Недосказаное

      Со смешанным чувством любопытства и недопонимания Сигма наблюдал за дорогой. Парень со светлой кожей и худощавым телосложением уж точно не один раз слышал, что ему нужно больше есть. Хотя упрёков в жизни он слышал более чем достаточно. Один из них был всегда насчёт его волос; якобы парню не положено иметь такую длину. В данный момент кончики волос достигали поясницы и, несмотря на недовольство со стороны осуждающих людей, он их ещё и покрасил: 2 цвета по разные стороны — белый и сиреневый. Сигма много внимания уделял волосам. Они были мягкими, шелковистыми и сейчас связанными в низкий хвост. На данный момент на парне красовался деловой костюм, в котором он обычно ходил на встречи. Ничего лишнего — идеально выглаженная белая рубашка, чёрные, немного прилегающие к худым ногам, брюки и пиджак.       Он сидел на переднем пассажирском сиденье, а в голове крутился вопрос, на который ему дали краткий ответ: «Приедем — узнаем».       Как же он не любил, когда ему не договаривают, а при обычном порядке вещей закатывал глаза. Сейчас же всё иначе. Хоть ему и сказали, что нужно кое с кем встретиться, чем дальше они ехали, тем больше было беспокойства.       Машина уже давно покинула город, асфальтная дорога сменилась щебёнкой, а спустя время и вовсе землёй, что была объезжена разными неизвестными машинами.       По обе стороны стоял лес из высоких сосновых деревьев. Ветки были пышными с зелёными иголками, но настырный солнечный свет всё равно пробивался и рассеивался на окрестностях.       «Сколько мы уже едем?» — задался этим вопросом и мгновенно подсчитал время юноша. Сверив с временем выезда и нынешним, он дал точный ответ, всё также в своих мыслях — «2 часа».— А в режиме ожидания казалось, что уже полдня. Он продолжил бы строить ещё одну теорию о том, куда они едут, если бы голос водителя не прервал его.       — Приехали.       Ещё одним удивлением сегодняшнего дня было для Сигмы то, что Фёдор Достоевский сам решил вести машину.       Тёмные волосы, подстриженные под каре, равнодушный, но в тоже время уверенный взгляд фиолетовых глаз. Также как и Сигма, Фёдор был одет в деловой костюм. Этого человека, наверное, знала каждая собака в городе… Да и не только в городе…       Директор множества крупных фирм и бизнеса в сфере казино: на его плечах немало проектов, а также вложенных средств не только в свои. Но откуда он взялся? Когда успел добиться всего этого? Ответ был проще некуда: повезло с родителями. Он был умён, получил все необходимые навыки.       Выдрессирован? Рождён для этого.       «И что же он — чёрт побери — забыл в этой глуши?!» — Сигму уже раздражало, что его не ввели в курс дела.       Пейзаж действительно сменился. Лес отступил назад, и местность стала намного более открытой. Деревня? Никак нет. Стоит лишь один дом, и мало того, что ухоженный, так ещё и жилой: тёмно-бордовая крыша и светло-персиковые стены с белыми окнами, небольшая терраса при входе, что-то на подобие сарая, амбар и гараж.       Услышав звуки проезжающей машины, хозяин дома, заметивший её через окно, вышел встретить неожиданных гостей.       Поначалу Сигме показалось, что здесь живёт молодая семья, но увидел он только одного мужчину, вышедшего из дома. Белые волосы, заплетённые в косу, кончики которых были на уровне талии. Красная рубашка в клетку с подвёрнутыми до локтей рукавами, заправленная в коричневые брюки. Обдумывая возраст незнакомца, Сигма прикинул, что ему около 25. Но всё же: что им нужно от него? Ответ знал только Фёдор.       Достоевский, прежде чем выйти, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Сигма посмотрел на него с недоумением и понял: он хотел успокоиться. Это было странно. Он никогда не видел, чтобы Достоевский так нервничал.        «Чёрт, да что это за человек!» — Сигма хотел собрать этот непонятный пазл.       — Мы собираемся выходить? — спросил Сигма, который уже не мог быть в предвкушении и ожидать, поэтому он начал торопить Достоевского.       — Да, идём, — ответил Фёдор, — Говорить буду я, а ты сделай то, что умеешь лучше всего, — Сигма кивнул, и они оба вышли из машины.       Под «лучше всего» Достоевский имел ввиду «читать своего собеседника» — замечать каждое движение, моргания, дрожь, даже уловить частоту его дыхания. Всё то, что могло указать на ложь, волнение и тому подобное.       Сразу как они подошли ближе, мужчина спустился с террасы по деревянным ступеням им навстречу. Теперь они были в метре друг от друга, и Сигма мог разглядеть его вблизи. Первым делом он осмотрел его с ног до головы. Хозяин дома имел гетерохромию: левый глаз был жёлтого цвета, а правый голубого. Длинные светлые ресницы и тонкие брови, на руке не было обручального кольца. Можно предположить, что он одинок, но это всего лишь догадка.       Гостей он встретил с улыбкой. Сигма посмотрел на Фёдора и сразу удивился. Он был как-то… разочарован? Вовсе на него не похоже.       Фёдор на самом деле был не рад этой встрече, пытался сохранить холод и добиться того, ради чего сюда приехал. Решительный и всегда серьёзный «Лидер» замешкался, не решился что-то сказать и пытался подобрать слова, хоть и на самом деле не один раз прокручивал множество сценариев в голове и мысленно репетировал идеальный вариант. Он опасался, что начав не с того, получит отказ. Уж слишком хорошо знал этого человека.       — С какими намерениями? — парень осмотрел Фёдора с головы до ног и скрестил руки ниже груди. Кинул взгляд на Сигму и добавил, — Твой новый телохранитель?       — И тебе здравствуй, Николай. Это Сигма, мой советчик и парламентёр.       — Николай Гоголь, — они пожали друг другу руки.       — Можно просто Сигма.       — Фёдор, — снова перевёл взгляд на того, — с каких это пор ты кого-то слушаешься? — парель ухмыльнулся, в этом явно был какой-то подкол. Но напряжение между ними нарастало из-за этого сильнее. А Сигма пытался уловить эту связь и выяснить в каких отношениях они раньше состояли.       — Я пришёл не это обсудить.       — Кажется, я уже задавал вопрос о цели вашего приезда.       — Да, — Достоевский снова стал прежним. Прежним для Сигмы. Снова холодный взгляд и уверенный тон в голосе, подавил ненужные эмоции. Стёр их с внешнего вида.       Гоголя словно ничего и не задевало. Он говорил мягко и смотрел спокойно. Фёдор его не впечатлял, а значит они были достаточно знакомы или деревенщину вроде него не волнует его статус. Такой вывод сделал Сигма, наблюдая и рассуждая. Второй вариант отпал сам по себе. Фёдора бы не задевало так, если бы Гоголь был для него никем. Однозначно первый вариант. Но когда это было? Сигма работал на Фёдора уже 3 года, а сейчас ему 26. Сигма же моложе Достоевского на 5 лет. Да, он работал на него с 19 лет.       — Пустишь в дом? Там мы сможем всё обсудить, — продолжал Фёдор.       — Боюсь, нет, — поднял брови, состроив расстроеное лицо, — я не ждал гостей и не прибрался.       — Я приехал не на твои порядки смотреть. Чистота меня не волнует.       — Ох, дорогой, если тебя не волнует чистота, то мы и в курятнике можем поговорить? — Николай издевательски ухмыльнулся, — просто скажи чего ты хочешь. Кратко.       — Уже и забыл, когда ты ставил мне условия, — в этот раз ухмыльнулся Фёдор. Они смотрели друг на друга, не отводя взгляда. — Я хочу, чтобы ты работал на меня.       — Отказано.       — Я ожидал этого. Почему?       — «Я хочу», — Гоголь повторил слова нежданного гостя, — мне всё равно, чего хочешь ты и в каких целях. Тут кроется подвох.       — Мне было не дано тебя понять. Ладно ты решил уйти. Но уехать из города? Для чего?       — Чтобы такие, как ты, не доставали. Сигма, мне жаль, что ты связался с таким человеком.       Гоголь посмотрел на Сигму, прекращая игру в гляделки с Фёдором. Брюнет недовольно отвёл глаза в сторону, хмурясь и бормоча себе под нос: «Как же с тобой всегда сложно»       Сигма уже хотел спросить «почему?», но Достоевский его остановил. Он привёл его не для разговора, лишь для чтения эмоций. Парень не понимал, зачем это Фёдору, но ответственно отнёсся к продолжению начатого.       Николай не спеша ушёл в дом, опустив руки. Тогда-то Сигма и заметил слегка подрагивающие пальцы. Не только Фёдору, который всегда был холоден и решим, сложно говорить: для Гоголя эта встреча тоже была непростой. С каждой минутой ему становилось тяжелей, поэтому он хотел скорее закончить и уйти. Улыбчивая маска больше не могла на нём держаться. Вскоре он скрылся за дверью собственного дома.       — Уходим? — прервал минутную тишину после случившегося Сигма.       — Нет, — вздохнул Фёдор, — стой здесь.       Достоевский уверенно пошёл к двери. Поднявшись по ступеням, ещё не успев постучать, парень быстро отошёл на два шага вправо, уклонившись от резко распахнувшейся двери. Гоголь вышел с дробовиком в руках и нацелился на Фёдора…