***
Для Леви день складывался относительно мирно, и он мог позволить себе провести его в кабинете. Прилёг на диван, закрыв лицо руками, чтобы не пропускать назойливые солнечные лучи, и прикрыл глаза, пытаясь немного отдохнуть. Последнее время выдалось неспокойным, поскольку приходилось ухаживать за множеством раненых солдат, в том числе за самим собой. Кто бы мог подумать, что сильнейший воин человечества получит какие-либо повреждения на этой миссии, но, к собственному удивлению, Леви подумал, что оно того стоило. «Что за мысли такие?!» — вскочил на диване с чуть расширенными от раздражения глазами. Он не должен скатываться в рассуждения, свойственные скорее новичкам. Внезапно в его сознании вспыхнули чёрные волосы и прекрасные серые глаза, принадлежавшие девушке, которую он спас несколько дней назад от преследования Женской Особью. Девушку, кажется, звали Микаса. «Если подумать, она была так сосредоточена на спасении Эрена, что даже не позаботилась о собственной безопасности» — Тц, — Леви откинулся обратно на подушку и зашипел, когда от чересчур резкого движения травмированная нога отозвалась пульсацией, переходящей в тупую боль. Медикам о своём состоянии он не сообщил, полагая, что будет неловко объяснять, как он получил травму из-за какой-то девушки. И всё же, если судить по болезненным ощущениям, досталось ему куда больше, чем он предполагал. Из открытого окна послышались звуки ударов и чьи-то тяжёлые вздохи. Женский голос. Неужели кто-то решил потренироваться? Поднявшись с дивана, Леви дохромал до окна и выглянул наружу. Из его кабинета открывался отличный вид на тренировочную площадку, что позволяло наблюдать за подчинёнными, не покидая комфортного помещения. Под ярким полуденным солнцем девушка с чёрными волосами наносила удар по мешку с опилками, свисавшему со столба. Влажные от пота пряди лезли ей в лицо, и она в последний момент успела увернуться от качнувшегося в её сторону мешка. На ней была белая рубашка, а вокруг шеи обёрнут красный шарф. Девушка зарычала, нахмурила брови и нанесла резкий удар правой ногой, поразив даже Леви почти безупречной техникой. После серии мощных ударов она села на землю, вытянув ноги перед собой, и попыталась отдышаться. Откинулась на руки и подставила лицо тёплым лучам. «Это её я спас в тот день», — подумал Леви, опираясь локтями о подоконник и продолжая наблюдать за Микасой. У него ведь даже не было возможности поговорить с ней после инцидента. Он покинул кабинет так быстро, насколько позволяла нога, и направился вниз.***
Вздохнув, Микаса посмотрела на голубое небо и яркое палящее солнце. Пушистые облака плыли по бескрайним просторам, над головой пролетела стая птиц. Как этот день мог быть таким прекрасным, когда дела шли не просто плохо, а до отвратительного неправильно? Ей не могло показаться то, что происходило в комнате Эрена. Почему именно милая красавица Криста Ленц пришла к нему? Почему она была такой счастливой? Почему повсюду распространяла ауру невинности и заботы? Может быть, к Эрену она заглянула из дружеских побуждений, чтобы просто скрасить его день? Микасе было искренне жаль, что она никогда не сможет стать такой беззаботной, как Криста. Ей не быть жизнерадостной и милой — она это поняла ещё после смерти родителей. До тех пор, пока Эрен отталкивает её, она не познает настоящего счастья. Ах, как бы она хотела быть любимой им. С того дня, как Эрен спас её, обернул красный шарф вокруг шеи, чтобы согреть, её ледяное сердце начало таять. Он показал ей счастье, которого она прежде не знала. Микаса чувствовала умиротворение всякий раз, когда была уверена, что Эрен в безопасности, цел и невредим. Если же его не было рядом, она волновалась, впадая в крайности, как будто без него весь её мир безнадёжно рушился. Щёки Микасы вспыхнули, но едва ли от жары. По лицу стекали капли пота, смешиваясь со слезами. Эрен и Криста выглядели такими счастливыми, а она была лишь наблюдателем, смотревшим на их счастье со стороны. Вот если бы она была такой, как Криста, то… — Ты что на такой жаре забыла, соплячка? Захотела получить тепловой удар? Микаса резко открыла глаза, узнав знакомый голос. — Капитан? Удивлена, что вы нашли меня тут, — ответила, не скрывая сарказма. — Окна моего кабинета выходят на тренировочную площадку, бестолочь, — раздражённо вздохнув, произнёс Леви. — Понятно… — пробормотала Микаса, убирая липкие пряди с лица. Затем слегка ослабила шарф, наконец обратив внимание на то, какой сегодня жаркий день. Взгляд Леви скользнул по её красным и опухшим глазам. Оперевшись на деревянный столб, он небрежно скрестил руки на груди. — Почему ты плакала? — С чего вы взяли, что я плакала? — Только идиот списал бы твою покрасневшую мокрую физиономию на приступ аллергии, — усмехнулся он и взглянул на небо, вспоминая о временах, когда вместе с Фарланом и Изабель рассматривал облака, угадывая их форму, — со мной можешь быть честной, я никому не скажу. Микаса нервно закусила нижнюю губу. Она давно не позволяла себе такую слабость, как слёзы, и уж тем более не встречала человека, который был готов выслушать её проблемы. Она подтянула ноги к себе и коснулась кончиками пальцев шнурков на ботинках. — Вы уверены, что хотите это услышать, капитан? — В противном случае я бы не стал к тебе подходить. Перед тем, как излить ему душу, Микаса задумалась и задала вопрос: — Капитан, как вы думаете, моё поведение отталкивает? Мне лучше быть милой и радостной или мрачной и серьёзной, как сейчас? Леви не ожидал подобных вопросов, поэтому сначала моргнул в растерянности, а затем произнёс: — Почему ты спрашиваешь? — Пожалуйста, капитан. Мне важно знать. Он оттолкнулся от столба, приблизился к Микасе и, с силой схватив её за шарф, притянул к себе. Их лица оказались так близко, почти соприкоснулись носами, и Микаса ощутила цитрусовый запах, исходивший от Леви. — Не понимаю, какого чёрта тебе понадобилось знать это, но скажу следующее: ты идеальна такой, какая есть. Слишком ошеломлённая, чтобы хоть как-то отреагировать, Микаса просто наблюдала за тем, как капитан отпускает шарф, толкает её на землю и неторопливо возвращается к зданию.