*
По завершению праздника послы отправляются домой. Гавань переполнена отходящими судами, буксирующими за собой разбитые корабли; доки переполнены моряками, грузом и людьми, пришедшими пожелать им доброго пути. Королева тоже провожает послов. Она не обязана этого делать: согласно этикету, она может и не присутствовать, ведь все и так официально простились с ней на последнем балу. Лишь один из них не подошел к ней, ограничившись короткой запиской, заверенной печатью Южных островов. Поэтому она здесь, в доках, готовая к унижению и изощренной пытке их последней встречи. Матросы указывают ей на носовую часть палубы, где видна одинокая фигура в сером пальто. Он стоит у перил, якобы наблюдая за подготовкой корабля, но повернувшись спиной к копошащимся матросам. Эльза обнимает руками живот и сжимает локти. Она идет вперед. Его внимание приковано к чему-то за пределами корабля, поэтому он не замечает её. Поднявшись по деревянным ступеням, она задерживает взгляд на его плечах, на его руках на перилах, на рыжих волосах, которые падают ему на лоб на ветру, на его склоненную голову, когда он смотрит… Мимо судна проносятся оглушительно смеющиеся Анна и Кристофф. Утром Эльза проложила ледяную дорожку для саней Кристоффа, и с тех пор они резвились вокруг гавани, упрашивая её создать ледяные мосты и радостно обгоняя отчаливающие корабли. Она мысленно признается, что несколько завидует ледорубу. Восстановив дружбу с сестрой, Анна полностью переключилась на Кристоффа. К его чести, он пытается ей делиться. Анна же о таком и не думает. Принц не хуже Эльзы понимает, каково ей проводить день за днём в одиночестве. Они оба отточили улыбки, ложь, маски и доспехи. Казалось, стены наконец-то пали, но теперь… Ей было с ним так спокойно. Словно она могла выдохнуть в его тени, без надобности лишний раз обороняться; словно он в любой момент готов прикрыть её уязвимости своей силой. И ей казалось, что он испытывает к ней то же самое. Теперь же она слепнет от тоски и одиночества, которые видит в его глазах, так точно отражающие её собственные. Он знает, что она пережила и переживает сейчас и что будет переживать, когда его не станет. И он готов сам стать таким же. У неё сжимается сердце. Что она будет делать без него? Что он будет делать без неё? А потом непрошенная паника холодит ей кровь. Почему он смотрит на Анну с таким выражением лица? Она вспоминает слова, услышанные прошлой ночью. Из всего, что предположили их непрошенные соседи, фразы об Анне казались такими абсурдными, что она их даже не рассматривала. Может, дело в Анне? Чем больше она об этом думает, тем логичнее они становятся: Анна влюбилась в Кристоффа, и Ханс, поставив её желания превыше своих, милостиво освободил её от их поспешной помолвки. Значит, дело в этом? Её начинает тошнить. Она не знает, чему верить. Запри все чувства, привычно думает она, и в этот раз ей даже спокойнее прикрыться стеной. — Принц Ханс. Он натягивает улыбку и напряженно и по-южному кланяется. — Королева Эльза, — он смотрит на неё, а потом отводит взгляд. — С вашим судном всё в порядке? — Да, насколько я знаю. — Я пришла пожелать вам счастливого возвращения. — Благодарю. — С нетерпением жду развития наших торговых отношений. — Они безусловно возникнут. А вы, когда почините дренажную систему и устанете от подледной рыбалки, можете отправиться отдохнуть на Южных островах. Мои родители будут рады принять вас. — А вы? — спрашивает она куда смелее, чем рассчитывала. — Полагаю, я отправлюсь в путешествие. Многие ваши гости заинтересовали меня рассказами о своих странах. Однако в первую очередь я отправлюсь домой. — Вероятно, вы соскучились по родным. — Не по всем одинаково, — отстраненно говорит он. — По кому-то даже меньше, чем буду скучать по… друзьям, которых здесь оставлю. — Мне жаль, что у вас с Анной так и не сложилось. И тут он поворачивается к ней. Огонь в его взгляде сложно выдержать, но он всяко лучше пустоты. — Я правильно понял? Вы не благословили нашу помолвку, не единожды убеждали меня, что я не могу любить девушку, которую только что встретил, а теперь мне сочувствуете? — Я пытаюсь быть вежливой, — рычит она. — Вы — герой, который покидает нас в прескверном расположении духа, и мне понятно, что причина тому — Анна. — Эльза, — нетерпеливо говорит он. — Ответь мне на один вопрос: ты намеренно решила внезапно ослепнуть? — Вы этим утром крайне грубы и злы. — Только потому что ты меня вынудила. — Тогда что тебе от меня нужно, Ханс? — Эльза, ты сама принимаешь решения, — оскорбленно заявляет он. — Только не жди, что я буду всем из них радоваться. — О чем ты вообще? От искреннего недоумения в её голосе он теряется. — Ты же не хочешь сказать… Ты же должна знать. Я хочу уплыть, зная, что ты хотя бы знаешь. А не… не выслушивать всю эту чушь про мои чувства к твоей сестре! — Чувства, в правдивости которых ты клялся! — Анна подобна райской птице, — осторожно говорит он. — Было так легко ей очароваться и не думать, как узнать её получше. Мы запросто пришли к пониманию и нашли друг у друга много общего, и это показалось неплохой причиной пожениться, но я ошибался. Я думал, что мне нужно зеркало, второй я. С тех пор, как я встретил тебя, я начал смотреть на вещи по-другому. И вновь она не знает, чему верить. Она стала сомневаться во всем — даже в своих сомнениях. Пребывая совершенно не в своей стихии, она успокаивает себя повторением: — Но Анна… — Эльза! Мы с Анной не смогли бы жить долго и счастливо. Я ошибался. Мы оба ошибались. То, что я принял за любовь, было дружбой. Ты что же, забыла? Поцелуй не сработал, потому что я не истинная любовь Анны, а она — не моя, — последние слова он говорит уже исступленно, смотрит на неё с вызовом — мол, пойми, о чем я, докажи, что я не прав. Она смотрит на мерцающую воду фьорда. — Почему ты вчера так внезапно ушел? — Я… — он проводит ладонью по лицу. — Я решил, что ты… — он качает головой. — Потому что так же внезапно рухнула лелеемая мною надежда. — Какая же? Его лицо искажает страдание. — Значит, ты не знаешь. Или притворяешься, что не знаешь. В таком случае ты будешь счастливее в неведении. — Я полностью с этим не согласна! Он молчит. Отвернувшись, он смотрит на Анну и Кристоффа и в последний раз окидывает взглядом Эренделл. — Всё, чего я когда-либо желал, глядит мне в глаза, а я должен уйти, — говорит он. — Обычно я не импульсивен. Но мне так отчаянно хотелось удержать то, что я здесь нашел: дом. Я попытался ухватить его, пока он не ускользнул. Для этого я использовал Анну и этим не горжусь, хотя, надо сказать, в то время я считал, что это — любовь. Потом это изменилось, но остальное — нет. Это место овладело мной. Люди, город… но больше всего — ты. — Ханс. Пожалуйста. Что тебя гонит? Проходит некоторое время, прежде чем он отвечает. Они видят, как мимо них проплывает парус, окончательно отрезая их от остального мира. До его отъезда осталось совсем немного времени. — «Больше никаких сюрпризов, никаких потрясений», — говорит он. Он приводит ей её же слова. От осознания этого она ощущает себя до глупого счастливой. Долг. Он считает, что дело в долге. И что он, в свою очередь, исполняет свой. Разумеется — он же привык быть запасным вариантом, последним прибежищем. — Это уже королеве решать, — говорит она. В его глазах что-то меняется. Он шагает к ней. — Эльза, я здесь не потому, что жажду власти. Или для того, чтобы держать свечку над твоей сестрой. Анна всегда будет дорога мне. Она была первой, кто хоть когда-либо предложил мне настоящий дом. Она — семья. Но ты… Из-за тебя мне хочется пройти каждый путь, что может предложить жизнь, — внезапно он краснеет и начинает запинаться. — Пойдешь ли ты со мной? Она чувствует, как громко бьется её сердце. — Мы едва знаем друг друга, — шепчет она. — Да ладно! Она засовывает дрожащие руки в складки платья, понимая, как иронично это выглядит — ведь раньше они были надежно спрятаны в перчатках или железных оковах. — Я люблю петь, — говорит она в спешке. — Вообще говоря, я неплохо пою. А ещё я люблю высоту отчасти потому, что никогда её не боялась. Меня тоже сносит морская болезнь, но я — жаворонок, — она замолкает, потому что его улыбка идет даже из глубины его зеленых глаз и, о, как от этого танцует её сердце. Она выпаливает: — Я и не говорила, что тебе нужно уезжать. — Эльза… — Прошлой ночью ты даже не спросил, чего хочу я! — Эльза. — Что? — молит она. Он смотрит в её ищущие глаза. А затем целует её. Она ошарашенно отшатывается, но он обнимает её, так что далеко она не уходит. За одно биение сердца она берет себя в руки и возвращается к нему, жадно ища его губы. Он такой теплый. Он целует её вновь и вновь, его сердце бьётся под её ладонью, его руки крепко прижимают её к нему — и ей ужасно не хочется с этим расставаться, как будто он безвозвратно стал её неотделимой частью. — Мне нужна лишь ты, — говорит он ей в губы. — На любых условиях. Я стану конюхом и буду каждый день вычищать королевские конюшни, только чтобы остаться с тобой. Она приподнимает голову, чтобы взглянуть на него, гадая, отражается ли в её глазах то же, что и в его, и знает, что это так. Каждый путь, что может предложить жизнь, сказал он. — Куда бы ты хотел отправиться? — Ради тебя я дойду до края мира. Она неуверенно смеётся. — Я не хочу, чтобы ты шел до края мира. Его улыбка становится шире. Он знает, что она собирается сказать. — Тогда чего же ты хочешь? Её сердце полно света — сверкающего, пылающего, струящегося солнечного света. — Останься.* * * КОНЕЦ * * *