RPG: Компания "Исекай"

Так повелось, что в этом мире вампиры ненавидели друг друга. С каких пор так повелось, доподлинно неизвестно, но даже к новорожденному детенышу родители не испытывали теплых чувств. Молодняк оставляли в одиночестве и никто о них не заботился. Вампиры заметно сильнее любых детей иных существ. Даже рожденный десять минут назад вампиреныш — это опасный хищник, способный добывать себе пропитание самостоятельно. Слабаки отсеивались, а сильных по достижении трех лет отлавливали и представляли семье. С этого момента начиналась их светская жизнь среди себе подобных. Да. Все вампиры — это одна большая семья, берущая истоки от общего предка. Но даже так, они не вели себя, словно родственники. Строгие уроки языков, этикета и некоторых общих предметов под репетиторством старейшин клана заканчивались суровыми побоями, если ученик не усваивал материал. Даже в социуме себе подобных, вампиры оставались одиноки. Каждый кровопийца со временем обзаводился слугами и приспешниками. Лишения, которые они испытывали с самого рождения, побуждали их желать власти. А это неизбежно приводило к столкновениям между себе подобными. Но даже так, прямые бои вампиров случались крайне редко. Обычно, их войны имели форму закулисных интриг. Испортить жизнь ближнего своего — считалось нормой. Иногда, это даже приобретало подобие спорта. Сжечь чужой дом, при этом не выдав себя. Убить слугу недруга. Распустить очерняющие слухи. Высшей формой интриг считалось, когда один вампир находил гроб другого и уничтожал его. Ахиллесова пята всегда тщательно пряталась и уничтожить её — значит нанести смертельное оскорбление. Совершить великое преступление и остаться непойманным — подобные секреты настоящая услада для способных жить вечно. Беатриче Скарлет О’Кииф с детства выделялась даже среди себе подобных. Девочка выглядела слишком отстраненной среди своих сверстников. Она не стала заводить слуг и прихлебал, оставшись полной одиночкой, даже когда подросла. Она не имела дома, который могли разрушить. Не имела заговорщиков, которых можно было убить или шантажировать. Местоположение гроба? Многие даже сомневались в его существовании. Она была той, у кого нечего отнять, кроме жизни. Впрочем, отнять жизнь вампира — это задачка, которая по силам немногим. Кровопийцы не занимались таким лично. Тогда, возмущенные подобным нетрадиционным поведением, родственники начали распускать о ней всевозможные слухи. О том, что она изгой и слабачка, не способная даже найти себе место в жизни. О том, что у неё нет амбиций и всякое такое. Отчасти они были правы. Девочка не была заинтересована во власти и не желала окружать себя подхалимами. Но её амбиции простирались куда дальше, чем у мелочных родственников. С самого рождения она не чувствовала даже толики добра от других. Все хотели либо убить её, либо использовать. Она была объектом слухов и рабой бесконечно-скучных традиций предков. Её заставляли присутствовать на балах и посиделках, где волей-неволей услышишь о распространяемых про тебя гадостях. Ей велели выйти замуж за своего кузена, которого она терпеть не могла. Благо, их чувства были взаимны и сам кузен раз за разом находил предлоги отложить свадьбу. Она ненавидела старейшин, которые не позволяли ей жить так, как она хочет. Она ненавидела всех. И однажды, она показала родственникам, какое чудовище они создали. Положение многих пошатнулось, когда она начала действовать всерьез. Она разрушала вампирские дома, убивала слуг. Разрушала бизнес. И делала это прямо. Своими собственными руками. Каждый, кто бросал на неё косые взгляды, горько пожалел об этом. Поначалу родственники были сбиты с толку. Потом начали жаловаться. Но отнять у Беатриче было нечего. Никак не отомстить. Пострадавшие пожаловались старейшинам, чтобы приструнили смутьянку. Но даже перед ними она проявила непокорность. Где-то угрозами, где-то шантажом, она заставляла одного за другим старейшин закрывать на происходящее глаза. Откуда она добывала страшные секреты других, никто не знал. Но она нашла рычаги влияния на каждого. Оставаясь неуязвимой, она рушила браки, настраивала вампиров друг против друга, раскрывала страшные секреты. И когда против неё выступили двое самых могущественных вампиров — её родителей — она сотворила то, что поразило всех. Она отыскала их гробы и уничтожила, не скрываясь. А затем в прямой битве поочередно убила своих отца и мать. Тем самым, она продемонстрировала силу, с которой не смог совладать ни один кровопийца. У вампиров оставался всего олин шанс устранить угрозу — объединиться. Но на тот момент семена раздора, которые разбросала Беатриче, цвели в полную силу. Она поодиночке расправилась со многими. Выжившие в кровавой междоусобице не имели иного выхода, кроме как преклонить колени. Девочке исполнилось пятнадцать, когда она взошла на престол и стала королем демонов. Прочие расы темной территории не имели шансов перечить ей, а недовольные погибали в назидание другим. Страх и тирания возвысили презираемую и одинокую девочку над всеми. Но даже добившись абсолютной власти, она не остановилась на достигнутом. Целью Беатриче стало уничтожение всего ею ненавистного. А ненавидела девочка всё. *** Единственными, кто почти не пострадал от тирании Беатриче были её дядюшка — Ауберон Салем О’Кииф и жених-кузен, Люсьен Салем О’Кииф. Старый вампир был единственным, кто разглядел в юном даровании дьявола и оказался достаточно мудр, чтобы не строить в её направлении козни. Люсьен же, в ответ на разрыв помолвки со стороны Беатриче, лишь довольно ухмыльнулся. Он не был заинтересован в ней и её жизни, потому как уже имел возлюбленную. Так эти двое избежали многих неприятностей и даже возвысились — Ауберон стал Лордом нежити, а позже уступил этот пост сыну, оставшись придворным советником. Ауберон стал серым кардиналом. Он плел свои интриги, словно старый паук. Ни одна ниточка его козней не коснулась Беатриче. Потому что он знал — попытки схватить слишком многое приведут дерзкую зазнайку к гибели. И вот, когда король демонов сгинула, он почувствовал свою власть, которую добился, прокатившись на Беатриче, словно на упрямом осле. Но осёл умер, а он достиг вершины. Впрочем, Ауберон совершил ошибку. Беатриче не погибла. И когда он перестал осторожничать, она прознала о его кознях. Сначала логово крысолюдов в канализации города, затем похищения детей демонами. Наконец, неосмотрительное вторжение зверолюдской армии. Уже тогда она, будучи простым человеком, стала подозревать неладное. Там, где люди видели угрозу со стороны темной территории, Беа видела подковерную грызню фракций. Она догадалась, что некто настраивает лордов друг против друга, чтобы ослабить их и занять её прежнее место. В итоге, все планы рухнули с пришествием тех, кого маленькая фея прозвала негативами. События завертелись с головокружительной скоростью. В их ходе, Бее представился шанс уничтожить гроб старого вампира и ранить его настолько, чтобы со спокойной душой забыть о его существовании. В ответ, Ауберон затаил смертельную злобу на всех, кто покусился на его авторитет и выжидал момента, чтобы восстановиться и отомстить. Тело отчаявшегося негатива послужило отличным сосудом. Гордость старейшины была растоптана и уступила место холодной мстительности. Он убил зазнайку неожиданно быстро и легко. В момент трансформации в нем бушевали чувства ненависти захваченного парня. Они требовали смерти других. Гоняясь за ними, вампир пришел к нынешней ситуации, когда вновь столкнулся с Беатриче. Но на этот раз он был достаточно силен, чтобы разорвать её своими руками. Таковы были предпосылки к нынешней дуэли. Прямые бои среди вампиров случались редко. Но они отличались особой жестокостью и заканчивались окончательной смертью одной из сторон. — Больше ты не посмеешь смотреть на других свысока. Я стал сильнее тебя. — В последнее время я только и делаю, что дерусь с кем-то, кто сильнее меня — парировала Беатриче. На этом обмен ‘любезностями’ подошел к концу. Бойцы сорвались с мест, чтобы сойтись в рукопашной. Ауберон рассчитывал одолеть племянницу единственным ударом, но она ловко поднырнула под его руку и ответила аперкотом в челюсть. Тогда он попытался схватить её и вновь неудача. Неуловимым движением она отвела его руки в сторону и провела серию ударов в корпус. Та, кто должна была быть слабее, наносила ему удар за ударом. HP понемногу проседали. Удары древнего вампира были быстры и точны, однако, девушка словно предугадывала, в каком месте окажется его рука. — Не хотел я прибегать к этому, но выбора нет... Ауберон рассыпался в стаю летучих мышей и обрушился градом на Бею. Она прикрылась руками. Удар каждой мыши по отдельности был слаб, так что пережить атаку в защите показалось логичным решением. Суть кровавой атаки раскрылся чуть позже, когда из царапин, оставленных стаей, начала сочиться кровь. Алые нити устремились к собравшемуся вновь Ауберону. Нити забирали HP Беи и дарили их противнику. — Это техника Люсьена? — Это я обучил его ей. Победа за мной. — Ой ли? Беа с новой силой набросилась на вампира. Когда HP Ауберона проседали, он восполнял потерю через нити. Это должно было свести урон племянницы на нет. Вот только... — Почему? Его HP убывали куда быстрее, чем у Беи. — У твоей способности есть изъян. Это скорость передачи крови. Если наносить достаточно урона, то шкала здоровья не будет успевать заполняться. Когда Беа взялась за дело всерьез, Ауберон просто превратился в грушу для битья. Был и другой фактор, который он не учел. Помимо уровня, имелась система титулов, которая усиливала характеристики. ‘Король демонов’ и ‘Герой’ неплохо ужились в ней. Беа пользовалась бонусами от обоих титулов. И они окончательно нивелировали разрыв в характеристиках. Что касается боев, то в них Беа была куда опытнее старого интригана. Он понял свою ошибку и поспешил сменить тактику. Ауберон разорвал дистанцию и кинулся в сторону зрителей. Он схватил какую-то девчонку за шею. — Не двигайся! Иначе я сломаю ей шею. — Урика! — закричал Сато и попытался вырвать подругу из лап чудовища. Ауберон отшвырнул его свободной рукой, словно муху. — Ты снюхалась с этими низшими созданиями. А значит, теперь я могу убивать их назло тебе. — ... — Стой там. Мои HP просели на половину. Но и твои — тоже. Дай мне восстановиться, иначе ей несдобровать. — Госпожа... Беа... — напуганно позвала Урика. — За кого ты меня держишь? Ждать, пока ты восстановишься? Ради какой-то девки? Беа подняла руку. На её пальцах образовался сгусток солнечного света. Этот свет подобно пламени, жег вампирское тело. Пользоваться магией света — настоящая пытка для вампира. Пальцы Беи обугливались, а она всё продолжала увеличивать шар. — Ты блефуешь. Если ударишь этим, то собственноручно убьешь её! — И что с того? Беа подскочила поближе и ударила элементом света со всей силы. Оба вампира получили страшные ожоги в образовавшейся вспышке. Позабывшись от боли и страха, Ауберон решил бежать. Он бросил Урику и кинулся прочь. — А? При этом жрица совсем не пострадала. Она была слугой богини света. Бить её этим элементом было также бесполезно, как пытаться утопить рыбу. Но вампир этого не знал. Так бы он и убежал, но заметил странное изменение. Его HP продолжали убывать несмотря на всю его регенерацию и поглощение. Количество кровавых нитей между ними возросло. Но часть из них принадлежали не Ауберону. — Что ты сделала?! — гневно закричал он. — Просто попробовала твою технику. Оказалось, не сложно. — Как... Всё же, Беатриче была гением. Но даже Ауберон не ожидал, что она так быстро освоит его собственный прием. Причем, овладеет им на таком уровне, что не просто обнулит эффект его проклятья, а начнет забирать кровь с большей, чем у него, скоростью. — ТВАРЬ!!! — Закричал старейшина и потеряв самообладание, кинулся в атаку. От проклятья не избавиться, если только его не снимет сам заклинатель. Как бы далеко он сейчас не убежал, оно сожрет его. Оставался лишь один выход — убить её немедленно. Но Беа, словно издеваясь, отреагировала на яростные атаки Ауберона серией уклонений. Она даже не била в ответ, просто избегала урона. Раз за разом проваливая попытки ударить или схватить её, старейшина терял своё самообладание. Время текло, шкала истощалась. Пропорционально ей, лицо обреченного всё сильнее искажалось страхом. Сначала он кричал, но под конец, просто отчаянно визжал, быстро, но безрезультатно размахивая руками. Наконец, один его удар достиг цели. Не веря своим глазам, он уставился на кулак, достигший живота девушки. — Я... я ударил! — А толку? Уже поздно. Ауберон поднял рассеянный взгляд на племянницу. — Чт... Его HP были пусты. Вампир упал на колени. Лицо Ауберона вытянулось. Кожа начала чернеть. Всего за пять секунд его тело сначала высохло до состояния мумии, а затем развеялось прахом по ветру. Девушка молча насладилась шуршанием ветра, унесшим прочь остатки последнего из старейшин вампирского рода. Теперь никто не посмеет ей указывать. Теперь... — Поверить не могу, ты победила, Беа! — радостно закричал Сато, подбегая поближе. — Беи больше нет. Запомни хорошенько, моё имя Беатриче Скарлет О’Кииф. И я истинный король демонов.