***
Ким не отказывает себе в вечер пятницы посидеть с Хосоком в баре, но почти не пьёт, иначе алкоголь его быстро вырубит, а Тэхён собирался продержаться в реальность ещё пару часов. Чон же заказывает пару бутылочек соджу, но не настаивает на компании особо. Он отвлекает Кима своими нескончаемыми веселыми историями, которыми полнится его жизнь. Хосок сам по себе ходячий анекдот, Тэхён всё ещё удивлен, как его могли вместе с Кимом повысить. Хватило бы объяснения, что они как попугайчики-неразлучники. Почти семья, как братья с самой школы. — Забыл про Кису рассказать, — выпивает Хосок, — вчера его в нашем туалете без сознания нашли. — Что случилось? — Тэхён не удивляется новым драмам в своей жизни, волнуется за коллегу. — Чёрт его знает, отвезли в больничку, он в себя еле пришел. Кажется, ребра сломаны, рука. Как он только на работу пришёл? — округляет глаза парень. — Но самое интересное, что он сказал, якобы это не он был. — Не понял. — Одержимый, — усмехается Чон. — Это же надо такое придумать. Хренов фанатик, надо ему меньше ужасами увлекаться, чтобы не мерещилось и в голову не шло. Но демоны — это уже дурка. Тэхён хмыкает, не пропускает рюмку, и принимает звонок от своей девушки, быстро говоря о своём местоположении. — Я вот всё думаю о Такка, — бросает в рот сухарики Хосок. Киму сложно слышать о них, и он надеялся, тема работы не поднимется за столом, но Чон просто так ничего никогда не говорит. Ему наверняка хочется высказаться, пока язык развязан, а Тэхён кандидатура прекрасная, пусть и будет сам не свой уже через пару минут. Такка Шантрье древний клан, когда-то держащий все мелкие банды под своим крылом. Последний правитель — Усок, как и его предки много лет справлялся с задачей удерживать власть и вселять страх. Но после того рейда всё пошло по наклонной, семья открыто проявляла себя, хотя до этого казалась прилежной, дружила с копами и властью. Но их давно хотели стереть из списка кормящей эту страну рук. Корея переставала подчиняться мафии, жить по их установкам. Тэхён искренне рад тому, что клан сам себя разрушает изнутри, самое время бы эту змею добить. — Вообще-то шеф говорил, что новую команду собирает для поимки, — говорит Чон, друг с трудом удерживает вскрик. Тэхён брови приподнимает и в удивлении смотрит на Хосока, мол ты дурак, почему раньше не сказал. А тот будто мысли читает и продолжает: — Тебе снесет крышу, ты всех убьёшь. — Разве я такой кровожадный? — Чон смеётся. — Я в эту группу попаду в любом случае, Хосок, — уверенно заявляет Тэхён, собеседник вздыхает. — Это не то, о чём я подумал? — Да, я согласился, почему нет? — машет руками парень. — Может, потому что уже три группы без вести пропало? — возмущается Ким. — Ну ты и предатель. Кто ещё с тобой в этой тонущей лодке? — Сан, Чонин и Юнхо. — Неплохой наборчик, — успокаивает голос парень, завидев, как к ним приближается знакомая девушка. — Сумин, — поднимается Хосок, чтобы обнять её. — Выпьешь? — Я за рулем, — она присаживается рядом с Тэхёном. Ким не помнит, за что полюбил её, но был уверен в том, что она та самая. Красивая, добрая, уютная. Она умела хранить семейный очаг и терпела своего парня уже три года, а это о многом говорит. Тэхёну лишь жаль, что в последнее время он сторонится Сумин из-за своего состояния, а та всё понимает и поддерживает его. Даже сейчас, Ким уверен, она приехала за ним, чтобы парень не влип в историю, хоть и выпил всего ничего. С ней в любом случае спокойней, она как половинка сердца Тэхёна, когда-то утерянная. Разговор о кланах закрыт. Ким решает позже поговорить с шефом и снова погружается в истории Хосока на добрый час, пока Сумин не предлагает всех развести. Она остаётся у Тэхёна, в более интимной обстановке ведя себя не так скромно, как на людях. Парень знатно вымотался за эти сутки, получил не один стресс и единственное чего хотел — спать, не видя никаких снов. Ким стоял у окна в одних брюках, наблюдая за вечерним городом. Он воистину красив в это время, Тэхён каждый раз восхищен. И как ему жить с мыслью, что этим красивым местом заправляют не люди? Ведь в полицию отнюдь не из-за отца он пошёл, а чтобы плохих парней за решетку сажать, что у него получалось до поры, до времени. А сейчас, кажется, кризис, вряд ли возраста, Тэхёну всего двадцать семь. Сумин подкрадывается сзади, обнимая со спины, бежит тонкими пальчиками по широким плечам, опускаясь на кубики пресса, обводя каждый по очереди, и вздыхает громко. Тэхён думает, что уделяет ей достаточно времени, пусть и занят часто работой. А Сумин не скрывает, что ей внимания мало, оставив поцелуй на лопатке. Ким стоит статуей, держа руки в карманах, девушка своими до его волос добирается начав мягко массировать голову. Она правда хорошая, и всё же Тэхён думает, что её не заслуживает. — В чём дело на этот раз? — шепчет она, привстав на носочки. — Просто скажи, что больше не хочешь меня. — Это не так, — оборачивается к ней парень. — У меня нет настроения, ты же сама понимаешь всё, — но ненавидит себя именно Тэхён, потому что вместе с прочими проблемами у него резко импотенция и он не смотрит на Сумин, как ранее, как на объект безудержного секса и страсти. Он её любит всё той же любовью, но глупо скрывать, что многое между ними изменилось. Ему бы хотелось быть искренним, сказать, что тянет, но не тянет. Но искренность — фильтр, и кажется, Тэхён свой забил, перестал давно быть честным. А искренность, как таковое чувство светлое, очернилось. Ким подхватывает девушку на руки, та сцепляет ноги за чужой спиной, тянется за поцелуем — ей отвечают, но в этом недолгом слиянии Тэхён не чувствует себя живым. Он валит Сумин на постель, подминает под себя. Разгоряченная дама так и тянется, ластится, но парень останавливается, поднимается на ноги, когда ладонь Бэ касается ширинки. Ни намека на то, что Ким возбужден. — Тебе лучше уйти, — просит Тэхён. — Прости, — он возвращается к окну. Девушка ничего не говорит, они уже не раз говорили об этом, всё без толку. Как только за ней закрывается дверь, парень накидывает верх и спускается на парковку. Ему не навредит прогулка на авто. Так тоже можно оттянуть сон. Ким больше не грезит кофе или другим напитком, который смог бы пробудить его. Парень громко включает музыку в салоне и открывает окно, в которое летний воздух с удовольствием забирается, лаская каштановые пряди. Тэхён бы сейчас не прочь поныться кому-то, но он не девчонка. Любит повторять себе. Да и не плачут такие большие мальчики, спас бы алкоголь, но сегодня выпито достаточно, чтобы продлить кошмар. Слишком реальный кошмар. Парень выезжает за город, проходится по бездорожью, дышит грудью глубоко. И кричит. Так громко, как только может, сорвать бы связки и вообще умолкнуть на пару дней. Это сумасшедшее состояние, граничащее между «образуется» и «я в заднице» не отпускает который месяц. Тэхёна точно прокляли, другого объяснения нет. И даже, если всё действительно станет когда-то хорошо, просто так Киму не избавиться от дырищи внутри себя. Когда только успел стать таким чувствительным? Небо озарилось молнией и громом, не пугая никак. Тэхён продолжал вопить во всю глотку, потому что знал — станет немного легче. Есть проблемы, которые он просто не может озвучить никому, потому что считает, что его неправильно поймут. Перегорел всем. И не потому что жизнь перестала нравится, а потому что он думает, что она не имеет никакого смысла. Вот в чём суть — у Тэхёна есть всё и любой бы позавидовал, не учитывая пару моментов, а Ким в бешенстве от того, что его идеальная картинка мира пошла по швам. Он сам пошёл во швам. В каждом аспекте его жизни есть заноза, будь то работа или отношения, семья, друзья. Ничего идеального не существует. Тэхёну начинает мерещится всякая чертовщина. Проблема не новая, но что-то не горит Ким желанием говорить об этом с психиатрами. Если он и сошёл с ума, то пусть так и будет. Здесь и топот копыт по земле и шепот ветра. Парень думает, уже уснул где-то по дороге, но всё более чем реально, как и его сны. Тэхён затыкает уши руками и направляется к машине, когда первые капли начинают падать с черного неба. Всегда проще представить, что что-то не нравящееся тебе, всего лишь игра сознания, сновидение. В реальности такой жить страшно, если это не сумасшествие, то что может ещё быть? Оживают тени и бегут прямо за машиной, Тэхён уверен, не мерещится. С собой не может совладать, а скорость растет стремительно. Его отпускает только в центре города, где привычно оживленно и бояться нечего. А Киму наоборот, среди людей страшнее находиться. Он впервые сам себе противоречит в эту ночь, когда входит в первое попавшееся здание, но вряд ли это так. В Тэхёне играет отчаяние и обида, потому что просто так он никогда бы не сунулся в ад Усока. Клуб «Four rings» всё ещё остаётся самым популярным местом в городе, а Ким плюёт на данное себе обещание. Отключает телефон и собирается принять пытки, которые приготовила ему эта ночь. Внутри клуба играет не привычная попса, а что-то, отдающее безысходностью и страданиями. Тэхёну нравится такая музыка, в который смысла гораздо больше, чем в той хераборе, которую выпускают местные айдолы. Свет от огоньков не бьёт в глаза, парень недолго зависает на роскошных люстрах заведения и переводит взгляд на людей, коих достаточно в ночь пятницы. Тэхёну интересен бар и виски, которое он просит у бармена. Ким не совался в это место, только потому, что питал и питает ненависть к Усоку и его семье, но сегодня что-то пошло не так. Тэхён вовсе не сдался, он сдулся, но у шефа будет вымаливать дать ему место в группе. Кто-то же должен спасти задницы остальных? У парня всегда неплохо получалось выпутываться из самых страшных операций. А засадить Чонов — дело всей его жизни. У Усока пятеро детей, трое из которых приёмные. Мужчина не распространялся о них много, говорил, что они дети его брата, которого в помине никогда не было. Но как у кланов принято: все друг другу братья. Старшего никто никогда не видел, Усок как-то обмолвился, что его сын — Чонгук, живет за границей и всё. Его сестра Ева уже лет десять, как перестала появляться на публике с отцом. История та же — она учится за пределами Кореи. Остальные трое, что приёмные: Марк, Чимин и Рия, не раз мелькали перед папарации, но так же утеряны любые известия о них. Эти темные лошадки не дают покоя Тэхёну, они все были в его черном списке. Месть принято подавать холодной и Ким выждал достаточно, чтобы нанести новый удар, всё, что до этого было — игры обиженного ребенка. Парень просит повторить, поворачивается к центру большого зала, смотря на танцующих в светящихся клетках девушек, они тоже не вызывают желания никого. Но как бы досадно не было, в целом Тэхён себя ощущал комфортно, сливаясь с толпой. Кто-то, конечно, глазел на мутного Кима, но парень отправлял в нокаут одним взглядом. На его удивление алкоголь особо не действовал на организм, но чудилось новое: то вампиры, присасывающиеся к чужим шеям (Тэхён уверен, видел клыки и кровь), то черноглазых демонов с хищным оскалом, и других мерзких тварей, сбрасывающих кожу, нападающих на танцующих людей. Безумие, но пусть лучше сон будет таким. Ким готов со стороны наблюдать за тем, как убивают других, главное, чтобы его перестали мучить. А может всё дело в напитке, в который что-то подкинули. Это не имеет значение вовсе. Тэхёна волнует странное дежавю.***
— Нет! — шеф хлопает ладонью по столу, Ким продолжает стоять статуей напротив разъяренного мужчины. — Я тебе ещё раз говорю — ты к Чонам не сунешься, я тебя знаю, Тэхён. — Что Вы знаете? — с самого утра парень борется с головной болью и вопросами: как он оказался в своей кровати, какого черта он был перепачкан кровью, и почему ему ничего не приснилось. — Вы правда думаете, что я способен оспорить Ваш приказ? Вы сами должны понимать, что потеряете эту группу без меня. — Ты меня учить пришёл, как мне свою работу делать? — выдыхает Ким Джиын, садясь в кожаное кресло. Именно потому, что он знает Тэхёна, не хочет впутывать его, потому что чует пожилое сердечко, что вперед ногами будут выносить именно офицера Кима, а не остальных. Отец Тэхёна когда-то слишком близко подобрался к Чонам, не состояв в группе, работая тайно, и вот что вышло при рейде. Но что именно Ким Ыну нашёл, он никому не сказал, сразу требуя группу захвата. — Я не хочу ссориться с Вами, господин, — опускает голову парень, — но как Вы не понимаете, что это для меня важно? — Разговор окончен. Начальник не понимает, что Тэхён ходит по тонкому льду. Чего только стоит парню сдержать ярость, чтобы не разнести кабинет к чёртовой матери. Возможно, в чём-то шеф и прав, но Ким всё стоит на своём и не принимает чужую правду. У него своя, всегда была и будет. Но сколько бы об стену не бился Тэхён, требуя внимания к своей персоне в такой работе, к нему поворачиваются отнюдь не лицом. Ким громко хлопает дверцей кадиллака, расслабляет галстук и ворошит волосы. Телефонный звонок спасает от порыва ударить в стекло. — Хосок, ты не вовремя, — отъезжает от здания главного офиса парень. — Кису умер, — бесцветным голосом сообщает Чон. — Час назад выпрыгнул в окно. — С какого перепуга? — от нервов пускает смешок Ким. — Он же был в порядке. — Кажись, с ума сошёл, я же говорил тебе. — Блять, что за утро, — бьёт по газам Тэхён. — Когда похороны? — Завтра.***
Тэхён так и не вспоминает, каким образом его одежда оказалась окровавленной, и он надеялся, что никого не убил, хотя факты говорили об ином. Только глупец в такой ситуации бы не испугался, поэтому Кима и трясет от переизбытка чувств и домыслов. Он стирает тряпки и с силой впихивает в себя еду, решая поспать, чтобы узнать, будет ли преследовать его кошмар, который в эту ночь взял выходной. И он приходит, ещё более устрашающий, где вокруг тьма расступается и показывается горящее нечто перед Тэхёном, наблюдающее со стороны на мучения парня. Пробуждение приходит следующим утром. Каким образом Ким провалился на добрые сутки он знать уже не хочет. Тэхён собирается почтить память бывшего коллеги. Похороны проходят масштабно. Ким никогда не умел скорбеть, слышал о чьей-то смерти и не испытывал ужаса, не мог представить себе, как больно близким погибшего. Лишь положение отца заставляло сердце сжиматься. У могилы Кису рыдали его мать и отец, проклиная небеса, а Тэхён стоял в стороне, с Хосоком переглядываясь. У Чона, по правде говоря, глаза были на мокром месте. Он ранимый, Ким — бесчувственная скотина, но ему жаль. Правда жаль, что это случилось с их товарищем, ещё бы понимать, что произошло на самом деле. Тэхён подумал о своих похоронах, мысль не лучшая, но привлекательная. Ведь Кима провожали бы так же красиво и трагично. Собралась бы куча народу и Хосок точно бы ревел, прося друга вернуться. Тэхён мысленно над собой посмеялся и перевел взгляд к памятнику, у которого, он готов поклясться, стоял Кису. Всё в той же больничной одежде, которую носил не так долго и глазами полными слёз. Он смотрел на своё имя высеченное на камне. За сломанную руку его держала девушка, по виду обычная, но она не выглядела так, будто была одним из тех, кто оплакивал офицера. Брюнетка посмотрела прямо на Тэхёна, коротко покачав головой в стороны. Ким моргнул и видение испарилось. Парень пошатнулся, Хосок успел его поймать. — Плохо? — Чон повёл друга к машине. — Может в больницу? — Щас отпустит, — Тэхён и не знал, за что ему хвататься, пока они шли, но всё в парне кричало о смятении. — Голова закружилась, — наконец, выкрутился Ким. Они постояли минут пять, Хосок вернулся на кладбище, пока друг раздумывал над тем, что произошло. Тэхён бы не удивился, если бы это был единичный случай в его жизни, мертвые часто могут казаться, но в силу последних обстоятельств, Ким в ужасе. Он ясновидящий или безумец в итоге? Парень достаёт из внутреннего кармана фляжку, наполненную водкой и делает пару глотков, ему необходимо. — Что с тобой? — Джиын вырастает из ниоткуда, Тэхён не успел спрятать фляжку, но начальник ничего не сказал, рассматривая бледного, как смерть сотрудника. — С каких пор ты такой впечатлительный? — Мы были друзьями, как никак, — с грустью выдаёт парень. — Извините, — убирает алкоголь обратно в карман. — Ничего, — хмыкает мужчина. — Хотел поговорить с тобой, да место не подходящее. — О чём? — офицер выходит из машины, прикрыв дверь. — Вчера я вспылил немного, но взвесил все «за» и «против». Это решение далось мне не легко, но я ставлю тебя в группу. Будешь командиром, — как гром среди ясного неба и Тэхён промаргивается, боясь, что послышалось. — Никто не справится с этим лучше тебя. Здесь что-то было не чисто, Ким ощущал это всеми фибрами души, но спорить не хотел, кивая шефу. Чтобы там ни было, Тэхён этого хотел, а вот почему мужчина передумал, он может узнать и потом, пораскинуть мозгами. Джиын никогда себе не противоречил, не смел менять решения, а здесь день прошёл и он стоит перед Тэхёном, вкладывая в его руки немалую власть.***
В камине потрескивали дрова. В просторной комнате зала не горел свет, лишь огонь делился яркостью в этот вечер, рисуя тени на стенах. В кресле всего в паре метров от очага сидел мужчина, не согреваясь пламенем. Холода и тепла ему не познать. Едва ли с трудом. Но горло греет бурбон, имеющий пряные и цитрусовые нотки. Стакан теплился в руке, медленно раскачивающийся, на дне глубокого оранжевого цвета жидкости, бились друг о друга кубики льда. Тишину разбавлял лишь треск дерева в камине. Человек протянул татуированную руку к кочерге, помешав угольки, и вверх поднялись искры, тут же потухая. Через мгновение дом озарился смехом, человек у камина не изменил положение, лишь сделал глоток спиртного и поудобнее устроился в кресле. Три пары ног шагали за спиной, смех стих. — Такка, — мягкий голос послышался совсем рядом, мужчина не сдвинулся с места. — Ты уже в курсе? — Чимин обошёл кресло, вставая на углу, чтобы взглянуть в глаза собеседника, но тот не торопился отвечать, покачивал стакан в руке. На лице не дрогнула ни одна мышца, а чёрные, как уголь в огне, глаза, смотрели куда-то сквозь. — Или нет? — не унимался парень. — Чонгук, — темноволосая девушка присела на корточки, коснувшись длинными пальцами, покрытыми кольцами, руки мужчины. — На нас натравили новый отряд. Полиция в планы не входила, сам знаешь. Нужно решить эту проблему быстро. — Марк, — раздался голос, будто Чонгук, наконец, отмер. Зашевелился, вновь делая глоток, Рия поднялась, стреляя глазами в Чимина. За спиной оставался лишь один человек в белом костюме, убравший руки в карманы, он был загипнотизирован огнём недолго, пока не услышал своё имя. Марк обошёл всех, вставая напротив Чонгука, а тот поднял голову на него, ожидая услышать не только плохие новости, но в последнее время ему не так везло. — Пятеро копов, один из них сын того пришитого Ыну, — говорит Марк, уловив на лице Чонгука легкое удивление. — Мы можем прямо сейчас… — Нет, — поднимается мужчина, в комнате загорается свет. — Я решу это сам, — допивает залпом бурбон и отставляет стакан на вставку над камином, где ещё несколько старых снимков находились. — Что ещё? — Триады бушуют, — продолжает Марк, — и мне не очень нравится, что якудза подключаются. Они то знают правду. Вопрос, когда мы всем свою скормим? — Совсем скоро, терпение, — медленной походкой двигается куда-то в сторону мужчина. — Где вы были? — резко останавливается Чонгук, обернувшись. — Мне же не показалось? — глаза, и без того черные, стали ещё темнее. — Кто? — Голод разыгрался, — бросает неосторожно Чимин. — Голод, — повторяет Чон. — Мы живем, как люди, а не едим их, Чимин. — Но мы — не люди, — подходит к мужчине девушка. Чонгук запускает пальцы в её красно-черного цвета волосы. — И Чимин не дурак, он всё понимает, но сколько можно говорить об этом? Разве есть у нас хоть один шанс быть похожими на них? — А ты не похожа? — Чонгук дергает девушку к высокому зеркалу в этой же комнате. — Не похожа? — повторяет Чон. В отражении на него смотрит он сам: высокий подтянутый мужчина, со смольного цвета волосами, собранными в пучок, и выразительными чертами лица. Девушка же кажется самой обычной, она смотрит вовсе не испуганно, скорее с вызовом, не сопротивляясь хватке. — Вы раскрыли себя сами и защиты у вас нет. Оставайтесь людьми и не испытывайте моё терпение, — Чонгук толкает брюнетку на ковер, она бросает взгляд снова в зеркало, где на этот раз на неё смотрит адская тварь с гнилой кожей, покрытой уродливыми гнойными нарывами, полу скелет, полу человек. Всего наполовину. — Уходите, — мужчина поднимает голову к лестнице, ведущий на этаж выше. — Такка, — делает шаг вперед Чимин, — ты должен нас понять. Меня тем более. — Я понимаю, — наступает он. — Но когда суть этого проклятого клана раскроется, будет не до взаимопонимания. Попади ты в руки не тех тварей и я даже представлять не хочу, что с тобой сделают. Ты попадешься однажды на горячем. — Однажды и ты изменишь решение, — бормочет Чимин, — поймешь, что мы… — Мы поклялись, — Чонгук не повышает голос почти никогда, и в этот раз тоже, но все чувствуют, что он на грани, готовые бежать, — на могиле Люцифера, ты всё ещё помнишь? — Всего сотня лет, как тут забыть. — Если угодно тебе отколоться от семьи, то уходи, — заканчивает Чонгук, направляясь к лестнице. — Я очень в тебе разочарован, — мужчина исчезает из поля зрения. Рия, наконец, встаёт на ноги, смеряя братьев недобрым взглядом. Чимин не хочет продолжать этот бессмысленный разговор, поэтому уходит вторым. — И почему ты молчал? — Потому что Чонгук прав, но и вы тоже правы. А я не собираюсь выбирать сторону, так что, адьос, меня ждет джакузи и красное полусладкое, — обходит девушку Марк.***
Перед Тэхёном лишь подогретая куриная грудка, недоеденная с прошлого вечера, и теплый чай. Это утро он начал не с кофе. На полу были разложены документы по семье Чон, которые парень читал не один раз, не находя новые фактов об их жизни. В Корее около пяти кланов, которые живут тихо и мирно, но Ким мечтает и их когда-то стереть с лица земли. Сейчас ему важны только Чоны и их неблагополучие. Легче всего добраться до Усока, нежели его детей. Тэхён не собирался никого щадить, как вбил себе в голову, что каждого уничтожит, так с этой мыслью и проживает по сей день. Он разбирал вещи отца, надеясь, что найдет что-то важное, подталкивающее к разоблачению клана, но ничего. Тэхён думал над своим планом, рисовал схемы и чертежи. Представлял, блаженно прикрыв глаза, как находит неопровержимые доказательства зверств Усока, он с этими мыслями засыпал и просыпался в последние дни, кошмары ушли на второй план. Но пока Ким не давал никаких распоряжений группе, пусть и отправили их в свободное плавание. Тэхён решил, что в это утро достаточно поразмыслил над кланом и поехал на работу, где его ждало если не счастье, то радость, когда Хосок, буквально сбил его с ног, несясь по вызову на убийство. И Ким бы отпустил его с чистой совестью, если бы не одно большое «но». Подозрения упали на Такка Шантрье. Тело неизвестной девушки нашли в переулке без видимых повреждений. Тэхёну пришлось долго вникать при чем здесь Чоны и с какого перепуга убийство. Но пока полицейские ехали на место преступления, труп перевезли в морг, из-за чего пришлось сделать ещё один круг по городу. Ким, потерявший любые надежды на то, что сможет приписать жертву к Усоку, вовсе не вернул ту эйфорию, когда приехал. — Без вскрытия, что скажете? — Хосок говорил с патологоанатомом, пока друг осматривал тело девушки, личность которой так и не установили. — Думаю, у неё разрыв органов. — Думаете? — обернулся Ким, смерив врача холодным взглядом, и откинул белую ткань в ноги убитой. Парень надел на руки перчатки и ощупал живот незнакомки, он немного понимал в этом, его мать работала в больнице. — Она выглядит так, будто уснула, — заключает Тэхён, высвобождая руки. — Вскройте, посмотрите, что у неё внутри, — полицейский вышел из морга, к двум парням, которые были с ним и Хосоком. — В её телефоне кое-что нашли, — рассказывает один из парней. — Странные смс, по типу: меня скоро убьют. — И мы от этого пляшем? Только потому, что кто-то там мог хотеть её смерти? — вскидывает брови Ким. — На ней ни следа, даже если это и убийство, то её отравили. Тэхёну не нравится всё это, и сдержать злость на происходящее он не может. Ким бы мог повысить голос на коллег за идиотские догадки, но вряд ли бы это могло чем-то помочь ему. В любом случае дело будет передано другому, у Тэхён задача поважней, но пока всё тихо, он возится со странными трупами. — Ты сам не свой, — говорит Хосок, сидя в машине с другом. — Как тут можно собой оставаться, когда происходит какая-то чертовщина? — Расслабься, я разберусь с этим, ты и моргнуть не успеешь, — улыбается парень, — знать бы ещё с чего начать. — С тату-мастерских, — подсказывает Тэхён. — Узнать, кто бил ей эту татуировку, явно новая. — Какую татуировку? — Хосок хмурит брови, смотря на друга, как на пришибленного. — У неё нет… — Всмысле? На всё тело узоры, — говорит, а сам уже ни в чём не уверен. — Значит, показалось, — не хочет пугать Чона раньше времени своими видениями. — Теперь у тебя галлюцинации. Это от недосыпа, — уверяет полицейский, ему хотелось бы верить. — Что там с Такка? — резко меняет тему парень. — В кармане джинс у убитой была визитка «H&H Corporation». Так что по-любому Чоны замешаны. Навестим их? — воодушевляется Хосок, потрепав Кима за плечо. — С удовольствием, — в глазах у Тэхёна нездоровый блеск, который остаётся незамеченным.***
У здания H&H Corporation Ким терзает себя сомнениями по всей ситуации. Если мыслить логически, то связывать Чонов и убийство бессмысленно. Тэхён просит Хосока подождать его в машине, что удаётся с трудом, но стал бы парень нападать на Усока прямо сейчас? Секретарша проводила полицейского до кабинета, заранее сообщая, что главы компании на месте нет, но его сын здесь. Чего ожидать — Тэхён не знал. Заныла голова мгновенно, а по коже пробежался табун мурашек. Парень прошёл в комнату, находя за столом Марка. Ким не собирался отступать, приподнимая себе настроение, тем, что пасынок в городе и искать его не надо. Марк сам по себе личность интересная, но знакомиться поближе Тэхён не собирался, проходя до него. — Где твой отец? — грозно бросил полицейский. — Доброе утро, офицер, — Чон оторвал взгляд от бумаг. — С чем пожаловали? — Усок, — напирает Тэхён, расстегнув одну пуговицу на пиджаке. — Как видите, его нет, — Ким не слепой и не глухой, но его не отпускал вопрос. На деле Усока несколько месяцев не видели уже, что не должно удивлять. Больше всего Тэхёна напрягает пока только сын главы, выглядящий слишком уверенно для человека, который одной ногой в тюрьме. Что вынудило этого страшного человека появиться сейчас? Ким не испытывал страха, глядя в глаза таким людям, как Марк, но мурашки не отпускали. Было в Чоне что-то нечеловеческое, по странному отталкивающее. Тэхён хотел покинуть кабинет, как можно быстрее, боясь себя. — Нашли тело девушки, — Ким бросил на стол снимки убитой, — в её вещах найдена визитка этой компании. — Мы не причём, — пожимает плечами парень. — Впервые её вижу, — он даже не посмотрел на фотографии, сложив руки на груди. — Хорошо, — сделал вид, что поверил, собрал фото. — Но мы на этом не закончили, — и Тэхён ушёл, так быстро, как мог, чтобы лишнюю секундочку не оставаться в этом месте, где атмосфера смутно напоминала кошмар. Марк достал из кармана брюк телефон поднявшись, и набрал номер брата. — Такка, Ким Тэхён вышел из кабинета минуту назад, — посмотрел в окно Чон, — тот джинн, которого грохнули… его вешают на нас. — Закрой дело, — раздалось на том конце. — И организуй приглашение господину Киму на приём, — отключился Чонгук.***
Люди ошибочно предполагают, что высшая сила в их жизни — Бог. Для кого-то Дьявол, но никто не смотрит глубже, чтобы понять и найти ту самую истину. Она заключается в простом понимании вещей. Человек рождается и живет в системе: учиться, работать, завести семью и, если повезет, дожить до старости. Люди — заключенные, проживающие свою жизнь по правилам этой системы. Тот, кто идет против, остаётся на кладбище несбыточных мечт. Мы всего лишь роботы, которыми управляют властители мира путем манипуляции. Тогда кто управляет самой властью? — Стрит, — улыбка на лице расползается медленно, парень поправляет длинные светлые пряди и откидывается на стул, любуясь комбинацией карт. — Фулл хаус, — раскрывает карты Чонгук. — Сегодня не твой день, Хёнджин. — Что ж, хорошо, я продул, — выдыхает Ли, а из носа едва заметный пар идет. — Если бы мы играли не просто так, я бы выиграл. Так не интересно. — Допустим, — поднимается Чон, подойдя к перегородке. Он смотрит на толпу внизу: кто-то культурно проводит время за столиком, кто-то рвется в бой на танцпол. — И на что бы играл? — оборачивается к покерному столу человек, за которым безмятежно продолжает сидеть Ли. — На задницу Феликса, — усмехается он. Младший брат Хёнджина, до этого сидящий неподалеку на бордового цвета кожаном диване, поднял глаза от телефона. — У меня нет ничего ценнее. — Закрыть бы тебе пасть, — бросает младший, фыркая от возмущения. — Не интересно играть с тем, кто ничего не может дать, верно, Феликс? — смотрит на парня Чонгук, тот кивает. — Что ты можешь предложить? — Информацию, которую я мог бы предоставить без игры, — встаёт на ноги Ли, — но если его величеству хочется играть, то давай сыграем, — Феликс занимает место брата. Напряженная игра длится недолго, всё это время Хёнджин стоит над душой у брата, но это на удивление старшего не мешает ему победить, не узнав, что Такка поддался, дабы разбавить обстановку. Ему принесли любимый Крег и сигару, Чонгук закурил, собирая карты в кучу. — Бегемот был в Иерусалиме, — говорит победитель. — Он почти не оставил следов, но землетрясения в городе выдают его вместе с десятком случаев появления крупного животного на западе города. Это точно он. — Что он забыл там? — затягивается мужчина. — Очевидно, копался в древних текстах, но ничего не украдено. Он всего лишь цепной пёс, сам знаешь. Чонгук хмурит брови пару секунд, испепеляя взглядом поверхность стола. — Грядёт что-то ужасное, — поддакивает Хёнджин, будто никто этого не знал. — Мы всегда готовы отразить удар, — делает глоток Чон. — Нас раскрыли, я жду, когда они придут. — Но все уверены, что вы не сможете остановить их из-за колец, — теребит свои серебряные украшения на пальцах Феликс. — Я бы вернулся в прошлое, зная, как всё сложится, — с досадой выдаёт Чонгук, — но сейчас всё это бессмысленно, нам не вернуть кольца самим. А заклинание, чтобы мы вспомнили, где спрятали их, может снять не любая ведьма. — Вы их вернёте, я уверен. — Без вашей помощи, — звучит грозно мужчина. — Мне не к чему ваша смерть. — Помню я, что им косточка дракона нужна, — усмехается Хёнджин, — но ничего они не получат. Даже половины не собрали необходимого. Чонгук молча допивает бурбон и скуривает сигару, думая над тем, как разобраться в сложившейся ситуации. Самаэль — одна из причин, по которой мужчина хочет отказаться от земной жизни. Сто лет назад Чонгук, стоя у могилы Дьявола клялся, что это конец всему. Тогда его поддержали Чимин, Марк и Рия, принимая условия новой игры, где они не исчадия Тьмы, а люди. Властители нового мира, в котором главного зла нет. Они сами были им. Но куда бы ты не отправился, всегда возьмешь с собой себя и Чон забрал, а прошлое никуда не делось. Демоны выходят из ада, чтобы вернуть короля домой, ищут любые способы собрать необходимые ингредиенты для заклинания. Но у них нет главного, Чонгук уверен, что никогда не будет. Такка Шантрье создан сто лет назад, для того, чтобы скрыть важнейшие артефакты войн, древнее оружие, ведьмовские книги и летописи. До того, как всадники проявили себя, всё складывалось удачно. Первый Такка, назначенный самим Чонгуком, погиб после тридцатилетнего правления в пятидесятые, его сын просидел на престоле ещё сорок лет и его место занял Усок. Они все были людьми, так было задумано изначально, чтобы не привлекать к себе внимание. Рия всю жизнь провела в Токио, где смешаться с толпой ничего не стоило. Марк отсиживался в Нью-Йорке, Чимин путешествовал. Пока они не были под контролем Чонгука, жили мирно. Новый Такка, в лице сына Усока, не собирался показываться никогда, став неощутимой материей. Но они всё же выбрали жизнь. Это самое ценное, что есть у человека, им нужна она. Люди не представляют сколько всего есть в жизни, не стремятся к её реализации. Пускай жизнь и является коротким периодом для человека, но в ней можно столько всего воплотить. Чонгуку тридцать два земных года, которые он потратил на себя, заново учась всему, что и так умел. Это справедливо. Он был рожден, хоть для него это не свойственно, но у него были мать и отец, которых ему пришлось забрать в бытие. А сейчас у Чонгука жизни нет. Падший ангел Самаэль вернёт Дьявола к жизни и тогда, конец действительно настанет. Уже для всех. Потому что предначертанное не сбылось, апокалипсис не наступил на земле, всадники перенесли его в другой мир. Люцифер всё расставит на места и устроит ад на земле.***
Приём был организован третьим из пяти кланов в стране. На первом месте семья Чон, далее — Шин, Ким, Су и Пак. Семья Ким отмечала реализацию своего нового проекта в виде сети магазинов, на деле же открытие новых путей сбыта наркотиков. На празднование были приглашены приближенные люди к Кимам, часть верхушки и даже полиция. Тэхён вошёл в этот список, сам не понимая как, говорил с шефом, который уверял, что ничего в этом необычного нет. Кимы явно хотели поддерживать хорошие отношения с полицией. В приглашении было +1, поэтому Тэхён взял с собой Сумин, хотя подумывал придти с Хосоком, который к слову, напрашивался, но всё прекрасно понимал. Вечер проходил в загородном доме Кимов, удивительной красоты особняке в два этажа. Тэхён не падок на роскошь и никогда не был, поэтому удивился тому, как восхищалась обстановкой его спутница, так же не интересующаяся богатством. Они долго говорили перед тем, как придти сюда, потому что явится с кем попало нельзя, и Ким представлял Сумин в качестве своей пары, будущей невесты. Тэхён уверен, после окончания этого сборища, Бэ захочет вновь соблазнить его, а он так хотел напиться, чтобы отключиться и забыться, прожить очередной кошмар. Только в приличном обществе Ким позволил себе немного, он нашёл силы переговорить с главой клана, выказывая почтение, а за спиной проклиная старика и его семью. Ким Вадон только и успевал менять компании, пока его жена шушукалась с дамами постарше, явно своими подругами, а две дочери семейства пропадали среди кавалеров, не отказывая в танце никому. Тэхён не ожидал ничего грандиозного от этого приёма, он бывал на сотнях таких. Но новость этого дня была удивительной, поэтому Ким не отказался от визита к клану, чтобы своими глазами увидеть детей Усока. Уже мертвого мужчину, о чем пресса заявила сегодня утром, инсульт. Тэхён соврет, если скажет о том, что не расстроился, потому что слишком долго придумывал пытки для Чона, а он ушёл так просто, не отплатив. А приказ не изменен, Киму всё ещё можно засадить за решетку детей Усока. Сумин стояла с парнем на террасе, держа в руке бокал шампанского. Её серебристое платье красиво мерцало в свете уличных фонарей, подчеркивая красоту фигуры. Тэхён был ею восхищён до безумия, они соответствовали друг другу, дополняя в тёмную ночь. Парень убрал за ухо девушки выбившуюся из прически светлую прядь и допил свой алкоголь, поставив бокал на рядом стоящий столик. — Луна такая красивая, — Сумин смотрела на темное небо, где из-за облаков прорисовывались черты полнолуния. Её глаза блестели от выпитого алкоголя, а губы озарились улыбкой. Тэхён держал её за руку, понимая весь смысл сказанной фразы. К дому одна за одной стали подъезжать новые машины, парень понял сразу — опоздавшие гости. Те, из-за кого Тэхён здесь, играет роль хорошего копа. Он замер в ожидании, смотря за тем, как дверь белого макларена поднималась вверх. «И видел я, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить». Откр. 6:1-2 Марк был одет в белое, Тэхён подозревал, что это его любимый цвет, но как бы сильно парень не хотел походить на ангела, Ким его темную душонку видел насквозь. Чон опустил вниз дверцу спорткара и помял шею, хрустя. Бриллиантовые запонки сверкали ярче платья Сумин, глаза блестели опасней, без страстного огня, скорее адского. Марк улыбнулся сам себе. «И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч». Откр. 6:3-4 Из красного форда вышла высокая девушка, в которой Тэхён сразу признал приёмную дочь Усока. Рия будто была чем-то насторожена, потому смотрела на всё вокруг с опаской. Брюнетка приподняла подол длинного алого цвета платья и приняла поданную Марком руку, когда он подошёл к ней. «И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в своей руке. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина повреждай». Откр. 6:5-6 Из черного алтантика показался Чимин, озаряя улыбкой охрану на улице и наповал сражая несколько дам в этой части территории, где проходит вечер. Парень провел пятерней по пепельным волосам и застегнул одну пуговицу на черном пиджаке. Чон направился к семье, переглядываясь. «И когда он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными». Откр. 6:7-8 Чонгук оставил серый ягуар в ряду других машин. У Тэхёна сперло дыхание от энергетики, которую принесла эта четверка, в особенности Такка, идущий в дом так уверенно. За ним следовали остальные, будто приспешники, убивая своей эффектностью каждого, кто попался под руку. Ким так и не смог отвести глаз от Чонов, он отпустил руку Сумин, едва не переваливаясь через ограждение, чтобы урвать ещё немного вида этих тварей. Всего на мгновение Тэхёну показалось, что он видел большее, чем просто людей. Чон Чонгук оставил неизгладимое впечатление владыки этого мира. И Ким, забыв о спутнице, покинул террасу.