Плохой парень

      Это случилось из-за того что через пару дней после фестиваля фонарей Аякс сообщил, что через неделю, наконец, возвращается обратно в Снежную. Он и так пропустил вместо одного корабля целых шесть и то, как именно он будет оправдываться перед Царицей было бы довольно актуальным вопросом, если бы она не спалила в одном из его писем — рапорт. Что ж, лестно было узнать о том, что её «обольщение» посчитали достаточным основанием для того, чтобы позволить одному из Предвестников задержаться в Ли Юэ. В письмах сестре он же, напротив, расписывал про невероятную любовь.       Из-за этого она не могла не задаваться вопросом, кому же именно он лжёт: Царице, сестре, себе или ей? Ей было очень интересно узнать это, поскольку его лицо в момент раскрытия правды наверняка будет просто великолепным. Какой бы эта правда ни была. Люмин была уверена, что готова к любому варианту. В конце концов, их отношения с самого начала были… непростыми. И уж точно не совсем обычными. Так что ожидать можно было любого исхода.       Однако она уже давно, даже мысленно, звала его исключительно именем, а не титулом.       В общем, она обронила несколько весьма недвусмысленных фраз и именно поэтому оказалась в довольно занимательном положении на кровати у него в квартире.       Люмин лежала на животе, её запястья крепко охватывала верёвка, и причудливой вязью тянулась аж до локтей. Выглядело безумно красиво, и можно было сказать, что на этот раз её руки были почти свободны, к кровати её не привязывали, они были не за спиной, но толку от этого было мало, она всё равно смогла бы использовать их разве что как опору.       Положение в целом было чрезвычайно интересным — верёвки в этот раз было по минимуму, но сбежать, будучи в такой позе, она бы всё равно не смогла, даже если бы очень захотела. Её ноги были согнуты в коленях, лодыжки — привязаны к бёдрам. Ползти в таком положении, конечно, было возможно, но нужно было очень постараться. А ещё в этот раз он заткнул ей рот. Нет, конечно, она сама попросила, но надеялась она на банальный кляп, однако и к этому вопросу Аякс подошёл... С фантазией. Сейчас в её рту находился небольшой, продетый на ленту шарик, всего сантиметра три-четыре в диаметре. Он был весь в дырочку, и достаточно тяжёлым, чтобы ощутимо придавить ей язык. Сглатывать слюну при таком раскладе было возможно, конечно, но ощущения при этом были весьма странные, и часть всё равно стекала из уголков рта. Это... Несколько раздражало её и удивительным образом заводило. Она точно выглядела очень беспомощной. И развратной.       — Знаешь, слизь гидро, анемо, крио, электро и пиро слаймов отличается по своей природе, — рассказывал тем временем полуобнажённый Аякс, показательно откручивая крышку от какой-то баночки. Литровой. В баночке, наполненной до краёв, маняще переливалась насыщенно-синяя слизь слайма. — Слизь гидро слаймов самая мягкая, влажная и текучая. Она прекрасно подходит для некоторых интересных целей, в Иназуме её чаще всего именно так и используют, а не едят, как здесь.       Люмин сглотнула, прекрасно понимая, для чего именно эту слизь используют в Иназуме. Учитывая то, что она была полностью обнажена, связана и лежала на кровати на животе было бы странно думать о чём-то, кроме местного аналога смазки… Отложив в сторону крышку, Аякс взял с прикроватной тумбочки штучку, очень напоминающую по своему виду «тень воина», только значительно меньше размером. И та, кажется, была сделана из корляписа, если зрение не подводило её. Её насыщенно-оранжевый оттенок завораживал и, казалось, она сияла изнутри, притягивая к себе весь свет в полутёмной комнате.       Шторы на окнах были задёрнуты, основной свет — погашен. Источником были разве что несколько слабых, изящных фонариков в форме лотоса, расставленных по комнате — парочка на полу, на тумбочке, на столе. Свечи в них мерно горели, источая слабый, сладкий аромат. Атмосфера была… действительно романтичной.       В горле у неё пересохло, глаза широко распахнулись. Эта штука была слишком маленькой, чтобы...       «О нет, нет, нет, ты не сделаешь этого, это же вредно», — в панике думала Люмин, осенённая страшной догадкой. Аякс тем временем демонстративно окунул штучку в банку, обильно смазывая её слизью, после чего поставил ту на тумбочку и окунул в неё пальцы, зачерпывая приличное количество влажной блестящей субстанции. Испугавшись не на шутку, Люмин попыталась увернуться от его рук, хотя сделать это было непросто. Она отчаянно жалела о том, что вообще попросила чего-нибудь «непривычного» и «запоминающегося» и, «возможно, немного жёсткого». Низ живота свело — и она не знала от ужаса это или от предвкушения.       Закатив глаза и не сдержав смешка, Аякс невозмутимо надавил на её задницу, заставив снова упасть на кровать, и раздвинул ноги, естественно, обильно перепачкав всю её в слизи.       — Будешь дёргаться — я могу случайно сделать тебе больно, потому что начатое всё равно доведу до конца. Так ты испытаешь куда меньше удовольствия, чем могла бы, — с лёгким оттенком беспокойства заметил он, дотягиваясь до банки и снова окуная в ту пальцы. — Как видишь — слизи у меня много.       Люмин возмущённо замычала, отчаянно жалея, что не может высказать ему о том, какой же он иногда козёл.       — Расслабься, — посоветовал парень, ласково оглаживая пальцами... Да, именно то отверстие, которое она и ожидала. — Неужели ты мне не доверяешь? Разве мы уже не прошли через этот этап?       Люмин застыла, и в следующее мгновение ощутила, как один из его пальцев проскальзывает внутрь её ануса едва ли на фалангу. И не сдержала жалобного всхлипа — больно ей не было, неприятно тоже, поскольку проникновения почти не было, но вот страшно — очень даже.       — Я прекрасно знаю, что это вредно, но также осведомлён о весьма интересных ощущениях, поскольку, признаюсь, однажды испробовал это на себе, — поделился очень уж интересным фактом своей биографии парень.       Её фантазию замкнуло, когда она попыталась себе это представить. Люмин ошеломлённо замерла, опасаясь даже дышать и чувствуя, как внутрь проникает уже другой палец, обильно смазывая её слизью.       — Я никогда не стану вставлять в неположенное место что-то, превышающее размер этой милой штучки. Именно такое не повредит тебе, если не злоупотреблять, конечно же, и соблюдать осторожность, — успокаивающим, почти ласковым тоном заверил Аякс.       В следующий момент она ощутила, как к ней прикасается нечто холодное и гладкое. И вся инстинктивно сжалась.       — Давай, глубоко вдохни и медленно выдохни, — снова посоветовал он, чуть усиливая давление. Одной рукой он придерживал её за бедро, не давая дёрнуться. Люмин чуть не подавилась слюной, когда представила, как, должно быть, сейчас выглядит со стороны.       Не имея иной возможности, она послушно сделала, как он велел. Вдохнула и выдохнула. Местный аналог анальной пробки неожиданно легко и быстро вошёл внутрь, следуя ритму её дыхания.       — Молодец, — хмыкнул Аякс, слегка шлёпнув её по заднице. Этот шлепок отозвался в её теле дрожью, а мышцы внутри непроизвольно сжались, чуть сильнее обхватывая проклятую пробку.       Ощущения были чертовски странными. Лёгкая заполненность там, где её быть не должно.       Аякс, тем временем, со вкусом потянулся и взял с тумбочки ещё одну весьма необычно выглядящую вещь. Это снова был корляпис, на этот раз — откровенно фаллической формы, размерами он едва ли превышал его член, однако выглядел при этом... Несколько пугающе из-за того, что был... Ребристым.       — Мне стоило некоторых трудов объяснить Чжун Ли, что именно я от него хочу. Думаю, он, определённо, догадался, зачем мне это нужно, — поделился он, демонстративно окуная пальцы в слизь и обмазывая фаллоимитатор, неторопливо, со вкусом, давая ей рассмотреть его со всех сторон. — Я специально попросил размер несколько больший, чем ты привыкла, чтобы ты могла… ощутить желаемое со всей, м-м-м, возможной яркостью.       «Ты издеваешься?! Ты предлагаешь мне спокойно лежать после того как сказал, что всё вот это для тебя преобразовал Чжун Ли?!» — мысленно истерила она, отчаянно жалея о том, что вообще несколько дней назад озвучила эту дурацкую просьбу.       — Ты хотела интересных ощущений и «немного» пожёстче, так что сегодня без прелюдий, — добавил он, когда закончил. Зачерпнул ещё слизи и, не жалея, обмазал всю её промежность, почти бесцеремонно проникая пальцами внутрь, обильно смазывая внутренние и внешние половые губы, он не удержался и довольно ощутимо прошёлся по клитору. Слизь почти приятно холодила кожу — и вместе с тем ужасно нервировала, поскольку ощущалась несколько инородной и… да, она была немного, совсем чуточку, вязкой.       Корляпис без предупреждения вошёл в неё едва ли на пару сантиметров, уверенным круговым движением. И вышел с развратным, чуть хлюпающим звуком, прозвучавшим посреди тишины как гром среди ясного неба. Люмин судорожно вздохнула, всхлипнула — минерал, проникая, естественно оказывал давление и на то, что находилось внутри её задницы. Она начинала чувствовать эту штуку намного острее.       Так повторялось множество раз, и с каждым разом — всё глубже, всё настойчивее. Ей казалось, будто она чувствовала каждую неровность. Фаллоимитатор, конечно, был гладким до безобразия и скользил внутрь легко, почти без сопротивления, но он был ребристым. Всё внутри неё сжималось с каждым толчком, намеренно-медленным круговым движением. Пару раз он заталкивал обратно выскальзывающую из-за обилия слизи пробку, чем, естественно, подливал масла в огонь.       До этого раза Люмин никогда не думала о том, что её... Отымеют камнем (или это был минерал?), по сути. Ощущения от этого были довольно... Занимательными. Он был ужасно твёрдым, гладким, немного непривычной формы. Совсем не таким, как она привыкла.       Когда парень, наконец, вставил в неё фаллоимитатор до самого основания, она не сдержалась и охнула. Когда он, сначала небрежно отбил по нему пальцами ритм — всхлипнула, а затем он нарочито медленно вынул игрушку до самого конца и… резко загнал обратно. Настолько резко, что она застонала в голос. На её глазах выступили слёзы — и вовсе не от боли. Темп был то чертовски быстрым — намного быстрее, чем она привыкла, то издевательски медленным, со слегка круговыми движениями.       Люмин пару раз пыталась чуть изменить своё положение, но верёвки жутко мешали, ноги она могла бы разве что свести вместе, но Аякс пока не давал ей этого сделать. Однако вскоре она пожалела о своей попытке как-то сменить положение. В очередной раз вогнав в неё игрушку до основания, он сначала чуть вытащил, а затем с нажимом вернул на место анальную пробку.       И. Подло. Очень подло. Свёл её ноги вместе.       Внутри всё горело и пульсировало, она задыхалась и едва ли не захлёбывалась слюнями. Отчаянно хотелось выплюнуть проклятый шарик изо рта и высказать ему всё, что она думает о его несколько больной фантазии. И коварстве. И о том, как пронзительно сильно ощущалась поганая игрушка, когда он принялся двигать её, не позволяя ей развести ноги в стороны.       Находиться в его полной власти, пожалуй, всё-таки было несколько опасно…       Скрипнула кровать, Аякс поудобнее уселся на колени и, вновь разведя её ноги, подтащил её чуть вверх, пристраивая на своих коленях. Она послушно прогнулась в пояснице и сразу же почувствовала как упирается низом живота о его колени и это… ох… было сильно. Угол проникновения, к тому же, сменился. И… Когда её накрыл оргазм, вместо того чтобы вытащить из неё всё, он резко сдвинул её ноги, углубляя ощущения.       Оглушённая и дезориентированная, Люмин не сразу осознала, когда он перевернул её. Лежать на спине, когда твои ноги лодыжки привязаны к бёдрам, было… странно, потому что теперь она прекрасно видела и его самоуверенную, самодовольную ухмылку и то, что у него стоял член и… то, как оранжевый минерал неторопливо исчезал в ней, заставляя дрожь возвращаться.       — Как тебе ощущения? — зажимая пальцами свободной руки клитор, уточнил он. Потом перевёл взгляд на её губы и насмешливо протянул. — Ах, да-а-а, ты ведь сейчас можешь только стонать… Но твои стоны, определённо, куда правдивее возмущённого взгляда. И раз уж тебе понравилось, перед отъездом я оставлю тебе эти милые игрушки, чтобы ты не скучала в моё отсутствие. Пришлёшь мне парочку фотографий?       «Мечтай!» — очень хотелось ответить Люмин, но она могла лишь возмущённо простонать нечто неразборчивое — хотя, учитывая градус её возбуждения, прозвучало ни разу не возмущённо.       Когда на место проклятой игрушки пришёл, наконец, его член, Люмин стонала больше от облегчения — она чувствовала себя по-настоящему обессиленной. Он довёл её трижды — и этого, пожалуй, было чересчур много.       А ещё она не представляла, как ей теперь смотреть в глаза Чжун Ли при встрече. Это же надо было додуматься попросить именно его… И вообще до такого додуматься…