Кощей Бессмертный и Иван-шантажист

На дело груженый эльфами ворон вылетел еще до рассвета. Потянулись дни ожидания: дворец Злой королевы не был маленьким, и на его обыск могло понадобиться пару недель. Хорошее питание, непрерывный ночной сон с полуночи до позднего утра делали свое дело, и Ясь с каждым днем чувствовал себя все лучше. Этому еще способствовали ухаживания, сразу и от Ивана, и от Бессмертного. При этом Кощей в открытую ухаживал сразу за двумя под недовольное ворчание Лада, любопытство Барсика и открытое осуждение со стороны Белоснежки и Фердинанда. Ератник честно делал вид, что внимание Кощея ему неприятно, но это было не так. Да и Ваня, пусть и ворчал, но ту же подаренную черную рубашку носил. - Ясь, я бы хотел с тобой поговорить. На улице, - отвлек Яся от размышлений Барсик. Сфинкс, в отличии от обычной своей манеры говорить, был предельно серьезен и хмур. Ератник кивнул. Их огромной компании было тесно в доме Румпельштильцхена, и при всем желании невозможно было пообщаться наедине. Всегда кто-то проходил мимо, вмешивался в разговор или просто слышал. - Что тебя беспокоит, Барсик? – отойдя к иве, спросил Ясь. - Слушай, я сам молодой здоровый организм с потребностями, вот, - явно процитировал чужую фразу оборотень, сосредоточено сопя. – И мы с Вожаком не только спим ночами, но и занимаемся этим… как его? Кесом? Сексом! Вот. Но нельзя же так много заниматься сексом, нужно и спать. Ты Ваню видел? У него огромные мешки под глазами и жутко уставший вид! - Мы пока дальше поцелуев не заходили… И то это в первую ночь в доме было, больше мы не целовались. Так что это не я виноват. - О… Прости, пойду с Кощеем беседовать. Зря вы все так усложнили! Не удобно, - проворчал хмурый Барсик. - Бессмертный тоже не причем, - остановил сфинкса ератник. - Твою же кошачью кровь! Кто еще? Ингрид? Фердинанд? Умник? Неужели Ромус? –ошарашено спросил оборотень, окончательно растерявшись. - Ты не понял. Твой брат не занимается ночами сексом. Все серьезнее, сядь, - кивнул на пень Ясь и принялся вновь рассказывать о магии Злой королевы, чтобы Барсик все вспомнил, а затем уже пояснил дальше. – Ваня уже один раз попал под влияние этой твари и сейчас, когда он так близко к столице, его иногда накрывает ночами, он встаёт, пытается к ней идти. Мы с Кощеем дежурим, присматриваем за ним. До полуночи я, а после и до утра – Бессмертный. Но Иван и спит теперь беспокойно. - Нам нужно увести его подальше! Нельзя допустить, чтобы она пила его жизнь, - подскочил с пня оборотень. - Нельзя, ты же сам знаешь, что если зеркало не разобьет летучий отряд, то Ваня в планах Кощея – ключевая фигура, - напомнил Ясь. – Но мне Ивана тоже жалко. Он уже почти спит днем. - Я тоже буду дежурить ночью, - твердо сказал Барсик. – А почему с Фердинандом и Белоснежкой все хорошо? Они ведь тоже просто люди. - Хорошо, - не стал спорить ератник. - За ними по очереди уже не первую ночь следят гномы, все, кроме Сони и Простака. Думаю, им легче, потому, что они не видели скульптуру. О том, что взаимная любовь так же оберегает принца и принцессу от магии Злой королевы, Ясь предпочел промолчать. Где-то в глубине души ему хотелось верить, что и Ваню останавливают чувства. Может, именно поэтому ератник и решил, что стоит позволить сфинксу подежурить немного. С каждой ночью Иван все настойчивее пытался уйти и лишь уговорами можно было остановить его. Ясь хотел знать, удерживают ли Ваню чувства к нему и Кощею или тот пока просто может еще слышать доводы, и не важно, кто их приводит. Так отвратительно себя Иван не чувствовал никогда. Постоянная нехватка сна ослабляла, заставляла мысли путаться. А Ване требовались все силы, чтобы не поддаться, не пойти. Его тянуло в город так, словно там был родной дом, все близкие и само сердце уже билось там. Ивану снилась столица, снился дворец и сама Злая королева. Там, во сне, она была живой, её высокая небольшая грудь вздымалась, на мраморно-белой коже был легкий румянец, а губы улыбались, тепло, мудро. Именно рассматривая Злую королеву, Ваня поднимался с постели, открывал глаза и, не просыпаясь до конца, направлялся к двери. Бодрствуя, Иван осознавал, что это все – просто магия, колдовство, ложь. Что нет этого очарования, нет ничего светлого в той, кого даже зовут – Злая королева. Но когда сон не отпускал, не давая вырваться, выплыть, внутри поселялась лёгкость, предвкушение чуда и казалось, достаточно протянуть руку и счастье будет словлено. Лишь голос Яся или Кощея вырывал из этого морока, глубокого, теплого, вязкого и липкого. Иван, очнувшись рядом с ератником или в объятиях Бессмертного, вдруг начинал осознавать, что ничего хорошего там не было. Ни счастья, ни легкости, ни чудес… Было нечто черное, голодное, жаждущее поглотить. И Ваня был не более чем мухой, привлеченной сладким запахом гниющего мяса прямо в соцветье хищного растения, и вырванной за мгновение до того, как закрылись лепестки над головой. Чем больше ночей Иван не высыпался, тем чаще ловил себя на том, что пытается выйти из дома. Но днем, пока солнце светило над головой, магия была слабей, и Ваня иногда и сам мог себя остановить, хотя чаще приходил в себя от чьих-то слов. - Ты как? – с беспокойством в голосе спросил Вожак. - А? Прости, я задумался, - вздрогнул Иван, мотнув головой. - Барсик за тебя переживает, - тяжело вздохнул Лад. – Ты уверен, что мы должны довериться Кощею? - Слушай, Лад, я даже не знаю, какой у него план! Это вы, нелюди, слышали, а мы с Белоснежкой и Фердинандом понятия не имеем ни о своей роли, ни о ваших планах. Тебе виднее… Но перед тем, как критиковать план Бессмертного, придумай свой, - пожал плечами Ваня. – Лад, я понимаю, правда понимаю, что ты не доверяешь Кощею, но он может нам помочь. - Знаешь, я не понимаю, если быть откровенным, зачем мы вообще ввязались в войну со Злой королевой? Ты разбудил их, а дальше они бы и сами справились. Я не богатырь и не герой… Я Вожак оборотней и привык драться лишь за своих, - ровно сказал Лад. - Я ведь никого, кроме Кощея, и не держу. Риск дело добровольное, - нахмурился Иван и тряханул головой, пытаясь отогнать сонливость. - Я же сказал, что за своих буду драться, а ты – свой, - пожал плечами Вожак. – Давай я тебе бодрящий сбор трав заварю? - Давай, и сделай отвар покрепче, - кивнул Ваня, протяжно зевая. Лад поставил на огонь маленький чайничек, наполнив его травами, и пока он возился, пару минут от силы, Иван успел уйти. Ваня просто моргнул, на одно мгновение погрузившись в сон, и этого хватило, чтобы магия взяла свое. Он ощутил, как там, в паре-тройке миль, нечто теплое, обваливающее ждет его. Иван открыл глаза, не просыпаясь, и беззвучно направился к входной двери. Он так устал, вымотался, что отдал бы все за покой, не в силах более сопротивляться. Сознание Вани было где-то на поверхности, он даже осознавал, что происходит и куда идет его тело, но не мог ничего сделать. Не мог вырваться из плена сна и магии. - Ваня, стой! – Лад ухватил за локоть, удерживая Ивана легко, играючи. – Проснись, давай, просыпайся. Куда ты идешь? Она ест людскую энергию! Она тебе не друг… Ваня и правда пытался прорваться, не просто слышать, но и начать действовать, но не смог. А вот его тело легким движением левой руки, частью которой стала игла, откинуло Вожака оборотней в сторону. Лад влетел спиной в шкаф, ломая собой дверцы. Пока ошарашенный Вожак пытался осознать, что с ним справился человек, на шум выскочили другие жители дома. - Ваня, - позвал Барсик и кинулся к брату, обхватил его поперек, не давая уйти. – Ты мне нужен… Не уходи… Иван, словно животное, зарычал, попытался избавиться от рук сфинкса, но уже гораздо аккуратнее, явно не желая причинять вреда. - Ванечка, - позвал Ясь, обняв с другого бока. - И куда это ты собрался? – спросил Кощей на ухо, гладя по голове. Иван замолчал, проморгался и виновато сказал, наконец вновь полностью владея собой: - Простите. Лад, ты цел? - Вполне, - заверил Вожак, отряхиваясь от щепок. – Но ты силен… Ваня кивнул, потерев левую руку, успокаивая иглу. Та, чуя опасность, нагревалась и сейчас почти горела, по-своему, неосознанно пытаясь привести Ивана в чувства. - Присмотри за ним, Барсик, я потом тебе все расскажу. Думаю, нам стоит поговорить, - нахмурился Лад, понимая, что долго Иван не выдержит так. Сфинкс кивнул, а Ясь позвал еще Умника, как представителя гномов, и Ингрид. Волчице они не доверяли полностью, но та и не стремилась узнать больше, чем ей говорили. В обязанности женщины входило обернуться и ходить кругом совещающихся, чтобы не дать подслушать ни своим, ни чужим ушам. Наколдовывать полог тишины ни Ясь, ни Бессмертный не рисковали и полностью в этом были вынуждены опираться на Ингрид, её внимательность и опыт хорошей охотницы. - Кощей, Ивану нужно хотя бы пару ночей поспать спокойно, - сообщил Лад, сев на поваленное дерево первым. - Я знаю… Я все видел, да и самому Ване не на пользу столько ночей не высыпаться, - признал Бессмертный. – Но если он отдохнёт, то ждать, пока он вновь дойдет до такого состояния, нужно будет с начала. А я бы хотел начать, как только разведка прибудет. Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что нас обнаружат. - Как? – спросил Умник: гному уступили единственный пень, ведь на поваленное дерево тому просто было бы сложно забраться. - Почует, - пояснил Ясь. – Она все же женщина, у неё есть женская интуиция. Предчувствие. Не удивлюсь, если она уже давно не может спать спокойно. - Меня больше беспокоит, что наша разведка до сих пор не вернулась, - кивнул Лад. – Если эльфов словили, то под пытками они легко выдадут наше местоположение. - Да, ворон должен был вернуться еще вчера, - согласился спокойно Кощей. – Но, если бы наших крылатых разведчиков взяли, мой птиц давно был бы тут, предупреждая о беде. - Все равно я поищу другой дом, - покачал головой упрямо Вожак. Заговорщики принялись спорить, тихо, почти шепотом и не сразу услышали хриплое: «кар». Груженый эльфами говорящий ворон приземлился рядом со своим господином и сообщил: - Все очень и очень плохо! Не думаю, что зеркало удастся разбить.