Недосказаное

      Незаметно прошла неделя. Сигма брал на себя обязанности готовки обеда и ужина. Гоголь же отвечал за доставку продуктов. Да и вообще за 7 дней покидал дом только 2 раза. В общем дни пролетели за пустыми историями, за играми в «камень ножницы бумага» на мытьё посуды. По детски, но развлекались как могли. Сегодняшний день выдался более тяжелый из-за работы в саду: подбелеваньям деревьев, подрезанием веток. Ну и Сигма конечно же с радостью помогал. После ужина оба смотрели фильм.        Сигма расслабленно сидел наблюдая за сюжетом, Николай же рядом положив уставшую голову тому на плечо, подтянув колено к груди.       — Я уже знаю что будет дальше, — тихо произнёс Николай.       — Ты же сказал что не смотрел его, — Сигма перевёл взгляд на Гоголя.       — Ну так я и не смотрел, — поднял невинный щенячий взгляд разной окраски глаз и моргнул два раза длинными ресницами.       Сигма с несколько секунд смотрел то в один глаз то в другой, рассматривая впервые так близко разницу между ними, Гоголь же не отводил глаза позволяя это сделать. Можно же сравнить их с голубым морем и ярким солнцем. Всё же Сигме стало неловко от такой наглости с его стороны, как он считал и отвёл взгляд снова на экран. Николай лишь слегка улыбнулся, поднял голову с плеча Сигмы.       — Так откуда знаешь, что будет дальше? — всё таки спросил запоздало Сигма. Беловолосый снова кинул взгляд на парня.       — Потому что жанр, романтика. Всё слишком предсказуемо, если убрать весь сюжет действий и оставить только чувства. Что мы получаем? Одну и ту же историю, кто-то любит, кто-то страдает. Эти 2 состояние будут вечные вперемешку, лишь игроки меняются. Понял?       — Ага, мы больше не будем смотреть романтику, — хоть Сигма и частично понял к чему клонил Николай, эту тему для разговоров он не любил, — к тому же если убрать сюжет, зачем смотреть? Нам интересно начало, к чему приведёт и какой будет с этого вывод, всего-лишь. А если не хочешь смотреть, то сними собственный фильм.        Николай тихо посмеялся, а потом спросил:       — А если бы ты снимал фильм про свою жизнь, то как бы его назвал?       Сигма поднял запрокинул голову назад, устремив свой взгляд в потолок, словно там написан ответ, несколько секунд подумал и дал ответ:       — Ну у меня не очень интересная жизнь, допустим «Небесное казино». Ведь в нём моя жизнь перевернулась.       — А сейчас и в общем принадлежит тебе.       — Ну, сейчас, нет, — досадно сказал и Сигма вернул голову в обычное положение, продолжил смотреть фильм, — Ну а ты как бы назвал?       — Хм, даже не знаю, — Гоголь сделал задумчивое лицо, но ответил почти сразу, — наверное это будет самое скучное кино в мире без названия, — сухо произнёс и ухмыльнулся.       — Не интересным, ага, а как же. А у тебя ещё ведь тысяча историй в запасе. К тому же, так не бывает, — всё таки возразил Сигма       — К тому же, никто не снимает, — с ухмылкой произнёс Николай.       — Так. Всё. Я не понимаю что в фильме происходит.        Оба замолчали и пытались сосредоточиться на фильме. Не прошло и 10 минут, а с улицы раздался звук мотора, а свет от фар бил в окно. Парни переглянулись и насторожились.       — Ну мы всё равно не следили за фильмом, — Гоголь обвёл комнату быстрым взглядом, а тогда скомандовал:— Выйди на кухню.       Сигма без вопросов скрылся на кухне. Никто не ждал гостей. У каждого в голове возникли свои догадки. Гоголь о том что Фёдор разузнал местонахождение Сигмы. Да он свято поверил в эту ложь, с желанием защитить от Достоевского из-за того что знал какой Фёдор. Но как же ошибается. Второй же не углублился смыслом, «зачем? ». Ему было интересно «кто? ». Всё таки он помнил свою роль и выполнял, несмотря на чувство вины которое всё время ходило по пятам и росло с каждым днём, когда Гоголь пытался ему помочь. Одного дня, это чувство накроет большой волной.       Раздался стук. Гоголь открыл дверь.       Диалог начался весьма странно; первый заговорил незнакомец:       — Ты жив! — радостно возгласил и развёл руки в стороны.       — А не должен? — слегка раздражённо процедил Николай.       — Мы так давно не виделись, мало ли, — ухмыльнулся, — пропустишь?       Гоголь не ответил, но отстранился от двери пропуская гостя вперёд.       — Давненько я у тебя не был, а ты так то и вообще, ко мне не заглядываешь, — с наигранной печалью он снова развёл руки.       — Ну и чего ты явился? — уже равнодушно сказал Гоголь.       — Знаешь немного в горле пересохло, будешь любезен налить стаканчик воды, — незнакомец улыбнулся.        Сигма конечно же ничего не видел но всё отлично слышал; специально стоял возле двери. Но понял что сейчас оба зайдут на кухню, сел за стол.        Первым зашёл Гоголь и достал стакан, принялся набирать в него воду, а следом за ним незнакомец, спёрся в проходе. Парень был совсем немножко ниже Николая. Волосы длинной до плеч, тёмно синего оттенка и более яркого на концах, холодно голубые глаза. Одет в тёмные джинсы, чёрную футболку и кожанку такого же цвета. Обвёл кухню взглядом задержав при этом на Сигме. С ярким недопониманием и широкой ухмылкой возродившемся у него на лице, перевёл глаза на Николая, при этом протянул руку с такой надменной снисходительностью, наставил указательный палец на Сигму.       Гоголь обпёрся на столешницу и уже допивал воду в стакане. Прочитав в этом жесте парня, — « Объясни что это значит », отвернулся чтобы ещё раз набрать воды, но ответ всё же дал:       — Это всё равно не то, что бы ты мог подумать, мы просто друзья, — с таким же равнодушием промямлил Гоголь и протянул новый стакан воды парню.       Сигма сидел молча и призрённо смотрел на незнакомца, но кинув взгляд на Гоголя, стало как-то не по себе. Он видел Николая: весёлого, злого, уставшего, но равнодушного впервые. Подчеркнул то что ему вовсе не идёт эта эмоция, если это вообще можно было назвать эмоцией.       Синеволосый парень опустил стакан и вернул его в руки Николаю. Сел за стол рядом с Сигмой, он оценивающим взглядом осмотрел его вблизи. Сверкнул безрадостной улыбкой, кинул взгляд на Гоголя.       — Ну и друзья у тебя Коль, — перевёл глаза снова на Сигму, продолжил, — Сигма? Так ведь?       — Да. А как могу обращаться к вам?, — Сигма немного был озадачен поэтому говорил с напряжением.       — Вальд. Вальд Лилвин. Но мы же можем обращаться на ты?       — Как вам удобно.       — Не знал что у нашего скромного Николая, есть снова люди из высшего общества, — произнёс с гримасой удивление тот. — Но друзья Николая и мои друзья тоже. Надеюсь мы останемся с тобой в тёплых отношениях.       — Наши мысли совпадают, — ответил Сигма. А лишь потому, что заводить врагом ему не хотелось.       Всё это время, эти двое, смотрели неотрывно друг другу в глаза. Сигма разорвал взгляд первый, посмотрел на Гоголя. На том всё ещё каменная маска и он молча наблюдал за происходящим. Вальд самодовольно покосился на Николая, снова ухмыльнулся.       — Ладно мне пора, — поднялся со своего места Лилвин снова обратился к сероглазому. — Ещё увидимся, — нет, он не попрощался, он поставил факт.       Парень удалился из кухни и пошагал на выход. Гоголь оттолкнувшись рукой от края столешницы подался за ним. Сигма не последовал за ними и остался на кухне с новой работой анализа. Этот Вальд показался для Сигмы странным, то что он его знал это не удивительно. Все эмоции были наигранными и не считая удивление как только он заметил Сигму. Его взгляд вызывает опаску и холод. Можно было сравнить с взглядом Фёдора. Если бы Вальд и Фёдор смерили друг друга взглядом то наступил бы ледниковый период. И всё же Лилвин уступал Достоевскому. У Фёдора в взгляде ещё была власть и что-то живое, может на лице и не показывается, но в взгляде чувствуется. Глаза же Лилвина словно куски голубого льда, словно он и не живой вовсе, лишь тело, а душа погибла. Может поэтому большинство эмоций такие фальшивые.        Гоголь вернулся через 5 минут. Они ещё перекинулись несколькими словами пока были тет-а-тет. Сигма не хотел оставаться без объяснений поэтому сразу спросил:       — Кто это был?       — Друг, — маска безразличия спала, но находился абсолютно спокойный.       — Ему что-то нужно было от тебя?       — Ну да, а разве друзья не всегда являются когда им что-то нужно? — Гоголь скептически покосился на Сигму.        Сигма хотел было возразить, но слова застряли в горле. Ведь и его Николай представил как друга. Который свалился на него, как снег в апреле, потому что, тоже что-то было нужно.       — У нас утром есть дела, которые потребуют много сил, — начал Гоголь, заметивши отчаянный взгляд, — поэтому я пойду спать. И тебе советую, — поднявшись он неспешно начал уходить.        Сигма всё же проглотил колкую фразу, снова подал голос:       — Вы обо мне говорили? — Гоголь остановился и обернулся на вопрос.       — Да.       — Я могу знать конкретней?       — Сказал что ты очень симпатичный,— Сигма слегка смутился, а Гоголь продолжил, — спросил почему ты здесь, а ещё предложил чтобы мы вместе заглянули как-то к нему. Больше о тебе мы не говорили.       — И что ты ему ответил?       — Я подтвердил первый факт, — Сигма смутился сильнее, а Гоголь беззаботно продолжил, — расказал что ты приехал отдохнуть, — жестом вообразил скобочки.       — А последнее?       — Ну вообще я не собирался тебе предлагать, но если хочешь можем съездить. Только там может быть не самая приятная компания для тебя.       — Я подумаю над этим.       — Теперь я могу пойти спать? — протянул словно ребёнок и зевнул.       — Больше не буду задерживать. Спокойной ночи.       — Сладких снов, — Николай улыбнулся и быстро скрылся у себя в спальне.       Сигма ещё какое-то время посидел на кухне, сложив руки в замок, обдумывал все услышанные слова. Первое то, что Гоголь прикрыл Сигму перед Лилвином, не рассказал его ситуацию. Поведение Николая перед этим парнем тоже странное; зачем он держал маску безразличие. Или же наоборот: эмоции были только для Сигмы, а в обычное время он всегда такой. От этой мысли сероглазый отрицательно качнул головой, словно пытался отогнать её из своего сознание. Вторая странность в том, что Вальд снова желал встречи с ним, даже в компании Николая. Значит его что-то заинтересовало. Деньги — первое что пришло на ум.       Голова разболелась от раздумий. Сигма двумя пальцами потёр виски, а после пошёл тоже спать. Без удивление, усталость накопившего дня дала о себе знать и парень быстро уснул.        Утро началось позже обычного. Сигма проснулся в 9:13. Стояла необычная тишина. Его ничего не разбудило; не привычные шаги Гоголя, ни звяканья посуды. Довольно непривычно. Он поднялся и проверил кухню что на ней ничего не готовилось, спешно оделся и вышел на улицу в поисках Николая. Но искать не пришлось, звук мотоцикла его выдал, а позже и сам выехал с леса и медленнее подъехал к гаражу, остановился. Ещё не слез с мотоцикла, но уже снял чёрный шлем прикрывающий всё лицо и пятёней разлохматив чёлку.       — О, Сигма, давно проснулся?— слез с мотоцикла, повесил шлем за ремешок на руль; поставил мотоцикл на подножку и широко улыбнувшись подошёл к парню.       — Не так давно, — осмотрел Николая быстрым взглядом юноша, — давно ты уехал? Я даже не услышал.       — Потому что я старался тебя не разбудить, даже пришлось идти сначала пешком чтобы звук мотора тебя не разбудил.       — К чему такая предосторожность?— Сигма озадаченно нахмурился.       — Ты не забыл ещё моё обещания? — Всё продолжал легко улыбаться, — у меня для тебя сюрприз.       — Сюрприз? — эхом повторил и растерялся о чём речь, но сразу вспомнил обещания Гоголя под вишней. — А если конкретнее?       — Тогда это не сюрприз и я зря старался, — с наигранной досадой проговорил и вернулся к гаражу, бросив вопрос, — Ты на велосипеде кататься умеешь?       — Своего не было, но умею.       — Чудно.       Гоголь открыл гараж и завёл мотоцикл и вывел два велосипеда. Оба одинаковые, бежевого цвета, не новые, но ухоженные.       — Поедем на них? — спросил Сигма зная ответ.       — Ну не сейчас, после обеда. К тому же мы ещё не завтракали, — Гоголь тепло усмехнулся и Сигма тоже не сдержал улыбки.

***

      После обеда, парни собрались чтобы выезжать. Гоголь проверил всё ли запер хорошо, а так же собрал небольшой рюкзак ещё с каким-то вещами. Оба сели на велосипед и Николай указывал дорогу. Ехали они где-то час и под конец просто вели велосипеды ведь устали. Погода стояла приятная; тёплый ветер, потрескивания веток, звонкое пение птиц.       Чем ближе парни подходили к месту, тем сильнее был возбуждён Гоголь, нервничал и рад одновременно. Он так хотел удивить Сигму, оставить хорошее впечатление. Как это выглядело чертовски мило. И Сигма всё это замечал. Да, он рад, но одновременно ему жаль Николая. Он считает что не заслуживает его внимания и заботы. Сигма не сможет отплатить тем же. И боится... Боится разбить Гоголя. Что при виде Сигмы, он будет вести себя как при Вальде, — равнодушно.       — Пришли, ура! — радостно огласил Николай, припарковывая велосипед под деревом.       Сигма медленно осмотрелся. Первым делом в глаза попала палатка, рядом с ней несколько сумок с едой и водой, далее камнями выложено место для будущего костра, не далеко находилось озеро с небольшим пирсом и одна деревянная лодка. Красиво.       Всё ещё держа за велосипед Сигма с такой силой сжал руки что костяшки побелели. Губы сомкнулись в тонкую линию. Гоголь обернулся и заметил реакцию Сигмы, обеспокоено спросил:       — Всё хорошо? Или тебе просто не понравилось? Сигма перевёл взгляд на Николая и расслабился. Он будет всегда признателен за его доброту. И сейчас больше всего, хотелось не огорчить его, жалеть он будет потом, когда доведёт дело до конца.       — Всё отлично, это.. Так замечательно, — губы дрогнули в скромной улыбке. Завёл велосипед тоже в тень и подошел ближе к Николаю, — Спасибо.       — Я рад что тебе понравилось, — признался беловолосый и искрене сверкал улыбкой, — вода кстати тёплая, но если решишь искупаться, то я не взял полотенца.       — Я не умею плавать.       — Этого я не предугадал. Что же, будь осторожен с водой.       — Как на долго мы здесь?       — Лишь на одну ночь, поэтому насладись нашим пребыванием вдоволь.       — Я постараюсь.        Солнце скрылось, на чистом небе начали появляться по очереди звёзды, пока не осыпали всё небо и зеркалом отображались в тихой воде. Оба сидели при свете костра, в лесной тишине и треском веток в огне. Гоголь подкинул в костёр ещё немного сухих веток и огонь снова вспыхнул, а светлые искры ушли вверх и погасли. Николай всячески хотел угодить и вот когда этот день подходил к концу решил удостовериться, удалось ли ему. Поэтому тихо спросил:       — Ну и как тебе? — развёл руками показывая на всю обстановку.       — Почти так как ты расказывал. Это действительно непередаваемо, — Сигма мило улыбнулся, — гитары не хватает.       — А, ну, секундочку, — Николай положив руки себе на колени и поднялся с колоды на которой сидел. Он заглянул в палатку и достал сумку с гитарой, сел снова на своё место и начал открывать. Сигма смотрел на это с удивлением многочисленно моргая. Гоголь взял гитару в руки и провёл легко по струнам. Парень поднял голову на Сигму который дожидался игры.       — Я только что вспомнил, что не умею играть, — смотря в глаза, спокойно, с ухмылкой ответил Гоголь.       — Что? Как? А зачем ты её вообще взял, — Сигма застыл в изумлении.       — Я не знаю, — усмехнувшись он подкрутил струны и снова провёл пальцами по ним несколько раз, зажимая лады, проиграл короткую мелодию. — Я пошутил, не смотри так словно крокодила увидел.        Сигма набрал воздуха в лёгкие, медленно при этом выдохнул, заставил себя успокоиться. Сомнения рассеялись окончательно когда Николай начал играть. Медленно перебирая пальцами, мелодия словно колыхалась на ветру принося спокойствие.       — Может ты споёшь что-нибудь? — резко прирвал Гоголь.       — Что? Нет, это не по мне. Хотя если ты ещё и красиво поёшь то я уже не удивлюсь.       — Никак нет, в этом плане я мимо, — улыбнулся и продолжил игру.       В этой атмосфере при свете костра Гоголь сыграл несколько мелодий. И лишь на последней Сигма слегка дрогнул. Нет, не от прохладного ветерка по спине. Его осенило. Гоголь открыто ему соврал, а он не распознал ложь. Он был настолько естественным, а Сигма этого не уловил. Парень задумался: сколько раз он мог его ещё провести.       Качнул головой, он снова пытался отогнать мысли. Нет, сейчас не время об этом думать. Гоголь остановил игру и начал прятать гитару, обратился к Сигме:       — Ты сейчас уснёшь. Идём спать.        Сигма кивнул и первый пошёл в палатку. Внутри которой было два разных спальника и слабое освещение от фонарика. Сигма залез в первый попавшийся спальник, одетый, спиной к середине и сомкнул глаза с желанием быстрее уснуть. Он слышал как Гоголь тихо взобрался на свою половинку и выключил свет. Было немного неудобно, не было полной тишины как в доме; постоянный шорох веток и листвы. Парень старался, не о чём не думать.        Прошел где-то час, а уснуть так Сигме и не вышло. Он повернулся лицом к середине. Было темно, но силуэты видно отчётливо. Гоголя не было в палатке. Но он не слышал чтобы тот выходил. Тут Сигму снова осенило. Он даже не ложился. Гоголь потушил свет и сразу вышел из палатки.        Сигма заволновался, вышел из палатки и осмотрелся. Ночь была ясная, а тёмный силуэт отчётливо видно на небольшом пирсе. Сигма тихо начал подходить и теперь отчетливее видел всю картину: тусклый огонёк зажатой между пальцами сигареты и плавно плывущий дым. Он, раньше никогда не видел чтобы Гоголь курил или чтобы от него пахло табаком. Да и сейчас он этим не занимался. Рука не поднималась к губам. Гоголь просто наблюдал как она тлеет.       Сигма держал на нём свой взгляд не смеясь тревожить. Лишь когда Гоголь, затушил сигарету и выстрелом с пальцев отправил её в кусты, он начал подходить словно боясь спугнуть.       — Коль, — посмотрел через плечо Гоголь на глухой но отчётливый голос Сигмы.       — Я думал ты уже спишь, — лениво улыбнулся.        Сигма подошёл к Гоголю и сел рядом, свесив ноги с пирса; руки сложив в замок и устремил взгляд на отражение колышущихся звёзд в воде.       — Тебя что-то беспокоит? — с осторожностью спросил Николай.       — Я хотел спросить это у тебя, — слегка опечаленно ответил Сигма.       Гоголь несколько секунд таращился на Сигму многозначительным взглядом. На лице расплылась широкая ухмылка.       — Не понимаю твоё беспокойство.       — В каком смысле?       — Откуда мне знать, я же не понимаю.       Сигма перевёл глаза на Николая и плечи дрогнули в усмешке.       — Тогда почему ты здесь? — продолжал Сигма.       — Ночь такая спокойная, — парировал Гоголь, — можно разгрузить забитую голову от ненужных мыслей, — указательным и средним пальцем он два раза постучал себе по виску, а тогда спросил у Сигмы, — а ты? — поймав озадаченный взгляд, уточнил. — А ты почему не спишь?       — Как ты и говорил, голова забита мыслями, вот и не мог уснуть. А потом заметил что тебя нет и забеспокоился.       — Ты забеспокоился что меня нет? Или что я ушел, оставив тебя одного в лесу?       — Конечно что тебя нет, что за глупый вопрос, а вдруг бы с тобой что-то случилось, — Сигма возмутился.        Гоголь улыбнулся; перевёл руку Сигме за спину и обнял за плечи обпёр его на себя. А тот лишь слегка дрогнул от неожиданности.       — Эй, успокойся, разве я похож на того о ком нужно беспокоиться?,— слегка сжал пальцы на руке Сигмы возле самого плеча.       — Не совсем, — уклониво ответил сероглазый.        Гоголь упустил свою руку и поднялся на ноги. Сигма наблюдал за следующими действиями. Раздался стук цепей и поскрипывания дерева.       — Ты что пытаешься лодку отцепить?       — Именно, — достал весла, одним оттолкнулся от берега.       — Она твоя? — вопросительно он глянул на Гоголя.       — Обещаю вернуть. К тому же замок не был закрыт на ключ.       — Я конечно могу тебе верить, но она точно не потонет?       — Ну во-первых, я же стою и пока не тону, во-вторых, обещаю спасти.       — Может ещё и звезду с неба достанешь? — с сарказмом произнёс Сигма.       — Не достану, но ближе к ним подплыву, — ухмыльнулся и протянул руку Сигме. А как только он тоже оказался в лодке, начал грести к середине озера, к отражениям звёзд. Все мысли словно остались на берегу, нет никаких проблем, нет забот.       Гоголь зевнул, прикрыл рот ладонью.       — Возвращаемся на берег, — предложил Сигма. И Гоголь молча поплыл на берег. Уже у причала первый на мостик выбрался Гоголь чтобы смог подать руку. Но лодка слегка отдалилась. Сигма пытавшийся перешагнуть всё же небольшое расстояние, не успел схватиться за руку Николая и упал в воду. Хоть они находились недалеко от берега, но глубина возле пирса была достаточной чтобы погрузиться с головой. Гоголь же следом прыгнул зная что Сигма не умеет плавать и быстро помог ему всплыть, держа себя и его на воде. Не успел ещё наглотаться воды и лишь испугался, Сигма крепко схватился за плечи Гоголя.       — Спокойно, держись, — помог Сигме схватиться за деревяную лестницу и взобраться. А сам поплыл за лодкой которую отнесло от прыжка. А вернул её обратно на место, взобрался к дрожащему Сигме.       — Ты в порядке? Не ударился? Ничего не вывихнул? Сигма лишь отрицательно покачал головой. Гоголь приобнял его одной рукой и повёл в палатку       — Пошли тебе нужно согреться.       Гоголь снова разжег костёр, натянул верёвку и повесил всю мокрую одежду. Кроме белья. Волосы оба распустили чтобы они скорее просохли. И Сигма впервые видел Гоголя с расплетенной косой. К счастью у Николая была ещё своя толстовка, которую он прихватил, если ночь окажется холоднее чем ожидалось, но конечно заставил её одеть Сигме. Спать уже ложиться смысла не было, ведь потихоньку наступал рассвет пока они закончили.       — Прости, я не хотел чтобы так получилось, — Гоголь действительно жалел о случившемся.       — Я сбился со счёту сколько раз ты извинился. Что случилось, то случилось. Мне всё равно понравился этот день и ночь. Так что не вини себя.       — Точно, точно?       — Даа, — закатал глаза.       Ещё где-то за час одежда просохла. Убрали всё за собой и взяли несколько сумок назад. Позже Гоголь вернётся за остальными на мотоцикле, а Сигма приготовит ему вкусный обед.