///
— Тебе,— сухо бросил Шэнь Цинцю на следующий день, бросив на его стол аккуратное розовое сердечко. — Эм,— Шэнь Юань подхватил валентинку двумя пальцами, подальше отставив от лица, словно это был грязный носок. Его старший брат закатил глаза и, будто говорит нечто очевидное, с тяжелым вздохом пояснил: — Не от меня. Шэнь Юань ликовал. Вот уж от кого, а от родного брата ему такого счастья не надо. Но было он решил, что потрясений сегодня достаточно, как судьба с нескрываемым ехидством быстро доказала обратное. — Звереныша своего благодари. — Его зовут Ло Бинхэ,— машинально поправил его Шэнь Юань. — Не велика разница,— отмахнулся он,— зачем он посещает твои занятия? Чтобы пялиться? — Гэ, он ребёнок... «Довольно смышленный, кстати,— пусть Бинхэ не мог слышать их разговора, Шэнь Юань считал своим долгом, как учителя, сберечь честь и достоинство своего ученика. Казалось, возмутительное заявление Шэнь Цзю нисколько не взволновало его, — что б ты знал, он лучший в параллели!» «Бывает, может переусердствовать, конечно...» Шэнь Юань не строил иллюзии насчет того, что учителя старших классов — святые и совершенно не предвзятые люди. Все его дети, если постараются не открывать рот лишний раз, вполне сойдут за эталон увлеченности знаниями, но единственным, кого он смог бы назвать по-настоящему любознательным и слушающим его с неподдельным интересом, был Ло Бинхэ. Шэнь Юань занимал пост преподавателя истории не первый год, но то, что кто-то, приближаясь к выпуску из школы, с пугающим энтузиазмом проглатывал все, что он мог дать в течении урока, неизменно шокировало его. Признаться, он искал в этом подвох довольно долго и морально готовился к разочарованию. Он ждал, что ни сегодня-завтра самый образцовый среди его учеников придет на занятие неподготовленным, завалит какую-нибудь важную контрольную, схлопочет плохую оценку за устный ответ или будет прятать за учебником телефон. Но день, неизбежного наступления которого он так боялся, все не наступал. Успеваемость Ло Бинхэ по сей день продолжала радовать его. Шэнь Юань гордился, что именно он имел удовольствие наставлять это юное дарование. «Чудо, а не ребенок»,— и умилялся, смотря, как собранные в высокий хвост волосы рассыпаются по широким плечам очаровательными кудряшками. Хотя Шэнь Юань старался всеми силами гнать неуместные мысли из головы — как может преподаватель позволять себе подобное, в конце концов?— он по праву считал Ло Бинхэ красивым. Прежде черты его лица не казались такими по-взрослому привлекательными. Бесспорно, хотя они и были прелестными, вызывая непреодолимое желание ущипнуть Ло Бинхэ за румяную щечку, сглаженные излишней мягкостью, Шэнь Юаню они казались детскими и совершенно невинными. Эта красота Ло Бинхэ была способна заставить сердце расстрогаться, но не вскружить дамам головы. Потому сейчас, когда с годами мужественность заметно исказила ребяческий образ, глубоко внутри Шэнь Юань трепетал. Преобразившийся к последнему году обучения Ло Бинхэ стал похож на демона-обольстителя. Шэнь Юань не был знаком с нынешними стандартами красоты и тем более — со вкусами своих учениц. Однако отчего-то он был твердо уверен, что поклонниц у Ло Бинхэ хоть отбавляй. Это заставляло его задумываться: «А нравится ли Ло Бинхэ кто-нибудь?» Если рассуждать о вкусах девочек-подростков получалось плохо, то представить, кто мог бы заинтересовать Ло Бинхэ, казалось ужасно сложным. Этот ребенок легко подходил под определение "идеальный" и, должно быть, наделенный исключительным умом и притягательной внешностью, искать он мог человека себе под стать. В классе Шэнь Юаня была только одна ученица, способная составить Ло Бинхэ достойную партию — Лю Минъянь. Необыкновенной красоты девушка, скромная и умная, а главное — не менее упорная и старательная. Из них вышла бы чудесная пара, сдается ему. А какие дети у них могли бы быть... «Почему моя голова забита мыслями о перспективах несуществующего брака двух сопливых подростков?» «Бинхэ! Как считаешь, чья вина в том, что мысли этого учителя в беспорядке? Еще и брата натравил на меня! Твоя неосторожность...» Ему следовало бы сосредоточиться на проблемах более насущных. Например, вспомнить о валентинке, которая не собиралась никуда исчезать, а также о хмуром, как грозовая туча, старшем брате, ждущего от него каких-то комментариев. По правде, Шэнь Юань рассчитывал, что неприятный разговор исчерпан. Он понятия не имеет, о чем еще тут можно было говорить. Как обычно, грязный рот Шэнь Цинцю оскорблял непричастных (Шэнь Юань уверен, что Бинхэ был не при делах). С его поганого языка не срывалось ничего, кроме глупостей и, хотя Шэнь Юань был крайне возмущен его необоснованными обвинениями, тратить нервы, чтобы доказывать его неправоту, он не был готов. Он собирался вернуться к своей работе, потому что праздная болтовня препятствовала выполнению его прямых обязанностей, таких как проверка тетрадей, например. Но Шэнь Юань солжет, если скажет, что дело было действительно в этом. Напряженно постукивая ручкой по нижней губе, он ловко подхватывал пальцами тоненькие страницы. Конечно, он только пытался создавать видимость занятости, но предсказуемо Шэнь Цинцю это не могло заставить покинуть кабинет. Шэнь Юань отнюдь не считал себя плохим братом, отказывающим старшему в несчастной кружке чая. Если подумать, он мог бы предложить ему задержаться, будь их разговор более содержательным (а не очередным поводом выставить его учеников в дурном свете). Но Шэнь Цинцю, источая ауру с убийственными намерениями, продолжал стоять у него над душой. «Гэ, у тебя дел других нет?— он был близок к тому, чтобы демонстративно посмотреть на время, но благо, одернул себя,— иди покричи на младшие классы, директору Юэ обед испорть. Чем ты там еще заниматься любишь?» Его присутствие и правда было способно сделать ситуацию неловкой. Уже скоро Шэнь Юань поймал себя на том, что не прекращая, озирается на Шэнь Цинцю. Он тянется к бумажному сердцу. Гладкое и безупречно ровное. «А говорят, мальчишки неаккуратные»,— одного взгляда хватит понять — никакой мелочью в такой до смешного простой валентинке не пренебрегли. Шэнь Юань бы даже сказал, что она совершенно не похожа на тот кошмар, который можно вырезать на перемене за минуту до звонка. Бумага не яркая, нежная. Как только Шэнь Юань представляет, с каким усердием было вырезано (предположительно, для него) сердце, он хотел сжать Ло Бинхэ в объятиях. Этот старательный ребенок замечательный, и Шэнь Юань мог бы даже похвалить его, но... Ну, не мог он воспринимать валентинки, как нечто романтичное и чистое! Он клянется, бумажные сердечки — зло! Самое настоящее олицетворение греха, грязи и порока! Разве можно их дарить кому-то, кому желаешь спать по ночам спокойно, без навеянных образом сомнительной формы членов? «Ло Бинхэ... Ты хоть представляешь, как сложно этому учителю оставаться лояльным к тебе после...такого?» Пускай по-прежнему существовал вариант, что сердце лишь по ошибке оказалось в руках его брата, а потом — у него на столе, противоречия в Шэнь Юане схлестнулись не на шутку. Он не хотел жертвовать своими принципами, как и потраченным на поделку временем Ло Бинхэ, потому не позволил этому внутреннему диссонансу расти. Он посмотрел на Шэнь Цинцю. Брови на его лице, все еще мрачном и недовольном, подрагивали, сведенные к переносице. «Ты то чего так переживаешь? По твоей милости главная жертва — я»,— подумал Шэнь Юань и устало поинтересовался: — Может, ты ошибся, гэгэ? Он переворачивает валентинку, где аккуратным почерком написано:В шесть вечера на третьем этаже. Наша аудитория.
Облегчение тут же скользит улыбкой радости по его губам. Он понимает, что его догадка на все сто процентов верна — Шэнь Цинцю ошибается. Только... «Постойте...»,— одно предположение заставляет абсурдную ситуацию приобрести новый ракурс. Беспокойство в его груди ворочается, и с подозрением Шэнь Юань смотрит на старшего брата. — Скажи...Где ты это взял вообще? — подпись отсутствовала. Как же Шэнь Цинцю понял, что столь откровенный жест — дело рук Ло Бинхэ, да еще и адресованный конкретно ему?! Шэнь Цинцю его вопроса не оценил. Так, словно он был вынужден возиться с крайнем глупым ребенком, он сказал: — Я уже говорил тебе,— он сузил глаза, как будто собирался обвинить Шэнь Юаня в его желании получить несколько другой ответ, чем «От Ло Бинхэ». — Сомневаюсь, что теперь ты ответственный за любовные письма,— не удержался Шэнь Юань,— как Ло Бинхэ мог отдать тебе это? «К тому же...из всех учителей и именно тебе? Гэ, ты смеешься надо мной?» — Он...хм. «И что это значит, по твоему?! Из всех моментов, когда тебе стоило промолчать, ты не находишь слов именно сейчас?» Шэнь Цинцю отводит взгляд и это, черт возьми, совершенно не придает ему вид непричастного! Шэнь Юань напрягается и ждет. То, что мог учудить его брат не поддавалось описанию и нередко выходило за пределы разумного. Даже имея хорошее воображения, Шэнь Юань не мог предсказать, что на этот раз взбредет ему в голову и от того готовился к худшему заранее. — Я встретил его у библиотеки с этой мерзостью в руках и... — Нет, подожди,— он просит его придержать подробности,— для начала перестань назвать чужой труд мерзостью. — Какой еще труд?! С каких пор огрызок картона — еще и не ровный!— стал зваться трудом? Двухлетний ребенок сделал бы лучше! Шэнь Юань, вздыхая, откидывается на спинку кресла и трет висок. — Еще скажи, что не считаешь это мерзостью. Заметь, не я без конца говорил, что кусок бумаги в этот день... — Ладно, ладно, хорошо,— сдается Шэнь Юань,— я могу так считать, но это все еще старания моего ученика. «Возможно, я не выбросил бы это сразу по приходу домой» — Тогда мне неясно, почему именно после дебюта с членом во главе, это недоразумение оказалось у меня. Шэнь Юань, может, он хочет посмеяться над тобой? «Почему это звучит так, будто ты ждешь этого?» — Это ты мне скажи,— и закатывает глаза. Уверенность Шэнь Цинцю слабеет и он медленно продолжает: — Как я уже сказал... Я встретил его у библиотеки. Шэнь Юань прекрасно знает своего брата. От его взгляда не ускользает то, как он отчаянно хочет сохранить в секрете эту — наверняка скандальную!— историю. Если честно, он предпочел бы оставаться в неведении, но решить проблему было необходимо, иначе какая-то счастливица останется без пошлого намека на животную страсть и безудержный сексВ нашей аудитории.
«Они...собираются заняться этим прямо у меня в кабинете?!»///
— Не говори, что идешь возвращать ему это...этот... — Ага. — Почему ты до сих пор не избавился от этого мусора?! Я дал тебе время! «Как великодушно» — А по-моему, ты взбесился без причины и хлопнул дверью,— на этих словах губы Шэнь Цинцю сморщились. Злоба переполняла его и скоро его плечи задрожали. — Ты совсем тупой?! Он очень и очень прозрачно намекнул, что хотел бы спать с тобой, какая причина тебе еще нужна?! Дождешься, когда он ткнет тебе членом в лицо? «Гэ, скажи честно, ты хочешь испортить мне репутацию? Лишить меня уважения окончательно?» Встревоженный, что какой-нибудь случайный ученик или преподаватель может стать свидетелем их крайне...деликатной беседы, Шэнь Юань мгновенно накрыл ладонью чужой рот, останавливая поток нескончаемого бреда. — Я умоляю тебя, перестань. Лицо Шэнь Цинцю исказил гнев, а взгляд стал тяжелым. Теперь, помимо неодобрения, в нем плескалось презрение. — У тебя паранойя,— продолжал Шэнь Юань,— если так за меня боишься, пойдешь сам возвращать ему валентинку. Хочешь? Шэнь Цинцю прищурился. Он смотрел ему исключительно в глаза и скоро безмолвная борьба захлестнула их. Однако, длилась она до смешного недолго. Раздраженный, но все-таки благородно отступивший, Шэнь Цинцю, как змея, извернулся, чтобы уйти от навязчивого касания. Не сопротивляясь, Шэнь Юань отнял от его губ руку. — Предположим, мои догадки неверны. «Признание своих ошибок — первый шаг на пути к исправлению» «Так держать, гэ, отличное начало! Продолжай в том же духе и совсем скоро в тебе без труда будут узнавать нормального человека» — Предположим, твой звереныш воспылал страстью не к тебе, а к кому-то другому. — Его зовут Ло Бинхэ,— напомнил Шэнь Юань. Шэнь Цинцю без предисловий его осадил: — Если ты ждешь, что я стану звать его по имени, то успеешь состариться. «Признайся уже, гэгэ, он тебя чем-то обидел?» Шэнь Цинцю слыл обладателем самого скверного и мерзкого характера, который только можно было отыскать в стенах школы: высокомерие и чрезмерная самоуверенность отталкивали коллег, а непримиримый нрав и вспыльчивость пугали учеников. Он, мягко говоря, был далек от идеала. Шэнь Юань знал этого человека всю свою жизнь и понимал, что половина всех его "качеств отрицательных" — обыкновенный фарс. Шэнь Цинцю не был таким злобным, как о нем говорили. Упрямым? Да. Однако из всех его черт, особенной примечательной была злопамятность. Шэнь Цинцю был как река, в которую дважды не войдешь. Он не прощал даже малейшие промахи, которые задевали его. Исключения составляли сам Шэнь Юань и, возможно, директор Юэ немного. Устойчивая неприязнь, которая сформировалась неведомым образом всегда настораживала Шэнь Юаня. Первое время — даже шокировала. Его старший брат, отбрасывая всякие приличия и мораль, за глаза называл прелестного ребенка зверенышем... Шэнь Юань благодарил Небожителей, что Ло Бинхэ не попал под его руководство, иначе, он был уверен, его жизнь рисковала превратиться в ад. Конечно, Шэнь Цинцю не опустился бы до прямых оскорблений, но определенно усложнил бы его обучение бесконечными придирками и несправедливым занижением оценок. Талант его ученика под началом старшего брата был бы зарыт в землю, если не уничтожен окончательно. Но, как говорится, дыма без огня не бывает. Шэнь Юань ни в коем случае не обвинял Ло Бинхэ, но быть может, он по незнанию чем-то насолил Шэнь Цинцю? Возможно, уронил на него поднос с едой или случайно отозвался о нем плохо в его же присутствии? Проявил неуважение? Хотя в этом он сомневался. Ло Бинхэ и сейчас поддерживал образ обходительного, вежливого юноши. Весь преподавательский состав благоговел перед ним, его любили и всячески поощряли за отличную учебу и активную внешкольную деятельность. К сердцу каждого он легко смог подобрать ключ. Кроме Шэнь Цинцю... Возможно, проблема заключался в том, что сердце его брата было чуть более неприступным. К огорожденному колючей проволокой и наверняка каменному, к нему не мог подойти ни один ключ. — Я иду с тобой. «А то я не понял» — Твоя забота бесценна,— поддел его Шэнь Юань. Ни чуть не смущенный, Шэнь Цинцю сложил руки на груди и заявил: — Я прослежу, чтобы его поведение было подобающим. Возможно, в присутствии двух учителей он все же решит соблюсти приличия,— хмыкнул он. «Что-то я не припомню случая, когда он их не соблюдал» — Ты явно для него не авторитет. В памяти Шэнь Юаня тут же всплыли долгие и внимательные взгляды, которыми Ло Бинхэ одаривал его во время уроков. Он также не забыл про то, что молодой человек всегда желает ему здравия при встрече и приятного вечера в конце рабочего дня. Ло Бинхэ даже очень уважал его! — Я бы поспорил. Звонок оглушительной трелью разнесся по коридорам и уже через мгновение из кабинетов хлынули потоки спешащих на перемену учеников. Дверь спортзала открылась не намного позже. Сначала оттуда показалась запыхавшаяся Нин Инъин, едва перебирающая ногами, потом ее неизменные спутницы в лице Лю Минъянь и Ша Хуалин. Их щеки были красными, а форма пребывала в легком беспорядке. «Неужели мальчишки собираются дольше девчонок?» Словно в ответ на его немой вопрос, к выходу из зала двинулась целая толпа девушек. «Позор» Он мельком глянул на Шэнь Цинцю. По правде, он до последнего лелеял надежду, что тот пошутил и не собирался тратить свое время на то, чтобы следить, каким образом он общается со своими учениками. Это было бессмысленно, потому что он рисковал остаться ни с чем. Скоро в дверях показался Мин Фань, который, не прекращая, яростно с кем-то спорил. Они присмотрелся лучше и увидел, что это был...Ло Бинхэ.///
Сначала он его не узнал. «Ло Бинхэ...» Его ученик был самым примерным, ответственным и трудолюбивым. Он никогда не привлекал к себе лишнее внимание вызывающем поведением, следил за школьным дресс-кодом. Этот славный ребенок, его милый белый лотос, заслуживал всех благ этого мира. К нему нельзя было придраться, потому что все, что он делал, безукоризненно. По этой причине Шэнь Юаню почудилось, что зрение подводит его. Больше не собранные в высокий хвост, темные пряди были рассыпаны по широким плечам. И хотя это безусловно смотрелось...эффектно и, Шэнь Юань бы даже сказал, красиво, не стоило забывать — это противоречит принятым в школьных пределах правилам. Ведь если природа наградила тебя роскошной шевелюрой, то, будь так любезен, следи за ней! И все же ему ужасно шло. Ло Бинхэ, бесспорно, выглядел безупречно и с более аккуратной прической, он не спорит. Но когда его волосы были разбросаны таким образом... Это делало его похожим на плохого парня, как будто он и тот прилежный ребенок из его класса — разные люди. Шэнь Юань простил бы Ло Бинхэ такую незначительную оплошность, как распущенные волосы. Это не было серьезным нарушением, да и он не настолько стар, чтобы не понимать, как проверка на выносливость на занятиях физкультуры может потрепать. В отличие от своего психически неуравновешенного старшего брата, он был куда терпимее. Не было ничего страшного, если дети потратят время на то, чтобы привести себя в порядок. Разве человек, который бегает и прыгает целый урок, не будет выглядеть взъерошенным и разгоряченным? Но... Он не знал, что делать со всем остальным. Если присмотреться получше, волосы действительно уже не будут бросаться в глаза так сильно, потому что черная рубашка на груди Ло Бинхэ была расстегнута! Она также возмутительно свободно висела на нем, не облегая достаточно, чтобы скрыть острые ключицы и белоснежную кожу. Вместо того, чтобы быть заправленной в брюки, ее края, расходящиеся неестественно далеко, болтались чуть выше бедер. Шэнь Юань готов поклясться, что только пуговицы три-четыре остались на своих местах, потому что даже с такого расстояния он мог разглядеть полосу подтянутого живота, не скрытую тканью. «Молодой человек, ты решил устроить здесь стриптиз? Или, может быть, что-то случилось с твоей одеждой?» — Ло Бинхэ!— Шэнь Юань против воли вздрогнул, когда громкий, не терпящий возражений голос Шэнь Цинцю раздался рядом с ним. Кажется, это возымело довольно хорошее действие, ведь Ло Бинхэ немедленно распрощался с Мин Фанем, позволив ободряюще ударить себя по плечу. Когда он поспешил к ним, сердце Шэнь Юаня, растроганное, сжалось и ударилось о ребра, стоило их взглядам встретиться. Сияющая улыбка озарила лицо Ло Бинхэ и, все еще похожий на лохматого щенка, он поравнялся с ними и поприветствовал: — Учитель. «Этот учитель не один вообще-то»,— подумал он и сдержанно кивнул. Вообще Шэнь Юань хотел бы перейти непосредственно к разговору как можно скорее, чтобы отмучиться уже и забыть эту ситуацию, как страшный сон, однако... Ло Бинхэ оказался достаточно близко, чтобы он случайно заметил красующийся из-под болтающейся одежды пресс. Кожа Шэнь Юаня покрылась мурашками. Ему не доводилось видеть тело по настоящему накачанное. Сам он хоть и пребывал в относительно неплохой форме, был больше щуплым, чем спортивным, а Ло Бинхэ... Вау. Вау-у. Сложно представить, насколько он горячий, когда полностью обнаженный... Не то чтобы он пытался представить, конечно. Шэнь Юань не был извращенцем, он просто...по достоинству — и совершенно не предвзято — мог оценить чужую привлекательность. — Что-то случилось, учитель? Я с удовольствием приду вам на помощь, если понадобится. «Да почему все так хотят, чтобы у меня что-нибудь произошло?!» Ему удалось проглотить вставший поперек горла ком и остановить готового вмешаться Шэнь Цинцю: — Нет-нет, Бинхэ, все в порядке,— заверил он его,— Лучше скажи, что с твоим внешним видом? Ло Бинхэ смущенно покраснел: — Прошу простить этого невнимательного ученика. На занятии я потерял резинку, а это...— он коснулся края рубашки,— мне было жарко и, пока перемена, я хотел проветриться... — Да ты себя видел вообще?!— не выдержал Шэнь Цинцю. Он грубо ухватился за съехавший набок ворот, резко его оттянул и брезгливо отдернул руку,— на кого ты похож? Бездомные у моего подъезда и то поопрятнее будут! Это учебное заведение и..! Шэнь Юань перебил его, оттеснив назад: — Кхм, учитель Шэнь хотел лишь сказать, что...— его глаза угодили в ловушку, цепляясь за оголенные участки кожи, мелькающие между складками смятой ткани,— что... Он оторопело замолчал, когда сверху ему открылся неожиданно хороший обзор на твердый, натертый бесконечно движущейся по телу тканью, сосок. Грудь Ло Бинхэ. Шэнь Юань почувствовал, как во рту непроизвольно скапливается слюна и мысленно заставил себя опомниться: «О чем я только думаю?!»,— если бы у него была возможность, он бы непременно зажмурился и потряс головой, чтобы его спятивший мозг встал на место. — ...Э-э, Бинхэ следует застегнуться. Ты можешь замерзнуть, понимаешь? По школе сквозняк гуляет. А здоровье — не шутки. Ты же не хочешь простыть, я прав? Его руки потянулись к Ло Бинхэ прежде, чем он сообразил вообще. Он был слишком одержим мыслью о том, как заглянуть под треклятую рубашку побольше и найти под ней...найти... Он ловко продевал бесхозные пуговицы в отверстия, невесомо касаясь подушечками пальцев открытой и пышущей жаром кожи. Она обжигала и Шэнь Юань думал, что прикасается к раскаленным углям. — Ты что, немощный?— встрял Шэнь Цинцю. Он бесцеремонно ударил Шэнь Юаня по рукам, когда тот вздумал помогать никчемному отребью,— или, может быть, тебе пять лет? — Нет,— ответил Ло Бинхэ. — Шэнь Цинцю, постой, я же сам... Но тот предсказуемо пропустил его слова мимо ушей: — Тогда какого черта ты не используешь свои руки?! Или я что-то не знаю о твоей принадлежности к королевской крови? Сознание Шэнь Юаня в этот момент нещадно рвалось пополам. Воображение, едва освободившееся из-под гнета навязчивых мыслей о прикосновениях к Ло Бинхэ, теперь подкидывало ему красочные образы с его участием. Где он, с короной на голове, закутанный в дорогие шелка и увешанный сверкающими драгоценностями, гордо восседает на троне. «Он мог бы быть принцем,— считал он в противовес мнению его старшего брата,— Или королем». «Почему этот бред преследует мою грешную душу?!»,— проблеск осознанности заставил Шэнь Юаня решить, что он, очевидно, чем-то прогневал Небожителей. Ло Бинхэ послушно застегивал пуговицы на рубашке под безжалостным надзором Шэнь Цинцю. — Давай-давай,— приговаривал он,— а то как чучело ходишь, учеников пугаешь. «Как раз таки наоборот...»,— Шэнь Юань видел, как девушки в толпе у дверей спортивного зала робко шептались и прятали горящие щеки, когда смотрели Ло Бинхэ в спину. — Ты ведь что-то сказать хотел?— строгим взглядом его пригвоздило к полу. Шэнь Цинцю переключился на него, как на новую жертву,— у нас не так много времени, начинай. «Легко сказать! Сам попробуй!» Он не забыл о том, что привело их сюда. Некоторые обстоятельства оказались почти непреодолимыми. Не отвлекаться на них было чем-то из ряда фантастики. Но теперь, когда его ученик, наконец, прикрыл свои прелести, он мог рассуждать здраво. Шэнь Юань не ожидал, что будет так нервничать из-за какого-то куска бумаги. Кроме того, минутой ранее он безнадежно был очарован красотой крепкого юношеского тела. За это он должен был не просто ненавидеть себя в десятки раз сильнее, но и удариться головой об стену, а потом запереть глубоко внутри свою презренную, жадную до молодой плоти, сущность. Он же должен был просто вернуть его, так? По какой же причине он беспокоился, что его могут уличить в чем-то неприличном, когда все уже произошло? Он пялился на Ло Бинхэ и сейчас переживал из-за несчастной бумажки! Он чувствовал себя крайне неудобно, потому что Шэнь Цинцю ждал от него криков и ругани, справедливого, по его мнению, наказания. В то время как Ло Бинхэ хотел ответов. Он также никуда чудесным образом не исчез. После слов его по истине любезного брата-добродетеля, который лезет не в свое дело, его интерес значительно возрос. Живот Шэнь Юаня под этим пытливым взглядом скрутило. Он хотел убежать. Что он должен сказать? Что?! Не может же он бросить валентинку ему в лицо и отшатнуться как от прокаженного: «Молодой человек, кажется, это принадлежит тебе? Будь добр, проследи за тем, чтобы в руки этого учителя подобное больше никогда не попало» Его отношение к символу сердца было весьма однозначным, но это обязательно прозвучит чересчур грубо. Он не хотел обидеть Ло Бинхэ или ранить его чувства. Все же он старался и послание наверняка ждало своего часа, когда Шэнь Цинцю бессовестно отобрал его. «Гэ, не мог на кого-то другого наткнуться, что ли..?» «Почему из-за твоей паранойи краснеть должен этот учитель?» Шэнь Юань жалел бы себя и дальше, но здесь была и доля его вины. Зачем он только рассказал этим несносным детям про Приапа? Сам себе могилу вырыл. За репутацию он не переживал. Вряд ли кто-то всерьез мог решить, будто он, взрослый и состоятельный человек, настолько не контролирует свои низменные желания. А учитывая, что старшие классы — те еще ценители юмора ниже пояса, его переживания совершенно беспочвенны. Но вручить валентинку Ло Бинхэ... Особенно после того, как он залипал на его полуголый торс... Может быть, его ученик и не мечтал о том, чтобы предложить ему свой член, но он сам не был уверен, что отдаст открытку без единого грязного помысла. Внутри он рыдал: «Ша Хуалин, признайся, ты знала об этом? Ты хотела сглазить меня, да?» Он действительно не был бы рад получить валентинку. Отвечая на глупый вопрос своей ученицы, он нисколько не преукрашивал. Образ неестественно громадного полового органа древнегреческого божества врезался в его память настолько, что спустя годы это не получалось развидеть. Шэнь Юань шарахался от пытающихся подсунуть ему эту мерзость одноклассниц и брезгливо отдергивал руки каждый раз, когда особо настойчивые поклонницы или друзья одаривали его этим крайне нежелательным знаком внимания. Заканчивая школу, поступая в университет и начиная взрослую жизнь, Шэнь Юань все еще не забыл. Раньше он просто не задумывался о том, чтобы поделиться этим бесценным знанием со своим классом. И лучше бы не задумывался никогда. — Ах, да, точно,— наконец он собрал всю свою решимость, чтобы заговорить. Покашляв в кулак, он неловко отвел взгляд,— Бинхэ, получится не очень хорошо, если твой учитель оставит это у себя. Липкая от холодного пота ладонь скользит вниз по вязаному кардигану. Шэнь Юань страшился, что даже так не сможет нащупать карман с злосчастным бумажным сердцем. Потому когда это удалось ему на удивление легко, гора на его плечах рассыпалась в каменную крошку. — Возьми. «А еще лучше — спрячь!»,— в конце концов, его старший брат мог снова разглядеть угрозу там, где ее нет. Ну или найти новую причину, чтобы испортить Ло Бинхэ свидание с его возлюбленной. Он протянул ему валентинку, не заметив, как тот шумно втянул через нос воздух. Их пальцы на миг соприкоснулись, но не успел Шэнь Юань запаниковать, Ло Бинхэ уже отпрянул. Кажется, он осматривал свою поделку на наличие повреждений. «Между прочим, обидно. Этот учитель был очень осторожен!» — Спасибо, учитель,— он обворожительно улыбнулся ему,— я беспокоился, что ее уже не вернуть. Ло Бинхэ не обозначил, в чем конкретно причина его беспокойства. Вместо этого он лишь мельком зыркнул на Шэнь Цинцю и, разумеется, сам натравил его на себя. Как дикий и крайне агрессивный зверь, его старший брат принимал любой косой взгляд за вызов. — Школа — не место для твоих любовных игрищ! Хочешь развлекаться? Делай это подальше отсюда. Если бы твои мысли были заняты учебой, а не этой романтической чепухой, никто бы тебе и слова не сказал! — Учитель Шэнь, да разве я упрекал вас в чем-то? «В самом деле, Гэ, он лишь отблагодарил меня. Уймись уже.» — Ты смеешь пререкаться со мной?! Хочешь весь следующий месяц дежурить и оставаться после уроков?! Что ж, это можно устроить! — Кхм-кхм,— Шэнь Юань негромко покашлял, чтобы напомнить этим двоим о своем присутствии,— думаю, будет справедливо, если распоряжаться свободным временем Ло Бинхэ станет непосредственно его классный руководитель. Шэнь Цинцю закатил глаза, но промолчал. — К тому же, учителю Шэню стоит поторопиться. Скоро звонок, а у него урок на третьем этаже. Раз Шэнь Цинцю не хотел по-хорошему, он просто спровадит его. Да и не то чтобы в их диалоге с Ло Бинхэ произойдет что-то, что он сочтет подозрительным или заслуживающим его время и нервы. Они уже поговорили, а валентинка была возвращена. Что ему могло еще понадобиться? Ло Бинхэ вел себя прилично///
Шэнь Юань освободился даже раньше, чем предполагал. До того, как Ло Бинхэ придет в класс, чтобы они начали готовиться, оставалось чуть больше получаса. За это время он мог бы успеть проверить еще одну стопку тетрадей или, может быть, составить на завтра контрольную работу для своих оболтусов, чтобы не заниматься этим дома. Но, конечно же, ни за что из этого он браться не собирался. В приоритете сегодня у него стояла одна задача — разузнать все о предмете воздыханий Ло Бинхэ. Для этого было не жалко и своими обязанностями немного пренебречь. Точнее, не жалко отложить их на потом. Как-никак, сотрудником Шэнь Юань был добросовестным. У него не было какого-то строгого алгоритма, которого следовало придерживаться, чтобы разговорить Ло Бинхэ. Не то чтобы Шэнь Юань был уверен в своих коммуникативных навыках настолько, чтобы напрямую интересоваться подробностями на чужом личном фронте. Совсем нет. Он лишь надеялся, что за пособничество в амурных делах полагается щедрая награда. Ему оставалось лишь немного подтолкнуть Ло Бинхэ к беседе, и тот без утайки поведает ему о своих грандиозных планах (они ведь наверняка были. Не собирался же он, умный и предусмотрительный, осаждать неприступную крепость без предварительной подготовки). Шэнь Юань собирался разобраться с творившимся в аудитории хаосом самостоятельно, пока у него есть возможность. А когда Ло Бинхэ придет, им останется только по-быстрому украсить уже чистый кабинет. Когда они справятся, Шэнь Юань планировал любезно предложить ему кружечку чая. «Я просто хочу помочь ему. Он наверняка будет волноваться перед встречей»,— рассуждал он. И то, что этот жест доброй воли не совсем бескорыстный, не делает его злодеем. Им движет обычное любопытство, свойственное всем людям. «Нечего было такую интригу нагонять»,— Ло Бинхэ сам накликал на себя беду. Когда Шэнь Юань осмотрелся вокруг, он пришел к выводу, что в его кабинете все не так уж и плохо: доску только протереть да со стола все в шкаф переложить. Кстати об этом... Если с доской все понятно — вряд ли исторические даты оказывают благоприятное влияние на романтический настрой — то должен ли он убрать все со своего рабочего места?.. Он перекладывал кипу бумаг в ящик, когда эта мысль посетила его. Скрюченный и стоящий на коленях под столом, он замер в таком нелепом положении, не решаясь его задвинуть. Он постарался остановить назревающую в его богатом воображении бурю, но было слишком поздно. «Нет»,— не верил он, — «они не посмеют» «Не посмеют же?» Подкрепленная жаждой знать все до мельчайших деталей, бурная фантазия уже во всю рисовала образы, где два страстно переплетенных в объятиях тела порочат несчастную мебель, которая и без того держалась только на одном честном слове. Ло Бинхэ, грузно навалившись на девушку сверху, беспощадно толкался между худеньких ножек, свисающих с темной столешницы. Пышная грудь трепыхалась от резких толчков, а она стонала и стонала, пока Ло Бинхэ брал свое, утробно рыча. Шэнь Юань представлял блестящую от пота мускулистую спину, на которой дрожали хаотично разбросанные кучерявые прядки, мощные бедра и крупный, входящий в жаркое лоно до упора, член... Стоп. Шэнь Юань, пораженный тем, насколько далеко могут зайти непристойные мысли в его голове, не подумав, попытался встать и стукнулся макушкой об край стола. От внезапной боли он зашипел и потер место, саднящее от удара. Накрывший его стыд обжег лицо, перекинулся на шею и зазудел где-то под кожей. «Ло Бинхэ! Что ты сотворил с этим учителем? Почему он представляет твой член сейчас? Почему он вообще представляет это?!» Шэнь Юань опустился на кресло и сполз по мягкой спинке вниз. Он прикрыл пылающее лицо руками. «Я...я зашел слишком далеко. Это не мое дело. Я не должен был вообще думать об этом» Девушка, которую по расписанному им сценарию грубо брали, даже не имела лица. Искаженные, словно мелькнувшая в лучах яркого света тень, его черты были неразличимы. Шэнь Юань представил ее, скорее, для общей картины, что совсем не скажешь о Ло Бинхэ... Он понимал, это — самое страшное. И когда он решил, что хуже некуда, ведь казалось бы, все уже произошло, он, придя в себя и успокоив безумно колотящееся сердце, обнаружил у себя чертов стояк. «Блядство» Сквозь пальцы Шэнь Юань пялился на растущий меж его ног бугор и гадал, как именно он мог бы покончить с собой. В паху пугающе тянуло. Волны возбуждения прокатывались по всему телу, провокационно задерживаясь внизу напряженного живота. Шэнь Юань даже не мог прокомментировать это. Неужели так сказывалось на нем длительное воздержание? Если так, то с каких пор отсутствие сексуальных практик заставляет ориентацию сменить полюса и почувствовать влечению к своему полу? Шэнь Юань не был геем! Он никогда не заглядывался на парней, а тем более — на молоденьких мальчиков вроде Ло Бинхэ. У него и в мыслях никогда не было во всех подробностях воображать чей-то член! Шэнь Юань не был во власти пылкой юности — его гормоны не буйствовали в самый неподходящий момент, но... У него все равно встал. На то, как Ло Бинхэ втрахивает какую-то девицу в его стол. Причем, даже не в реальности, а в его больном мозге! «Возьми себя в руки, гребаный извращенец!»,— пристыженно ругал он себя. Но даже это в нынешнем его положении звучало отвратительно двусмысленно. Он застонал. Шэнь Юань проваливался в безысходность. Обстоятельства, заложником которых он оказался, банально не позволяли решить возникшую у него деликатную проблему. Стоит ему коснуться себя, он не сомневался — в таком людном месте, как школа, кто-нибудь да обязательно ворвется к нему без стука, застав с рукой в штанах. То, что его кабинет был проходным двором — неоспоримый факт. А стать новым общественным достоянием Шэнь Юань желанием не горел. От грязных слухов потом не избавиться — шептаться за его спиной будут до конца жизни. Хотя такая жизнь была бы определенно недолгой, возможно, он зря загоняется. Ведь если кому-то не посчастливится уличить его в онанизме, он умрет на месте. Прямо с возбужденным членом в скользкой от спермы ладони. Единственным и самым разумным выходом было прекратить истязать свой разум откровенными сюжетами с участием Ло Бинхэ. Но... Сказать себе перестать делать это было подобно красной тряпке для разъяренного быка! Его сознание лишь усерднее извергало из глубины — сокрытой даже от его взора — подходящие образы, а они, в свою очередь, ловко руководили его не поддающимся контролю телом. Занятый работой, Шэнь Юань уделял катастрофически мало времени самому себе. Он с трудом мог вспомнить, когда последний раз спал больше пяти часов, что уж говорить о самоудовлетворении. С непривычки хватило крохотной искры, чтобы устроить его организму нехилую встряску. Уже в первый раз его реакция на полуобнаженного Ло Бинхэ была неуправляемой и до смешного очевидной. Удивительно, что тогда, в коридоре, его член не счел необходимым напомнить о себе так яростно и разбавить их милую беседу безудержной похотью. Сейчас же Шэнь Юань только и мог что терпеть, мучаясь от ощущения фантомных касаний к изголодавшейся по ласке коже в сокровенном месте. Его брюки были неудобно узкими. Шэнь Юань хотел рыдать, потому что возбуждение все не покидало его тело, наоборот — оно уверенно росло, медленно, но верно подталкивая его к опрометчивым действиям. Он чувствовал, как через намокаюшие боксеры его член упирался в слой жесткой ткани и, зажатый со всех сторон, болезненно ныл в тесноте. Шэнь Юань рискнул сделать попытку сесть ровно. К его ужасу, когда его спина выпрямилась, липкая от смазки головка скользнула по поверхности нижнего белья, задевая изнутри ребристую дорожку молнии. Внизу все бешено пульсировало и он едва сдерживался, чтобы поплотнее не сдвинуть бедра, прижимая друг к другу поджимающиеся яички, к которым по стволу стекали вязкие капельки семени. Нуждаясь в свежем воздухе, Шэнь Юань, находясь в путах теплого длинного кардигана, задыхался. В одном ритме с обезумевшим сердцем, кровь со звоном стучала в ушах. Будь он у себя дома, то без раздумий бы сбросил с себя все лишнее, поудобнее устроился на кровати и, не стесняясь, запустил бы между ног руку. Но здесь... Его мутный, расфокусированный взгляд встретился с циферблатом часов на стене. Еще десять минут до конца урока. Мог бы он успеть..? Перспектива по-быстренькому себе отдрочить выглядела теперь донельзя заманчивой. Его выносливость оставляла желать лучшего, да и кроме того, уже достаточно долго он ни чем подобным не занимался, чтобы спустить в штаны уже через несколько коротких, но резких движений. Он не думал, что появится мокрое пятно, если он кончит прямо в одежде. Материал его брюк был достаточно плотным, чтобы не позволить густой влаге просочиться наружу, однако, на случай, если это все же произойдет, он подготовил запасной план. Кардиган, что он носил, был достаточно длинным, чтобы скрыть все, что было ниже пояса. Он просто застегнет его на все пуговицы и, не боясь быть кем-то разоблаченным, отправится домой и примет душ. Холодный, очень холодный душ. Лимит вытворяемых им непристойностей на сегодня исчерпан. Страх быть увиденным также никуда не делся, но и ждать, когда все это безобразие сойдет на нет самостоятельно, он не мог. Кто знал, как долго возмутительные и нечистые мыслишки будут его преследовать? Ло Бинхэ перед его глазами все еще драл ту кричащую девку. «Если...если этот учитель прислушается к звукам за дверью, то непременно заметит, если кто-то решит войти»,— утешал он себя. Через ткань он коснулся затвердевшей плоти, осторожно погладил чувствительную вершину и, наконец, позволил блаженному вздоху сорваться с искусанных губ. Пока Шэнь Юань сдержанно продолжал потирать член через брюки, он неустанно себе повторял: «Женская грудь. Думай о женской груди»,— хотя он уже не надеялся, что мельтешащий перед ним и сверкающий своим достоинством пугающих размеров Ло Бинхэ растворится, он все еще тщетно пытался восстановить в памяти страницы давно забытых эротических журналов, что доводилось ему в юности читать. Однако как бы он не пытался настроить свой сексуальный радар на плавные изгибы женского тела, на их чарующе мягкие округлости, в его подсознании возраждались отнюдь не роскошные девичьи формы. Он всего лишь хотел не уронить лицо хотя бы наедине с собой, но и здесь его ждал полный провал. Очевидно, все его естество, сосредоточенное на удовольствие, стремилось искоренить любую ложь — даже самому себе — и открыть правду, что не укладывалась в пределы разумного. Вместо того, чтобы неловко мастурбировать на расплывчатые женские черты из порно-фильмов, или на неестественно похабные улыбки девушек раскрепощенных, или на откровенные наряды, которыми обольстительные дьяволицы так умело соблазняли наивных мужчин, Шэнь Юань...ласкал себя, унесенный в мир грез воспоминаниями о... Ло Бинхэ. Тело, которое он урывками смог разглядеть под распахнутой рубашкой, сильное и, бесспорно, хорошо сложенное; украшенный кубиками пресса впалый живот и восхитительная, очерченная крепкими мускулами грудь. Шэнь Юань подался бедрами навстречу руке, безостановочно то сжимающей выпирающий под одеждой член пальцами, то поглаживающей его всей ладонью. Второй рукой он прикрывал рот, чтобы ни один подозрительный звук не просочился в коридор. С неудовольствием он был вынужден терпеть щекотку на пылающем лице каждый раз, когда пушистый шерстяной рукав кардигана проезжался по влажным губам, которые он, не переставая, терзал зубами. «Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, Ло Бинхэ...» Шэнь Юань прекрасно помнил, каким восхитительным был упругий сосочек, что он мельком смог разглядеть под одеждой, свободно скользящей по его коже. Вопреки кричащей на задворках сознания адекватности, он представлял, как касается нежного темно-розового бутончика, как неспеша массирует его пальцем, как вдавливает приподнятую вершинку в беззащитную ареолу, как... В его дерзких мечтаниях Ло Бинхэ походил на страстного и опытного любовника. Девушка, которой он мог бы быть так занят, была обречена лишь на неземное удовольствие, что ей дарил непрерывно врывающийся в ее нутро безумно громадный член (Шэнь Юань полагал, что размер Ло Бинхэ был весьма...незаурядным). И разумеется, мужчина, умеющий руководить процессом и не заставляющий своего партнера в чем-либо нуждаться — ценнейшая находка, но... Размышляя о том, каким бы он мог быть отзывчивым и хорошеньким, пока Шэнь Юань играется с его грудью, он не считал потерянную брутальность трагедией. Он представлял, как длинные ресницы дрожат под тяжестью соленых капель, пока его пальцы сосредоточенно трут припухшие соски; как от слез блестят красные щеки, как тоненькие влажные струйки катятся к приоткрытым губам... «Вообще...откуда я знаю, какие у него ресницы?» Кажется, он слишком увлекся, раз уже всякая романтическая чепуха лезет ему в голову. Пальцы Шэнь Юаня особенно крепко сжимают промежность, прежде чем с усилием ее потереть. Он содрогается всем телом, невысоко подбрасывая вверх бедра, и кончает, представляя как его рот накрывает очаровательный сосок, обнимает его мокрыми губами и как скользит по нему языком. Он задушенно стонет в рукав, стараясь оставаться тихим. Разморенный после оргазма он все еще не может свести разъезжающиеся в стороны ноги. Перед глазами мелькают искры; слабость зазывает его в спасительную черноту и, если честно, он с превеликим удовольствием поддался бы соблазну. Безмятежный сон — то, что требовало его изнуренное непредвиденным забегом тело. Однако вот так взять и забыться — непозволительная роскошь для него. Он все еще должен дождаться Ло Бинхэ и помочь ему, как обещал. «Ладно. Зато этот учитель почти не переживает»,— вряд ли ситуация могла стать хуже. Он прикрыл глаза и, откинув голову назад, стал дожидаться звонка. Нежелательную черту он, так или иначе, пересек. Стыд отошел на второй план; нечего было страшиться, когда он осознал: «Что сделано, то сделано»,— ведь возможности повернуть время вспять у него не было. Внезапно со стороны двери раздался тихий скрип. Шэнь Юань панически дернулся, начиная поправлять одежду. Руки не слушались его; в глазах от резких движений потемнело. Он не знал, насколько непотребно выглядит со стороны, возможно, его волосы растрепались немного, а на брюках появилась куча подозрительных складок. Взывая ко всем известным богам, — кроме одного не очень приятного божества плодородия — Шэнь Юань придвинулся поближе к столу и был готов сделать вид, будто тянется к верхнему ящику, но мельком глянув на дверь, обнаружил, что там никого не было. Даже шагов не было слышно. Ему просто показалось... «Так и до инфаркта недалеко,— с облегчением вздыхал он,— интересно, как долго сердце этого учителя протянет с такими-то страстями?» Он знал, что очевидно, недолго. Этот день вместил в себя слишком много потрясений и, будучи не способным переварить так много событий за раз, Шэнь Юань рисковал никогда не угнаться за происходящим в полной мере. Его реакция, словно он на самом деле был немощным стариком, была заторможенной///
— Так красиво, учитель!— лицо Ло Бинхэ осветила счастливая улыбка, а затем он, виновато опуская взгляд под ноги, произнес,— даже не знаю, что бы я без вас делал... Как я могу отблагодарить вас? Сердце Шэнь Юань сбилось с ритма в очередной раз за этот проклятый день. «Лучше оставь свои благодарности при себе... И чем вообще ты думаешь, Бинхэ? Любовь отшибла тебе мозги? Откуда тебе знать, что от тебя потребуют в качестве откупа?»,— этот ребенок так бездумно предлагал отплатить ему, человеку, который, который... «Нет, только я мог о таком подумать. Никакой нормальный человек так не считает» «Да и я действительно здорово ему помог»,— заключил он. Кабинет из унылого и мало освещенного помещения превратился в самый настоящий райский уголок для влюбленных! На его вкус, конечно, многовато этой розовой мишуры вроде шариков и кучи бумажных сердечек, распиханных по всем углам (если Ло Бинхэ хотел продемонстрировать ей свое неумолимое желание и неугасающую страсть, то никаких претензий, ведь подсунуть своей избраннице напоминание о своем члене очень...мило, да), но... Кажется, девушкам такие ухаживания по нраву. Да и Шэнь Юань уже столько времени не видел ни одного сопливого подростка, готового расщедриться на подобные ухищрения. Среди его учеников были и те, кто дарил одноклассницам пышные букеты, и те, кто приносил тяжелые коробки сладостей, но становиться свидетелем того, как ребенок решает настолько заморочиться, раньше ему не доводилось... Ло Бинхэ и правда был поразительным. — Не стоит, Бинхэ. Я был рад помочь тебе. Юноша поклонился ему и Шэнь Юань рефлекторно протянул руку к его макушке, чтобы потрепать по взъерошенным волосам. «Просто великолепно, Шэнь Юань! Хорошая идея — облапать его прямо сейчас,— аплодировал он себе,— Продолжай в том же духе и тебя обязательно посадят!» Однако кудряшки на голове Ло Бинхэ были такими мягкими и очаровательными, что он позволил себе пропустить их через пальцы и маленько пригладить. Оторвать от них руку было выше его сил. — Кхм...Лучше скажи, Бинхэ, сколько у нас осталось времени?— заставил он выдавить себя. «Когда этот учитель может уйти?» Шэнь Юань по правде больше не собирался распивать с этим ребенком чаи. У него были мысли по возвращении домой провалиться в гору теплых одеял и подушек, чтобы депрессивно поедать мороженое и смотреть сериалы с братом (насчет Шэнь Цинцю он сомневался, ведь он не знал наверняка, сможет ли скрыть от него истинную причину своего поведения). В конце концов, произошедшее оставило на нем отпечаток и теперь, чтобы немного его стереть, ему был необходим покой. Вдали от Ло Бинхэ и его бесстыжих попыток соблазнения! А также его груди, члена и...девушки, которые прочно засели у него в голове. Шэнь Юаню приходилось бороться с несколькими противоречиями одновременно, ведь еще с утра он планировал забыть о своем поспешном рассказе детям и провести в привычном омерзении остаток дня. В его планы никак не входило запасть на своего ученика, его голый торс и придуманный им самим же член. Шэнь Юань не был геем! ...Но по итогу он все равно занимался самоудовлетворением, будучи не в состоянии проигнорировать этот абсурдный порыв. Он отнял руку и неловко отвел взгляд, когда Ло Бинхэ предпринял попытку заглянуть ему в лицо. — Ах, простите, учитель...вам пора идти, я прав? «Ну не то чтобы» «Просто в компании, которую тебе великодушно составляет объект твоих сексуальных фантазий, априори нельзя задерживаться» «Вот увидишь, еще спасибо мне скажешь» — ...Да. — Тогда я не буду задерживать учителя, еще раз огромное спа... Ой! — Что-то случилось?— Шэнь Юань проследил за его взглядом, уходящим ему за спину и обернулся. Красный шарик, висевший над его столом, отцепился и беззвучно спикировал вниз. Ло Бинхэ только успел сделать шаг, но недолго думая, Шэнь Юань остановил его и покачал головой: — Я сам поправлю. Не то чтобы им резко завладело желание растянуть время в обществе его ученика вкупе с альтруистическими порывами, просто шарики рядом со своим рабочим местом Шэнь Юань вызвался вешать сам. По правде ему просто стало совестно. Но поднимая этот злополучный шар с пола, он только и мог думать: «Замечательно. Теперь Ло Бинхэ решит, что я не могу нормально закрепить дурацкий шар на шкафу» И попутно безмолвно негодовал: «Но...как он мог открепиться? Неужели узел на ленточке был не крепким?»,— Шэнь Юань, несмотря на свое состояние, старался делать все так, чтобы потом не захотелось за ним переделывать. Когда он был готов выпрямиться и встать, его взгляд зацепился за бумажное сердечко, одиноко лежавшее под его столом. «Тоже упало, что ли?» — Учитель, что там? Шэнь Юань поднялся и отложил валентинку на стол. Перехватив резиновый кончик шарика поудобнее, он повернулся к шкафу, чтобы вернуть его на место. — Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, Бинхэ,— крехтя, отозвался он. Какого хрена эта проклятая лента не завязывалась? Шэнь Юань, конечно, знал, что криворукий, но чтоб настолько... — Кажется, ты снова потерял валентинку...— приговаривал он, продевая край ленточки в крошечную петельку. Первый узелок затянулся и он не смог сдержать торжествующее,— есть! Кхм...Бинхэ, проследи, чтобы твои подарки дошли до нужного человека, а не валялись, где попало. Не могу ручаться за то, что следующая твоя бумажка попадется именно мне... Шэнь Юань провел языком по пересохшим губам и встал на носочки, чтобы получше разглядеть, что он там намудрил вообще с этим шариком. Он чувствовал, что его руки затекли и начинают побаливать, однако он не собирался бросать дело на пол пути. Скоро сложнейшая, по его разумению, задача была выполнена. Шарик теперь держался на трех тугих узелках (на трех, потому что Шэнь Юань не очень был уверен в прочности двух предыдущих. На всякий случай он завязал еще один). — Вот и все, Бинхэ,— вздохнул он. Полюбовавшись проделанной работой, он продолжил: — Даже лучше чем было, согласись?— но ответа не последовало,— Этот учитель знает толк в... Шэнь Юань в замешательстве прервался, когда отступив назад, почувствовал, что его спина крепко впечаталась во что-то...твердое. — Бинхэ?— встревоженно позвал он. — Учитель?— вторящий ему голос оказался неожиданно томным. Пронизывая своей глубиной до костей, он заставил ряд мелких электрических импульсов пробежаться под его кожей. Горячее дыхание пробивалось меж ниспадающих водопадом прядей, касалось шеи и едва ощутимо щекотало затылок. Лишь когда проворная рука обняла его поперек живота, полностью обескураженный, Шэнь Юань пришел в себя. «Молодой человек, ты ничего не перепутал?!» Он вцепился в блуждающее вдоль крупных пуговиц запястье, норовящее пробраться дальше под одежду. «По-твоему, вторгаться в чужое личное пространство вот так, без приглашения, нормально?!» «А как же субординация?— не понимал он,— Или даже такой первоклассный ученик, как ты, не способен запомнить это простое понятие?!» — Б-бинхэ, извини, но что ты делаешь?.. Вероломно захваченный в плен, он попытался шевельнуться, но его только сильнее вжали в шуршащую между его лопаток рубашку. — А что я делаю, учитель?— мурлыкнул он. «Тебе весело так, я не пойму?» «Потому что этот учитель твоего хорошего настроения не разделяет!» От непривычной близости с волнующим жаром крепкого тела, ноги Шэнь Юаня против его воли слабели. Возбуждение, которое он с таким трудом преодолел совсем недавно, рисковало вернуться и лишить его рассудка окончательно. Знал ли этот несмышленный ребенок, насколько острой и не сдержанной могла быть его реакция, когда он так откровенно и бесстыдно к нему прижимался? Шэнь Юань не знал, что и думать, а главное — как в такой ситуации поступить. Он не был дураком и намерения его ученика, как день, были ясны. Вряд ли Ло Бинхэ захотел по-родственному его приобнять. Даже сейчас он продолжал ненавязчиво трогать его, проникая под слои одежды все глубже! Но...а как же таинственная девушка, ради которой они затеяли весь этот балаган? Очень лестно, конечно, что его ученик к нему неравнодушен, но даже несмотря на весьма однозначный характер его действий, Шэнь Юань будет вынужден его оттолкнуть. Он просто не мог позволить этому юному неопытному дурачку загубить себе жизнь и потерять шанс на отношения с истинной возлюбленной. Шэнь Юань не знал, как оправдать это его мимолетное наваждение. Возможно, парень просто переволновался... Также не стоило забывать, что вообще-то одним из главных их препятствий были статус Шэнь Юаня, как преподавателя и положение Ло Бинхэ — как ученика. То, как он скромно и тихо подрочил на чарующий образ его пышной груди уже заставило его засомневаться в своем профессионализме. Но совратить ребенка? Увольте, он просто не мог позволить этого себе. Да и печальной судьбы он себе не желал, ведь общественность быстренько приговорит его к немедленной кастрации и сроку за решеткой. Потом клеймо на всю жизнь... Хотя он солжет, если скажет, что внезапная близость не подогрела его интерес. Жаркий океан плескался внутри него, а с самых его недр бурлением поднималось дремлющее желание. Нет, если он намеревался спасти чужие отношения(будущие!), а также сохранить свое законное место как уважаемого в учебном заведении человека, то ему следовало провести черту. — Бинхэ...— как же неловко!— сделай этому учителю одолжение... Отойди. — Ах, но разве это то, чего вы хотите, учитель? «Может быть, я лучше знаю, чего хочу, а?» Шэнь Юань набрал в легкие побольше воздуха, приготовившись к долгой и утомительной гневной тираде. Он собирался как следует возмутиться, но лишь подавился задушенным вздохом, когда через полупрозрачную, обрамляющую его шею сзади завесу волос пробилось влажное тепло языка. «Ты что, собака? Что ты делаешь?!»,— Ло Бинхэ только что лизнул его кожу! Шэнь Юань слишком рано обрадовался, когда поспешно решил, что на этом издевательства подошли к концу. Пытка продолжалась, а тепло все больше расползалось по телу. До границы белоснежного воротника его ученик проложил коротенькую дорожку сухих поцелуев, почти неощутимых. Яркая краска не успела сойти с лица Шэнь Юаня, когда ему в загривок вцепились острые зубы. Пересохшие губы разомкнулись и испустили перемешанный с негодующим вскриком жалобный стон: — Б-бинхэ!.. Место укуса припекало и не сильно щипало. У Шэнь Юаня были основания полагать, что там останется след, который он едва ли сможет скрыть (особенно от чуткого взора старшего брата). Потрясенный такой дикой несдержанностью, он в изумлении замер, пока Бинхэ старательно вылизывал неглубокие ямочки от зубов, запечатленные на беззащитной шее. Не торопясь, его ученик посасывал отметину, с усилием втягивая покрасневшую кожу в рот, между припухшими губами. — Знал бы учитель, как я мечтал услышать свое имя из его уст...вот так,— поделился он откровением. Липкий шепот зазвучал недалеко от краешка его уха и, безмерно довольный фантазией, претворившейся в жизнь, он казался еще более сладким. Он касался бьющегося в агонии распаленного разума Шэнь Юаня и тот, сосредоточенный на этом божественном тоне, млел. «И когда же мой ученик обзавелся такими...пристрастиями?»,— но поскорее спрятал эту мысль среди вороха других. Вряд ли он имел право судить этого человека, когда сам так нездорово заинтересовался возможностью потрогать его грудь. — Но вы не знаете, я прав?— и с сожалением выдохнул, заставляя обоженное ушко розоветь,— вы никогда не замечаете, как...как я смотрю на вас. Вторая рука Ло Бинхэ с чувством сжала худое бедро, а затем, поглаживая, вслед за другой, очутилась у края кардигана с надоедливыми пуговицами. В этих объятиях Шэнь Юань ощущал себя обвитым тугими путами. Причем, достаточно крепкими, чтобы побег стал невозможным. — А я ведь смотрю,—Ло Бинхэ сознался,— смотрю на вашу улыбку, на ваши стройные ноги... «Спасибо, что поделился. Куда ты там еще смотришь?— нет, он не должен поощрять это!— то есть вместо того, чтобы учиться, ты без конца глазеешь на меня? В твоей голове хоть что-то отложилось?!» Как учитель, Шэнь Юань чувствовал себя несколько оскорбленно. Нет, конечно, сомнительный комплимент он оценил, но кому понравится, если даже самый примерный ученик, от которого он так много ждет, вместо того, чтобы внимательно слушать его на уроках, занят совсем другим. И пускай Шэнь Юань не считал себя эталоном красоты, его прямо-таки тянуло посмеяться: «А вы, оказывается, падки на внешность, молодой человек... Ноги стройные, говоришь?» Но желание ухмыляться пропало сразу же, как только Ло Бинхэ развел края кардигана в стороны и пробежался пальцами по ремню на его брюках. Шэнь Юань не противился, но столь стремительное развитие событий сбило его с толку. Снести такую дерзкую выходку, как попытку оставить на нем засос с синяком в придачу, он еще мог, но позволить забраться себе в штаны, когда они даже точки на «и» не расставили... В панике он ухватился за чужие запястья, притормаживая слишком уж резвого ученика. — Эй, Бинхэ, подожди...— затараторил он. — Но я не могу больше ждать, учитель,— звук, который он издал, был похож на хныканье. Вставшим членом Ло Бинхэ нетерпеливо вжался ему в ягодицы и с провокацией потерся о них. — Вы такой жестокий,— не прекращая, причитал он,— каждый день носите эти обтягивающие брюки. Даже сейчас я только и могу думать о том, как бы снять их с вас поскорее... «Ох» Он признает, Ло Бинхэ и его слова...все это ужасно соблазнительно и даже заводит, однако весь его образ...все это его откровенное и вызывающее поведение никак не вязалось с тем, как звучал его голос. Ло Бинхэ совершенно не тушевался. Каждое его движение — выверенное и точное. В отличие от Шэнь Юаня, испытывая сильнейшее возбуждение, он даже не дрожал. Коварный, словно демон, он ждал, когда он сдастся! Он был куда более властным, чем хотел быть перед ним. Но зачем-то он, выдавая себя за неловкого и по-детски обиженного на его твердолобость, цеплялся за него так, словно Шэнь Юань был самым ценным в его жизни. Хотя думалось ему, Ло Бинхэ почти беспрепятственно мог бы завалить его и разложить на столе.///
Через непроглядное марево, удерживающее в своих путах Шэнь Юаня достаточно долго, он различал между чередой быстрых и глубоких толчков одержимый до безумия шепот, эхом доносящийся до его сознания: — Учитель, учитель, учитель... Но он не мог выдавить из себя внятный ответ — хаотично бьющий по чувствительной точке член непрерывно двигался внутри него, заставлял беспомощно скулить под удерживающими его талию сильными руками. — Такой открытый и теплый, такой...безупречный. Только для меня. Разбросанные по всей пояснице, бедрам и бокам следы медленно темнели; они болели, как будто на них продолжали яростно давить в попытках оставить более четкие отпечатки. Ло Бинхэ своим неудержимым нравом все больше походил на невоспитанного кобеля, впервые покрывавшего течную сучку. Он оставлял на нем бесчисленные метки и укусы, старался облизать пылающую кожу, с жадностью вдыхал вожделенный аромат, разбавленный возбуждением, и держал Шэнь Юаня наполненным собой невероятно долго, продолжая как дикий зверь, не знающий пощады, проверять его слабое тело на прочность. Прижатый к лихорадочно ударяющимся о его ягодицы бедрам, Шэнь Юань успел привыкнуть к проникновению под таким углом. Ему по-прежнему было не очень удобно упираться горячим лбом в собственные руки, прогибаться в спине, при этом всем пытаясь устоять на ватных после предыдущего оргазма ногах, однако, будучи в безоговорочной власти умело распоряжающегося своими способностями Ло Бинхэ, он был окутан эйфорией. Ему казалось, что выдержка подведет его совсем скоро и он, изможденный, потеряет сознание и останется лежать на оскверненном их игрищами столе. Ло Бинхэ выходил из него только лишь наполовину, или оставляя в тесных объятиях сжимающихся стеночек только головку. Шэнь Юаню даже не было необходимости подмахивать — ученик сам резко насаживал его подтекающий от теплой смазки цветок на себя, как если бы хотел пронзить его сердцевину насквозь. Когда он оказывался слишком глубоко, Шэнь Юань легонько вздрагивал, задушенно всхлипывая. Его веки слипались от бесконтрольно сочащейся между ними влаги; соль обжигала. Как бы хорошо Ло Бинхэ его не растянул, он все еще оставался устрашающе огромным. Шэнь Юань не назвал бы его неумение держать себя в узде грубостью. Все же разложив его под собой первый раз, он был обходительным и аккуратным, как подобает истинному джентельмену. «Вот что значит быть благородным мужем»,— невесело усмехался он про себя, когда в определенной момент в нем двигалось уже четыре пальца, предварительно зачерпнувшие из порцию прохладного лубриканта из крохотной баночки. Как он подозревал, молодой человек был на редкость предусмотрительным. Все необходимое для безболезненного полового акта он хранил у себя в школьной сумке! «Интересно, как долго он носил все это барахло с собой?»,— не мог не беспокоиться Шэнь Юань. Хотя он определенно не удивится, если узнает, что каждый божий день, выжидая подходящий момент. Это наводило его на мысли о том, делал ли это маленький плут еще какие-нибудь приготовления. Например, он мог бы держать у себя дома вещи куда более интересные, чем презервативы или тонны интимной смазки... Юноша был с явными пристрастиями и мог располагать целой коллекцией секс-игрушек. Шэнь Юань вживую никогда не видел искусственных членов или разных толщины и размера вибраторов, но...он вполне представлял себе, как ими пользоваться. Да и нужно ли для этого много ума? Ло Бинхэ, очевидно, был в восторге от доминирования над партнером. Особенно когда тот лежит и покорно принимает его, не рыпаясь лишний раз. Его определенно позабавило то, как Шэнь Юань делал смехотворные попытки в актива. Он даже с охотой продемонстрировал ему, насколько из него он был никудышный, а потом снова взял ситуацию под свой контроль. Его ученик мечтал о том, чтобы делить с ним близость, однако явно не о том, чтобы послушно раздвигать ноги и бездействовать. Шэнь Юань сомневался, что он пользовался хоть чем-то из ассортимента игрушек, которые приобрел. Точнее, мог бы приобрести. Быть может, все они могли бы предназначаться... Для него. Если Ло Бинхэ, в конце концов, трахнул его своим членом, то и его жалким подобием мог. Он уверен, ему бы доставило особое удовольствие наблюдать за тем, как он, извиваясь на простынях, жалобно просит прекратить эту пытку. Но это были только его догадки, навязанные неожиданно большим количеством плотских утех, которые он пережил за последние пару часов. Но мог ли Ло Бинхэ считать, что вибраторы — скучно? Шэнь Юань не разбирался в этом, но он полагал, что снова окажется прав, если предположить, что тот заранее прикупил себе набор с какими-нибудь пушистыми наручниками, кляпом и плеткой. Как часто он хотел приковать его к кровати? Как долго хотел мучить, оставляя внутри него тихо жужжать вибратор?.. «Нет! Никаких наручников, никаких игрушечных членов!»,— Шэнь Юань старался привести себя в чувства. Поглощенный процессом, он не позволял своей голове остывать. Его голову все больше наполняли бредовые идеи, связанные с сексом. Так и зависимым стать надолго. Учитель-сексоголик. Вот была бы умора! Его бы точно одолевала гордость за Ло Бинхэ, ведь хотя он и был полон этой юношеской спеси, не забывал об элементарной заботе и внимании, которые может потребовать его партнер. Шэнь Юань не жаловался вообще: ласки и нежности, что ему любовно дарили, было предостаточно. Его ученик также умудрялся думать о том, о чем половина его ровесников, будучи беспечными и легкомысленными, забывали. Парни зажимали девушек в туалетах и в темных углах, рассчитывая на быстрый перепихон, но, как правило незащищенный и где-то даже болезненный. Эти дураки ленились взять с собой смазку и презервативы, что уж говорить о том, что они и растяжкой пренебрегали? Ло Бинхэ таким не был и это даже как-то...выделяло его на общем фоне, делая взрослее? Когда он обильно смазывал свои пальцы и его дырочку, осторожно массируя и разминая, Шэнь Юань не смел ему мешать. Первое вторжение он также пережил с минимумом неприятных ощущений. Терпению Ло Бинхэ, в его отношении, можно было только позавидовать. Именно благодаря ему он не испытывал боли — лишь недолгое неуютное чувство с непривычки. Все таки на его задницу покушались не каждый день. Шэнь Юаню было чертовски стыдно, но хриплый бархатистый голос, умело разрабатывающие его пальцы между раздвинутых ног, обнаженное и самое аппетитное тело, что он видел, и, наконец, прекрасное лицо, украшенное хищным оскалом, заставили его кончить позорно скоро после потрясающего минета, который он получил перед этим. Ло Бинхэ давил на него внутри и, погружая все пальцы разом, дразняще касался какого-то невероятного рычага, отвечающего за степень его удовольствия. Шэнь Юань, лежа под ним, боролся с соблазном потрогать себя. Он не сделал это только по той причине, что вроде как, доверился рукам, что продолжали его яростно обхаживать. Его член подтекал и прозрачная смазка лужицей скапливалась на его животе. Как завороженный, он наблюдал и за этим, гадая, опуститься ли на его пресс ладонь, чтобы размазать это безобразие по его бледной коже. Но Ло Бинхэ, вопреки его ожиданиям, не сделал этого. Потому когда они поменяли позу и Шэнь Юань оказался прижатым грудью к столешнице, все набежавшие на его живот соки, отпечатались липким пятном на деревянной поверхности. — Учитель, вы так сжимаете меня...— охнул Ло Бинхэ, на миг задержавшись и замерев в ставшем тугим проходе. Он переместил руку повыше, мельком пересчитав по бокам его ребра и съехав в сторону, чтобы очертить линию позвоночника сверху вниз. Он медленно и незаметно коснулся каждой выпирающей косточки, каждой ямочки. Из-за того, что Ло Бинхэ взбрело в голову остановится, Шэнь Юань особенно остро мог чувствовать исходящую от твердого члена пульсацию. Неосознанно он только сильнее сжимал его, затягивая в растянутое нутро еще глубже. В этот момент Шэнь Юань был на грани — Ло Бинхэ вот-вот удастся выжать из него еще один сухой оргазм! — Приятно знать, что таким ненасытным вы становитесь лишь рядом со мной. Его ладони вернулись на бедра Шэнь Юаня, чтобы притянуть его ближе и вогнать свой уже засаженный до упора член глубже. — А-ах-х!.. У Шэнь Юаня перехватывало дыхание. Даже стон, преодолевший стойкое ощущение кома в горле, дался ему с величайшим трудом. Не то чтобы он, как последняя шлюха, громко и пошло кричал, но ему казалось, что его голос пропал — все звуки, выдавленные наружу обрушившимися на него экстазом вперемешку с полным бессилием, были тихими и откровенно жалкими. А даже если бы у него была возможность открыто стонать, он бы все равно предпочел держать рот на замке. Во-первых, даже в столь поздний час в школе их мог кто-нибудь да услышать. А во-вторых, он переживал, что впечатлительному мальчишке, который и так с самообладанием не дружит, снесет крышу окончательно. Он банально боялся не выдержать — громадный член, таранящий его задницу и так входил до предела. Что дальше? Ло Бинхэ и яйца свои в него засунуть рискнет? В любом случае, он проверять не хотел. — Только со мной ведь?— угрожающе уточнил Ло Бинхэ. Шэнь Юаню впервые за все это время захотел обернуться, привстать, чтобы посмотреть в это красивое, но глупое лицо и спросить: «По твоему, этот учитель каждому встречному мужику постель согревает?» «Я, черт возьми, так похож на охотника за большими членами?!» Мило, конечно, что Ло Бинхэ ревнует его к несуществующим соперникам, однако, для этого не было ни единого основания. У Шэнь Юаня не было поклонников как среди женского пола, так и среди мужского. Вряд ли об этом нужно было беспокоиться. Но если это была попытка ученика утихомирить снедающее его изнутри животное собственничество, он категорически против того, чтобы ему подыгрывать! Вот что-что, а тешить его раздутое эго он не намерен! Нет, возможно, он бы подумал, будь перед ним белый лотос, а не кровожадный волк. Бинхэ, который сомневался в себе, грустил и волновался, хотелось утешить и убедить, что все хорошо — на этого старика никто не претендует. Да и если бы претендовал, единственной достойной кандидатурой оставался бы он и только он. ...Но его ученик сам решил свою судьбу, так что пусть теперь молча мирится с этим! — Ах, учитель, если вы думаете, что отмалчиваться — хорошая идея, то я с радостью докажу вам обратное. Давление, от которого Шэнь Юань видел звезды в глазах, пропало. Ло Бинхэ неспеша вышел из него полностью. Припухшие края раскрытой и блестящей от влаги дырочки сомкнулись. Пустота и отсутствие наполненности оказались куда не привычнее, чем он себе представлял. Его тело словно ощущало в себе фантомные очертания члена и размашистых движений, которые внезапно прекратились. Шэнь Юань по обыкновению промолчал, позволяя лишь рванному вздоху просочиться наружу. Он не знал, что замышлял этот проходимец, но ничего хорошего это точно не сулит. И действительно, руки Ло Бинхэ — оторвать бы их наглецу!— спустились ниже, ложась на румяные ягодицы и следом — плавно раздвигая их в стороны. «И что ты делаешь?»— скучающие думал Шэнь Юань. Если этот ребенок хотел рассмотреть его получше, тем самым вызвав у него смущение, то он спешит его расстроить, потому что ничего не получится. За сегодняшний день он потерял не только анальную девственность, но и всякий стыд, который у него только был. Напрасно он пытается воззвать к его убитым сегодняшними событиями чувствам. Он беспрепятственно позволил развести потрепанные лепестки в стороны, ведь вряд ли это могло сравниться с небесным столпом, которым Ло Бинхэ, не прекращая, истязал его. Однако было что-то не так. Пальцы почти полностью очутились в трепещущем нутре, как можно больше растягивая разомлевшие стеночки. Ненавязчиво скользя по ним и надавливая, Ло Бинхэ провоцировал его податься назад, чтобы он мог ощутить в себе их целиком. Шэнь Юань бы счел коварный план раскрытым, но... Внезапно обтянутая латексом головка коснулась подрагивающего входа, уверенно протискиваясь между вставленными пальцами. О. Теперь он понял. — Э-эй, Бинхэ, что ты...? Ах! Ему пришлось прерваться на полуслове, потому что сзади пронеслась короткая вспышка боли. К гигантскому органу, заставлявшего подстраиваться Шэнь Юаня под свой размер, добавились продолжающие едва заметно шевелиться пальцы. — Бинхэ, пожалуйста, не нужно... Д-да подожди ж ты..! Игнорируя его перепуганную просьбу, он не прекращал напирать и двигаться дальше. Шэнь Юань сжимался изо всех сил, чтобы хоть как-то противостоять этому, но этот проклятый извращенец даже не сбавил темп! Уже скоро он вошел в него больше, чем на половину и, блаженно прикрыв глаза, выдохнул. Учитель с таким усердием его сжимал, что стиснутый внутри его тела и придавленный пальцами с двух сторон, он едва ли мог двигаться. Это очень походило на дополнительную стимуляцию: пальцы прижимались к возбужденной плоти, окруженной пылающим естеством. Если бы он возобновил толчки, подражая первоначальному ритму, то обязательно бы уже кончил. Но Ло Бинхэ должен был воздержаться. В конце концов, кого он хотел наказать, себя или учителя? — Мне важно знать, что никто, кроме этого ученика, не смеет так обращаться с вами,— один из пальцев внутри с усилием согнулся и Шэнь Юань, теряясь в незнакомых от невыносимой муки ощущениях, неуклюже завозился, норовя соскользнуть с распирающей его многострадальную задницу плоти. Но Ло Бинхэ был неприклонен,— только я могу слышать, как вы стонете и умоляете. «Напомни, когда это я умолял, а?» — И только мой член может трахать вас. Последовал мощный толчок, подтверждающий его слова. Он едва не выбил весь воздух из горящих легких Шэнь Юаня. Снопы искр посыпались из его глаз и новая порция влаги, обжигая, хлынула на розовые щеки. Поясница болезненно ныла, а внизу живота пульсировало и тянуло. Он удивлялся, как монструозный член еще не вонзился в него настолько, чтобы его очертания проступили над пахом. Постыдное удовольствие на грани забвения уже было готово раскрыть свои объятия для него, однако, принимать Ло Бинхэ было чрезвычайно сложно сейчас. Помимо того, что он был слишком большим, он счел, что будет здорово заполнить его до отказа, вынуждая по-детски рыдать и неуемно дергаться. Шэнь Юаню было нелегко расслабиться после того, как напор на его внутренности увеличился. Кроме того, этот коварный демон — точно демон! — томил его ожиданием, не срываясь на тот яростный темп, которым ему удалось добиться полной его капитуляции в начале. Он нарочно подогревал его нетерпение, морил голодом. Даже незамысловатых ласк Шэнь Юань нагло был лишен. Вместо того, чтобы отвлекать его от бесконечной череды проникновений, проворные руки Ло Бинхэ лишь добавили акцент на вторжение толстого ствола в растянутую вокруг него и гибких пальцев дырку. Полностью сосредоточенный на абсолютной наполненности, которую любимый ученик так великодушно ему обеспечил, даже свой член Шэнь Юань оставлял без внимания. Пускай у него и не представилась бы возможность открыто трогать себя, он банально не собирался этого делать. Ему требовалась совсем немного, чтобы оказаться на пике блаженства. И даже болтовня, доносившаяся из грязного рта неучтивого сопляка, терроризирующего его зад, не могла помешать ему. Шэнь Юань признается, что был несколько обескуражен и отчасти даже напуган действиями Ло Бинхэ, которые он не смог предсказать, но теперь... Он стойко мог вытерпеть это. Он гораздо крепче, чем успел себе нафантазировать молодой человек. А значит, на провокации он ни за что не поддастся! — Ответьте мне, учитель, как много женщин вы удовлетворили? Как много мужчин имели удовольствие брать вас? «Ты что там себе напридумывал?! Какие женщины? Какие мужчины?!» «По твоему, у этого учителя есть время заниматься проституцией индивидуально?! Или, может, у меня, с кучей малышни на попечении, есть свободное время на серьезные отношения?!» «Разочаровываешь ты этого старика, Бинхэ, ох, разочаровываешь...» Он не мог позволить этому бреду сумасшедшего литься в его уши дальше, потому негромко, но серьезно заговорил: — Бинхэ, для того, чтобы самоутвердиться, ты мог бы поискать жертву среди своих ровесниц. Но если уж ты выбрал меня, то будь так добр, закончи уже начатое и не открывай свой рот лишний раз. Клянусь, услышу нечто подобное снова — вымою его с мылом,— пригрозил он,— я не маленькая девочка, на которую ты можешь надавить. И не женушка, к которой ты можешь цепляться с такими вопросами. «Я был слишком груб?— запереживал Шэнь Юань,—но...он сам меня вынудил! Что еще за разговоры такие, а?!» Бинхэ опешил, однако, принял его слова к сведению. Под протяжный стон облегчения он вытащил перемазанные в смазке пальцы из подтекающей дырочки. Скользкие, они с глухим хлюпаньем покинули ее. Шэнь Юаню на миг почудилось, что член Ло Бинхэ уменьшился. Ощущение, словно его разрывает на части, почти бесследно исчезло! Он мог расслабиться и больше не сжимать его столь яростно. — Ах, учитель так соблазнительно ругается!— восторженно раздалось сверху,— возможно, мне стоит получать плохие оценки, чтобы слышать ваш недовольный тон чаще? Игривый голос совсем не вязался с чувством вины, которое Ло Бинхэ мог бы испытывать после того, как его отчитали. Он словно воодушевился! Что с ним было не так? «Не...ненормальный!— шокированно вынес вердикт Шэнь Юань,— как я взрастил гребаного фетишиста?..» — Но все же скажите,— только не снова, пожалуйста!— я лучше, чем они? Те, кто были с ва... Нагнувшись над блестящей от пота гладкой спиной и раздвинув носом беспорядочно лежащие на ней пряди волос, Ло Бинхэ был вынужден прерваться, когда его без предупреждения перебили: — Гляди, как бы не оказался хуже,— через скрип зубов ответил Шэнь Юань,— придержи свои ревностные припадки, если не хочешь стать главной ошибкой на фоне скудного опыта этого учителя. Он надеется, дурачок не станет его расспрашивать дальше. Он уже дал ему понять, что он, боже упаси, не трахался с каждым встречным-поперечным. — Скудным? Но учитель такой привлекательный, я думал... «Лесть тут бессильна» — Бинхэ, не думай,— посоветовал он ученику,— разве мы не занимаемся сексом, чтобы расслабиться? Прекрати напрягаться лишний раз и...получай удовольствие, хорошо? Просто...возьми меня уже. Шэнь Юань крепко зажмурился, отчаянно краснея. По правде, он не знал, о каких словах он жалел больше. Стыд от чересчур буднично произнесенного "секс" был несоизмеримо ни с чем. Как его недовольство преобразилось в мотивационную речь вообще? «Как перемотать этот момент обратно?»— хотелось спросить ему. «Этот учитель совсем спятил...»— физически он чувствовал как мурашки бегут по его телу. Что за "возьми меня"? Разве Ло Бинхэ уже не брал его? Что это, черт побери, такое было?! — Учитель, ты такой властный...я весь дрожу,— усмехнулся Бинхэ и посетовал,— даже с моим членом внутри вы умудряетесь поучать и командовать мной... Нечестно. «Потому что командовать мной ты еще не дорос,— деловито хмыкал про себя Шэнь Юань,— или ты рассчитывал, что если я раздвинул по твоему велению ноги, то в безмолвного раба превращусь? Не дождешься!» Да и кем бы он, в конце концов, был, если бы позволил своему авторитету рухнуть в такой ситуации? Ло Бинхэ прижался губами к его лопатке, устраивая липкие руки на стройной талии поудобнее. Пахом он потерся о нагретые теплом его тела ягодицы, заставляя член внутри чуть сместиться. Шэнь Юань ахнул. — Но кто я такой, чтобы оспаривать мудрые слова учителя?— хохотнул он, поднимаясь,— Если вы хотите, чтобы я не медлил и продолжил смиренно вас трахать, я непременно это сделаю. «Так-то!» — Но сначала вы попросите меня об этом,— поставил он условие,— Все же я должен знать, насколько вы хотите этого. «Это шантаж! Вымогательство!» «Тебе просто нравится видеть меня униженным, скажи это прямо уже!» — Бинхэ... — Учитель,— ох, этот ребенок...— либо так, либо никак. Или вы передумали кончать? —...Нет. — Ну тогда давайте. Убедите меня,— он чувствовал его улыбку даже не видя его лица, такая она была осязаемая. «Чего?» «Ты хочешь...подожди, что ты имеешь в виду? Убедить?— он не понимал,— каким образом? Этот учитель не...он не такой развратник, как ты!» — Учитель, я жду. Не огорчай меня,— подтолкнул его Ло Бинхэ. Он по-прежнему не двигался, заставляя дорого учителя изнывать от желания и хотеть самостоятельно податься назад, чтобы вдавить обтянутую латексом головку в чувствительное местечко сильнее. Шэнь Юань не был уверен, что сохранность его гордости — то, о чем ему стоит в первую очередь переживать. Будет прекрасно, если он получит свою порцию удовольствия, поможет получить разрядку Ло Бинхэ и, наконец, с чувством выполненного долга отправится домой. Вялый и с вытраханной напрочь душой. В одно время он находился ужасно близко к черте, но в другое...ему чего-то не хватало. И это что-то могут дать ему только Ло Бинхэ. — Я...п-позволь этому учителю... «Я не могу! Это звучит слишком пошло!» — Вас очень плохо слышно, учитель. Громче, пожалуйста. «Издеваешься, да?»— устало догадался Шэнь Юань. — Этому учителю нужно...мне нужно... Смущение лишало его всякого самообладания. Хотя он был на грани потери рассудка с момента, когда громадный член впервые оказался в нем, крохи здравого смысла чудом дожили до этого мгновения. Однако и их он рисковал потерять совсем скоро. Утомлённый сладкой пыткой, он просто...хотел закончить уже. Правда, Шэнь Юань глубоко сомневался, что сможет выжать из себя хоть что-то. Пускай его член тек не так сильно, он требовал внимания и ласки. Напряжение, смешанное с соблазном попросить о прикосновении к себе, кружило голову. «То есть, мне не стыдно говорить о сексе в присутствии ребенка, а сказать о своих желаниях вслух до невозможности сложно?!» «Собраться, собраться...» Крайне нерешительно Шэнь Юань произнес, надеясь, что Ло Бинхэ проявит милосердие и сжалится над ним: — Бинхэ, я хочу кончить. — Видите, учитель, это совсем не трудно. Шэнь Юань понятия не имел, какой рычаг он задел в этом потерявшем разум юноше, но едва эти слова сорвались с его губ, тот, вцепившись в его худощавые бока покрепче и предварительно сжав их, возобновил лихорадочные толчки, выбивая из него короткие жалобные стоны. Шлепки тела о тело разбавляли накаленный в помещении воздух. Член Ло Бинхэ ездил туда и обратно. Он позволял трепещущей дырочке пустовать, а в следующую секунду — становится плотно заткнутой нещадно вторгающейся в него плотью. Он также переключался с быстрого темпа на умеренный, чтобы растягивать наслаждение и не давать их развлечениям кончиться. Замирая глубоко в податливом теле, он рассчитывал получить максимум приятных ощущений. Главное, что всё его ожидания себя оправдывали — его учитель бесподобен. У Ло Бинхэ все в голове не укладывалось, как тот мог не иметь достаточно опыта в таких вещах. Неужели, никто не предлагал ему близость? Или, наоборот, сам учитель, отказывал всем? Ло Бинхэ смел лелеять надежду, что второй вариант верный. Ведь если его учитель такой избирательный, то он особенный! Значит, он нравился учителю. Значит, тому хотелось попробовать это с ним! Трахая самого обворожительного, доброго и, несомненно, самого потрясающего в своей жизни человека, Ло Бинхэ не жалел ни о чем. Даже если бы ему пришлось завтра умереть, он бы покорно принял свою участь и встретился со смертью лицом к лицу, ведь его несбыточная мечта обрела своё воплощение. Учитель, такой восхитительный и уязвимый, содрогался под ним каждый раз, когда его член резко входил и также молниеносно исчезал. Он еле заметно всхлипывал и хрипел, стараясь держать эмоции в узде и подражать бесстрастному облику, который он на себя натягивал в школе. Он мог трогать его кожу, целовать острые плечи и эту бледную лебединую шею... Он мог вдыхать запах шелковистых волос, пропускать их пряди сквозь пальцы... Он также мог заставить его умолять и унижаться. Совсем немного и в пределах разумного, конечно. День влюбленных...этот известный во всём мире праздник сделал счастливым и его. Ло Бинхэ не представлял, сколько ходил бы вокруг да около, прежде чем признаться учителю в чувствах, если бы не та жутко познавательная история про символ сердца. Когда учитель поднял эту тему, у него созрел план. Учитывая отношение того к пресловутому и не стоящему его внимания событию, Ло Бинхэ мог бы заставить его думать о нем, его невинном и почтительном ученике, весь день, всего лишь вручив ему валентинку! Он недолго гадал, как сделать так, чтобы она попала аккурат в руки адресата как-бы-случайно. Учитель Шэнь ненавидел его и очень любил своего младшего брата. Словно зеницу ока, он оберегал его от всех бед этого мира. Ло Бинхэ знал наверняка, что тот замечает его влюбленные взгляды, незначительные жесты... Шэнь Цинцю подозревал его во всем и всегда, так что дело оставалось за малым — предоставить ему хорошую — от которой он никогда не откажется — возможность уличить его в преступлении с предъявлением доказательств. Ло Бинхэ даже стараться не пришлось, чтобы попасть ему под горячую руку, чтобы тот, разгневанный, отобрал у него бумажное сердечко и отнес своему горячо любимому младшему брату. Ло Бинхэ был уверен, его открытку не выбросят. Шэнь Цинцю никогда бы не преминул воспользоваться случаем, чтобы убедить учителя в том, какой он мерзкий звереныш. Удивительно, что это, спустя годы, так сыграло ему на руку. Валентинка должна была озадачить его милого А-Юаня. О, он знал, что тот наверняка не мог поверить своим глазам, всячески оправдывая этот сомнительный подарок. А беря еще и в расчет то, что Шэнь Цинцю бесцеремонно забрал его поделку, учитель точно стал бы одержим идеей вернуть ее. Так он заманил его в свои сети, расставленные накануне. И что больше всего радовало его, так это то, что тот с охотой в них угодил. Ох, каким был неотразимым тот растерянный, но жадный и сфокусированный только на нем одном взгляд у спортзала! Он и не подозревал, что учитель настолько соблазнится видом его полуобнаженного тела. И еще так увлечется его грудью. Она правда была такой роскошной? Все же он склонен доверять мнению учителя и если тому она пришлась по нраву, значит, она незамедлительно причислялась к списку его достоинств. Коих было не так много, как он считал... Будучи совсем откровенным, Ло Бинхэ сказал бы, что учитель превзошел все его ожидания разом, когда без свидетелей не отказал себе в самоудовлетворении прямо на рабочем месте. К величайшему сожалению, у него не было времени его рассмотреть как следует — все таки заметить могли. Однако образ чуть взмокшего, бесстыдно сжимающего свою промежность рукой мужчины, навсегда отпечатался в его памяти. Учитель был так хорош. И горяч. Очень. Ло Бинхэ едва сдержался, чтобы не остаться на подольше или не запереться в первой попавшейся уборной, чтобы грубо себе отдрочить. Соблазн был так велик. Да ещё и провокация такая... Учитель ведь даже не подозревал, как выглядит, когда занимается чем-то подобным. Полагать, что плодом фантазий учителя, на которые он с такой яростью мастурбировал, был именно он, было чересчур смело. Ло Бинхэ не был до конца уверен, если уж на чистоту. Однако то, что он был единственным, кто щеголял перед ним с полуголым торсом, вселяло надежду. И, как ни странно, его вера не была напрасной! Учитель был в восторге от его тела! И сейчас, когда они занимались сексом прямо рабочем столе А-Юаня, Ло Бинхэ умирал от счастья и гордости за проделанную работу. — А-ах, Бинхэ!.. С его именем на губах учитель в очередной раз кончал. То, как он сильно, почти до боли, сжимал его внутри, передавая частые спазмы его члену, было неподражаемо. Так хорошо, что Ло Бинхэ запрокидывал голову назад и закатывал от удовольствия глаза, пока учитель, сморенный рядом оргазменных судорог, беспомощно дрожал и плакал. Он чувствовал, как длинные ноги, меж которых он так удобно пристроился, обмякают и разъезжаются в стороны, теряя опору. Спеша придержать учителя и подтянуть его повыше на стол, Ло Бинхэ, прежде чем позаботиться о себе, был вынужден оставить его натруженную дырочку в одиночестве, чтобы помочь ему. Как только задуманное было претворено в жизнь, Ло Бинхэ, вновь навалившись сверху, лениво толкнулся несколько раз, прежде чем излиться. Он не сдержал надрывного стона, когда достиг вершины блаженства. В то время как учитель, чувствуя его тепло даже через тоненький слой материала, плотно прилегающего к его члену, задохнулся. Интересно...позволит ли учитель сделать ему это внутрь в следующий раз? Ло Бинхэ готов поспорить, что вид мокрой не только от смазки, но и от его спермы дырки, будет непристойным и чертовски аппетитным. Возможно, он мог бы вылизать его всего там, а потом... — ...слышишь? — А? Учитель, пожалуйста, повтори еще раз, этот невнимательный ученик, м-м, отвлекся. Шэнь Юань цокнул: — Я говорю, слезь с меня, Бинхэ. — Но учитель...мы можем побыть так еще?— Ло Бинхэ предал своему голосу как можно больше театральной грусти и мольбы. Учителю нравилось такое, кажется. Как он и предполагал, в ответ послышалось чуть менее строгое и упрекающее лишь для вида: — Ты тяжелый, Бинхэ. — Пожалуйста, учитель! Мне...так хорошо с вами. Шэнь Юань не дал своего согласия сразу, однако сопротивляться дальше у него не было сил. Совсем скоро он сдался, вздыхая: — Только если чуть-чуть.///
Шэнь Юань перерыл все ящики и шкафы в поисках какой нибудь заколки или резинки для волос. Во время их с Ло Бинхэ развлечений его укладка пострадала и он был похож на огородное чучело. Страх, что выйдя из кабинета в таком непотребном виде (и это еще не говоря о его помятой одежде и куче засосов! Как ему их скрыть, спрашивается?), он обязательно встретится с осуждающими взглядами, так и говорящими «мы знаем, что ты сделал!», пожирал его изнутри настолько, что он просто не мог сосредоточиться ни на чем другом. В своей голове он слышал эти полные отвращения голоса: «Как ты мог? Он же твой ученик!» «Устыдись, устыдись!» А что скажет директор Юэ? Когда он узнает, даже его старший брат не сможет его покрывать! Шэнь Юань потеряет работу и единственную возможность получить независимость от Шэнь Цинцю, вечно опекающего его. А если его низменный поступок станет известен за пределами школы? Что, если и в других учебных заведениях его откажутся принять из-за этого несмываемого пятна в трудовой?! «Но никто же не видел нас вместе, верно?»— старался он бороться с тревогой. Хотя эти доводы по сравнению с беспокойством, одолевающим его, были абсолютно бесполезны, он старался не унывать. «Никто не знает. Все в порядке» Подрагивающими пальцами он ухватился за ручку нижнего ящика в столе, однако, так и оставил его не выдвинутым. Его взгляд зацепился за кое-что настолько возмутительное, что даже паранойя, овладевшая им, ушла на второй план. Он протянул руку под стол и подвинул к себе за край обернутую темным пакетом мусорную урну, тщательно рассматривая ее содержимое. — Учитель, что такое? Шэнь Юань едва не взорвался, услышав полный непричастности тон. «То есть, ты еще спрашиваешь у меня, что такое?!» — Бинхэ,— начал он, поднимаясь на ноги и с грохотом поставив урну на стол,— скажи пожалуйста, куда ты дел упаковку от презерватива? — Учитель хотел оставить ее на память?— хохотнул он. — Бинхэ! Будь серьезным! Ты выбросил ее?— это было похоже на допрос. Причем, абсолютно глупый. Шэнь Юань вызывал у своего ученика недоумение вопросами, ответы на которые были очевидными. Дождавшись лишь неуверенного кивка, он продолжил: — А презерватив? Тоже выбросил? — Да? Учитель, я не понимаю... «Значит, пока этот учитель устраняет последствия нашей близости, приводит себя в порядок, ты роешь ему могилу?!» Пораженный столь необдуманным и опрометчивым поступком, он возмутился: — Ты с ума сошел! А если это кто-нибудь увидит?!— Шэнь Юань схватил урну и торжественно вручил ее Ло Бинхэ,— доставай. Брови Ло Бинхэ взметнулись наверх и он с сомнением посмотрел на утопший в клочках бумаги и пустой коробке от печенья использованный презерватив с блестящим квадратиком упаковки под ним. Он усмехнулся: — Учитель, но использовать его второй раз будет... Ай. Поднявшись на носочки, Шэнь Юань дал ему подзатыльник, нахмурившись. — Сейчас не время для шуток! Бинхэ, подумай сам, что подумают люди, если обнаружат...это здесь? — Учитель, тебе не стоит так сильно переживать,— мягко успокоил его ученик,— каждое утро здесь прибирают. Да и неужели кому-то хватит ума заглядывать в мусорку? Резонно. Однако рисковать Шэнь Юань не хотелось. — Я не хочу проверять,— вздохнул он, устало потирая лоб рукой,— просто...давай избавимся от этого. — Как скажете. Ло Бинхэ опустил урну на пол и, поддевая пакет со всяким хламом пальцами, собрал его края вместе и завязал их в узел. О, так сделать было намного логичнее, чем пытаться вытащить улики из груды мусора. Только вот к Шэнь Юаню закрался новый повод для волнения. Что, если пустая урна, да ещё и без пакета, будет выглядеть чересчур подозрительно? Кто-нибудь может решить, что ему есть, что скрывать! И ведь они окажутся правы! «Нет-нет-нет! Просто...не думай об этом!— что-что, а паника способна вызвать куда больше подозрений,— когда я стал таким параноиком..?» Сейчас они с Бинхэ были одеты, пускай их внешний вид и был несколько...потрепан. Разве мог кто-то застукать их во время чего-то неприличного? Возможно, они проводили здесь дополнительные занятия или готовились к экзаменам. Как самые обычные, а главное — образцовые учитель и ученик. Еще раз оглядев кабинет, Шэнь Юань убедился, что ничего, помимо оставленных на стенах розовых украшений и шариков, не указывало на то, какими похабными вещами они здесь занимались. Что ж, это вселяло веру в сохранение их маленькой тайны и безнаказанность. — Бинхэ, выключи свет, пожалуйста,— попросил Шэнь Юань, дергая входную дверь за ручку. Однако та не поддалась,— хотя нет, постой-ка. Он повернул верхний замок и попробовал, но...безуспешно. Почему, интересно? Он определенно не помнил, чтобы... «Твою же мать...»,— кто-то закрыл их ключом снаружи! Он страдальчески застонал. — Учитель, что случилось? — Какая-то добрая душа решила помочь нам. На самом деле вариантов было немного. Для того, чтобы его кабинет закрывала уборщица было слишком рано, а значит, сделать это мог только один человек, который хранил дубликаты всех его ключей в своей связке. «Гэгэ» Шэнь Юань нащупал в кармане кардигана телефон и открыл пришедшее час назад сообщение, не зная, смеяться ему или плакать.♡Гэгэ♡
Поверить не могу, вы действительно сделали это... Шэнь Юань, нас ждет серьезный разговор насчет твоих предпочтений и профессиональной этики!!!
Шэнь Юань, читая эти строки, лишь закатил глаза. Этот человек собирается читать ему нотации? Серьезно? Даже Ло Бинхэ, приобнявший его со спины и устроивший острый подбородок на его плече, фыркнул. — Как это похоже на учителя Шэнь. «Молодой человек, тебе не кажется, что читать чужие переписки несколько...некрасиво?— и добавил,— а еще бестактно. Так-то ты нарушаешь мои личные границы!» Но вслух он ничего не сказал, продолжая бегать глазами по тексту смс.И будь уверен, я превращу жизнь твоего щенка в ад, слышишь? Я не потащу его к Юэ Цинъюаню вместе с твоей безответственной голубой задницей только чтобы самому оторвать ему член!
«О, гэ, это так тебя разозлило, что ты опустился до угроз в сообщениях? Как ты ещё капсом не написал это?»Клянусь, этот гаденыш будет страдать.
«Верю-верю, ха-ха-ха...»Если что, я закрыл вас снаружи.
«Спасибо, что предупредил, но мы поняли уже, ага»Под влиянием этого отребья ты становишься идиотом. Я боялся, что вы забудете про дверь, пока трахаетесь. Кстати, я не видел этого, слава богам. Пощадил свои глаза. А еще у вас было ОЧЕНЬ тихо. Звереныш так плох?
«Гэ...» — Учитель, я так плох? «Вот смотри, что ты натворил! Как мне его переубедить теперь?» — Не говори глупостей. — Я никогда не понравлюсь вашему брату. — Ты и не должен,— возразил Шэнь Юань. — Но...без его одобрения...смогу ли я ухаживать за вами? «Что?!»,— неужели этот ребенок считает его своей невестой, чтобы жениться на которой ему нужны благословение и дозволение старших? И что значит ухаживать? Ло Бинхэ собирается водить его на свидания, гуляя с ним за ручку под луной в парке или сидя под классическую музыку за столиком в ресторане? Вся эта романтика, признания в любви...что там еще? — Ухаживать? Бинхэ... Юноша выпустил его из объятий и вырос перед ним в следующее мгновение. — Прошу, учитель, дайте мне шанс,— взмолился он. Шэнь Юаню показалось, или в чужих глазах блеснули слезы?— Вы нравитесь мне очень давно и...согласен, мы начали немного не с того, но...в своих намерениях я абсолютно серьезен! Заняться сексом с вами было не единственной моей целью...на самом деле это вообще не было моей целью. Сначала. Так получилось... — Бинхэ,— позвал его Шэнь Юань, нежно положив на его щеку ладонь. Бормотания продолжались: — Мне правда хотелось бы быть с вами...всегда-всегда. Я мог бы сделать вас самым счастливым человеком на свете.... «И как ему это удается?— серьезно, он был в шаге от того, чтобы начать подозревать ученика в раздвоении личности,—сначала весь такой брутальный и самоуверенный, а потом слезы крокодильи льет...» И действительно! По щекам Ло Бинхэ ручьем текли слезы! «Ну, хватит плакать» — Бинхэ, прекрати это. Ты уже достаточно взрослый, чтобы так плакать. Сколько тебе лет, м?— большим пальцем он стер прозрачную дорожку, тянущуюся от века вниз,— давай не будем загадывать наперед, ладно? Ты нравишься мне, так что считай, разрешение приударить за этим учителем ты получил. Насчет остального...посмотрим. — Учитель!— поддавшись порыву, он сжал Шэнь Юаня в своих руках так, что едва не раздавил его. «Задыхаюсь, задыхаюсь!» — Вы не пожалеете! Обещаю, что не упущу возможность сделать вас своим. «Я и не сомневался» Покашляв, Шэнь Юань похлопал его по спине: — Все-все. А теперь посмотрим, что там гэ...учитель Шэнь еще важного сказал. «Например, оставил ли подсказку, как нам отсюда выбраться теперь» Ло Бинхэ послушно отпрянул, вытирая мокрые глаза. Он устроился рядом с учителем так, чтобы хорошо видеть экран телефона в его руке.А вообще мне это неинтересно. Я и без того сыт по горло твоими бреднями о нем.
Когда закончите... Отвратительно, как же отвратительно это звучит!
Набери меня, когда решишь выйти.
«Набери? То есть, мои сообщения ты даже не будешь читать?» «Гэгэ...какой же ты...»Я не отвечу, но пойму, что ты хочешь мне сказать, приду и открою вас.
Также не пиши мне, сделай одолжение.
Ах, да... Ты и не сможешь.
Они с Ло Бинхэ переглянулись. Никто из них совершенно не был впечатлен таким поведением Шэнь Цинцю.Я блокирую тебя, А-Юань.
И мелькающая на красном фоне внизу надпись:Этот пользователь добавил вас в чёрный список.
///
БОНУС
Как Шэнь Цинцю и обещал, на звонок он не ответил. Набрав его номер, Шэнь Юань услышал только несколько долгих гудков. Он сбросил вызов до того, как это сделали бы на другой стороне провода. Помощь подоспела неожиданно быстро. И пяти минут не пошло, как в замке раздался звук поворачивающегося ключа. Как и ожидалось, Шэнь Цинцю только трепал языком, когда пытался убедить его в своей неприязни. На самом деле он бы никогда не заставил его ждать (~~///~~
Примечание: *Одна из теорий возникновения символа сердца гласит о том, что он произошел от силуэта лебедей, чьи изогнутые шеи в паре так похожи на сердце. **Приап — древнегреческое божество плодородия, что изображается с гигантским, вечно эрегированным половым органом. ***Под перевернутым сердцем подразумевалась головка члена. ****Бинхэ говорит "ему", но Юань принял это как "ей". Как мы знаем, в Китае местоимения мужского и женского рода звучат одинаково, но пишутся по-разному. 1. Ура защищенному сексу! 2. Встретившись с Юэ Цинъюанем, Юань переживал за то, что подозрительного происхождения следы на его шее заметят. И их заметили. Однако Юэ уверен, что это может быть связано с его бурной личной жизнью ВНЕ школы. Замечание он не сделал ему лишь потому, что рядом был Ло Бинхэ. 3. Юэ Цинъюаня не смутил мусорный пакет в руках Бинхэ, потому что однажды Шэнь Юань подобным образом избавлялся от улик, оставленных после поедания нескольких коробок печенья. Он предположил, что вместо дополнительных занятий, они пили с Бинхэ чай или типа того. 4. Пока Цинцю отчитывает Юаня, сам он трахается с Юэ Цинъюанем в его кабинете. Видите, он дальше пошел. Своего рабочего места ему уже мало...