The illusion of power. / Обладая ничем.

Срывая с земли следы, он бежал за временем. Ему всего-лишь нужно было доехать до мечты, но день, словно заколдованный круг, жадно обрывал любую возможность изменить реальность. «У меня нет пути назад!» — отчаянным криком звинел внутренний голос иностранца, потерявшегося в огромном, незнакомом, холодном городе. Капли дождя стекали по волосам, прокладывая путь под одежду. Зонт, не в силах бороться с порывистым ветром, предательски согнулся пополам, от чего остался брошенным на обочине жизни. Лондон встретил враждебно, бросая чужаку вызов. Именно сегодня решается его судьба. Именно в этот день он обязан заявить о себе всему миру. Времени оставалось мало. Спектакль должен был вот-вот начаться, а он уже пропустил репетицию. Выскочив на дорогу к протянувшейся стайке автомобильной пробки, он с надеждой стал махать руками, пытаясь словить хоть какой-нибудь транспорт. Неожиданно из кучи всплыло чёрное, будто из ретро-фильма, самое настоящее английское такси. Пересчитав в уме всю собранную сумму на поездку, он понимал, что роскошные выходки не для него. Задержав дыхание от страха, он решил рискнуть. Выждав момент, мужчина дёрнул заветную ручку двери машины и резко прыгнул в салон. Стараясь перевести дыхание, вцепившись пальцами в дорожную сумку, наглец тут-же постарался выстроить предложение на чужом ему языке: — Прошу вас, прошу! Мне очень нужно попасть в Королевский театр! Я должен выступить, пожалуйста, я оплачу! Водитель кинул небрежный взгляд на иностранца восточной внешности, говорившего хоть и с явным акцентом, но весьма внятно, а после перевел взор на кого-то ещё, ожидая одобрения. — Сэр, я не таксист! Вы ошиблись! Я остановлю машину на повороте. Будущий артист, потерявший всякую веру, уткнулся лбом в спинку переднего сиденья и с тяжёлым выдохом на своем родном шепнул: — Неужели это конец? В сознании яркими пятнами всплыли картины родного края. Горячий песок, пушистые пальмы, медово-шоколадные финики, кофе с запахом пороха, мечети, шумные рынки, нежность оставленной в Марокко матери, от которой почему-то в сердце, при мыслях о ней, разрасталась дыра. Всё столь родное, но оставленное позади, теперь стояло перед глазами. — Театр, так театр. Низкий бархатный голос слева отрезвил уставшего попутчика, выдернув его из прошлого. Медленно и нерешительно, боясь спугнуть удачу, он повернул свое лицо к спасителю, равнодушно смотрящего в окно. — Я полагал, это такси. Простите мою наглость. — Вы направлялись в машину, что позади нас. Вы промахнулись, но всё-же мне не трудно оказать вам помощь. — Благодарю вас от всего сердца! Мою благодарность трудно выразить словами! Перед ним сидел человек старше его, но не намного. Уловить точный возраст спасённому не удавалось. Но от внимания мужчины не ускользнули строгие черты лица, высокие скулы, прямой нос и безупречный вкус в одежде в стиле 50-х годов. Особенно примечательным элементом внешности были белоснежные волосы. Ведь на востоке они так редки! Гладкие, уложенные назад, с прядью, спадающей на высокий лоб. «Вот они какие… " — ухмыльнулся брюнет. Мокрая одежда, прилипшая к телу, мешала. Дождь постепенно стихал. Сняв с себя верхнее одеяние, он достал свитер и старую футболку из своей сумки, которой протёр волосы и тело. Помассировав шею и плечи, мужчина стал тереть руки и ноги, разливая блаженное тепло по себе, таким образом готовясь к предстоящему выступлению. Он успевал. — Будете танцевать? — незнакомец оторвался от наблюдений дорожных полос. — Я думал, вы смотрите в окно. Простите, что отвлекаю. — Вы прекрасно в нём отражаетесь. Суровое лицо стало изучающе смотреть на обнажённое тело иностранца. Глаза англичанина уловили одну необычную деталь на запястье молодого человека. Сначала казалось, что глаза врут, ибо он не верил тому, что видит. Но потом он стал еще больше приглядываться, от чего неловко стало не только танцору, но и водителю. — Помню, одна знахарка пыталась убедить маму, что у её сына метка дьявола. Честно сказать, в дьявола я не верю. Это родимое пятно, правда, немного странное… Вдруг раздался оглушающий грохот. В ту же секунду всё залилось ослепительным светом. Это была гроза… Это серые, словно сталь, глаза хищника, готового растерзать свою жертву. И сейчас хищник был как-никогда близок к своей маленькой добыче. — Через дорогу Королевский театр, сэр, — вмешался голос водителя. Позабыв обо всем на свете, натянув торопливо кое-как свитер, иностранец чувствовал непреодолимое желание бежать от этого человека, напоминающего палача. От него исходил запах смерти. Безумный взгляд заставил все мысли о предстоящем выступлении вылететь из головы. Дарий Фес бежал через дорогу, пытаясь вспомнить ритм мелодии, которая никак не хотела собраться в единое целое. От кого он убегал, боясь оглянуться назад?