***
Сидя в гостиной, в летнем домике, вероятно, одного из работников организации «Несущие смерть», куда перевезли Хироши после моей депортации в мир живых, я все еще не мог поверить в то, что скоро увижу своего друга. — Мистер Уилан, — окликнул меня теплый баритон дворецкого, — позвольте проводить вас в спальню мистера Нагатаки. Я улыбнулся, робко кивнул и отправился вслед за мужчиной. — Извините, как мне к вам обращаться? — нарушил я неловкое молчание, пытаясь не отставать от своего проводника. — Как вам угодно, мистер Уилан. Гробовщик всегда зовет меня Карсон. Надо же, этот мужчина так тепло отзывается о Хироши, будто… Нет, минуточку. Я резко остановился посреди коридора. Я вижу Карсона впервые, но почему-то решил, что он дворецкий?! Откуда я это знаю? Интуиция? Нет, вряд ли. — Что-то не так, мистер Уилан? — так же спокойно поинтересовался мужчина, явно заметив мой внезапный ступор. — Чей это дом? Карсон, скажите мне, я должен знать! — Это резиденция вашего доброго друга Гробовщика, сэр. Он не так уж часто посещает это место с тех пор, как оставил службу, поэтому я присматриваю за домом все эти годы. — Улыбнулся он. — Вы хотите узнать что-то еще, верно? Я кивнул. — Скажите, как я здесь оказался и кто забрал меня из мира людей? — Вы знаете ответ. — Нет. Точнее, это всего лишь мои догадки. — Что же, может, обдумаете это за ужином? Не думаю, что мистер Гробовщик одобрил бы разговоры в коридоре. — Просто ответьте на мой вопрос! — повысил я голос, но тут же замолчал, понимая, что здесь я никто. — Извините. — Ничего, — кивнул Карсон, — следуйте за мной. Вскоре я снова замер, потому что мой взгляд приковал портрет прекрасной девушки со слабой, едва различимой улыбкой и довольно выразительными зелеными глазами, совсем как у Хироши. — Карсон, скажите, кто это? — Сестра мастера. Он рисовал ее по памяти, такой она запомнилась ему в день своей смерти. Вы даже представить себе не можете, какого это, когда именно вам должно забрать душу родного человека. — Это невыносимо слышать. — Тихо отозвался я. Одна только мысль о том, что Гробовщику пришлось испытать этот кошмар, приносила мне сквозную боль. — Он ведь не хотел этого, верно? Дворецкий опустил глаза в пол, тяжко вздохнул и что-то пробубнил себе под нос. Видимо, отвечать он мне не собирается. «Ладно, чёрт с ним», — подумал я и подошёл ближе к портрету, чтобы лучше разглядеть детали. Сделав буквально пару шагов, я заметил, что по правую сторону от меня есть небольшой коридор, на стенах которого так же весят лакированные рамки с картинами. Любопытство сжигало меня изнутри, и я не хотел больше сдерживать его. Именно по этой причине я, не долго думая, быстрым шагом свернул в коридорную галерею. — Мистер Уилан, не думаю, что мастер одобрил бы ваше поведение! — раздался голос Карсона за моей спиной. — Знаете, Карсон, у меня сейчас какое-то необъяснимое чувство дежавю! В моей голове с пронзительным шелестом, похожим на звук киноленты в проекторе, замелькали черно-белые кадры. Я уже видел это место раньше! Не может быть! Мне снилось нечто подобное, когда я был ребенком. Когда, наконец, шелест стих, я начал пристально всматриваться в лица и пейзажи, изображенные на полотнах. — Неужели это всё его рук творения? — прошептал я. — Да, мистер Уилан, всё именно так. Больше всех картин меня заинтересовала та, что была накрыта черной плотной тканью, в самом конце коридора. Сердцебиение участилось, будто в ожидании чего-то, что может изменить всю мою жизнь. Я все еще не решался снять ткань. — Карсон, что это за картина? — Не знаю, мистер Уилан. Я совершил большую ошибку, позволив вам остаться здесь. — Да что здесь, черт возьми, происходит?! — выпалил я, резко сдернув плотное покрывало и взметнув клубы пыли. То, что я увидел, повергло меня если не в шок, то в ступор точно — на картине был изображен я, обнимающий Хироши. Или все-таки нет. Я стал пристальнее вглядываться в картину. У того, кого я изначально принял за себя, были серые глаза, да и к тому же отсутствовал шрам на лице. Если судить по едва различимой дате в нижнем правом углу картины, то ей уже более трёх сотен лет. Но это же абсурд! Не могли мы с Гробовщиком быть знакомы триста лет назад, меня же и в помине тогда не было! — Кто этот человек? — спросил я у Карсона. Меня заинтересовала персона, глядящая на меня с полотна. — Элиот фон Гроссберг, сэр. — Извините, мне это ни о чём не говорит. О нём известно что-то ещё? — О нем вам может рассказать только сам мистер Гробовщик. — Скажите, он вёл личный дневник или что-либо подобное? — Мне ничего не известно об этом, сэр. Мне кажется, что даже Вы знаете больше меня, со мной ведь мастер не откровенничал. — Не могли бы вы проводить меня к нему? Карсон кивнул вместо ответа и молча пошёл к выходу. Я последовал за ним, не прекращая думать о том, кем мог являться тот загадочный Элиот. Как только я переступил порог комнаты, где лежал Хироши, чувство безграничного умиротворения накрыло меня с головой. Недолго думая, я осторожно присел рядом с неподвижным Гробовщиком и провел ладонью по его лицу. — Ну, здравствуй, Хиро. — Слабо улыбнулся я. — Теперь я здесь, с тобой.***
Я старался как можно больше времени проводить с Гробовщиком. Каждые несколько дней менял повязки на его ранах, мыл, производил уборку в его спальне, рассказывал ему все мысли, что приходили мне в голову. Здесь, в этом мире теперь я был лишен сна. Да, по-началу меня тянуло в дрёму по привычке, но по прошествии пары дней и это прошло. Я не знал, что я теперь такое. Я чувствовал боль как моральную так и физическую, но я не старел, постоянно бодрствовал, но потребность в еде осталась, да ещё какая! Иногда я пересекался с Карсоном в коридоре, когда шёл в огромную библиотеку или гостиную. Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я поселился здесь, часов здесь не было, а за окном всегда были лёгкие сумерки, но в один день всё изменилось. Дом будто ожил. Я со всех ног бросился в спальню Гробовщика. Что ж, теперь мне стало понятно, что изменилось.