***
— Как ты мог? — кричит мать, как только мы переступили порог нашей квартиры. — Позорище! — смотрит мне в глаза. — Хоть бы голову опустил в знак понимания, что сотворил! — Ты хоть знаешь, за что я врезал этому уроду? — начинаю гнуть свою линию. — Я видела эти фотографии. Признайся, пожалуйста признайся, это ведь не ты на них? Леша? — мама выжидающе смотрела на меня. В секунду мне показалось, что она знает, что я — гей. — Конечно нет! — на выдохе произнес я. Она тоже тихо выдохнула. — Ты мог словами опровергнуть, что на снимках не ты. — Нет, не мог! — Замолчи! Зачем сразу драться? Ты хоть знаешь сколько запросил отец того мальчика за молчание? Я уже сообщила отцу! Он в ужасе! — У нас нет этих денег? Я найду подработку! — Нет, ты должен учиться! Леша, пообещай, что такого больше не повторится! — Этого больше не случится, мама, — в эти слова я вложил все силы, чтобы она поверила. Надеюсь, мать не включит режим карающего родителя и не придумает наказание, как это было в детстве. Но ничего подобного не происходило. Она была готова расплакаться. Руки матери тянут меня ближе, и я оказываюсь в ее объятьях. Мама никогда так не делала. Что происходит? Я в полном непонимании обнимаю ее в ответ.***
Мне нужно было проветриться, чтобы всё обдумать, обмозговать. Я шел по улице в сторону дома Савельевых. Староста сказала, что Артем болеет. Ранее об этом говорил Марк. Не могу больше так, я должен извиниться. Как предлог принесу лекарства. По дороге я купил противовирусные и леденцы для горла. Дверь в подъезд открыта на распашку. Какая удача. Звонок в дверь, тихие шаги, скрип щеколды. — Ты побил Нечаева?! — я был так рад видеть Артема, поэтому не понял, что он сказал. — Привет, — улыбаюсь я, видя, что он цел и здоров. — Стоп, ты уже выздоровел? — Я и не болел! — Может впустишь меня? Я принес лекарства, — поднимаю пакет с препаратами. — Я же сказал, что не болен, — говорит парень, но все же пускает меня внутрь. — Ты один? — Да, — от его ответа мне стало спокойней. — Погоди, — наконец до меня дошло, — откуда ты знаешь, что я надрал зад Нечаеву? — Ты звезда подслушки нашей школы! — Что? — Кто-то заснял твои подвиги и выложил в группу. — Охуеть! После того, как я разулся и снял куртку, Артем направился на кухню ставить чайник. Я последовал за ним. Сел на ближайший стул у стола. Артем был в трико и посеревшей белой футболке, принявшей статус «домашняя». Его волосы небрежно рассыпались по периметру головы. Я вздохнул и мимолетное ощущение счастья покинуло меня. — Вот, — Артем включил видео. — Что за сумасшедший? — я был в шоке от увиденного. Но признаюсь, я выглядел круто. Только последствия этой крутизны обошлись мне очень дорого. Еще не известно, точно ли все закончилось. Тут же я подумал о маме. Она пошла на встречу с этим продажным папашей. — Семья Нечая, они бедные? — Не знаю, — Артем уже разливал кипяток по чашкам. — К чему спрашиваешь? — Да так, — мне не хотелось говорить, что моя мать пошла давать взятку, чтобы ее сына-хулигана не посадили. Артем передал мне кружку, а сам сел напротив. Мы молча начали пить чай. Я следил за каждым его движением, в то время как он даже глаз не поднимал на меня. Нужно что-то сказать. Чувствую, как эмоции словно цунами вот-вот затопят меня. Ладонь Артема затряслась. Блядь, он сейчас кипяток на себя прольет. Забираю кружку, подсаживаюсь ближе и беру его ладонь в свои руки. Она холодная. Сжимаю крепко. — Прости, — на этом слове соленые капли выступают из моих глаз. — Прости меня! — молю его, — пожалуйста прости! Артем поднимает голову. Его глаза тоже полны слез. Смотрю на него и не могу успокоиться. Настолько сильно он мне нравится? Не могу отвести взгляд. Я очарован красотой его печальных глаз. С силой проглатываю слезы, отхлебываю чай, чтобы прочистить горло. — Как же я рад видеть тебя! Сидеть с тобой так и просто пить чай, — проговариваю, а сам от волнения хожу по комнате. — Ты мне нравишься! — от этих произнесенных мною слов становится теплее. Артем смотрит на меня в недоумении. — А разве могло быть по-другому? Блядь! Конечно, могло. И я правда так думал, — признается юноша. — Значит, это взаимно? — выдаю вопрос я. — Разве я бы отсосал тебе, будь это не так? — от услышанного я мгновенно покраснел. Уголки моих губ приподнялись. Бабочки в животе, голове или где они должны быть будто крылья дают мне ощущение свободы и счастья. Мне хочется прильнуть к губам Савельева, но я чувствую, что не должен этого делать без его на то разрешения. Парень, понимая мое желание, поднимается со стула и притягивает ладонями мое лицо к себе. Поцелуй был настолько желанным и нежным, что я не хотел, чтобы он заканчивался. Но мы оба подскочили и отпрянули друг от друга от чужого протяжного «Гмм!». В проеме дверей стоял Марк. — Я дома, — спокойно говорит он, смотря на нас. — Я не слышал, как ты вошел. Познакомься, это мой друг, Севастьянов Алексей, — произносит Артем будто ничего не произошло. Я как испуганный котенок смотрел на старшего Савельева в ожидании его реакции. — Знакомились уже, — говорит он. — Где? — недоумевает Артем. — Пару дней назад твой товарищ ждал тебя возле дома, хотел вместе в школу пойти, — без интереса протягивает Марк и направляется в уборную, предварительно проговорив, — но ты вроде как приболел, так что я его подвез. — Понятно, — сухо завершает разговор младший Савельев, а после обращается ко мне. — Я думаю, что тебе пора. Еще спишемся. — Да, — соглашаюсь я. На прощание Артем в коридоре чмокнул меня в щеку. Домой я шел в смешанных, непонятных для меня ощущениях. Меня будто застукали за изменой. Но ведь это не так! Тогда почему я не хотел, чтобы старший Савельев это видел?