***
— Я удивлен, что вы не пьёте, — усмехается Тэхён, высовывая голову в окно. Чонгук не раз предупреждал, что из-за скорости ему эту непутевую тыкву может снести, но Кима ничего не волновало. Позади в таких же темных машинах ехала семья демона. — Мы будем, но разорим бар Ли, — отвечает Чон, сжимая в ладони бедро Тэхёна, чтобы не вздумал упорхнуть. — Как они ещё вас не послали? — У них безопасно, — затягивает парня в машину, — зачем светиться в последнюю ночь? — В чём то ты прав, — пытается пригладить волосы Ким, — кстати, спасибо, что не обделил моих друзей. — Они уже час на квартире, — ускоряется мужчина. Сегодня полнолуние, этот день всадники посчитали знаковым, последним и потому прощаться собрались у драконов, чтобы лишний раз не находиться в собственных домах, которые давно должны были опустеть. Оставив машины на парковке, все поднялись, находя в квартире братьев уже море пустых бутылок. Тэхён знал, что без присмотра друзей нельзя было оставлять. Компания расположилась в большой гостиной, окружив себя алкоголем и закусками. Первый стакан был поднят за мнимую победу. Всадники смолчали о главном. — Значит, вы попытаетесь всё исправить? — спросил Феликс, неоднозначно поглаживая брата по пояснице. — Я не любитель таких встреч, когда знаешь, что она последняя. Мы же все исчезнем, будто нас и не было здесь, — ответил Марк, рассматривая кольцо на пальце. — Но так будет всем нам лучше. Мы потрудились на славу. — Нужно узнать все обстоятельства наших жизней, — подключился Чимин. — Почему я себя убил, что произошло в семье Марка и какого хрена Рия ты мутила с отцом? — сестра стукнула его попавшейся под руку бутылкой виски. — А ты Чонгук? Помнишь? — Помню, эту же жизнь я с Тэхёном проживал как-то. Не будем об этом, — Ким опустил голову. — «Душа моя, здесь нет места для горечи». — А что будет с кольцами? — резко сменил тему Тэхён, прижимаясь к боку истинного. Он не станет грустить, это не имело никакого смысла. — Вы спрячете их? — Да, возможно, — улыбнулся Чимин и взглянул на старшего брата. Знает, что Чонгук не любит врать Тэхёну, но скрывает уже вторую тайну, думая, что так будет всем лучше. — Девочки! — ворвался в комнату Юнхо, опоздавший из-за работы. — Я проезжал мимо пекарни Кара… — запыхался парень, падая на Чонина. — Зуб даю, видел что-то странное. Там такой свет валил. А потом в небе огни… это было красиво. — Ангелы? — напрягся Марк. — Авель, — успокоил брата взглядом Чонгук. — Забудь. Это не наша проблема. Опустела пара бутылок, настроение подниматься и не думало. Все всадники, кроме Чонгука были сознанием уже где-то не здесь, а в своих мирах и мужчина всё понимал. В его объятиях был Тэхён, во что с таким трудом вериться, Чон добился своего. Он мог беспрепятственно касаться его, вдыхать аромат волос и смотреть в глаза, видя в отражении себя. Чонгук был счастлив и это счастье с Тэхёном делил поровну. Ему тоскливо прощаться с семьёй, но держать их Чон тоже не может, как не смог бы удержать и Кима, если бы он всё же выбрал иной путь. Чонгук говорит с душой Тэхёна, слышит её дыхание и чувствует тепло. Здесь будто нет ещё людей и они совсем одни, согреваются друг другом и алкоголем. Чимин что-то рассказывает, а Чон рассматривает их с Тэхёном пальцы переплетенные. Это есть Рай. Такие посиделки часто заканчиваются бодрым утром и крепким кофе. Но на заре всё кончится, даже этот кусочек рая исчезнет навсегда, благо есть память и её сохранят все. Не хватает Хосока, Тэхёну и Сумин здесь не хватает. Он на неё успел тоже в последний раз взглянуть и проститься, чего не смог с родителями. Чтобы вот так глаза в глаза — нет. Ким пришел в больницу, заглянул в палату и ушёл. Если бы позволил себе большего, то так не смог бы пропасть в вечности. Он вернется домой, в эти руки. Для него более ничего не имеет значения. Юнхо и Чонин говорят об отставке, Тэхён их тоже понимает. Хочется ему верить, что парни тоже начнут всё заново, но вряд ли такое можно забыть и жить нормально. Только у Сумин получилось сбежать, Хосоку не удалось. Тэхён верит, что Чон обретет покой, может вернется к Юнги, тот смог бы понять и простить. — Однажды один американский поэт сказал, — Марк стоял у окна, смотрел на то, как быстро передвигались по небу редкие облака. В руке у него стакан с каплей алкоголя на дне, а на сердце камень, — единственная причина, по которой мы уезжаем — это снова встретиться. — И прощания не вечны, — развалился в кресле Чимин, поглядывая на спящих братьев Ли на диване. — Спасибо, что были частью моей жизни, — резко начала плакать Рия, понимая, что «пора». — Спасибо, — девушка бросилась в руки к Тэхёну, как к создателю, и пока он успокаивал её, не заметил, как Марк и Чимин передали кольца Чонгуку, что после сделала и Рия. Мужчина исполнит их просьбу. — Уверен, — сам еле держится Ким, — Бог знает, что мы встретимся снова. — Увы, закончен бал, — Чонгук хотел было ответить на рукопожатие братьев, но обнял их, позволив себе отнюдь не слабость, показав любовь. — Тогда не прощайте, — голос у Чимина сломался, — а до свидания. Тэхён отошёл в сторону, бросил взгляд на своих друзей, что с раскрытыми ртами наблюдали за тем, как уходят в жизнь те, кого они собирались убить. Это ли не победа? Ким расправил крылья и взмахнул рукой, а образы чужие стали песком под ноги осыпаться, исчезать. Рия продолжала плакать, но улыбалась. Чимин, соединив свои ладони показывал, как бы «держитесь», а Марк молча смотрел на Тэхёна в его глазах «прости за всё, мы друг друга недопоняли». И Тэхён простил. — Стало пусто, — потянулся за бутылкой Чонин, наблюдая за зарей в окне. — В этом заключается жизнь, — Чонгук устроился на месте, где сидел Чимин. — Ещё минутка… нам тоже пора.***
Каин успел снять фартук и прибраться в кафе, собираясь закрыть его уже поздним вечером. Парень направился к двери, предчувствуя, что кто-то мог придти. Он ждал брата, надеялся на нормальный диалог и понимание с его стороны. Только Каин уже всё совершил, он отдал в руки настоящего Дьявола книгу и обрек планету на погибель. Как же он надеялся, что Люцифер устроит ад и Кару не придется проводить остатки своих дней в вечных терзаниях. Пришёл к нему только не брат и не ангел. — Свобода имеет свойство кончаться, — раздалось за спиной и этот голос демон узнал сразу, он видел свечение даже спиной, покрывая мурашками не от страха, воспоминаний, что нахлынули на него. — Я пришёл за тобой. — Убить? — он осторожно обернулся, чтобы взглянуть в глаза Бога и пропасть. — Тебя ждет небесная тюрьма. — Ты уже наказал меня и моего брата… так забери его! — не справился с эмоциями Каин, но падать в ноги к Сану не собирался. — Виноваты вы оба, но забираю я тебя, — яркая вспышка ослепила Каина. Он больше не чувствовал притяжения земли, лишь легкость, ту самую свободу, которую у него по-настоящему отнимают. И его конец настал, за грехи принято платить. Ему Рай станет Адом.***
Сокджин проснулся посреди ночи, окруженный тьмой и присутствием кого-то лишнего в спальне. Мужчина стал ворочаться из стороны в сторону, только после заметив чужой силуэт у изножья кровати. Его и без того терзали кошмары в виде якудза, Намджуна и демонов. В этот раз всё было реально, даже Чонгук. Он молча обошёл постель и оставил на тумбочке у кровати кольцо. — Зачем? — хриплым голосом спросил японец, Чонгук только поклонился и растворился в темноте. Джин присел, потирая глаза. Он взял в руки кольцо, включив лампу. Украшение Марка мужчина узнал и стал понимать, что происходит. Сокджин помялся, стал прокручивать все слова, которые Чон говорил в последние дни их встреч и только после без раздумий надел на палец кольцо. «Я видел, как снята была печать, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить».***
Юнхо собирал в коробку свои вещи, успев попрощаться со старыми коллегами, когда к нему нагрянули. В участке никого не оставалось кроме парня и дежурного полицейского, что сейчас курил на улице. Юнхо испугался внезапного появления Чонгука и даже присел, когда мужчина протянул ему руку с кольцом. — Почему я? — хлопал глазами офицер. — Того хотела моя сестра. Да ты и сам знаешь, почему. Я могу оставить его здесь, но придет время и ты наденешь его. Твоя жизнь не имеет никакой цены сейчас, но с кольцом — ты Бог, — пояснил демон. — Тэхён не знает. — Это как-то, — замялся Юнхо, но в глазах искры Чонгук уловил. Кольцо Рии осталось на столе, Чон исчез. Парень услышал, ржание лошади на улице и стук копыт. «И когда сняли вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч».***
Открыв глаза после долгого сна, Ыну увидел не жену, даже не сына. Перед ним стояла молодая девушка, заливаясь слезами. Она сжимала в пальцах свернутую в двое бумагу, после протягивая мужчине. Пары минут нужно было Ыну, чтобы понять происходящее. На удивление чувствовал себя он абсолютно здоровым, а когда догадка пришла в голову, он стал судорожно бегать глазами по палате. — Тэхён просил передать, — настаивала Рози и мужчина взял в руки письмо. — Будьте здоровы, — вышла из палаты она. Ыну успел заметить жену, разговаривающую с доктором за пределами палаты, но не потревожил её, а раскрыл лист. «Начну с банального прости… Я был плохим сыном, раз не нашёл в себе сил попрощаться. Ты пропустил так много, что мне с трудом хватит бумаги. Отец, я был в аду. Моя жажда мести свела меня с ума. Я, как одержимый гонялся за Чонами, и пришёл к тому, что обрел себя. Теперь я знаю кто ты и кто я, чем ты занимался, как жил всю жизнь. Маму я не просвещал, не хочу, чтобы она плакала. Мне тяжело расставаться, но я уже умер, ты можешь в новостях про меня ещё послушать. Мы всё инсценировали, чтобы жить дальше. Я и Чонгук. Отец, мне стыдно и из глаз текут слезы, потому что твой единственный сын, даже если не родной, выбрал другого мужчину главным в своей жизни и сбежал. Я всегда бегу, это моё проклятье. Клянусь, я пытался быть, как все, но ничего не вышло. Всегда найдется кто-то, кто всё испортит. Демоны пришли. Я трудился, работал, женился, но меня тянуло к моему истинному человеку и я сдался. Мне говорили, что я — Любовь, не ангел, не демон. Тогда кто я? Чонгук говорит, я — его душа, верю. Тебя предаю так же, как и себя. Со мной всё будет хорошо, только не злись на меня долго. Я не приду никогда, не смогу. Не представляю как держится мама, поцелуй ее за меня. Желаю вам обоим так же обрести себя, как и я. Не волнуйтесь за меня, просто живите дальше. Не знаю, скажешь ли ты маме, что я жив… она ведь не поймет этого и станет искать меня. Я буду в вечности, на краю вселенной, всегда помнить о вас, любимые.***
Чонгук поймал Чонина у машины, ловя буквально за руку, чтобы парень остановился. Охотник попятился, надеялся больше Смерть не увидеть, потому слегка мандражировал. Демон в его ладонь вложил кольцо. — Я тебя читаю, Чонин, не противься, — улыбался Чонгук, ему в ответ не улыбка, а испуг в глазах. — Другие кольца тоже нашли своих хозяев. Чимин решил отдать тебе своё, — сказал он и, развернувшись на пятках, ушёл в даль. Чонин взгляд на кольцо перевел и снова на Чона, но никого на дороге уже не было. Парень поднял украшение на уровень глаз, рассмотрел и, психанув, надел на палец. «И когда сняли третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в руке». Чонин закрыл глаза, человека образ четко представил и оказался в больнице, открыв веки. Мимо него проносились пациенты и врачи, парень только за одного единственного доктора зацепился. Теперь он тоже в победителях. Уфир не сразу заметил в конце коридора Чонина, что с жадностью рассматривал его, мысленно крича: посмотри на меня, я здесь, я пришел к тебе. И спустя секунды, тот поднял голову от бумаг, которые рассматривал. Демон бросил врача, что говорил с ним, и направился в сторону всадника. Чонин сначала шел медленно, но с каждым шагом ускорял движение вместе с Уфиром, начав бежать. Они летели друг к другу расталкивая людей, видя лишь одну цель. Демон бросил в воздух документы, и те листопадом полетели по всему белому коридору. Это мгновение, разделяющее их, казалось, никогда не кончится, но они столкнулись, словно айсберг с кораблем, оставляя в груди друг друга пробоины. Чонин первым накрыл губы доктора своими, забывая обо всех, кто их окружал. Парень прижал к себе щуплого врача, целуя так, как всегда хотел, но себе не позволял, давая понять, что пришёл навсегда. Навсегда к нему.***
Пусть ад разверзнется, откроются вновь его врата. И даже если небеса упадут на землю, — это не разлучит Чонгука и Тэхёна никогда. Не одна пройденная жизнь не прошла незаметно, оставив следы на их телах и душах. Это нелюбовь. Это забвение, вечность. Чонгук был слеп в своей любви, неверный чувствам, а самому себе, потому наказан небом за совершенное. Тэхён был слеп в своей любви, потерялся в десятках лиц, в которых единственное, что терзает ночами, так и не нашёл. Любовь не стала спасанием, покаянием. Она есть лишь боль мучительная. И прошлое ударило в спину ножом, но закрыты глаза. Все обещания выполнены. Чонгук отдал последнее кольцо в руки своего жнеца. Жизель приняла его, как дар от Бога. Бога, что есть смерть, а иного для неё и не существует. Любое окончание — это начало чего-то нового, неизведанного. Пустота не пугает, неизвестность наоборот манит к себе, и Чонгук с Тэхёном готовы в неё броситься. Сказанно многое, деланно совсем ничего. Только это не отменяет того факта, что есть истинность и ей сопротивляться невозможно. Чонгук останавливает лукан на парковке, ждет, когда Ким спустится к нему. Он прощался со своей квартирой, демон дал ему время. Когда Тэхён показался в лифте, Чон вышел, чтобы открыть ему дверь и оставить поцелуй на щеке. У них с собой ничего нет, кроме полноты души и полного бака. Чонгук не представляет даже, какой путь их ждет. Тэхён хочет к морю, там, где есть грань той невидимой бесконечности. Он себя полностью доверяет истинному. Ким замечает вдалеке образ Бога, мысленно и с ним прощается, никаких проклятий. Тэхён садится в машину, не пристегивается, руку на бедре своего мужчины устраивает. Надеется, что у его друзей уже всё хорошо, а у семьи Чонгука получиться сделать работу над ошибками. — Куда мы? — спрашивает Тэхён, когда Чон выезжает на оживленную дорогу, надевая солнцезащитные очки на глаза из-за слепящего солнца. — В вечность.Я обманут Судьбой, а она обещала мне вечность. Ты сказал, что убьешь все преграды — это нечестно. В лабиринтах кошмарного сна мы плутали столетия, А в награду нам даровали минуты принятия. Сотканные фрагменты той жизни остались в памяти. Я всё помню, каждое твоё "Не люблю тебя". Ты стрелай или режь. Убивай. Всё под силу мне выдержать, даже слова. Ночь, не губи меня. Я пленник собственной души. Вперившись в его тьму пропал, и тайну страшную раскрыл. Мне б холодеть ещё сто лет, но не позволит. Мне бы розниться с ним, он не дает покоя. Мне б только шанс исправить его грех, а он молчит. Всё время смотрит. Среди всей смуты, грязи и любви, Нашли мы то, что потеряли, Но я готов ещё хоть век искать его, спасать его, прощать. Пусть искажена история, герои — не герои, Мораль всегда будет одна: Не сведены судьбою.