раз она плавала на лодке, когда впервые ехала в Хогвартс. Это школьная традиция: всех первокурсников довозят до замка специальным маршрутом через озеро. Жаль, что с того момента им приходится ездить на тележках, запряжённых фестралами. Всё же водный путь куда приятней и интересней.       — Дух захватывает, — тихо произнесла Софи, с восхищением озираясь по сторонам. Особенно красив по её мнению был огромный чёрный силуэт замка и тысячи контрастных жёлтых огней в его окнах.       Однако Петтигрю не мог оценить этот пейзаж по достоинству и разделить впечатления Стюарт. По правде говоря, он почти и не смотрел в ту сторону. Куда больше его привлекала другая, не менее прекрасная, картина — полуосвещённый фонарём портрет удивительной девушки напротив. Он хотел бы вечно смотреть на то, как Софи с этой невинной искренней, что для неё редкость, улыбкой восхищается ночными пейзажами. Медленно проскользив глазами по просторам школы, девушка вернула внимание парню. Он покрутил в руках термос, который достал с носа лодки и заботливо налил чай в крышку, чтобы девушка окончательно согрелась. Они перекусили эклерами, которые Питер стащил на кухне. Софи, смеясь над шутками Питера, стёрла с его щеки творожный крем и сказала:       — Так значит, это наше первое свидание.       — Пять очков Гриффиндору за сообразительность. Думал уже, ты не догадаешься.       — Никто никогда ещё так не старался ради меня…       Питер задумчиво посмотрел на неё, чуть ли не спросив «А Сириус?», но вовремя удержался, посчитав этот вопрос неуместным.       — Знаю, после той ситуации с Марсэйли я заработал не самую лучшую репутацию. И мне в какой-то мере она даже нравилась. Какая-никакая — популярность. Но с тобой всё совсем не так… — он остановился, задумчиво глядя на рябь озера. — Всё началось, когда я увидел твои синяки на руках. Меня это дело заинтересовало, и я решил немного в нём покопаться. И получалось так, что чем больше я тебя узнавал, тем сильнее хотел быть рядом, хоть мы тогда толком и не общались. Я сначала боялся этих чувств, поскольку прежде такого ни к кому не испытывал, и отрицал их, но в скором времени понял, что в этом нет никакого смысла.       — И всё это время ты молчал, — упрекнула Стюарт.       — Давай-ка вспомним пятый курс. Как бы далеко ты меня послала, если б я тогда признался тебе? А потом вы с Сириусом… Я тоже не дурак. Сразу понял, что он тебе нравится. И эта дурацкая история с любовным зельем, — он смущённо усмехнулся. — Но всё это такие пустяки. За это мгновение с тобой я готов хоть целую жизнь терпеть тебя рядом с другими. Готов, но не хочу.       — А чего ты хочешь?       — Я хочу всю свою жизнь провести рядом с тобой, — признался Питер. — Но мне важно не то, чего я хочу, а то, чего хочешь ты.       — Я… — принимая задумчивый вид, протянула она. — Хочу тебя поцеловать. И делать это каждый день, — девушка улыбнулась и, положив свою холодную ладонь на его худую щёку, с нежностью прильнула к пухлым губам напротив.       — Так значит, теперь мы официально встречаемся? — уточнил Питер, прервав поцелуй.       — Пять очков Гриффиндору за сообразительность. А теперь, может, почитаешь мне своего Кинга? — вручив ему книгу, попросила Стюарт.       Они вернулись в школу через двадцать минут после объявленного отбоя продрогшие, но радостные. Пришлось хорошенько потрудиться, чтобы проникнуть на седьмой этаж и остаться незамеченными кем-то из взрослых. Гостиная уже была пуста. Софи и Питер остановились на развилке мужских и женских спален, чтобы попрощаться.       — Спасибо за этот вечер, — сказала Софи.       — Другой благодарности я ожидал, — с явным намёком признался Петтигрю.       Стюарт улыбнулась и, придвинувшись, поцеловала его. Стоило ей отстраниться, как он коротко бросил: «Мало» — и снова притянул её к себе.       — До встречи, Питер.       Он улыбнулся и, попятившись к лестнице, помахал ей рукой.       Как только дверь в девичью спальню с лёгким щелчком открылась, взгляды всех, кто находился внутри, устремились на вошедшую девушку. С самого порога на Софи посыпались вопросы:       — Ну, рассказывай. Где вы были? — любопытно интересовалась МакДональд.       — Мэри, неприлично спрашивать о таких вещах, — двусмысленно улыбнулась Марлин.       — Чего вы так долго? Я уже хотела идти искать тебя, — взволнованно сказала Лили, которая, по-видимому, за время отсутствия Стюарт перебрала все самые худшие варианты произошедшего с её подругой.       Софи, проигнорировав их расспросы, прошла к своей кровати и устало завалилась на неё, раскинув руки в стороны и с улыбкой глядя в потолок. Выдержав достаточную паузу, чтобы заинтриговать подруг, она начала рассказ. Девушки, оставаясь на своих местах, изумляясь слушали Стюарт.       — Серьёзно? Стащил лодку? Нихренашечки, — удивилась Марлин.       — А дальше что? — выпытывала Мэри.       Софи продолжила рассказ, закончив его прощанием в гостиной.       — Ты как никто другой заслуживаешь такого отношения к себе, Софи, и Питер это понимает. Он тебя очень любит, это видно даже по тому, как он смотрит на тебя, — подытожила Лили.       — Так же как Джеймс на тебя? — усмехнулась Мэри.       — Вроде того. Я рада, что ты теперь с ним, а не с Сириусом. Ничего против Бродяги не имею, просто мне кажется, он не знает, что такое настоящая любовь.       — Подождите. Получается, теперь Сириус Блэк свободен? — вдруг осознала МакДональд.       — Он давно уже свободен, — растерявшись ответила Софи.       — Ну, я думала, может, ты ещё захочешь вернуть его.       — Что за глупости? — хмыкнула девушка. — Я не стала бы так унижаться.       — Ну и правильно. Тогда я приударю за ним, — Мэри спустила босые ноги с кровати и подошла к зеркалу, проводя руками по своим широким бёдрам. Фигура у неё была прелесть: широкие бёдра, средняя грудь и узкая талия — мечта любой девушки.       Все подруги удивлённо уставились на МакДональд. Она, увидев, выражение лица Лили в отражении, обернулась и ответила.       — Ну а что? Он главный красавчик нашей школы. А я одна из главных красавиц… — поправляя кудряшки, девушка любовалась своим внешним видом.       — Одна из? — перебив её, уточнила Марлин.       — Да, наравне с вами, конечно. Поверьте, лучше нас девушек во всём Хогвартсе не сыскать. Никто из вас ведь не претендует на сердце Блэка? У Лили Джеймс, Софи теперь с Питером. Марлин? Что насчёт тебя?       — Забирай наздоровье. Мне этого добра не надо, — отмахнулась девушка.       — Вот и замечательно. А теперь спать. Мы же не хотим испортить свои милые лица ужасными синяками, — она на носочках прыжками прокралась к своей постели и с помощью волшебной палочки, которая лежала у неё на тумбочке, погасила свет. — Доброй ночи, девчули.       — Доброй ночи, — послышались в ответ голоса соседок.       Сириус ещё долго не мог уснуть из-за чёртовой теории Стюарт. Мысль о том, что один из Мародёров, возможно, влюблён в него, не оставляла ни на секунду. Немного поворочавшись, он посмотрел на соседнюю кровать, задёрнутую пологом. В их комнате обычно только он да Джеймс спали без штор. Они были весьма свободолюбивы, простор для них был главным залогом хорошего спокойного сна. Все пологи были задёрнуты только по утрам выходных дней, когда каждому из ребят хотелось подольше поспать. Блэк тихо спустился с кровати, скрипнув старой половицей под ковром.       — Лунатик, ты спишь? — спросил он вполголоса, отодвинув полог.       Римус испуганно дёрнулся и, тяжело дыша, отполз к углу кровати, выпучив глаза на Сириуса. Люпин с самого детства не мог крепко спать. Любой шорох или скрип возле постели заставлял его вспрыгивать от страха. Одна из травм, которую оставил ему Фенрир Сивый.       — Будь ты проклят, Бродяга. Чего тебе? — спокойно выдохнул Римус, когда определил силуэт друга в темноте.       — Да вот, не спится. Можно я с тобой немного посижу?       — А что Джеймс? Я думал, ты только с ним ночные посиделки устраиваешь…       — Ну а сегодня захотел с тобой. Что за вопросы?       Лунатик зевнул, смирившись с тем, что выспаться ему сегодня не светит. Он похлопал ладошкой по кровати, позволяя Сириусу зайти на его территорию.       — Отчего не спится-то? — спросил Римус.       — Да так, мысли всякие… Я расскажу тебе, почему не отбил сегодня мяч, но только пообещай, что это останется только между нами.       — Я и так знаю, почему ты его не отбил. И можешь не волноваться, я не стану никому рассказывать, это твоё личное дело. Но просто знай, что тебе нечего стесняться…       — Как ты узнал?       — Несложно догадаться. Если именно эти мысли не дают тебе спокойно спать, то шли их нахрен. Ты сегодня был на высоте… Во всех смыслах, — усмехнулся Люпин. — Так что ложись спать и ни о чём не думай. В следующем матче вы ещё покажите всем, кто здесь короли квиддича.       Лунатик снова зевнул. Сириус видел, как веки друга потихоньку смыкаются, но он изо всех сил старается раскрыть глаза пошире, чтобы не заснуть.       — Спасибо, приятель, прости, что разбудил. Спокойной ночи, — сказал Бродяга, понимая, что разговора у них не выйдет.       В ответ Римус только устало улыбнулся, и как только Блэк покинул его постель, упал и заснул.       В воскресенье с самого утра по стёклам бил сильный дождь, ветер злостно свистел за окном, и всё небо было затянуто серыми густыми тучами. Без всяких предсказаний мисс Шетти было понятно, что к вечеру разразится гром. Ну и поскольку поход в Хогсмид был отменён, Римус решил потратить свободный день на подготовку к новой учебной неделе. В этом году всем семикурсникам приходилось несладко, помимо подготовки к ЖАБА, им задавали дохрена домашнего задания. В общем нагрузили так, что некоторые ученики уже приходили к очень мрачным мыслям, свойственным для подростков в этом возрасте: «Умрём… Если не от нагрузки, так сами на себя руки наложим. Лучше умереть, чем так мучиться.» Гомон в гриффиндорской гостиной мешал сосредоточиться на уроках, поэтому Люпин взял всё, что ему было необходимо, и ушёл в библиотеку, надеясь, что там работа пойдёт продуктивней.       Прошёл почти час. Римус сидел над учебником и уже который раз шёпотом перечитывал один и тот же абзац, пытаясь вникнуть в смысл текста. Голова была тяжёлой, словно её залили свинцом, а извилины напрочь отказывались шевелиться. Было всего два объяснения нетрудоспособности Лунатика в тот день: первая — это, конечно же, погода, которая, как многим известно, очень сильно влияет на настроение и физическое состояние человека; а вторая — это чёртов пёс, что не дал ему ночью хорошо выспаться, Римус после того разговора почти каждый час просыпался от любого мельчайшего звука.       На рабочем месте Люпина царил полный хаос: всюду валялись пергамент и учебники, волшебная палочка опасно лежала на краю стола, а одна книжка и вовсе находилась на полу, Римусу было лень её поднимать.       — Здоров, Лунатик!       Люпин встрепенулся от неожиданности, случайно задев волшебную палочку рукой, и в попытке её поймать сам чуть не свалился со стула. Человек, спугнувший Римуса своим окликом, резко подлетел ко столу и перехватил вещицу чуть ли не у самого пола. Лунатик, сведя брови к переносице, широкими глазами посмотрел на причину этих неприятностей. На одном колене перед ним сидел Сириус, с гордой улыбкой протягивая палочку хозяину.       — Поймал, — похвастался он.       Теперь ситуация стала ещё удивительнее. Библиотека — одно из тех мест, которые Бродяга предпочитает не посещать. Он был здесь всего пару раз в жизни и то при острой необходимости. Например, когда они с Питером и Джеймсом пытались найти учебник по анимагии. Если Сириус сейчас в библиотеке, значит, непременно произошло или вот-вот произойдёт что-то серьёзное, о чём Римуса почему-то не предупредили.       — Вот тебе и явление Христа народу. Ты что тут делаешь? — тихим голосом спросил Люпин, стараясь не нарушать тишины библиотеки.       Блэк ловко поднялся с пола, подошёл к стеллажу и, вытащив оттуда первую попавшуюся книжку, сел напротив друга.       — Почитать пришёл, как видишь. Ты знал, что вопль взрослой особи Мандрагоры способен убить человека?       Люпин забрал у Блэка энциклопедию по травологии и отложил в сторону, недоверчиво взглянув на друга.       — Да ну тебя. Когда это ты ходил в библиотеку, чтобы почитать? Колись, что вы задумали, — выпытывал парень.       — Ты меня подловил, — Блэк улыбнулся, обнажая свои ровные белые зубы и издал лёгкий смешок. — Я пришёл не ради книг… А ради тебя.       Блэк принял максимально серьёзное выражение лица, чтобы выглядеть убедительно, и внимательно наблюдал за реакцией друга на своё заявление. Люпин с непониманием поднял брови, словно плохо расслышал. Эта неоднозначная фраза окончательно сбила его столку.       — Ты чего-то не договариваешь. Чуть точнее можно?       Сириус поставил руки на стол и привстал, медленно наклоняясь к Лунатику и размыкая губы, словно готовится к поцелую. Люпин затаил дыхание. Ему казалось, сердце в его груди стучит так громко, что сейчас придёт библиотекарь и отчитает их за шум. Парень смотрел прямо в глаза Блэку, стараясь найти в них подвох. Но потом решил, что вовсе и не хочет его находить. Римус уже несколько лет мечтал лишь об одном, хоть один раз коснуться запретных губ Сириуса, но вынужден был подавлять чувства, убеждая себя, что они несерьёзны и сами пройдут. Он таил это желание глубоко внутри себя, держал под замком в соседних клетках со своим волком, что был ему так ненавистен. И сейчас Люпину было чертовски сложно не поддаться соблазну. Римус решительно потянулся к другу, но Сириус вдруг отстранился, и на его лице вновь засияла широкая проказливая улыбка.       — Значит, Софи не ошиблась. Подумать только, Лунатик, ты и вправду в меня втюрился.       Он засмеялся, и Люпин тут же закрыл ему рот ладошкой, оглядываясь в сторону старой глуховатой библиотекарши.       — Молчи, придурок. Ничего я в тебя не втюрился. С чего Софи вообще это взяла? — безучастно произнёс Люпин, нервно перебирая листы пергамента и делая вид, что снова погрузился в учёбу.       — Не переживай, приятель, мы всё равно останемся лучшими друзьями. До самой могилы, — Сириус похлопал Римуса по плечу и, засунув руки в карманы, направился прочь из этого пыльного ветхого места, насвистывая известную лишь ему мелодию.       Римус, до сих пор пытаясь прийти в себя после произошедшего, злобно выругался.       — Чёрт! Вот же идиот!       Он ударил со всей силы кулаком по столу, оставив на нём трещину.       — Чёрт! — на этот раз жалобно и растеряно бросил Римус.       Сириус вышел из библиотеки чрезвычайно довольный собой. Теперь его потребность быть у кого-нибудь на первом месте была удовлетворена. Однако ему всё ещё было мало внимания одного лишь Лунатика, Бродяге по-прежнему хотелось заполучить расположение отныне непреступной Софи. Как говорится, запретный плод сладок. Но это не единственная причина, почему ему хотелось добиться Стюарт. Прежде всего им двигало желание доказать, что он ничем не хуже заносчивого Питера и ему не стоит особых трудов отбить у него девушку.