За что?

      Я проснулся от того, что меня мутило. На трясущихся ногах дошел до уборной. Еле успел. Сначала меня рвало остатками не переварившейся пиццы, а затем желчью. Не очень приятное зрелище. Умывшись и прополоскав рот, я прямо из-под крана начал пить воду. И тут же опять стошнило.  — Охуенную интоксикацию я однако получил, — зачем-то проговорил вслух.       Вернулся в спальню. Марк спал лежа на животе щекой к подушке, а его волосы небрежно покрывали лицо. Одеяло скрывало только часть стройного подтянутого тела. Красивое зрелище.       «Нужно валить», — продиктовал мне голос внутри. Но мне так хреново. Контрастный душ должен помочь «воскреснуть». Открываю шкаф и беру первое попавшееся полотенце.       После водных процедур я на цыпочках собрал свои шмотки, тихонько оделся и покинул стены квартиры. Вышел на свежий воздух, зажег сигарету и наконец включил телефон.       Пятьдесят шесть пропущенных звонков от матери и десять гневных сообщений. Тошнота подвалила с новой силой, и я прям на улице очистил и так пустой желудок. Охуенно!       На часах было около десяти утра. Я по навигатору сориентировал свое местоположение. Час езды с двумя пересадками. Мысли о возвращении домой навевали невыносимые, отвратительные чувства. Только от одного всплывающего в памяти облика матери, меня начало колотить. Не хочу видеть, слышать ее.       Зашел в первую попавшуюся на пути кофейню, заказал кофе и пару бутербродов.  — Я должен поесть, чтобы мне полегчало, — пробурчал себе под нос.       Девочка за стойкой, что оформила мой заказ, с интересом наблюдала, как я сквозь слезы впихиваю в себя бутерброды и пытаюсь запить их. Обида и боль бесконечным сигналом сдавливала мне нервы.       Как только я перешагнул через порог родной квартиры, в коридор выскочила мама. Она со всей силы влепила мне пощечину. Ее глаза были опухшими от слез.  — Где ты был сучёныш? — первое, что я услышал. — Как ты мог уйти? Ты опозорил нас! Благо Антон извинился перед родителями Ирины, сказав, что тебе поплохело, и он отправил тебя домой. Я еще раз спрашиваю, где ты был?       Но я и слова не мог произнести. Хоть всю дорогу подготавливал себя к этому разговору, паника все равно взяла надо мною верх. Ни одной мысли оправданий и возражений. Мои глаза были сосредоточены на носках своих ботинок. Я не могу даже голову поднять.  — Чего молчишь, отвечай! — требует она. Я с усилием делаю большой вдох. — Не ври, что ты был у Кирилла. Я звонила его матери! Сколько можно позорить нас: сначала драка в школе, теперь это. Чего ты добиваешься? Я тебя спрашиваю!  — Тебе не понять, — словно незначительное дуновение ветра вышли слова из моих уст.  — Что не понять? Что ты скатился? Что родителей не уважаешь? К брату затаил ненависть? Всё я знаю про тебя. Эгоист ты чертов! Не ценишь того, что мы с отцом делаем для тебя! Как ты достал уже, ненавижу! — мать снова замахивается, но тут у входных дверей возникает Антон и перехватывает ее руку.  — Мама! — его голос «отрезвляет» женщину, и та начинает рыдать.  — Боже, я место себе не находила, думала уже в ментовку, морг звонить. Но отец попросил подождать до завтра. — брат обнимает маму, гладит по голове, чтобы успокоить.       Я же разворачиваюсь к входной двери и бегу прочь из этого дома.       Немного погодя, меня окликивает Антон, но я настойчиво его игнорирую и иду в неизвестную сторону. В итоге парень догоняет и хватает за запястье.  — Да постой же ты! — повышает он тон. А у меня сейчас сердце на хрен вывалится из груди. От стресса холодеют, немеют конечности. Собираю все силы внутри, вырываю руку из оков.  — Отвали от меня! — ору, что есть силы. Блядь, вокруг ни одного прохожего, чтобы кричать на публику.  — Я отвалю, только поговори со мной, прошу.  — Нам не о чем с тобой разговаривать! Пришел учить, как с родителями себя нужно вести? Я сыт по горло мамиными нравоучениями и безразличностью отца! Скажи мне, где он сейчас? Сегодня воскресенье, но его обуви нет на месте. Я давно усвоил, что в свой законный выходной он пропадает на работе! — откуда такая обида на отца вдруг взялась? Он никогда не встревал в мои с матерью конфликты. Он вообще в моей жизни максимально был далеко.  — Да не об этом я!  — Тогда о чем же? О себе? Не прикидывайся долбоебом. Не смей спрашивать, почему я к тебе так отношусь! — на этих словах блядские слезы градом посыпались из глаз. Сука!  — Я волнуюсь за тебя.  — Что? — не понял я. Это сарказм? — За себя волнуйся, чтобы твоя будущая жена не узнала какая ты тварь. — Я заметил, как резко изменилось его выражение лица. Но он сдержал эмоции.  — Ты встречаешься с этим парнем? — наконец спросил брат.  — Тебя это не должно ЕБАТЬ! — зло отвечаю, спустя пару секунд понимая, о ком Антон спрашивает. Сердце колотится еще быстрей. Я на пределе.  — Ты в курсе, кто он такой? — конечно в курсе, но ни за что не признаюсь. — Ты с ним трахаешься? — выстрелом в голову врезаются слова.  — Не лезь в мою гребаную жизнь! — сквозь зубы прорычал я. — Я ненавижу тебя! Ты слышишь? Мне нет дела ни до тебя, ни до твоей будущей семьи. Ты достаточно сделал, чтобы я перестал считать тебя своим братом! — меня выносит, в сердце отзывается болью. Впервые в жизни я смог высказать все, что зарыто в душе. — Поэтому я прошу тебя по-хорошему: отъебись от меня!!!       Вижу, как пульсирует венка у его виска. Неужели ему не «похуй» на то, что я сказал? Почему его лицо болезненно скривилось? Не нравится правда?  — Прости, — словно меня долбанули кирпичом, отпечаталось это слово в моей голове. — Я правда, очень виноват, — заканчивает мысль.       Я теряю бдительность от услышанного, и Антон в знак примирения заключает меня в свои объятия. Я в ступоре продолжаю вот так стоять, пока Антон крепко обнимает меня. Он нежно гладит мою спину, и я с ужасом понимаю, что эти действия неприменимы к родному брату.  — Ты совсем конченный!!! — с силой отталкиваю. Блядь, как это возможно?       Следующим рывком в его сторону летит мой кулак. Я кажется сломал Антону нос, так как из него нещадно уже течет кровь.

***

      Я бессмысленно шагал по улицам родного района. Все мысли смешались в огромный неразборный ком. Не знаю, как переварить все то, что случилось за последние сутки: невыносимая атмосфера ресторана, лебезение матери, побег из дерьмовой реальности, мой первый секс, очередная ссора с матерью, окончательное понимание, что мой брат — конченный, больной отморозок.       И что мне теперь делать? Как вернуться домой? Я не могу переступить через себя, просить у нее прощение. Я не виноват! Я не могу рассказать жестокую правду о старшем брате. Да мне и не поверят.       Еще вчера мне было плевать на последствия, которые уже огребаю сегодня. Я не хочу возвращаться в место, где меня ненавидят. Так куда же мне идти? Кирилл четко дал понять, что больше не моя опора. Савельев? Мысли об Артеме заставили сердце сжаться. Что же я наделал? Я признался ему в симпатии, и тут же потрахался с его братом. А старший Савельев, кажется, этого и хотел. Почему Марк написал мне вчера? Это говорит о его симпатии ко мне? Что-то не очень верится. Блядь, какой же я жалкий!       Выходит, мне некуда пойти.

***

 — Леша? — воскликнул Денис, отворяя калитку.  — Привет, — смущенно произношу. — Я не знал, дома ты или нет, но мне реально не к кому обратиться. Можно?       Денис без расспросов впускает меня. Отмечаю, что во дворе авто его родителей нет.       Хозяин дома ведет меня на кухню и сажает за стол, предлагая кофе или чай на выбор. Я отказываюсь, но парень наливает все равно две чашки чая и одну ставит напротив меня.       Денис внимательно слушал меня, не перебивая. Я рассказал всё, мягко обходя углы, где и с кем я ночевал, а также умолчал причину лютой ненависти к старшему брату и его выходку, после которой зачесались кулаки.       Я в захлеб твердил о матери: о её стремлении всем нравиться, о том, что мнение общества первостепенно для нее, о нежелании считаться с моим мнением. И к чему все это привело? Я не смог больше терпеть, наступать себе на горло, ушел с «концерта» под названием «Сватовство моего брата в помпезном ресторане», не ночевал дома. И мать среагировала на мои действия, впервые сказав, что ненавидит меня.       Когда я закончил, мне уже не хотелось рыдать. Будто кто-то вытащил пробку, выпустив все внутри, оставив безликую пустоту. Одним словом, я эмоционально выгорел.       Дэн молча протянул пачку сигарет, и мы вышли во двор. Я не чувствовал вкуса табака при затягивании, но продолжал на автомате курить. Мой взгляд был рассеян, в голове ни одной мысли, как вдруг ручка на калитке щелкнула, и я увидел запыхавшегося Кирилла.  — Ты придурок! — гневно поприветствовал бывший друг. — Почему ты мне не позвонил? — от неожиданности сигарета выпала у меня изо рта.  — Как ты здесь оказался? — это первое, что смог сгенерировать мой мозг.  — Как? Ножками притопал! Вчера звонила твоя мама моей, но я не придал этому значение.  — Как ты узнал, что я тут? — никак не мог понять я.  — Лёша не тупи! — начал ещё больше взрываться парень, переводя взгляд на рядом стоящего Дениса. Тут до меня дошло, что пока я рвал глотку своим рассказом, Дэн писал ему.  — Но ты же сам сказал, что мы больше не друзья?!  — Да! Я не могу принять факт того, что ты педик, но и не могу вот так просто выбросить тебя из своей жизни. Не получается! А ты так легко отказался! — быстро протараторил юноша, отводя взгляд в сторону. Но я уловил легкий румянец на его щеках.  — Пиздеж все это! Мне тебя все это время не хватало! — как то с тоской в голосе произнес я. — Ты же мне как брат, и ты это знаешь! Я имею ввиду не как тот кровный еблан, а брат по духу! — Кир в курсе моей неприязни к старшему, но не знает причину. — Со школьной скамьи ты всегда со мной.       Когда я закончил, то достал свежую сигарету из пачки, зажег. Чувства снова начали колыхать так же быстро, как и тлела сигарета у меня в зубах. Кирилл стоял в паре метров от меня. Кажется ему нечего было возразить на мои слова, и он продолжал молчать, пока Дэн не вставил свои «пять копеек»:  — Ну наконец-то семья воссоединилась. И ничья ориентация не разрушит эти крепкие «кровные» узы! — произнес он ухмыляясь, на что Кир сразу же взорвался: сначала он фыркнул, а после, проходя мимо, слегка толкнул друга плечом, направился в дом.  — Херовый ты хозяин, не приглашаешь гостя! А гость голодный!  — Эээ, — начал подыгрывать другу, — ты что сюда жрать пришел?  — Ясен хрен, не лясы же с тобой точить.       Перед тем как пойти в дом в след за Кириллом, я спросил Дениса:  — Ты знал о моей ориентации?  — Догадывался, — флегматично ответил парень. — Для Кира эта новость оказалось болезненной, — перевёл внимание. — Он не мог поверить, что на тех фото действительно ты. Ты хорошо шифровался для него.  — А что ты?  — Я?  — Что ты думаешь об этом?  — Это сугубо твоё личное дело с кем тебе встречаться, трахаться и прочее. Главное, чтобы ко мне это не имело никакого отношения.  — Понял, — закрыл тему я. Именно такой ответ и ожидал от него.

***

      Я договорился с Дэном, что переночую у него, хотя Кирилл очень настаивал пойти домой с ним. Но друг быстро успокоился, когда понял, что его мать тут же доложит моей моё местонахождение.       Денис разместил меня в одной из спален на втором этаже, выделив полотенце и тапочки. Мы легли спать довольно рано, но мне не спалось. Я читал чёртовы сообщения от мамы. «Ненавижу», — невольно прокручивал это коронное слово. В какой-то момент мне показалось, что завтра я проснусь в своей комнате, на кухне будет ждать моя кружка с тёплым чаем и бутербродами, а мама в обыденной суете будет собираться на работу, пока мы с отцом завтракаем. Не выдержав внутреннего беспокойства, я напечатал ей сообщение, что со мной все хорошо и отключил мобильный.

***

Утро проходило в спешке, которую я терпеть не мог. Мой праздничный, мятый, не свежий костюм, в котором я был еще с ресторана, совсем не походил на школьную форму, которую у нас так и не ввели. Если бы в школу я заявился в нем, то точно бы не отвертелся от расспросов Алинки и Машки.       Дэн отчаянно искал в своём гардеробе что-нибудь не такое огромное. Мы с ним одного роста, но в телосложении я значительно уступал парню. Нет, на Дэне не было и грамма жира, просто в свободное от бухича время, он посещал тренажерный зал. Все его джинсы сидели на мне мешком. В итоге я надел серый трикотажный спортивный костюм. С обувью была история на много проще. Я влез в первые кроссы, которые предложил хозяин дома.       Когда я вышел за пределы двора, меня уже ждал Кирилл. Он протянул мне свой старый рюкзак, сказав, что в нем пара чистых тетрадей. Никто не должен знать, что я сбежал из дома.

***

      Кажется, я уже начинаю привыкать к шепоту и взглядам, которыми меня окидывают, когда прохожу по коридорам школы.  — Ты же в курсе, что тебя снимали на видео, когда ты накинулся на Нечаева? — поинтересовался Кирилл. Я кивнул. — Так вот, это видео посмотрели около шестисот раз, пока админы не удалили его.  — Класс, — произнес на выдохе я, пытаясь вспомнить сколько человек вообще учится в нашей школе. Вроде две тысячи.       Не успел начаться урок, как завуч вызвала меня и повела в учительскую.  — Если ты еще раз уличишь драку, — начала с угроз, Анна Петровна, — то деньгами твои родители точно не закроют этот вопрос.  — Да, — согласился я, опустив голову в знак того, что больше этого не повторится.       Далее она прочитала мне нотацию, которая выглядела как запугивание, даже упомянула статью УК за хулиганство. А после по-родительски произнесла, что я способный мальчик, который не должен губить свое будущее.       Когда я вернулся в класс, то на автомате подсел к Кириллу. Он не возражал. Кажется, теперь все как раньше. Хотя бы в этом отрезке моей жизни.       Я скучающе записывал за историком, что несвойственно для меня. Просто хотелось отвлечься от событий, случившихся накануне. Я пытался игнорировать флешбеки о Марке, возникающие в голове. Сложилось впечатление будто мой мозг решил, что теперь самое время подумать о нем.       Его невозмутимое лицо. Он знал, что так выйдет. Я уверен в этом. Получается Савельев специально затащил меня в постель? А где были мои мозги, когда я садился в его авто? Мне нужно было свалить с того мероприятия, и Марк в качестве рыцаря вызволил принцессу из лап дракона, точнее Антона и все контролирующей матери. От данного сравнения, мне стало смешно. Но признаюсь, его похотью сверкающие глаза, даже в воспоминаниях, заставляют мое тело содрогнуться.       Но, когда я свалил с квартиры, которою можно обозначить как бесплатный траходром, старший Савельев даже не написал! Что он о себе думает? Черт подери, мы знакомы всего ничего. Может для него это был одноразовый секс, но для меня — мой первый раз! Обидно. Боже, я же не маленькая девочка, которую развели на конфетку. Откуда такие мысли? Из них меня вывела вибрация в кармане.  — Go курить, — прочитал сообщение от Артема. В горле сразу образовался необъятный ком. Глянул на Кирилла, тот листал ленту в телефоне.  — Один? — быстро напечатал.  — Да, на нашем месте.  — У меня нет с собой сижек.  — Это не важно, — и улыбающийся смайлик в конце.

***

 — Ну привет, — произнес сероглазый брюнет.       Первое что я увидел, войдя в мужской туалет — это улыбку Артема. У меня сразу ёкнуло в сердце. Я не мог не улыбнуться ему в ответ. Он стоял у раковины, поправляя прическу. Я безумно был рад увидеть его беззаботное, излучающее счастье лицо. Все чувства, которые творили с моей психикой немыслимое, тут же испарились.  — Привет, — чуть погодя проговорил я, закрывая за собой дверь.       Артем тут же сократил дистанцию между нами, и наши губы соприкоснулись.  — Что ты делаешь? — вырвался я.  — Тут никого нет, я проверял.  — А если кто-то войдет?  — Раньше тебя это не волновало.  — Да, — согласился я, но все равно отошел еще дальше. — Мы не будем делать этого в школе. Слишком много шепота за нашими спинами последнее время.  — Хорошо.  — Не угостишь сигаретой?  — Эээ, — замешкал Артем, — у меня их нет.  — Что? — мое лицо стало пунцовым от осознания, что Савельев позвал меня просто, чтобы увидеть.  — Как прошли выходные? — решил сменить тему юноша, чтобы я еще больше не залился краской. Казалось, это был самый безобидный вопрос, но мое настроение тут же испортилось, а лицо скривилось.  — Не очень, — сквозь надвигающуюся апатию выдавил я. — Это очень долгая, длинная история, — начал оправдывать свое нежелание делиться, — но я обязательно расскажу в более удобное время и месте.  — Хорошо, — Артем посмотрел мне в глаза. — Все будет хорошо! Ты можешь мне все рассказать, когда будешь готов к этому, — в его словах читалось безусловное понимание, от которого мне становилось одновременно легко и тошно.  — Да, — согласился я.  — В субботу моего брата не было дома, и я хотел позвать тебя с ночевкой, но передумал. Было уже достаточно поздно, — мое лицо еще больше побледнело от услышанного. Артем тут же заметил это. — Тебе плохо?  — Нет, я в порядке. В субботу я действительно был занят. Брат пригласил родителей и меня в ресторан, чтобы познакомить с семьей будущей жены. И все прошло не очень гладко… — начал я объясняться.  — Не продолжай, — прервал юноша, — не тереби рану. Я же сказал, что все хорошо и ты поделишься со мной, когда будешь готов, — блядь, я не достоин тебя, Артем. Какой же ты правильный и благородный.