У Хосока в жизни всё идёт по течению. Он правда не думает о будущем. Он не думает о том, что с ним произойдёт.
Он планировал скончаться в 16 — но вот ему уже 17, и скончаться он планирует в 20. Поэтому грандиозные планы он себе не намечает, как и не надеется на них. Для него нет никакой надежды.
Однако Хоби всегда отличался чрезмерной любопытностью.
Когда ему было всего семь лет, он проснулся поздно ночью от сдавленных стонов и скулёжа, исходившего из комнаты родителей; но папа тогда был в командировке — значит, там была только мама.
Маленький Хосок подумал, что маме больно и её нужно спасти. Только сейчас Чон понимает, что ошибался — и лучше бы продолжил спать, делая вид, что ничего не слышит.
Неприятно в настолько раннем возрасте застать своих родителей во время секса; особенно если это была мама и незнакомый мужчина.
Когда Хоби слегка приоткрыл дверь, его даже и не заметили.
Чувства переполняли ребёнка. Он совсем не знал, как реагировать, поэтому пошёл к себе в кровать, а через неделю рассказал об этом папе.
С того момента Хосок не знает, где мама. И привык к словам отца о том, что у него нет мамы.
Прошло уже столько лет, а Хосок всё ещё не знает, как реагировать. Маму не жаль, но и зла он не желает ей: она была заботливая и прекрасная женщина, поэтому он не видел связи в такой измене мужу.
Но через пару лет Хосок узнал, что отец плотно играет в казино. Не сказать, что они плохо жили, но деньги быстро появлялись и так же быстро уходили. И, походу, отец играл в казино всегда и был болен этим. Возможно, поэтому мамы больше нету рядом; но он был бы рад и отца к чёрту послать.
Чон решил зайти к Чонгуку поиграть, но, уже подходя к двери друга, услышал скулёж напротив этой двери. Там, где жил когда-то Джин и теперь, по словам Чона, живёт Тэхён. Всплыли неприятные воспоминания, но он попробовал отбросить их на задний план, потому что его опять одолело любопытство.
Чон с опаской подошёл к этой двери и аккуратно потянул за ручку — дверь открылась со скрипом, как будто никогда и не была закрыта. Даже с порога Хосок ощущал прошибающий холод и скулёж. Он уже точно слышал его — но не в детстве, а совсем недавно.
Хосок шагнул на порог квартиры, пытаясь найти источник звуков.
В квартире пахло сыростью и чем-то неприятным — непохоже, чтобы тут кто-то жил: на потолках виднелась плесень и повсюду витала пыль. Хоби не было страшно — его уже ничего не могло напугать; но удивить могло.
И он удивился. Чон зашёл в комнату, похожую на гостинную — звук доносился оттуда.
Хосок подошёл ближе. Силуэт стал знакомым.
Это был Чонгук. Только Чонгук мог всхлипывать так, как будто сейчас задохнётся, как будто он рыба, выброшенная на берег.
Он лежал на полу, где были раскиданы банки из-под колы, книги, пакеты. Сам Чонгук был свёрнут калачиком и обнимал подушку. И так сильно обнимал и сминал её, что она начала трещать по швам.
— Т-т-тэхён, — шептал Гук сквозь слёзы. — Тэ, Тэ…
Теперь Хосок забирает свои слова назад: его можно напугать. Он был сейчас напуган как никогда в своей жизни.
— Хей, — Хосок попытался сделать голос более дружелюбным и наклонился к другу, — Чонгуки, что с тобой? — тот прикоснулся к его растрепанным волосам.
Чонгук мигом поднял свои заплаканные глаза на хёна и отскочил от него, поднимаясь на колени и всё так же продолжая обнимать разодранную подушку.
— Не смей трогать мои волосы! — прошипел Гук. — Только тэхён может меня трогать! — запищал Гук.
Губа Хосока дрогнула. Что он должен теперь делать?
— Гуки, где Тэхён? — Хосок сам себя не узнаёт: он никогда не называл так Чонгука — разве что только в шутку.
Чонгук начал тяжело дышать; его лицо было всё ещё красное, и он смотрел на него, как на дикаря. Хосок смог детальнее его разглядеть: виднелись скулы, глаза были как будто впалые, а лицо серое.
— Не смей меня так называть! Отвали! Так может называть меня только Тэхён! — Чонгук бросил в Хосока жестяную банку, но тот отмахнулся. — Где Тэхён?! Мне кажется, ты его сожрал! Признавайся!
— Что ты несёшь, Чонгук?! Я не мог его сожрать, идиот, — закипал Хосок; кажется, его заботливый образ для Чонгука испарился. — Ты себя-то слышишь?
Чонгука выглядел успокоившимся, хоть и говорил странные вещи; однако после того, как Хосок повысил голос, Гук опять разрыдался. Мальчик упал на пол и начал бить по прогнившим доскам кулаками.
— Почему вы все на меня орёте! — хныкал Чон. — Вы все достали меня! Где мой Тэхён? Уа-а-а, — истерил мальчик, ломая паркет. — Он был тут! Куда ты его дел?!
Чонгук выглядел жалко. Хосок не имел ни малейшего понятия, что происходит: почему его друг так истерит, а самое главное — почему он находится в этой квартире? Она же совсем заброшена. Тут Тэхён точно не живёт.
— Чонгук, пойдём, — Хосок решил взять себя в руки и начать действовать. Поэтому он подошёл к Чонгуку и взял его за руки, чтобы поднять, но тот начал брыкаться и в итоге ударил Хосока в живот ногой.
— Отвали от меня! Не прикасайся! Мне нужен только Тэхён! — заорал Чонгук, пытаясь забиться в угол гостиной, забирая с собой разодранную подушку.
Крики Чонгука заполонили ушные перепонки Хосока, живот неприятно скрутило.
***
Чонгук очнулся через несколько часов в больнице. Было установлено, что он не ел и не пил несколько дней — был на грани истощения.
Первое, что увидел Чон, когда открыл глаза, — это мама, которая без интереса смотрела в окно; но как только её сын начал шевелиться, та подлетела к нему.
— Милый, Гуки, как ты? — женщина начала гладить его по волосам, но тот отдёрнул голову. Было противно от её прикосновений.
— Гм, какой неблагодарный, — та искривила лицо.
Чонгук наконец смог признать для себя, какая у него противная мать.
— Где… где- — Чонгуку не дали договорить.
— Хосок? Сейчас позову, — женщина вышла из палаты за другом Гука.
Чонгук тихо выругался, потому что хотел узнать, где Тэхён.
Хосок зашел в палату. На его лице было видно недоверие, и Чонгук не понимал, почему.
— Как ты? Норм? — беспечно поинтересовался друг, стараясь не подходить слишком близко. Чонгук заметил, как Чон сутулился — как будто у него что-то болит.
Чонгук что-то убедительно пробормотал в ответ.
— Тут Тэхён заходил, — усмехнулся Хосок, — записочку оставил. Так, его номер, — Хосок достал свёрток бумаги из шаровар, — оставлю вот тут, на столе.
Хосок почему-то держал дистанцию, и это тревожило Чона — но ровно до того момента, пока он не упомянул Тэхёна. Теперь состояние друга отошло на второй план.
— Хорошо, с-спасибо, — Чонгук нетерпеливо потянулся за листочком, но сил для этого было немного.
Увидев это, Хосок невзначай опёрся на стол, закрывая ладонью записку. Чонгук отчаянно вздохнул, переставая тянуться за листочком, потому что точно не смог бы убрать руку Чона.
— Знаешь, ты мне не хило врезал по животу. Я жду извинений.
— Я не помню, — раздраженно промямлил Чонгук.
Он помнил.
— Все вы так говорите, — вздохнул старший. — Как вспомнишь, жду извинений, — Хосок отправился на выход, всё так же прихрамывая.
Дождавшись ухода Хосока, Чонгук из последних сил всё-таки потянулся за листочком. Он аккуратно его развернул, чтобы не порвать случайно.
Корявым почерком был выведен номер телефона — у Тэхёна не такой почерк, но тот, скорее всего, торопился, ведь он уезжает из города на другую работу.
Но это уже не имело значения: Чонгук сможет поддерживать общение с Кимом, и они всегда будут на связи.
***
Чонгука выписали через пару дней, когда его силы восстановились.
По прибытию домой Чонгук закрылся у себя в комнате, пропуская мимо ушей ворчание матери. Он плюхнулся на кровать и начал нетерпеливо набирать номер на листике.
У него дрожали руки, на лице красовалась глупая улыбка. Становилось то жарко, то холодно. Пальцы не слушались, поэтому пришлось перенабрать номер несколько раз. Чонгук обязательно всё проверил и уже строил у себя в голове диалог с Тэхёном. Номер был набран верно.
Чонгук нажал на кнопку вызова.
Послышались гудки.
«Этого абонента не существует — очнись, придурок».
***
Чонгук резко вздрогнул. Сердце колотилось о рёбра, ощущалась паника. Походу, он задремал прямо на плече Тэхёна.
— Что тебе снилось? — поинтересовался мужчина.
— Ох, я даже и не помню, но что-то странное. Я совсем запутался, — замялся Чон.
Тэхён начал гладить волосы мальчика, чтобы его успокоить. Чонгуку всегда это нравилось.
— Гуки, — Тэхён положил свою ладонь на щёчку подростка, — мне нужно тебе кое-что сказать.
— Лучше скажи, как сильно ты меня любишь, — улыбнулся Чонгук, целуя ухо Кима.
Тот слегка улыбнулся и в ответ чмокнул Чона в щёку.
— Мой срок и моя практика закончены. Мне нужно ехать в Пусан, — Тэхён боялся спугнуть мальчика таким заявлением.
Чонгук не верил свои ушам. Его драгоценный Тэхён его покидает.
— Скажи, что ты шутишь, — Чонгук отстранился от мужчины. — Ты не можешь меня тут бросить! Ты единственный, кто меня понимает, — глаза Чона стали красными, слёзы начали вываливаться из глаз.
Чонгук инстинктивно начал проситься на колени к Киму, обвивая всё его тело своими руками. Чон жался к нему, потому что боялся потерять.
Вот так в один миг самый любимый человек на Земле испарится. Превратится в пепел. Как будто его никогда и не было.
Тэхён сильнее обнял Гука и прошептал:
— Я знаю, что ты совсем потерян, но я всегда буду с тобой. Я буду вот тут, — Тэхён слабо постучал пальцами по виску Чонгука. — Я буду в твоей голове, солнышко.
