Кощей Бессмертный и Иван-шантажист

Проснулся Кощей ночью и лежал какое-то время, наслаждаясь тем, что не может понять где чьи ноги-руки. Ясь сопел в шею, мерно и шумно, улыбаясь чему-то во сне. Иван же отвоевал себе половину небольшой кровати и обе подушки, на одной спал, а вторую скинул на пол за ненадобностью. Бессмертный осторожно вытащил из-под головы ведьмака свою руку, а затем слегка потормошил за плечо Ваню, нежно поцеловал того и позвал шепотом: - Просыпайся, Иван. - М… Тебе плохо? – Ваня резко сел в постели, мгновенно проснувшись, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, что происходит с Кощеем. - Тс… Все хорошо, - заверил Бессмертный. – Я думаю, нашему Ясю стоит показать, почему ему нужно, просто необходимо остаться третьим. Поможешь? - Разумеется, - шепнул тихо Иван. Кощей первым нагнулся и принялся целовать шею ведьмака, пробегая пальцами по ребрам, то ли лаская, то ли щекоча. - Просыпайся, спящий красавец, - шепнул на ухо, зарываясь в шелк светлых волос, Ваня. Ясь открыл глаза, сонно жмурясь, не до конца понимая происходящее. Не давая времени ведьмаку полностью осознать реальность, Иван поцеловал желанные губы, неспешно, нежно, приглашая ответить. Бессмертный накрыл губами нежно-розовый сосок ведьмака, чуть прикусывая опасно-острыми зубами чувствительную кожу, ласково водя ладонями по бокам. Ясь ответил на поцелуй Вани, наслаждаясь их вторым поцелуем, и зарылся пальцами в черные жесткие волосы Бессмертного, вспоминая мгновенно их единственную, но такую страстную ночь. Ведьмак вздрогнул, когда почувствовал еще одну пару рук на своем теле. Не прошло и пары минут, как он потерялся в ощущениях, не понимая уже где чьи руки, да и целовал его теперь уже Кощей, жадно, властно, настойчиво, заставляя подчиняться, а Иван ласкал языком ключицу, изучая кожу, мышцы, вкус, запах. Ясь не мог понять, почему они вдвоем так сосредоточились на нем, не замечая, что время от времени рук на его спине, боках, бедрах становится меньше на какое-то время. Ваню чуть не подбросило, когда Бессмертный провел когтями по пояснице, почти царапая кожу чувственно, вызывающе. Не желая оставаться в долгу, Иван с силой сжал ягодицу Кощея. Отвлекшись от ведьмака буквально на минуту, они обменялись поцелуем, нежным, тягучим, прямо в вершках двух от лица Яся. Тот нервно облизнул внезапно пересохшие губы. То, что он видел было возбуждающе и красиво одновременно. Вскоре все вновь сосредоточились на ведьмаке, целуя, лаская, нежа в четыре руки. Ясь отвечал на ласки не впопад, теряясь в ощущениях, полностью растворяясь в чужой ласке, в чужих прикосновениях. Кощей, восстановившийся почти после боя, разве что совсем бледный и худой, легко повернул к себе лицом ведьмака, перетащив его на средину кровати. Ваня переместился за спину Яся, неспешно целуя плечи, прикусывая затылок, властно прихватив ладонью за длинные серебристые в свете луны волосы. Бессмертный, словно в противовес легкой грубости Ивана, нежно, мягко, неспешно целовал ключицы, лаская длинными когтями соски, чуть сжимая их, теребя. Кощей спускался поцелуями неспешно, планомерно. Ласкал языком ребра, между ребер, на грани щекотки. Язык Бессмертного был гораздо длиннее, чем у простых людей, чуть уже, правда, но ведьмак всю прелесть этого языка смог оценить, лишь когда тот тремя влажными, тугими кольцами обвился вокруг члена, плотно сжимая, невообразимо медленно скользя вверх и вниз, сводя с ума своей неторопливостью. Пальцы Ивана в себе Ясь чувствовал, но ему было откровенно все равно, лишь бы Кощей не останавливался. Ваня, сочтя тело ведьмака готовым принять его член, пристроился и мягко толкнулся в жаркое нутро, сразу же замирая, давая любовнику привыкнуть. Ясь протестующе застонал и тут же этот стон сменился стоном удовольствия: длинный влажный язык Кощея плотнее обхватил плоть, заскользил быстрее, все чаще и настойчивее лаская чувствительную головку члена. Бессмертный, словно успокаивая нервного коня, гладил мерно и мягко по бедрам, бокам. Наконец Иван вновь задвигался, вначале неспешно, медленно, но постепенно ускоряя темп. Ясь смотрел перед собой, не видя в ночной полутьме ни стен, ни мебели, видя лишь звездное небо в окне. Ведьмака затопило удовольствием, он растворился в толчках Вани, в ощущении жадного, жаркого и влажного рта Кощея. Ему никогда раньше не было так хорошо, как сейчас, Ясь уже не пытался ласкаться в ответ, вместо этого впился пальцами в волосы Бессмертного, словно боясь, что тот отстранится. Удовольствия было слишком много, ведьмак не выдержал, кончил, громко застонав, следом излился и Иван, лихорадочно целуя шею, плечо любовника, шепча бессвязно: - Я люблю тебя, не уходи от нас, Ясь. - Думаю, - пошло облизнулся Кощей, перебираясь выше. - Сегодня он точно не уйдет… Сил не хватит. - Угу… Ноги держать не будут, - лениво отозвался ведьмак, обхватив ладонью возбужденный член Бессмертного. Тот довольно улыбнулся, толкнувшись бедрами в руку Яся, неспешно, с наслаждением, целуя губы ведьмака. Иван, отдышавшись, добавил и свою руку. Они вдвоем быстро помогли и Кощею достигнуть разрядки. Второй раз, уже утром, первым проснулся Иван и тихо поднялся с постели, умудрившись никого не разбудить. Тихо ступая, он прямиком направился на кухню, решив приготовить блинчиков для них троих: больше ничего толком Ваня готовить и не умел. Барсик в лысой шкуре лежал на высокой табуретке и наблюдал за тем, как его Лад готовит какую-то очень сложную яичницу. Трое поваров, работающих во дворце, хмурились и стояли в стороне, с осуждением смотря на оборотней, но не рискуя в открытую протестовать – все же они были гостями Белоснежки, а та готовилась активно к коронации и свадьбе. - Доброе утро, - почесал за ухом кота Ваня, беря себе большую миску. - Доброе, - отозвался Лад и кивнул на пару. – Вам бы поговорить. Барсик обернулся и сообщил: - Вань, выйдем на улицу, поговорим? - Хорошо, - согласился, недоумевая Иван и послушно последовал за названным братом. - Тут очень не любят оборотней, - сразу начал говорить Барсик, не подбирая слов. – И в след плюют, и могут обзывать. С каждым днем они все агрессивнее и агрессивнее. Если Кощей Бессмертный в состоянии, то мы бы хотели уехать домой. - Хорошо, - потер лицо Ваня: ему было досадно, что люди оказались настолько неблагодарными. Лад, Ингрид и Барсик помогли спасти от Злой королевы эту страну, их всех. А Красная шапочка… Это же просто девочка, ребенок. Ничем не хуже других детей. – Думаю, что Коща может при желании обернуться вороном и отдохнуть. Вроде бы он уже ничего. Никому не говори пока, я еще уточню у своих женихов, но, думаю, завтра с утра мы сможем выехать домой. - Вань… Ты правда хочешь вернуться к родителям? – спросил сфинкс, просительно смотря на брата, с немой надеждой. - Я не знаю, честно. Еще пару недель назад я готов был вернуться в тот мир, пожертвовав многим. А сейчас я не готов делать этот выбор. Там мои родители, братья, но и тут ты, Коща и Ясь. Я не хочу их терять. Но… Я попытался пустить клубок, чтобы тот указал мне путь к родителям, а он не шелохнулся. Он решил за меня. Я не могу вернуться и сейчас я отчасти рад этому. - Ты остаешься? – радостно отозвался Барсик. - Да, ты меня не потеряешь. Я буду тут, - пообещал Иван. - Я рад, - обнял брата оборотень, стискивая почти в полную силу. – Ты мой самый любимый брат. - Я твой единственный брат, - рассмеялся Ваня. Блинчики все же Ваня нажарил, целую стопку, нагло взяв сметану, мед и какой-то джем. Накрыв красивый поднос, поставив на средину небольшую вазу, в которую лично нарвал небольшой букетик, Иван отправился в спальню. - А мы тебя уже потеряли, - с улыбкой сказал Кощей, помогая расставлять еду на столик. Бессмертный уже был одет, а Ясь еще продолжал одеваться. Уже за завтраком, Ваня рассказал о разговоре, и спросил, смогут ли они выехать завтра утром. - Конечно, - кивнул Кощей. – Иван, не расстраивайся так. Люди, они такие… Они ведь нам благодарны, всем нам. И оборотням тоже. Но боятся их очень, поэтому и не хотят с ними жить бок о бок. Тем более учитывая, что они не смогли справиться со Злой королевой, а мы смогли, значит, мы сильнее её, а значит, опаснее. Всегда есть страх, что вчерашний союзник станет врагом, а если еще учесть, что сама суть, двойственность оборотней, их звериная часть, пугает, оставаясь для людей непонятной, непредсказуемой… Прости их, Ваня. - Да. Меня моя деревня тоже опасалась, - задумчиво сказал Ясь. – А уж когда я запретным заклинанием одолел кочевников и – подавно. А они всю жизнь меня знали, видели, как я в одной рубашке в пять лет гусей пас. - А это уже несправедливо, я тоже хочу посмотреть, - возмутился Бессмертный. - На что? – спросил ведьмак растерянно. - На то, как ты в одной рубашке гусей пасёшь, - подсказал Иван. – Коща, нужно будет только рубашку ему покороче подобрать. - Да, - согласился Бессмертный. – Чтобы едва ягодицы прикрывала. - Эй! Вы спелись! – схватил тканевую салфетку Ясь, скрутил её и принялся, играя, хлестать то одного, то другого. За что был схвачен и уложен на кровать. Хмурое туманное утро лишь начало окрашивать небо в красный далеко на востоке, когда на огромном волке и большой, но все же не настолько, волчице верхом из дворца выехали двое путников. Впереди них летели оба ворона, выбирая безопасный путь. Тот, кто ехал на волке, держал в руках спящего волчонка, второй же прятал под одеждой лысого кота. Со стен дворца взлетела огромная стая воронов, сделав и так темное, почти ночное, небо черным. Птицы шумели, каркая, хлопая крыльями, то ли прощаясь с путниками и желая им доброго пути, то ли прогоняя их прочь. Вороны еще не знали, что теперь не будет лежащих прямо на мостовой трупов измождённых людей, а тела казнённых не будут висеть на белоснежных стенах изящного дворца неделями. Ваня смотрел по сторонам, плотнее прижимая к себе Барсика. Город спал, уставший, израненный, не прятал шрамы: пустующие дома, заколоченные, разграбленные, обветшалые разрушенные фонтаны, заброшенные парки, разрушенные мостовые. Иван понимал, что Белоснежке предстоит долгая работа, но… Злая королева, словно болезнь, сожрала бы эту страну и, набравшись сил, двинулась бы дальше, оставляя после себя лишь запустение и смерть. Ваня поднял лицо вверх и легко среди тысяч воронов, что кружили над ними, определил Кощея. Иван, выходя из мира Иного, мечтал лишь отсрочить тот момент, когда за иглу его казнят, а в результате именно Бессмертный свергнул Злую королеву, хотя уже понимал, что иглу ему не вернут. Ваня глянул на левую руку, скрытую перчаткой и вдруг понял: Кощей не поднимал вопрос о своей смерти, не требовал ничего. И спасая Яся, Бессмертный тоже не ставил условий. Город остался позади, и туман молочной пеной стелился по зеленому бесконечному лугу. Иван дышал полной грудью, наслаждаясь легким бегом волчицы и понимая: он едет домой, в тот замок, что они так успешно атаковали избушкой на курьих ножках. Там теперь его дом и там же будет его семья.