***
Кирилл ушел, оставив огромную дыру в моей душе. Так отвратительно больно. «Мужики не плачут!» — доносится отголоском слова мамы и бабушки. К черту это дерьмо! Я хочу рыдать, и я буду это делать, потому что мне настолько хуево, что хочется упасть на асфальт и расхерачить об него башку. Блядь за что? За что ты мама меня таким родила? Я ненавижу тебя, слышишь? Я ненавижу тебя, Антон! Раньше мне казалось, что я принял себя, свою ущербность. Почему моя ориентация разрушила многолетнюю дружбу? Почему люди так зациклены на этом? Почему вы не можете принять? Я шел по улице в сторону школы, но свернул на пол пути и начал двигаться в другом направлении. Мне нужно увидеть его! Заветный дом, нужный подъезд. Ожидание, что кто-нибудь выйдет и я смогу войти. Но судьба не улыбалась мне, и я просидел на лавочке час в ожидании. Конечно, можно было позвонить или написать в конце концов. Но мы не в тех отношениях. Тогда зачем я пришел к дому Савельевых? Я изрядно замерз сидя у подъезда в ожидании непонятно чего. На часах было полдесятого утра. Родители давно ушли на работу, так что я без опаски, что прогул школы будет замечен, вернулся домой. Как только мое тело приняло горизонтальное положение, я провалился в глубокий сон, в надежде, что всё забудется.***
Не знаю, сколько проспал. Но когда разлепил глаза, то мне померещился образ матери, гладящей меня по волосам. — Тяжелый день в школе? — это действительно была мама. — Нет, просто голова разболелась, — а голова действительно болела. Наверно от многочасового сна, которым я пытался заспать эмоции. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, посмотрев на время в телефоне. Было около четырех. — Я отпросилась с работы, чтобы поехать по магазинам и купить нам что-нибудь приличное для субботнего вечера, — начала оправдываться. Значит она хочет и меня к этому принудить? Да кто такие эти предки невесты Антона, что мама так суетится? — Отец тоже отпросился? — Нет, у него есть пара хороших костюмов, которые мы покупали полгода назад, когда он вступил на управляющую должность, — отец работает на крупном заводе начальником одного из конструкторских бюро. Звучит солидно, но на деле получает не такие большие деньги, чтобы наша семья вышла из статуса «средний класс». С назначением на эту должность, пропадать на работе он стал еще больше. Трудоголик, мать его. — А чем мой выпускной костюм не подойдет? — Он мне не нравится, — парировала мама. «Отличный аргумент, мне например не нравятся твои брюки, которые на тебе сейчас», — конечно я так не сказал. Мотаться с мамой по бутикам — одно из самых ненавистных мною занятий, но если это поможет мне хоть немного отвлечься от случившегося дерьма, тогда ладно. Мы уже обходили второй торговый центр. В моем желудке играл духовой оркестр, но я не решался просить у матери маленький «тайм-аут», чтобы пойти перекусить, зная, что это растянет «удовольствие» еще на пару тройку часов. Мы зашли в очередной магазин мужских костюмов. К нам сразу подбежал молодой консультант, одетый по дресс-коду: белая рубашка и серые брюки. Я стоял как манекен, пока мать объясняла, что хочет, чтобы на мне было одето. Парень выслушал ее пожелания, а после повел показывать. — Это уже пятый! — начал взрываться я, выходя из примерочной, чтобы маман вынесла свой вердикт. — Он на тебе как на вешалке и цвет не тот. У вас есть еще что-нибудь? — обращается мама к тому же консультанту. — Боюсь … — но парня перебивает другой, только что подошедший консультант. — Позвольте предложить вот эти два. На такое телосложение подходят именно эти модели, — у меня перехватило дыхание лишь только от голоса Марка. Он был одет в то же самое, что и его коллега, но выглядел он куда лучше, сексуальнее. Мое сердце начало тарабанить свой ритм. — Они приталенные! И штаны заужены! — без восторга оценила мать. — Да, предлагаю померить их. Если вам не понравится, я принесу модели посвободней. — Ладно, — соглашается женщина. Марк протягивает мне костюмы, наши взгляды соприкасаются. Не могу сдержать смущение, отвожу глаза в сторону. Я начал натягивать на себя брюки, как шторка примерочной приоткрылась, и Марк с охапкой белых рубашек начинает прикладывать каждую к моему телу. — Что ты делаешь? — не выдержал я. — Подбираю цвет, — спокойно отвечает парень. — Но они все белые! — выражаю свое непонимание. — Да, но оттенок разный. Например, холодный к этим брюкам цвета спелой вишни вообще не подойдет. Выбрав одну из кучи рубашек, Марк наконец покидает мое личное пространство. Выхожу из примерочной, он оборачивается и начинает поправлять одежду на мне, чтобы та сидела идеально. — Постой здесь, — просит он, отходит и через две минуты возвращается с парой туфель почти такого же цвета, что и брюки. — Как ты угадал с размером обуви? — ошеломленно спрашиваю я. — Опыт, — сухо поговаривает парень. Я уже собирался выходить из зоны примерочных, как Марк снова одергивает меня. Как по волшебству у него в руках оказывается пара галстуков, и один из них он уже вяжет мне на шею. Он так близко, что я снова начинаю ощущать волнение. Его запах дурманит мое сознание. «И почему мы встретились именно здесь?». — Наверно потому, что это место моей работы, — отвечает парень. — Я что, в слух это сказал? — быстро бормочу я, отворачиваясь. — Как видишь, — улыбнулся Марк. — В этом костюме ты ужасно похож на своего отца! — реакция мамы немного поразила меня. Я впервые видел ее такой радостной и смотрящей в это время на меня. — Спасибо вам, эээ… — смотрит на ленту с именем, пришитую к рубашке консультанта, — Марк!***
Когда я вошел в класс, мне показалось, что ничего не произошло. Ну подумаешь Кирилл сидит не со мной, а в другой части класса, Алинка как-то скомкано выдавила из себя «Привет». И вообще после того, как я сел на свое место, по классу пошел шепот. Блядь, я не катастрофизирую! Всё в порядке! Урок начался. Математичка рассказывает новую тему, я как прилежный ученик все записываю. Внутри расширяется что-то большое и вот-вот лопнет. Я ловлю дежавю. Со мной это уже случалось! Тогда. Слезы наворачиваются. Пытаюсь сдерживать их. Сжимаю кулаки. Мне нужно успокоиться. Алинка оборачивается и шепотом спрашивает: — Ты в порядке? — Да! — громче, чем нужно отвечаю я. — Тогда почему ты постоянно ерзаешь на стуле, что слышно аж мне? Это как-то связано с тем, что Кирилл теперь сидит не с тобой? — Возможно. Спасибо за беспокойство, я в порядке, — выдавливаю из себя я, понимая, что девушка мне не верит, но все равно отворачивается и продолжает записывать за учителем. По звонку я чуть ли не первый выхожу из класса и бегу к стенду расписания уроков. У Артема сейчас будет литература, направляюсь к нужному классу. Я должен его увидеть! — А где Савельев? — спрашиваю у всех находящихся в аудитории. — Его почти всю неделю нет. Заболел, — слышу ответ старосты, но тут ее голос подхватывает другой. — А разве не ты ему очко порвал? — с улыбкой и ехидством проговаривает, как я уже понял, тот самый Нечаев. — Педик?! — Повтори, что сказал! — спокойно проговариваю, подходя ближе. Чувствую, как тело наполняет адреналин и гнев. — Разве это не ты с Савельевым? — тычет мне в морду той смазанной фотографией. — Повтори!!! — уже требую я, смотря в глаза ублюдку. — ПЕДИК! — мне рвет башку, чего я только и ждал. Один удар в нос, второй — в челюсть. «Что ты сказал, тварь! Еще раз повтори! Я прикончу тебя!» — слова льются из моих уст, как и удары вслед за ними. Я не могу успокоиться! Меня разносит. Двое пытаются оттащить меня от Нечаева. А он даже в ответку дать мне не может. Все как во сне. Меня и Нечаева ведут к директору. Я кричу о том, что эта гнида оклеветала, опозорила мою честь. Выхватываю телефон Нечаева и уже сам показываю снимки учителям, завучу, директору. Все стоят вокруг в шоке, а я продолжаю орать. — Как я должен был себя вести, если эта сука разносит такие слухи? Если он обдолбанный засек кого-то и сфотографировал, почему я должен страдать? Что я сделал тебе гнида? — меня невозможно остановить. Слышу, как завуч, Анна Петровна, звонит моей матери, а затем подходит и отвешивает мне смачную пощечину. — Успокоился? — произносит она, грозно смотря на меня. — Да, простите, — замолкаю я. — Поздно уже. Ты избил ученика, знаешь, чем это грозит? Через какое-то время в кабинет влетает моя мать, а с ней еще какой-то мужчина. Скорее всего отец Нечая. Вижу мамино искривленное от злости лицо. Она подходит ближе и начинает бить меня своей дамской сумочкой, крича: «Как ты мог? Ты позоришь нашу семью!». Мои оправдания она совсем не слышит. А после подходит к отцу Нечаева и начинает умолять не подавать заявку в ментовку.