***
Тэхён переворачивается на бок, не понимая, почему вторая половина кровати не холодная. Парень медленно открывает глаза, видя спящую девушку, и воспоминания врезаются в больную голову гвоздями. Здесь и встреча с Такка, секс с Сумин, отсутствие кошмаров. Ким аккуратно поднимается, чтобы не разбудить Бэ, и уходит в ванную. Тэхён с полной уверенностью готов сказать, что чувствует себя на все сто. Как так получилось, что он проснулся рядом с Сумин — он не понимает, но радуется тому, что может снова доставлять удовольствие себе и девушке. Одной проблемой меньше? Нет снов, это была черная мгла, в которой потеряться ничего не стоит, но её приятнее видеть, чем чувствовать себя ни живым, ни мертвым, запертым в собственном сне. Тэхён тихо посмеивается, плеснув водой себе в лицо. Он помнит и о Чонгуке, угрожающем ему, но слова мужчины Кима никак не трогают. Офицер с улыбкой будит Сумин, они вместе готовят завтрак. Тэхёну приятно видеть девушку счастливой. Кажется, будто всё вернулось на свои места. Кажется. Ким увозит возлюбленную домой и спешит на работу, чтобы поделиться с Хосоком впечатлениями. Но друг опаздывает, Тэхён один начинает заново просматривать старые дела, которые можно связать с Чонами. В спец группу так же попали ещё трое офицеров, шеф выбрал лучших. Он создал не просто команду, а отряд самоубийц. Если не убрать с дороги Такка, то все пять жизней будут утеряны. Тэхён не боится за себя, может отчасти. Хосок с ним пойдет и в огонь и в воду, но есть Юнхо с беременной девушкой. Есть Чонин, — человек, которому повод не нужен, чтобы влезть в драку. И мозговитый Сан, вернувшийся с войны три месяца назад. У Тэхёна подозрения, что попадет им ещё не раз от клана, поэтому стоило бы быть более собранными и сдержанными. — Тэ, — парень поднимает голову к стоящему напротив Юнхо, — ты просил выяснить по той девушке, — Ким кивает, просит быть тише. — Заключение от врача ты читал, но я тут лично с ним потрещал, — Тэхён напрягается, — тело было обескровлено. — Каким это образом, если на ней никаких меток? — Юнхо пожимает плечами. — Хорошо, спасибо. Сейчас Ким не станет думать над этим, но всё больше убеждается в том, что убитая была связана с кланом. Тэхён перевел взгляд на темный экран монитора, видя в нём не только своё отражение. За спиной полицейского стояла девушка, в ней он смутно узнал черты незнакомки, которая была с Кису. Парень резко обернулся — ничего. Вновь в экран компьютера всмотрелся — ничего.***
— Есть сомнения, что поднасрать нам пытаются не только демоны, — Чимин качает носком ботинка в воздухе. — Не забывай, что на нас зуб точит Намджун. — Меня интересует только одно убийство, — Чонгук стоит у окна с закрытыми глазами, — джинн. — Кровь джинна Самаэлю нужна для заклинания, а ещё, — начинает загибать пальцы Чон, — кость дракона, антихрист, прах семи проповедников, ангельские крылья, слезы жнеца, голос сирены, нить судьбы и наши кольца. Вряд ли всё это можно собрать в ближайшие сроки. В любом случае ему не найти колец и антихриста. Сто лет ещё не прошло, он не мог родиться. — Самаэль умеет изворачиваться, он найдет способ. Да и зачем искать, — оборачивается мужчина, — когда есть готовый? — Но дефектный, не пойдет. Возраст не тот, — поджимает губы Голод,— не будем волноваться по этому поводу, нужно сохранить клан. Нас бьют со всех сторон, что прикажешь делать? — А ты включился в игру? — брови Чонгука поползли вверх. — Я думал, тебе только на руку уйти, хотел ведь? — Я хочу не уйти, а быть понятым. Да и донести до тебя, что избавляться от колец не стоило, в них вся сила, а сейчас я — никто, — машет руками парень. — Если тебе так хотелось быть человеком, то остался бы при своём и защищал этот мир. Почему? — поднимается на ноги демон. — Почему тогда ты не дал этой планете умереть? — Чонгук отмалчивается. Он бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. У него нет души, но в момент, когда Люцифер восстал, чтобы сразиться с Михаилом, пришла Смерть. Чтобы всех спасти. Всадники имели власть, которая дана лишь Богу, Тьме и Свету. Они бы могли быть правителями этого мира, но Чонгук изначально не собирался быть объектом внимания. Такка не любил людей, они были одной из причин, по которой Чон существует. Есть и в этой жизни что-то. Этот мир отличается от других, он Смерти по нраву. А когда стоило уйти на покой, Чонгук выбрал другой путь, выставляя себя в роли защитника. — Нас считают слабыми, — добивает Чимин. — Я не могу не нарушать правила, так хотя бы в себе не сомневаюсь. Прости за это разочарование, но я от тебя тоже не в восторге. За тобой я не хочу идти, да и куда? — усмехается парень. — Скоро начну молиться, чтобы Самаэль не пытал меня долго, — уходит Чон. Чонгуку ничего не остаётся, как отпустить его. А ещё бы плюнуть на всё и самому делать, что захочется. Но однажды Чон понял, что этот мир уничтожать нельзя, было в нём что-то особенное, поэтому и сейчас нельзя дать планете погибнуть из-за прихоти одного падшего ангела. У клана хорошо получалось прятать сокровища, даже если и все знали о том, что их прячут. Вопрос — где? Сейчас плюс ко всему всадники раскрыли свои личности, но вряд ли кто-то удивлён тому, что они стали хранителями древних артефактов. Среди коллекции не было главного, того, что ищут демоны. Мужчина забирает со спинки кресла пиджак и покидает кабинет. Чонгук не привык окружать себя людьми легкомысленными и простыми, он сам не был так прост. И не привык обращаться к кому-то за советом, потому что знал многое и даже больше. В жизни Чона достаточно тварей, что склонят головы перед ним, и лишь один человек, о чьём существовании демонам во век не узнать. Они обращаются за помощью к могущественным ведьмакам, чтобы раздобыть информацию. У Чонгука всё проще. Он останавливает ягуар у дряблой лестницы с тремя ступеньками и выходит на узкую улочку. В этой деревне население минимальное, но люди перестали интересоваться неизвестным человеком в виде Чона, который частенько навещает одну из жительниц. Старушка Нью представляла Чонгука своим внуком и ничего более не говорила. Он никогда не приходил к ней с пустыми руками, будь то продукты или особые травы, которые не растут в деревне. Нью не называет себя ведьмой, но промышляет колдовством. Чонгук оставил презент на небольшой кухоньке, находя бабушку в кресле. Она смотрела черно-белый телевизор, но появление мужчины не пропустила. Пол скрипнул, когда Такка сделал к ней шаг, Нью опередила его, позвав пить чай. Старушка не раз говорила о том, что мастерству магии её обучала мама, но не объясняла, как люди могут творить такое. Нью понимала, что она — не просто человек, но и не зло, в виде ведьм. Они не бывают добрыми, бабушка в это не верила. И просила Чонгука не отвечать ей на вопрос, откуда у неё такая сила, её это не беспокоило. Они познакомились в шестидесятые, когда Нью была молодой студенткой, а Чонгук таинственным незнакомцем в переулке, спасшим её от пьяниц. Она видела его насквозь, как и он Нью. Старушка наполнила расписные чашки кипятком и устроилась напротив Чонгука, натягивая на лицо улыбку. Она куталась в теплую шаль и рассматривала мужчину будто впервые. — Что же беспокоит тебя? — Нью потянулась за пряниками. — От тебя разит чем-то новым. — Давление. — Я бы так хотела помочь тебе найти кольца, — старушка накрыла ладонь мужчины своей, — но ты ведь знаешь… — Либо снимать заклинание, либо вспоминать самому… — Я вижу, что в будущем тебя ждет что-то плохое. Ты нашёл Бога? — Это сложнее, чем найти Некрономикон. И книга важнее, она нужна Самаэлю. Бог подождет. — Ты можешь опоздать, — продолжает Нью. — Твои глаза замылены, и видеть чётко ты не будешь до тех пор, пока правды не узнаешь. Кольцо бы могло решить часть твоих проблем. — Я помню твои слова, — серпает чай мужчина. — Найти того, с кого всё началось, а ты сказала, это Бог меня за нос водит. Или не он? — На всё свои причины. Ответ — это не всегда инструмент, иногда это лишь теория. Я могу только видеть и чувствовать, Чонгук. И говорю об этом, — отпускает руку мужчины, продолжив чаепитие. — Бог ото всех прячется, от всадников и подавно будет. Мне сон сегодня приснился, — улыбается бабушка, — тебя видела, знала, что приедешь. — Что было во сне? — Многое, — покачивает головой Нью. — Ничего не изменит прошлого. Ты говоришь, часть меня спит, я верю. Бога найду — глаза мне откроет, но нужна ли мне та правда, истина, о которой твердишь? — А это тебе уроком будет. Большим и страшным. — Слишком много тайн для этого мира. Почему я его спас? — Спроси у Бога, — Чонгук вздыхает. Слова ясновидящей каждый раз ставят Чонгука в ступор. Ибо почему всё это происходит с ним? Он всего лишь Смерть. У неё тайн...нет. Она их забирает, а не раскрывает.***
— Значит, так, — Тэхён расхаживает по кабинету, выделенному специально для его группы. По левую стену стоят столы, справа стенд с информацией по клану Шантрье. — Мы знаем, что Чонгук стал наследником Усока. Остальные занимаются мелкими поручениями, не дают комментариев по смерти отца, не светятся. Их поведение оправдано, — кусает ручку в руке парень. — Только мы все прекрасно знаем, что убийство в порту, в доме бизнесмена и той девушки обескровленной — всё связано. Сан, прошу, — кивает полицейскому Ким. — В порту не поделили наркоту, убитая семейка попала под раздачу, занимались торговлей в тайне. И девушка. Прошёл слух, что она не раз наведывалась в офис, чтобы встретиться с Усоком, но разговора так и не состоялось. — В прессе говорят, Чоны прикрывают лавочку, — заговаривает Чонин, закинув ноги на стол. — Идиоты, — смеётся, — теперь вся страна знает, чем они занимаются. — Чонгук не похож на честного человека, — дует губы Хосок, — им не скрыться от правды. — У нас есть всё, чтобы привлечь их, — поднимается Юнхо. — А ещё ордер на обыск, — уголки губ командира ползут вверх.***
Марк лежит на шезлонге, наслаждаясь красотой звездного неба. В правой руке бокал с голубой жидкостью, в левой — вишенка от коктейля. Где-то отдаленно из особняка играет приятная музыка, парень расслабленно прикрывает глаза, чтобы пропустить через себя уют этого вечера, но замечает, как начинают моргать уличные фонари. Чон съедает фрукт и отставляет напиток на кафельный пол. — Ты испортил момент, — кривится Марк, присев. — Я почти решил, что мне показалось, — он поднимается, поправив белое полотенце на бедрах. В ответ смотрит парень молодой наружности, играет черными глазами-бусинками, исследуя тело Чона взглядом. Марк обреченно вздыхает, понимая, что теперь ему не знать покоя и подходит к демону, складывая руки на груди. — Ещё и псов своих притащил? — удивлённо раскрывает глаза парень. — Боишься меня? — Тебя? — ухмыляется демон. — Это подстраховка, чтобы ты какой фокус не выдал. — Ну и? Чего ты хочешь от меня? Я не знаю где книга. — Не в книге дело, — отвечает Азазель, свистнув. — Вам на хвост сел один коп. — Тэхёни, — расплывается в улыбке Марк, вспомнив офицера. — Милашка, правда? Зачем он тебе? — Как думаешь, гены папочки ему передались? — слова ставят Чона в ступор. — Хотелось бы верить. Не могу вот никак проверить. Душа его такая… — облизывает губы демон, — вкусная. Смотрю и понять не могу, кто он такой. Точно не человек. А может, чудище какое? Что же скрывает этот полицейский за этим слоем гнили? — Не советую трогать этого дикаря, он тебе задницу надерет, — на полном серьёзе говорит Чон. — А я близко и не подходил, энергетика убийственная в прямом смысле. Думаешь, я с тобой потрещать пришел? Дело есть. — Мне уже не нравится, — сводит брови к переносице Марк. — Что бы там не было, иди откуда пришел. — Уйду, но ты выяснишь, что из себя представляет эта конфетка, — напирает Аз, подходя к демону вплотную. — Потому что выбора у тебя нет, потому что я знаю, кто твою постель греет. Чонгук не будет рад, ой, как не будет. Вы же люди. Да? — смеётся. — С людьми и водись тогда, — Чон собирался напасть, когда в то же мгновение у его лица оказалась морда адского пса, и парень упал в бассейн. — Не слышу отрицаний, — бросает напоследок парень и испаряется в ночи вместе с питомцами. Марк выходит из воды, бьёт кулаком по кафелю, тот трескается, коктейль оказывается пролитым. Чон знает, если ярость не укротит, то от его дома и щепки не останется, поэтому затыкает внутреннего демона, но никому из семьи не звонит. Это только его ошибка, которую решать никак нельзя. Тронуть Тэхёна — подставиться перед Такка. Бездействовать, значит выдать себя, но гнев Чонгука не так страшен, как то, что могут сделать демоны не только с Марком, если он не найдет кольцо. Вся сила в нём, жизнь в нём, смысл.***
Тэхён не мог нарадоваться ордеру, повторяя без конца Хосоку о том, что они найдут за что зацепиться и закроют Чонов хотя бы ненадолго. Полицейские обшаривали офис Такка, все здания, которые принадлежали клану, сам Ким поехал прямиком в особняк Чонгука, взяв с собой нескольких офицеров. Они ворвались в дом без приглашения, пока Тэхён оставался на первом этаже, смотря, как его люди поднимаются по лестнице. Машина Чона стояла во дворе, что говорило его нахождение здесь, но никто мужчину не видел. Ким не сдерживал улыбку, когда полицейские, словно муравьи, проникали в каждый уголок дома. Напрягало, что охраны совсем не было, ни единой души. Тэхён остался один, прогуливаясь по этажу. Он прошёл к камину, в котором догорали дрова и заострил внимание на фотографиях в рамках на полочке. Портретов было много, самых разных, явно членов семьи. Кима привлек только один снимок с Чонгуком, на котором мужчина привычно хмурился. Он, видимо, совсем не умеет выражать эмоции. — Какую смелость надо иметь, чтобы вот так ворваться? — прямо за спиной. — Я ведь предупреждал тебя, — Тэхён оборачивается, смотря в ответ так же отстранено. — Это было ожидаемо, теперь ты можешь винить лишь себя. — Что, убьешь меня прямо сейчас? — хмыкает полицейский. — Дом полон моих людей, только попробуй пальцем тронуть, — Чонгук поднимает руку и указательным пальцем касается подбородка парня, закинув его голову чуть назад. — Я тебе его отрежу, — Такка всматривается прямо в глаза, выглядя максимально серьёзно, но что он пытался рассмотреть в Тэхёне, если ужаса никакого не вызывал? — Как бы я хотел сейчас бросить тебя в огонь, — говорит мужчина, наклоняясь ближе к лицу Кима. — С удовольствием посмотрел бы на то, как горит твоя плоть. Хорошо, что представлять не надо. Пахнет смертью, правда? — у Тэхёна открывается и тут же закрывается рот. — Ты не боишься, это так ново для меня. Кажется, из-за твоей душонки. Мне бы её в коллекцию. — Руки! — бьёт по ладони Ким, мужчина делает шаг назад. — Не знаю, что за ересь ты несешь, но тебе стоит закрыть рот. — Вы ничего не найдете, — уверяет Чон. — Я чист, а тебе советую забрать этих людишек и уйти. Тэхён отвлекается на полицейского, спустившегося со второго этажа. — Ничего, — говорит, запыхавшись, — но там комната закрытая. — Если ты к ней хоть на метр подойдешь, — смотря на Тэхёна, обращается к другому офицеру Чонгук, — я тебя живьём сожру. — Проверим? — не унимается Ким и направляется к лестнице, Чон успевает ухватить его за плечо. — У тебя руки чешутся? — Я сказал не входить туда. — Кто бы тебя слушал, у нас ордер. — А мне плевать, — усиливает хватку Чонгук. — Войдешь — живым из дома не выйдешь. Я простил тебе твоё фееричное появление, но всё ещё не забыл о своём обещании. Тэхёну до ужаса хочется узнать, что Такка прячет, но вряд ли там окажутся наркотики, если в доме их нигде не нашли. Это обидно, но у Кима есть за что ухватиться и в этот раз, он не станет расстраиваться. В офисе тонна чёрной бухгалтерии, плясать полицейский начнет оттуда. Чонгук выглядит слишком напряженно, Тэхёна не пугает, скорее интерес берет верх, а ещё парочка вопросов насчет кошмаров. Как Чонам это удаётся? Офицер сбрасывает руку вновь. — Будь по-твоему, увидимся в суде, — прощается парень.***
Дыхание не выравнивается, тело бьёт крупная дрожь, по спине стекает ледяной пот. Тэхён прилип к окну, за которым небо серое закрывает луну. В комнате температура кажется выше нормы, стекла запотевают, но Кима трясет в лихорадке от льда, которым клетки его тела стали. Ладонь сползает вниз, оставляя знаменитый след, парень щекой жмется к окну. Он не в силах объяснить себе это состояние, когда вроде кажется, что ноет что-то в груди. Сердце ли? Если парень упрямо ощущает, как на части рвется душа, будто кто-то из него жизнь высасывает. Тэхёна пугает не кошмар, из которого он сбежал ещё пять минут назад, а это навязчивое ощущение потерянной реальности и смазанные видения. Он дерет руками горло, пытаясь дышать, но не спасает, начинают трястись руки. Ким один на один с подкатившей панической атакой, ранее ими не страдавший. Его телефон в метре лежит на кровати, но вряд ли кто-то мог помочь прямо сейчас, в такую рань тем более. Тэхён боролся с собой как мог, стараясь не терять сознание, когда фантомное прикосновение ощутил на щеке. Он стал быстро моргать, не понимая, хочет ли сейчас снять наваждение в виде уже знакомой девушки. Она смотрела взволнованно, сидя на коленях перед парнем, всё на дверь оглядывалась, будто ждала кого-то. — Посмотри на меня! — она полностью взяла лицо Тэхёна в свои ладони. Ким сквозь пелену очертил её вид, не понимая, что происходит, но голос гостьи не давал ему провалиться в черную пропасть. Девушка вытерла запотевшее окно и развернула к нему парня, — считай, считай окна, Тэхён, — и он стал, как заведенный считать проклятые окна рядом стоящего здания. — Взгляни на те машины, — она отвлекала, он понял, слушал. — Правда не страшно? — Нет, — выдохнул не без труда, выныривая из нового состояния. — Ты кто? — Жизель, — представилась она и в дверь постучали, они переглянулись. — Пришёл. Тэхён очень хотел бы знать, как девушка оказалась здесь, кто такая она и кто решил навестить его в это время. Он поднялся, хватаясь за всё, что попадается под руки. Жизель качала головой, как и тогда на кладбище, новая волна мурашек не заставила себя долго ждать. И, как только парень взгляд к коридору перевел, незнакомка испарилась в воздухе. Тэхён ударил себя по голове, решая, что та была навязчивым видением, а он точно псих, и пошёл к двери. За ней стояла тишина, в глазок никого не было видно, пустой подъезд. Но Ким ощущал чужое присутствие и ничего не мог с этим поделать. Липкий страх снова окутал разум, Тэхён понимал — ему нужно вернуться в комнату, но что-то внутри подсказывало открыть чертову дверь. И он открыл. В проёме показался мужчина с черной маской на лице, он не тратил время, направляя на Кима пистолет. Парень сделал назад два неуверенных шага, ему в любом случае до своего оружия не добраться. Убийца вошёл в квартиру. — Такка просил передать, что он всегда исполняет обещания, — сказал мужчина, выпуская в грудь Тэхёна пулю, и исчез так же быстро, как и появился. Парень лишь уловил стук двери, падая, но не чувствуя твердости пола. Он поднял голову, видя, что его держала та же дама, ещё минуту назад усердно спасающая. Тэхён чувствовал, как истекал кровью, как лилась она на пол, пачкала его и девичьи руки. Нет, Жизель была настоящей, была ниточкой, которая связывала Кима с реальностью. И он не хотел её терять. Вера — это фонарик, который барахлит, но время от времени включается и помогает идти дальше в темноте. Тэхёна засасывает, но он не готов. — Ты никогда не уходишь со мной, — сказала она, — сейчас не та ситуация, тебе придется. У тебя пуля в сердце, — Тэхён из последних сил поднял руку, пачкая волосы девушки в крови, он не понимал, как ещё не отключился, но тени упрямо танцевали перед глазами, обещали ад. — Я жнец, — пояснила Жизель, гладя парня в ответ по мягким прядям. — А ты — не человек, но тебе тоже свойственна смерть. Не бойся. — Если я и умру, — шепчет Ким, — то заберу его с собой, — закрывает глаза Тэхён. Девушка склонила голову перед ним, в её глазах застыли слёзы. Жнецы не плачут, они такие же вестники смерти. Жизель пришла за Тэхёном не в первый раз, постоянно поражаясь тому, как он вылезает из разных передряг. Но готов ли он сам уйти, если не закончил дело всей своей жизни? Нет. Этот парень единственный, из-за которого жнец готов поделиться слезами, живительными, но… до того, как вода из глаз девушки начинает падать на лицо Тэхёна, она под ладонью чувствует, как снова бьётся его сердце. Почему Тэхён выводит её на эти эмоции — она бы знать не хотела, потому что это чревато последствиями и Чонгук сам лично её убьет, если узнает. Но Ким всё ещё жив сам по себе. Жизель набирает номер Хосока и кладет мобильный рядом с Тэхёном, уходя.***
Ким пережил операцию и стал удивительным случаем в практике многих врачей. Потому что люди от пули в сердце умирают, а Тэхён смог выкарабкаться по воле случая. Хосок слышал на том конце только хрипы, он приехал, понимал, что творится что-то не ладное. Ещё прошлым вечером они разгромили Чонов, а теперь не странно, что на его друга покусились. Хосок не оставлял друга ни на минуту, смиренно просидел всю операцию и уже несколько часов находится рядом, боясь оставить его. Думает о том, что могло быть, задержись Чон хоть на минуту? Он отправил Сумин час назад, она пережила страшную истерику. Ей бы проспаться после успокоительного, а потом на трезвую голову прийти к своему парню. Хосока самого её присутствие напрягало, он не мог при девушке вести свой монолог, глядя на Тэхёна. Родителям Кима так и не позвонил, это был бы новый удар. Ведь друг живой, а это главное. Чон продолжал с ним говорить, в частности рассказывать о пытках, которые применил бы на Чонгуке, а ещё беспокоился о том, что Тэхён мог видеть вновь кошмары. К ожиданию Хосока, в палате он был не один, Жизель скромно сидела на подоконнике, слушая Чона. Она понимала, что стоило бы рассказать Такка обо всём, что происходит здесь, но лучше ему не знать, что она по-странному привязана к Тэхёну, раз он её просто так видит. А она ведь пришла заранее, чтобы предостеречь и наверное к лучшему, что всё сложилось именно так. Это будет для Кима уроком, но он точно не остановится, станет ещё более диким. Жизель видела Судьбу, говорила. У Тэхёна жизнь — сплошная загадка. Его прошлое мутное, настоящее страшное, а будущее одна сплошная темнота. Значило ли это, что он всё же умер от руки Чонгука? Да и кто он такой?***
Ночь. Аппарат жизнеобеспечения тихо издает звуки. Тэхён медленно открывает глаза, не сразу понимая, что находится в больнице, думается, — рай. Но рядом на стуле дремлет Хосок и Ким не уверен в том, стоит ли ему радоваться. Каким образом только выжил и сколько времени прошло? Он, кажется, видел кого-то у окна, но силуэт быстро испарился в воздухе. Тэхён не пробовал шевелиться, бинты всё стягивали, но своё сердце он ощущал, оно всё ещё было живым. А ведь и правда не закончил дела, и если уйдет, он Чонгука с собой приберет. Такка ответит за это покушение своей головой. Новая причина для того, чтобы убить этого монстра. Какая тюрьма? Даже если он и сядет, Тэхён проберется в камеру и задушит его. И мысли эти навевают образ Чона, Тэхён знает, что всё это из-за его состояния. Чон Чонгук просто не может быть ночью в его палате. Он не может стоять рядом, давя своим присутствием, и уж точно не будет касаться тэхёновой бледной руки. Теперь он пришёл в новом кошмаре, в котором Ким чувствует вину перед другом и видит свою Смерть. — Душа моя, — бархатный голос разливается по палате, — что же ты так за эту жизнь держишься? — Ты не настоящий, — сломано отвечает Тэхён. — Я сплю. — Пусть будет так, — кивает Чон, ведя холодными пальцами от запястья до плеча. — И всё же… тебя держу я? Разве Смерть на такое способна? Ты умрешь когда-то, я останусь. — Неправда. — Я никогда не лгу. Зачем? Ты всё и так знаешь, как и то, что с пулей в сердце не живут. Кто ты и чего на самом деле хочешь от меня? — Кто ты? — приходит в ответ. — Ты знаешь, кто я, — пальцы оказываются на шее, мягко поглаживая. — Себя мне отдать не хочешь. Не цепляйся так за те прожитые мгновения, они — ничто. Привыкай жить в своих кошмарах, они ведь только в твоей голове. — Почему? — Потому что ты — дитя тьмы, но кто именно, я умираю, как знать хочу. Я вернусь и буду убивать тебя столько раз, сколько потребуется, пока не доберусь до истинны. Окажись ты пешкой, рая тебе не видеть никогда. — Как и тебе, — хрипит Тэхён, мужчина ведет пальцами по его губам. — А мы похожи, — на секунду на хмуром лице будто улыбка промелькнула, — только у тебя есть внутри душа, у меня её нет. Будешь моей? — Исчезни, — Такка растворяется на глазах, но Ким не перестаёт чувствовать касание его руки.