Он не знает.

Очередной крик срывается с губ Ивана. Даня не может совладать с собой, не обращая внимания на возгласы брата тот лишь смотрит на его губы, медленно подходит к нему и обнимает. Иванов в недоумении. - Чё присосался?! - руками отталкивая брата парень всё продолжает орать. Резкий пинок в живот. Данил ударяется головой об пол. - Сука... - Как же ты меня заебал! Ставят в пример - постоянно, хвалят - постоянно! Ты отобрал у меня всё : семью, друзей и... Родителей. - переходя на спокойный тон процедил Ваня. Кудряшка из за уха падает на лицо прикрывая глаз, как будто стеклянный. Мокрые тропинки были на лице у обоих. Их любовь глушилась вечными побоями и ссорами, слезами, синяками на теле и видом на мир из-за дна стеклянных бутылок. Во время каждой драки адреналин пробирался по телу как по путям московского метро с невероятной скоростью заставляя руки дрожать а тело покрыватся мурашками. - Любишь ли ты меня теперь? Раньше любил! Раньше ты был другой! И вовсе не знаешь что я бесконечно волнуюсь за тебя... Удивительно, что этот день не удивил меня... Хочу чтобы всё стало как и было всегда. На трясущихся досмерти руках брюнет попытался подняться, тут же на него сверху присаживается Ваня и сжав худыми длинными пальцами шею прижимает брата к полу. - Кха, к-кха! - хватая ртом воздух откашливается Данил. - Сглотни осколки и продолжи петь! - прилетевшая с громким шлепком пощёчина полностью избавила обоих от мучений. Показушно хлопнув дверью Иванов удалился. - Как же мне это блин нравится... - рассматривая синяки на теле прошептал ботаник.        Все уже знали что такое обращение к напарнику в отношениях ни к чему хорошему не приведёт. Их былое общение поставит в этой истории большую и жирную точку. Ведь чтобы разлюбить человека недостаточно маленького космоса в виде кучи синяков и гематом на теле, животного блеска в глазах и какого нибудь психического расстройства, из за этого невозможно разлюбить того с кем прошёл и огонь и воду и медные трубы.        Люди не верят в бога, но верят в ад.