Моё счастье

Мы живём в мире, где каждый имеет своё особое место в социальной стратификации. Вы можете быть богатым и влиятельным человеком, полностью довольным своим существованием и игнорирующим людей вокруг. Вы можете быть богатым, но несчастным в душе. Ничто вам не приносит радости, ничего не хочется. Или вы можете быть обычным человеком, но как бы сказали про вас: "Без гроша за душой". Вы бы никогда не прошли мимо чужой беды, вы бы всегда стремились помочь другим. Но вы можете быть и студентом экономического университета, для которого каждый следующий день - это абсолютное повторение предыдущего. Ничто не может заставить вас улыбнуться и поверить в себя. Вы уже даже подумываете прекратить эти страдания, но каждый раз откладываете, надеясь на лучшее. Вы живёте по строго установленному распорядку, не отклоняясь ни на прогулки с друзьями, ни на походы в кино. Да вам и не с кем. В своём окружении вы определили себя изгоем. Но вы продолжаете считать, что в этом виновато общество. Вы много курите, иногда устраиваете себе пьяные одинокие вечера, изредка пользуясь девочками по вызову, а иногда и мальчиками. А теперь подумайте. Что бы вы сделали на месте такого человека? Можете быть уверены, ответ каждый даст свой, каждый найдёт свой подход. Но я хочу рассказать вам о конкретном человеке, о его выборе и последствиях. *** Представьте себе парня двадцати лет, высокого, даже очень высокого и худощавого. Нескладного на вид и неуклюжего, что, собственно, так и есть. Юношу зовут Антон. У юноши есть фамилия - Шастун. Он - тот самый студент экономического университета, с кучей проблем и хроническим недосыпом. Не имеющий друзей и целей в жизни. Совершенно одинокий в неуютном для него Питере. Сам Антон был из Воронежа. Его слишком многое связывало с этим городом. Взять хотя бы факт, что там осталась его мать - единственный человек, которому он был нужен. Единственный человек, который его любил. Антон и уехал только потому, что в Воронеже он не нашёл себя, а Питер представлялся ему хорошей возможностью найти свой путь. Нет, он не любил этот город с его непостоянной погодой и предостаточным количеством романтических мест. Он просто хотел сбежать от проблем, от своего окружения, и его выбор пал именно на город белых ночей. Антон не был романтиком, он абсолютно не понимал, что может быть интересного в разводе мостов и тех самых белых ночах. Он игнорировал влюблённые парочки, что встречались ему, на удивление, часто, и просто существовал в этом городе, полном людей, слишком занятых, чтобы заметить его одиночество. Но он привык. Привык быть "серой мышью", человеком, которого никто не замечает и не любит. Тем, кого никогда не спросят: "Как дела, парень?", тем, кто просто есть на этом свете. Антон принимал эту ситуацию, не стремясь как-то её изменять. Он просто смирился, сжился с этой ролью, лишь иногда плача по ночам после выпитого алкоголя. В его голове уже давно был выстроен план: каждый вечер, ложась спать, оценивать прошедший день и делать вывод: а стоит ли просыпаться завтра, а не покончить ли с собой? Антон не трусил, нет. Просто пока его жизнь не была столь трагичной, чтобы резать себе вены или вешаться на люстре, которой у него к тому же и не было. Он терпел насмешки со стороны одногруппников и случайных людей, нечаянные толчки в спину, когда он кому-то мешал, окрики со стороны преподавателей, которых не устраивало его поведение. Но Антон копил в себе всё это. Он понимал, что когда-нибудь наступит момент, когда терпеть уже станет невозможно и он потянется за лезвием. Но пока он живёт, выборочно посещает занятия и пытается учиться. Всё таки, быть исключенным из такого университета не очень хотелось, поэтому он старательно перебивался с тройки на четвёрку, не стараясь на пять, но и не скатываясь до двоек. Утро пятницы. С вечера Антон решил пережить ещё один день без истерик и теперь направлялся в университет. Общежитие, в которое его заселили, находилось за несколько остановок от самого учреждения, из-за чего Антону приходилось ждать ту самую маршрутку, которая единственная шла по нужному направлению. Этот день Антон запомнил, как самый неудачный в своей жизни. Маршрутку он так и не дождался. Он продрог до костей в своей осенней куртке (хотя погода была самая что ни есть январская) пока шёл пешком, мысленно прикидывая, на сколько он опоздает. Своим, хоть и быстрым и широким шагом, Антон пришёл только к середине первой пары. У гардероба он столкнулся с такой же опоздавшей девушкой, которая, торопясь, сильно задела его своей сумкой, даже не извинившись. Мысленно матерясь, он дошёл до нужной аудитории, в которой у него должна была проходить пара по русскому. Преподаватель, Павел Алексеевич, был человеком требовательным и строгим к своему предмету. Но не смотря на эту напускную строгость, студенты любили и уважали его за профессионализм и своеобразный подход к предмету. В середине лекции он мог вставить свою шутку, которая была настолько тематичной, что впоследствии студенты могли восстановить в памяти необходимое правило или определение, просто вспоминая шутку и отталкиваясь от неё. Павел Алексеевич в свою очередь тоже любил своих студентов, никогда никого не ругал за оценки, а лишь старался как можно яснее рассказать свой предмет. Но ведь этот день был призван быть не таким как все. Поэтому, когда Антон робко постучался в дверь аудитории и зашёл, Добровольский твёрдым, но явно выше, чем всегда, голосом, отчитал опоздавшего и, в качестве наказания, попросил тут же пройти к доске, для записи небольшого текста на оценку. Антон, конечно, был не настолько троечником, чтобы не знать правила русского языка, но делать при этом ошибки от невнимательности он не прекращал. Его редко вызывали к доске, можно даже сказать, что это был его первый раз (да, хоть в чём Антон был девственником), поэтому, закинув сумку на своё место, он отправился к доске. То, что он писал, и как потом прошёл на своё место, совершенно не оставило следа в его памяти. Зато он запомнил звучное: "Три. Садись". И пусть его ошибки были в количестве букв "н" в словах и отсутствующих запятых, преподаватель всегда оценивал тексты слишком требовательно. Громкий звонок оповестил о долгожданном конце пары, после которой шла физкультура. Обычно, если Антон и ходил на неё, он просто стоял в сторонке, иногда лишь качаясь из стороны в сторону, и уклоняясь от мяча. Но на этот раз в команде не хватало игрока, и выбор пал именно на него. Казалось бы, к двадцати годам вполне-таки можно научиться играть в волейбол. Правда, это только в том случае, если вы сами этого хотите. Антон же считал это бесполезным занятием и никогда не принимал в нём участия. То, что именно в этот день он в первый раз (да, и это тоже в первый раз) вышел на поле в качестве игрока, очень напрягало его. Свисток, игра началась. Конечно, вы представляете себе ситуацию, которую всегда можно заметить во время игры. Если из команды играет пять человек, то тот самый шестой стоит чуть в стороне, будто и не на поле вовсе. И, когда именно в его сторону прилетает мяч, вся команда считает долгом выразить своё недовольство. То же сейчас происходило и с Антоном. После каждого пропущенного мяча он слышал: "Да как так можно", "У тебя, что, глаз нет?", "Ты на поле, так и играй!". Антон держался. Этот день приносил ему удар за ударом. И если для обычного человека это мелочи, то для Антона это нечто более серьёзное. Последней каплей был окрик: "Да зачем ты вообще здесь стоишь? Зачем ты вообще нужен? Лучше уйди, ты только мешаешь!". Слышать такое было тяжело. Ещё тяжелее было сдерживать слёзы, когда Антон бежал прочь из ненавистного зала, от ненавистных людей. В его голове крутилось: "А правда, зачем я вообще нужен? Лучше уйти, уйти..." Не помня себя, Антон добежал до общежития, промерзнув ещё сильнее, ведь ждать маршрутку на этот раз у него точно бы не хватило сил. Зайдя в пустую комнату, он, скинув куртку и обувь, рухнул на кровать, наконец давая волю слезам и подступившей истерике. Засыпая, он решил для себя покончить со всем на следующий день. Он так решил.