Avengers: Opening

Услышав от Старка новости насчёт сыворотки, Стив практически запаниковал. Он действительно надеялся, что из-за истории с «Гидрой» что-то поменялось. Или, быть может, он надеялся, что разработки сыворотки идут не настолько активно, поэтому образец, который заберёт Баки, будет совсем не доработанным. Стараясь не сорваться на крики и обвинения, Стив осторожно проговорил, подбирая слова: — Говард, а что, если твои разработки попадут в чужие руки? Та история показала, что… — Э-эх, Стив, — ухмыльнулся Старк, перебивая его. — Я давно уже живу на свете. Я хорошо знаю цену времени. Поверь, если не оглядываться и не ждать опасность за каждым поворотом, можно успеть сделать гораздо больше. Любой технологический прорыв требует определённой смелости и, если хочешь, наглости. Приходится идти на риск, жертвовать чем-то. Только тогда можно успеть сделать что-то действительно стоящее за одну человеческую жизнь. А если помнить про все протоколы и предосторожности… Ну… Тот же самый путь может растянуться на столетия. Стив терпеливо выслушал монолог друга и продолжил гнуть свою линию: — Да, но я в первую очередь говорил про защиту разработок от посторонних. — А я тебя понял. Это взаимосвязано. Меры защиты предпринимаются всегда, проблема в том, что далеко не всегда понятно, что будет являться защитой, а что, наоборот, подвергнет тебя лишней опасности. Обычно, чтобы защитить разработки от одних посторонних, приходится вмешивать других посторонних. А они могут начать действовать по собственному разумению, пытаться брать ответственность в свои руки. Но ведь для того, чтобы брать ответственность за что-то неординарное, надо самому быть неординарным. Нужен совершенно другой склад ума. В большинстве случаев у представителей различных комитетов и силовых ведомств такого не наблюдается. Это не говоря уже о том, что среди них могут быть враги. Как раз история с «Гидрой» это наглядно показала. Так что я предпочитаю кому-то сообщать о своих действиях только когда буду полностью во всём уверен. Стив почувствовал, что начинает краснеть. Ему все эти рассуждения были хорошо знакомы, он сам думал именно так. Только, правда, не про неординарные изобретения, а про неординарные способности. Про людей со сверхспособностями. Он был убеждён, что обычные люди не смогут думать и принимать решения за них, тем более в критической ситуации. Поэтому и был против Заковианского Договора. Авторы инициативы «Мстители» это понимали, они как раз хотели, чтобы супергерои сами принимали экстренные решения и брали ответственность за свои действия. Было ли это правильно? Очевидно, что не полностью. Сколько Стив ни пытался обдумать эту ситуацию, он всегда приходил к мысли, что Тони в этом вопросе как всегда смотрел на десять шагов вперёд. С правительством надо сотрудничать, но и самому никогда не расслабляться, иметь козыри в рукаве и собственное мнение по любому вопросу. — Но ты сам точно уверен, что не упускаешь что-то важное? Что ты всё предусмотрел? — устало спросил Стив. — Да, чёрт возьми, я уверен! — возмутился Говард. — Слушай, ты достал со своей манией везде и во всём перестраховываться. Как тебе на это вообще выдержки хватает? Как ты можешь полжизни скрываться, зная, что можешь одним фактом своего существования спасти множество жизней? Да наши учёные бы душу продали, чтобы исследовать твой организм! Хрен с ними, с суперсолдатами, главное что это бы дало возможность людей лечить, здоровье поправлять, жизни продлевать! Тот Стив, которого я помню, ни перед чем бы ни остановился, чтобы помочь людям. Я сына пытаюсь воспитывать на его примере, того Стива. Ребёнок должен же с кого-то пример брать. С меня не вариант, я — тот ещё козёл, а вот Стив Роджерс… — А я тебе сразу сказал, что я — не Стив. Со времён войны мне пришлось столько узнать и столькому научиться, что ты действительно знал совсем другого человека. Говард посмотрел на него немного мутным взглядом, полным тихого отчаяния. — И что же прикажешь с этим делать? Если нет надежды даже на тебя, то на что можно надеяться? Я всегда понимал, как надо обращаться с машинами, механизмами, но вот люди… Для меня всегда это было сложно. Из-за этого я с сыном не могу никак поладить, а он ведь очень на меня похож, только лучше, намного лучше… Это всё благодаря Марии. Она прелесть, она и мои закидоны терпит, и ребёнка достойного воспитала… Я просто не представляю себе жизни без неё. Что я буду делать, если её не станет?! А она больна, Стив, сильно больна. Онкология… Лучшие врачи её смотрели, никто не обещает чего-то хорошего. Я ведь поэтому и взялся за этот проект с сыворотками. Если её не может спасти обычная медицина, то я просто обязан найти решение… У Роджерса по спине бегали мурашки, когда он слушал не совсем связный монолог друга. Всё оказалось ещё сложнее. Когда Старк работает просто из чисто научного интереса, его и то невозможно остановить, а уж в такой ситуации… — Извини, Говард, — сокрушённо проговорил Стив. Изобретатель недобро оскалился. — Смысл тебе сейчас извиняться? — он совсем сник и разозлился, поэтому перевёл дух и проговорил, сдерживаясь. — Ты всё узнал, что хотел? Стив-то, может, и узнал, но легче ему совершенно не стало, и понятнее тоже. Он виновато развёл руками. — Тогда оставь меня, пожалуйста. Я хочу побыть один. Роджерс проговорил что-то не очень осмысленное на прощание и уехал. Он решил, что надо будет самому постараться что-то сделать, когда Говард повезёт сыворотки. Иначе он просто не сможет. *** Вот теперь Стив точно готовился совершить самый сумасшедший и опасный поступок в своей жизни. И дело было не в том, что он мог погибнуть сам. Это его как раз никогда не пугало. Его очень пугали возможные последствия того, что он собрался сделать. Нападение на Старков должно было стать важным переломным моментом земной истории. Гибель этих людей и кража сывороток серьёзно изменит будущее Гидры, Щита, Старк Индастриз и всех людей, которые с этим связаны. Но лично для него здесь сходились и рушились судьбы всех людей, которых он когда-то считал друзьями. Он не мог просто стоять в стороне и смотреть. Все оправдания, которые раньше удерживали его от активных действий, сейчас казались совсем наивными и неуместными. Или, быть может, ему вдруг резко стало всё равно. Он же, чёрт возьми, столько путешествовал во времени и пространстве, вмешивался в такое количество событий. Он в этом времени прожил сорок с лишним лет! Если бы это было чем-то опасным и грозило катастрофой, это давно бы стало понятно. Или его бы просто убили. Ему бы не дали так спокойно разгуливать везде. Он всё больше склонялся к мысли, что его путешествие создало временную петлю. Ведь, к примеру, его собственные дети были очень похожи на тех, что он видел на фотографиях у Пегги в XXI веке. Он не помнил подробностей, но сходство было слишком сильным. Пегги. Дети. Если что-то пойдёт не так, то в лучшем случае его просто убьют, и они больше никогда не увидятся. А в худшем… Стив очень боялся ошибиться, но надеялся, что, если изменить ход времени сейчас, для них ничего страшного не случится. Но всё же ему пришлось совершить нелёгкий выбор. Он теперь понимал как никогда Тони Старка, который, стоя в своём озёрном домике, прижимал к себе ребёнка и отказывался идти на какой бы то ни было риск. Стиву далось это решение настолько тяжело, что он ото всех замкнулся и даже не смог с ними нормально поговорить. Его хватило только на то, чтобы написать письмо, чисто на всякий случай. Теперь же он караулил Баки на ночном шоссе, надеясь перехватить его и не дать добраться до Старков. Если удачно выбрать момент, достаточно будет просто его немного задержать, тогда роковой встречи не произойдёт. А если удастся с ним ещё и поговорить нормально… Он помнил, что Баки будет на мотоцикле, поэтому тоже взял мотоцикл. Это шоссе упиралось в частный аэродром Старков, поэтому, как рассудил Стив, заехать на него можно было только с одной стороны. Он проехался по нему заранее в поисках возможной засады и никого не обнаружил. Возможно, конечно, плохо искал, или спугнул Баки, но особенных вариантов у него не было. Он занял позицию приблизительно в нескольких километрах от места аварии и стал ждать, заглушив мотоцикл. Он видел, как в сторону аэродрома проехал пилот Старков. Уже близился роковой час, а никто другой по этому шоссе не проезжал. Стив начал судорожно пытаться соображать, где он мог ошибиться. Заехать на эту дорогу точно было неоткуда, никаких тропинок, густой лес. Откуда ещё тут может появиться мотоцикл? Может, его с самолёта скинут? Да нет, в этом времени ещё нет техники для подобных фокусов. Может, Баки его через лес на руках притащит, а? Роджерс судорожно вглядывался в ночную дорогу, как вдруг ощутил ледяную хватку на своей шее сзади. Подскочив насколько это было возможно, он вытолкнул из-под себя мотоцикл ногами, надеясь сбить противника. Это ему удалось, Баки упал, но быстро поднялся и оглядел его настолько ненавидящим и затуманенным взглядом, что у Стива едва не остановилось сердце. — Баки, остановись! — воскликнул он. — Какой ещё Баки?! — процедил Зимний Солдат, кидаясь в атаку. Стиву было очень трудно одновременно драться и говорить: — Ты — Баки! Джеймс Бьюкенен Барнс, тебя так зовут! Остановись, тебя же Гидра заставляет это делать! Я — твой друг, Стив Роджерс! — Ты мешаешь мне выполнить моё задание, — сообщил Баки неестественно жестким голосом и выхватил нож. Все его мышцы горели, дыхания не хватало, а зрение еле успевало обработать быстрые и чёткие движения Зимнего Солдата. Тем не менее, ему всё-таки удавалось отражать атаки и занимать его. Может, всё-таки получится потянуть время? — Баки! — задыхаясь, пытался говорить Стив. — Остановись, прошу! Я тебе помогу, мы со всем справимся, тебя можно вылечить! Только остановись! БАКИ!!! Видимо, сейчас программа в сознании Зимнего Солдата работала лучше, чем она будет работать через двадцать пять лет. Никак не удавалось докричаться до памяти Баки. Его глаза полыхнули от гнева, он зарычал и кинулся в атаку с утроенной интенсивностью, выпалив: — Ты! Мне! Мешаешь! И вот тут Стив не справился. Баки повалил его на землю и стал бить по лицу металлической рукой, нанося один страшный удар за другим. Как знакомо… Стив криво ухмыльнулся, чувствуя во рту привкус крови, и проговорил: — Тогда убей меня. Ведь я с тобой до конца… Получив ещё один сокрушительный удар, он отключился. А Зимний Солдат оседлал его мотоцикл, приготовившись выполнить своё задание. *** Когда Стив начал приходить в себя, ему было очень трудно открыть глаза, но сквозь веки пробивался яркий свет. Шевелиться тоже было весьма проблематично. Собравшись с силами и всё-таки разлепив веки, он понял, что лежит в больнице, опутанный множеством проводов и датчиков. В кресле в углу дремала Пегги, прижимая к себе стопку каких-то бумаг. Она выглядела очень усталой, мрачной и была одета во всё чёрное. — Пегги? — проговорил Стив. Голос очень плохо слушался. Женщина моментально проснулась и пронзила его внимательным взглядом тёмных глаз. На секунду на её лице промелькнула радость и облегчение, но мрачное выражение быстро вернулось. — Стив… — тихо выдохнула она, приближаясь и прикасаясь рукой к его телу. — Я… — он запнулся. — Как меня нашли? — Моя группа приехала на место, когда нашли Старков. Я предположила, что ты можешь быть поблизости. Должно же было быть объяснение твоему дикому поведению в последнюю неделю. Я оказалась права и нашла тебя поблизости. Ты был еле живой, Стив… — Прости, — сокрушённо ответил мужчина, представив, через что пришлось пройти жене. Губы Пегги дрогнули в грустной улыбке, она осторожно погладила его по плечу. Сумбур в голове Стива стал понемногу укладываться, и он вдруг вспомнил, потрясённо спросив: — А что со Старками? Пегги ничего не ответила, повесив голову. — Он убил их? — Да… — Его поймали? — Нет. Он всех подвёл. А был ли у него шанс на что-то иное? К сожалению, теперь он этого никогда не узнает. Теперь уже мало шансов вмешаться хоть во что-то. Тем более ему. Он уже ни на что не годен. Слишком старый, слабый и размякший. Хотя, быть может, найдётся для него призвание в этом мире? Ему не дано вершить судьбы мира, но ведь он может помогать простым людям. Для этого не нужны силы и способности, достаточно просто желания. Если помочь одному человеку пережить любой из грядущих катаклизмов, мир не изменится, история не повернёт на другие рельсы. Глобально, в масштабе всей планеты. А для этого самого одного человека может измениться очень многое. Может, он и найдёт, как достойно провести остаток жизни.